сейчас у всех на пределе. Вот почему я накричал на вас.
- Из-з-звините, сэр.
- Есть еще кто-нибудь поблизости?
- Нет, сэр, все на дежурстве, или...
"Я не должен был спрашивать его об этом!" - с опозданием подумал
Коффин, увидев, как изменилось лицо Мардикяна. - "Теперь он осознал, что
мы с ним наедине".
- Все в порядке, сынок, - повторил адмирал, но звук его голоса был
похож на звук пилы, вгрызающейся в кость. - У меня возник небольшой план,
и я здесь... э.. обдумываю его и... э...
- Да, сэр. Конечно.
"Успокоить его и удержать, пока дело не будет сделано. Потом увидеть
Киви. Пусть принимает на себя ответственность. Я не хочу этого! Я не хочу
быть главным шкипером, когда между мной и небом больше никого нет. Это
слишком. Это может раздавить человека в лепешку."
Загнанный взгляд Мардикяна начал блуждать по комнате. Наконец, он
заметил магнитофон и черновики, которые Коффин еще не уничтожил.
Воцарилось молчание.
- Ну, вот, - сказал, наконец, Коффин. - Теперь вы знаете.
- Да, сэр, - голос Мардикяна был еле слышен.
- Я собираюсь записать это на ленту приемника.
- Б-б... Да, сэр.
Успокоить его тут! Ноздри Мардикяна трепетали от ужаса.
- Видите ли, - дребезжащим голосом сказал Коффин. - Это должно
выглядеть, как на самом деле. Только так можно заставить их опомниться.
Получив такое послание, они с еще большим единодушием, чем раньше, будут
стремиться попасть на Растум. Что же касается меня, то я буду возражать. Я
скажу, что мне приказано повернуть назад, и что я не хочу наживать себе
неприятности. Конечно, в конце концов, я позволю уговорить себя продолжить
полет, но сделаю это очень неохотно. Так что никто не заподозрить меня в
обмане.
Мардикян беззвучно шевелил губами. Коффин видел, что он близок к
истерике.
- Это необходимо, - сказал адмирал и упрекнул себя в излишней
суровости тона. Хотя, возможно, этого юношу не смог бы убедить даже самый
искусный оратор. Откуда человеку, не такому закаленному, как он сам,
знать, что такое нервный стресс? - Мы должны держать это в секрете, вы и
я, иначе...
Нет, что толку было говорить? По причине собственной неопытности
Мардикяну было гораздо легче поверить в то, что какой-то человек, - в
данном случае Коффин, - свихнулся, чем осмыслить постепенное разрушение
человеческой психики в результате месяцев одиночества и расстройства.
- Да, сэр, - прошептал Мардикян. - Конечно, сэр.
"Даже если он понял то, что от него требуется, - подумал Коффин, - он
может проговориться во сне. Или я сам проговорюсь."
Но тут же он вспомнил, что из всей флотилии один адмирал обладал
привилегией иметь совершенно отдельную комнату.
Он тщательно разложил по полкам все приборы, которыми пользовался, и
оглянулся.
Мардикян попятился назад, выпучив глаза.
- Нет, - прошептал связист. - Нет. Пожалуйста.
Он уже готов был закричать, но не успел. Коффин ребром ладони ударил
его по шее. Мардикян согнулся пополам, и Коффин, сжав его ногами и одной
рукой, кулаком другой руки нанес ему несколько быстрых ударов в солнечное
сплетение.
Мардикян осел в воздухе, как человек, идущий ко дну. Коффин быстро
протащил его по коридору до помещения медслужбы. Там он открыл бочку со
спиртом, отлил немного, добавил гипосульфит и необходимое количество воды,
размешал и сделал инъекцию. Хорошо еще, что во всем флоте не было ни
одного профессионального психиатра. Если с кем-то случался срыв, то его
просто усыпляли и держали в таком состоянии до возвращения на Землю и
отправки в больницу.
Коффин проволок парня почти до самого шлюза и крикнул. С капитанского
мостика появился Холмайер.
