которого уже собрались Эпистемон, брат Жан Зубодробитель,
Понократ, Эвдемон, Карпалим и другие, и при виде Панурга
Пантагрюэль, обратясь к ним, сказал:
-- Вот идет сновидец.
-- Эти слова когда-то дорого обошлись сыновьям Иакова, --
заметил Эпистемон, -- они жестоко за них поплатились.
Тут заговорил сам Панург:
-- Я, ни дать ни взять, сновидец Гийо. Мне что-то много
чего снилось, да только я ровным счетом ничего не понял.
Запомнил я лишь, что привиделось мне, будто у меня есть жена,
молодая, статная, красавица писаная, и будто обходится и
забавляется она со мной, как с малым ребенком.
Так я был рад-доволен, что и сказать нельзя. Уж она меня и
ласкала, и щекотала, и цапала, и лапала, и целовала, и
обнимала, и для потехи приставляла к моему лбу пару хорошеньких
маленьких рожек. Я в шутку стал уговаривать ее приставить мне
рожки под глаза, чтобы лучше видеть, куда мне ее бодать, и
чтобы Мом не признал то место, которое выбрала она, неудачным и
неподходящим, каковым он в свое время нашел положение бычьих
рогов. Сумасбродка моя, однако ж, не сдавалась на уговоры и
приставляла мне рожки все выше и выше. При этом -- удивительное
дело! -- мне совсем не было больно.
Немного погодя мне почудилось, будто я неизвестно каким
образом превратился в барабан, а она в сову.
Тут мой сон был прерван, и я, недовольный, недоумевающий и
разгневанный, внезапно пробудился.
Вот вам целое блюдо снов. Кушайте на здоровье и
рассказывайте, как вы их понимаете. Пойдем завтракать,
Карпалим!
-- Я понимаю так, если только я хоть что-нибудь смыслю в
разгадывании снов, -- начал Пантагрюаль, -- жена ваша не
наставит вам рогов в прямом смысле, зримых рогов, какие бывают
у сатиров, но она не соблюдет супружеской верности, станет
изменять вам с другими и сделает вас рогатым. Этот вопрос с
исчерпывающей полнотой освещен у Артемидора. Равным образом вы
не превратитесь в барабан на самом деле, но жена будет вас
бить, как бьют на свадьбах в барабан. Она также не превратится
в сову, но она вас оберет, а это как раз в совиных нравах.
Итак, сны ваши лишь подтверждают гадания по Вергилию: быть вам
рогатым, быть вам битым, быть вам обобранным.
Тут вмешался брат Жан.
-- А ведь и правда! -- воскликнул он. -- Быть тебе, милый
человек, рогатым, можешь мне поверить, -- чудные рожки у тебя
вырастут. Хо-хо-хо! Храни тебя господь, господин Роголюб!
Скажи-ка нам сейчас краткую проповедь, а я пойду с кружкой по
приходу.
-- Как раз наоборот, -- возразил Панург, -- сон мой
предвещает, что когда я буду состоять в браке, то на меня
посыплются все блага, как из рога изобилия.
Вы говорите, что рога эти будут, как у сатира. Атеп, amen,
fiat, fiatur ad differentiam papae / Аминь, аминь, да будет
так, да будет так -- в отличие от папы (искаж. лат.)/. Значит,
буравчик мой всегда будет стоять на страже и, как у сатиров,
никогда не устанет. Все этого хотят, да немногим удается
вымолить это у Неба. Следственно, рогоносцем мне не быть вовек,
ибо недостаток этот и есть непосредственная и притом
единственная причина рогов у мужей.
Что заставляет попрошаек клянчить милостыню? То, что дома
им нечем набить суму. Что заставляет волка выходить из лесу?
Недостаток убоины. Что заставляет женщин блудить? Сами
понимаете. Сошлюсь в том на господ судейских: на господ
председателей, советников, адвокатов, прокуратов и прочих
толкователей почтенного раздела de frigidis et maleficiatis.
Быть может, это с моей стороны слишком смело, но мне
кажется, что, понимая рога, как положение рогоносца, вы
допускаете явную ошибку.
Диана носит на голове рога в виде красивого полумесяца, --
что ж, по-вашему, она рогата? Как же, черт подери, может она
быть рогата, коли она и замужем-то никогда не была? Будьте
любезны, выражайте свою мысль точнее, а не то Диана сделает с
вами то же, что сделала она с Актеоном.
Добрый Вакх также носит рога, и Пан, и Юпитер-Аммон, и
многие другие. Ну так разве они рогаты? Разве же Юнона шлюха? А
ведь по фигуре metalepsis выходит так. Если при наличии отца и
матери вы назовете ребенка подкидышем и приблудным, это значит,
что вы в вежливой форме и обиняками дали понять, что отца вы
почитаете за рогача, а мать за потаскушку.
Нет, я ближе к истине. Рога, которые мне приставляла жена,
суть рога изобилия -- изобилия всех благ земных. Это уж вы мне
поверьте. Одним словом, я все время буду веселиться, как
барабан на свадьбе, буду звенеть, буду греметь, буду гудеть,
буду п....ть! Для меня настанет счастливое время, уверяю вас.
Жена моя будет мила и пригожа, как совушка. А кто не верит,
тому скатертью дорожка к чертям в пекло.
-- Я беру конец вашего сна и сравниваю с началом, --
сказал Пантагрюэль. -- Сперва вы были наверху блаженства.
Пробудились же вы внезапно, недовольный, недоумевающий и
разгневанный.
-- Да ведь я же ничего не ел! -- вставил Панург.
-- У меня предчувствие, что все это -- дурной знак. Да
будет вам известно, что сон, внезапно прерывающийся и
оставляющий человека недовольным и разгневанным, или означает
худо, или же предвещает худо.
Когда мы говорим: означает худо, то под этим должно
разуметь злокачественную болезнь, коварную, заразную, скрытую,
гнездящуюся внутри, и во время сна, который, как учит медицина,
всегда усиливает пищеварительную способность, болезнь эта дает
о себе знать и устремляется к поверхности. От этого тревожного
толчка ваш покой нарушается, а чувствительный нерв на это
отзывается и настораживается. Это все равно что, по пословице,
раздразнить ос, всколыхнуть болота Камарины или разбудить
кошку.
Когда же мы, говоря о сонном видении, явившемся душе,
употребляем выражение: предвещает худо, то под этим должно
разуметь, что какое-то несчастье суждено судьбою, что оно
надвигается и вот-вот обрушится.
В качестве примера сошлюсь на сон и тревожное пробуждение
Гекубы, а также на сон Эвридики, супруги Орфея. Обе они, как
рассказывает Энний, пробудились внезапно и с ужасным чувством.
И что же! Спустя некоторое время на глазах у Гекубы погибли ее
супруг Приам, ее дети, ее отчизна. А Эвридика вскоре после
своего сна умерла мучительной смертью.
Сошлюсь на Энея: увидев во сне, что он беседует с умершим
Гектором, Эней внезапно с трепетом пробудился. И что же? В ту
самую ночь была разграблена и сожжена Троя. В другой раз,
увидев во сне своих домашних богов и пенатов, он в ужасе
пробудился -- и в тот же день выдержал на море страшную бурю.
Сошлюсь на Турна: фантастическое видение адской фурии
подстрекало его во сне начать войну с Энеем, и он,
разгневанный, внезапно пробудился; впоследствии, после долгих
злоключений, он был умерщвлен тем же Энеем. Примеров тьма.
Кстати об Энее: по словам Фабия Пиктора, что бы Эней ни
делал и ни предпринимал и что бы с ним самим ни происходило,
все это предварительно открывалось и являлось ему во сне.