- Он начал бредить, а потом набросился на меня, - пропыхтел адмирал.
- Пришлось дать ему отпор.
Мардикяна привели в сознание для контроля, но поскольку он лишь
бессвязно что-то бормотал, ему дали снотворное. Двоим было поручено
уложить его в саркофаг. Коффин сказал, что должен проверить, не повредил
ли офицер связи какое-нибудь оборудование, и с этими словами вернулся в
радиорубку.
5
Тереза Дилени ждала его. Она ничего не сказала, а прямо повела
капитана в свою комнату.
- Итак, - сказал Коффин, и у него перехватило дыхание, - согласно
единодушно принятому решению, мы продолжаем путь к Растуму. Разве вы не
рады?
- Я была рада, - спокойно ответила девушка, - до настоящего момента,
когда увидела, что вы расстроены. Я сомневаюсь, что вы действительно
беспокоитесь по поводу возможных неприятностей на Земле. Вы имеете полное
право не подчиняться подобным приказам, если обстоятельства служат для
этого оправданием. Так в чем же дело?
Коффин уставился в пространство позади нее.
- Я не должен был сюда приходить, - сказал он. - Но мне необходимо с
кем-нибудь поговорить, а понять меня можете только вы. Согласны ли вы
уделить мне несколько минут? Больше я вас не потревожу.
- До тех пор, пока мы не прилетим на Растум? - улыбка Терезы выражала
сочувствие. - И к тому же вы не доставляете мне никакого беспокойства.
Выждав немного, она спросила:
- Что вы хотели мне сказать, адмирал?
Коффин все рассказал ей в коротких и жестких выражениях.
Девушка слегка побледнела.
- Малыш был действительно мертвецки пьян, а они даже не знали об
этом, проводя процедуру усыпления? - спросила она. - Это ужасный риск. Он
может умереть.
- Я знаю, - сказал Коффин, закрыв глаза.
Тереза опустила руку ему на плечо:
- Я считаю, что вы сделали единственно возможное, - мягко сказала
она. - И если даже существовал какой-то лучший выход, у вас не было
времени, чтобы его обдумать.
Закрыв лицо ладонью и отвернувшись от Терезы, Коффин тихо произнес:
- Если вы не донесете на меня, а я знаю, что вы этого не сделаете,
значит, вы тоже нарушите один из своих собственных принципов: полная
информация, свободное обсуждение и решение. Не так ли?
Тереза вздохнула:
- Наверное, так. Но разве принципы не имеют определенных границ? Если
утверждать это, то как можно проповедовать свободу воли, доброту,
гуманизм...?
- Я не должен был говорить вам об этом.
- Я рада, что вы сказали.
Затем с внезапным оживлением, словно тоже стараясь убежать от
какой-то мысли, Тереза проговорила:
- Если Мардикян останется жив, как мы с вами надеемся, правда станет
известна, когда флот вернется на Землю. Поэтому нам придется придумать для
вас какое-то оправдание. Или вы сошлетесь на необходимость?
- Не имеет значения, - адмирал поднял голову, его голос обрел обычную
твердость. - Я не собираюсь всю жизнь уклоняться от ответственности. Пусть
они через восемьдесят лет решат так, как им захочется. Я к тому времени
уже буду осужден.
- Что? - девушка сделала шаг назад, возможно, для того, чтобы лучше
видеть осунувшееся лицо Коффина. - Не хотите ли вы сказать, что останетесь
на Растуме? Но это совсем не обязательно! Мы можем...
- Лжец... чем-то похож на убийцу... Я не достоин быть командиром
корабля, - у Коффина перехватило дыхание. - Да и в конце концов
космических полетов, возможно, больше не будет, а зачем мне еще
возвращаться домой?
Коффин рывком высвободился из-под руки Терезы и пошел к двери. Она
смотрела ему вслед.
Может быть, проводить его? Нет, ключ остался в замке, вделанном в
переборку. Поэтому никакого повода, чтобы последовать за ним, у нее нет.
- Ты не одинок, Джошуа, - хотела крикнуть Тереза. - Рядом с тобой -
все мы. Время всегда подобно мосту, горящему у нас за спиной.
ЧАСТЬ 3. И ВСЕ-ТАКИ ВПЕРЕД
1
Сам по себе случай был смешной и нелепый. Повреждение можно было
исправить в течение недели или около того. Ничему конкретному не должно
быть нанесено никакого ущерба, разве что только самолюбию.
Но именно потому, что это случилось в том самом месте, капитан флота
Нильс Киви взглянул на свои приборы и помертвел.
- Езус Кристус!
В окружающем металле все еще чувствовалась вибрация, вызванная
толчком. После прекращения ионного потока невесомость вызвала такое
ощущение, словно его сбросили со скалы.
Он услышал, как с воем вырывается воздух и как лязгает металл
автоматически закрываемой пробитой секции. Ничего этого он не стал
наносить на информационную ленту. Все его внимание сейчас было
сосредоточено на стрелке измерения радиации.
Секунду Киви висел так, прежде чем к нему вернулась способность
мыслить. Он ухватился за пиллерс и, оттолкнувшись от него, подобрался к
контрольному щитку. Нажал на кнопку интеркома и шепотом, переходящим в
рев, произнес:
- Всем покинуть корабль!
Давно ему не приходилось выполнять подобных упражнений, но адреналин
усиленно поступал в кровь и заставил тело забиться от ужаса и
автоматически совершить все необходимые движения с ловкостью и
проворством. Одна рука сняла с автопилота катушку с информационной лентой
и сунула ее в карман комбинезона. (Киви даже вспомнил при этом, что где-то
он читал о том, что в древние времена капитан тонущего океанского корабля
всегда брал с собой вахтенный журнал). Ногой он сильно оттолкнулся от
амортизирующего стула и стрелой взмыл к двери, ведущей на капитанский
мостик, корректируя направление своего движения с помощью шлепков руками
по стене. Очутившись в коридоре, Киви понесся с такой скоростью, что
поручни, за которые он цеплялся, начали сливаться у него перед глазами.
Остальные, покинув дежурные посты, присоединились к нему - дюжина
мужчин с лицами, застывшими от страха. Некоторые уже забрались в
транспортник, который должен был теперь стать их спасением. Киви слышал,
как завывали его генераторы, набирая потенциал. Он завис сбоку, чтобы дать
остальным добраться через соединенные друг с другом шлюзы. Последним был
инженер Абдул Варанг. Киви последовал за ним, на ходу спрашивая:
- Вы знаете, что случилось? Впечатление такое, будто что-то вывело из
строя реактор.
- Какой-то тяжелый объект. Он прорвался через палубу из-за трюма,
влетел в моторный отсек и, пробив борт, ушел.
Варанг казался взбешенным:
- Наверняка это плохо прикрепленный груз.
- Колонист?
- Свобода? Не знаю. Мы ждем его? Возможно, он убил нас.
Киви кивнул.
- Всем приготовиться, - скомандовал он, хотя все и так уже заняли
свои места.
Варанг поспешил на корму, чтобы принять под свое попечение силовой
агрегат, сменив того человека, у которого хватило ума его запустить.
Киви отправился в кабину пилота, которая находилась впереди
пассажирского салона. Пальцы его летали, приводя в порядок скафандр. В
течение каждого мгновения, что он с ним возился, смерть просачивалась
сквозь его тело.
- Проведите перекличку, - скомандовал капитан и, прислушиваясь к
именам, отметил, что комплект был полным.
Он сел, пристегнулся и стукнул кулаком по кнопкам шлюзового контроля.
Створки корабля начали закрываться.
Но прежде, чем они закрылись полностью, внутрь проскочил еще один
человек. Раздался его вопль:
- Вы что, собрались оставить меня здесь?
Киви, который знал английский и понимал его, холодно ответил:
- А почему бы и нет? Насколько нам было известно, вы могли бы уже
быть мертвы или, во всяком случае, могли бы вовремя сориентироваться. И вы
в ответе за все, что случилось.
- Что? - Ян Свобода вплыл в боковой неф корабля как неуклюжая,