Приведенные примеры не противоречат здравому смыслу. Ведь
если сон и покой -- это дар и особая милость богов, как
утверждают философы и как свидетельствует поэт:
Был час, когда, слетев с небес благих,
Коснулся сон усталых глаз людских, --
то подобный дар может вызвать недовольство и гнев только в
том случае, если вскоре должно разразиться великое бедствие.
Иначе покой не был бы покоем, дар -- даром, и посылался бы он
не дружественными божествами, а враждебными демонами, согласно
ходячей поговорке: Подарки врагов -- не подарки.
Представьте себе, что за столом, уставленным яствами,
сидит глава семьи и с большим аппетитом ест, и вдруг в начале
трапезы он в ужасе вскакивает. Тех, кто не знает причины, это
приводит в изумление. Что же бы это значило? А вот что: до него
донесся крик его людей: "Горим!", или крик его служанок:
"Грабят!", или крик его детей: "Убивают!" И главе семьи
надлежит бросить еду, бежать на помощь и принимать меры.
Да и потом я припоминаю, что каббалисты и масореты,
толкователи Священного писания, указывая, как вернее всего
определить, ангел явился вам или же дух зла, -- ибо и аггелы
Сатаны принимают вид ангелов света, -- усматривают различие
между первыми и вторыми в том, что добрый ангел,
ангел-утешитель, являясь человеку, сперва вселяет в него страх,
а под конец утешает и оставляет его радостным и счастливым, меж
тем как злой ангел, ангел-соблазнитель, сперва радует человека,
а под конец оставляет его расстроенным, недовольным и
недоумевающим.
ГЛАВА XV
О том, как Панург изворачивается, а равно и о том,
что гласит монастырская каббала по поводу солонины
-- Господь да хранит от зла того, кто хорошо видит, но
ничего не слышит! -- сказал Панург. -- Вижу я вас прекрасно, а
вот слышать не слышу совсем. Ничего не понимаю, что вы
говорите. У голодного желудка ушей не бывает. Ей-Богу, я сейчас
волком завою от голода! Ведь я из сил выбился после этаких
трудов. Сам мэтр Муш не заставит меня повторить в этом году
подобное сновидство.
Не ужинать, черт побери? Шиш! Брат Жан, идем завтракать!
Если я вовремя позавтракаю и желудок мой набит и сеном и овсом,
то без обеда я в крайнем случае и в силу необходимости
как-нибудь проживу. Но не ужинать? Шиш! Это заблуждение. Это
против законов природы.
Природа сотворила день, чтобы мы развивали свои силы,
трудились и чтобы каждый занимался своим делом. А чтобы нам
было удобнее, она снабдила нас свечой, то есть ясным и
радостным солнечным светом. Вечером она постепенно его у нас
забирает и как бы говорит нам: "Дети! Вы народ славный.
Довольно трудиться! Скоро ночь. Пора кончать работу, пора
подкрепить свои силы добрым хлебом, добрым вином, вкусными
кушаньями, а потом, немного порезвившись, ложитесь и спите, с
тем чтобы наутро веселыми и отдохнувшими снова приняться за
работу".
Так поступают сокольничие. Они не выпускают птиц сразу
после кормежки, -- пока пища переваривается, птицы смирно сидят
на жердочках.
Это же отлично понимал тот добрый папа, который ввел
посты. Он установил пост до трех часов пополудни -- остальное
время питайся как хочешь. Прежде редко кто обедал. О монахах и
канониках я не говорю. Да ведь им только и дела. Что ни день,
то праздник. Они строго блюдут монастырское правило: de missa
ad mensam /От обедни -- к столу (лат.)./. Они садятся за стол,
даже не дождавшись настоятеля. За столом, уписывая за обе щеки,
они готовы ждать его сколько угодно, а иначе -- ни под каким
видом. А вот ужинали все, за исключением разве каких-нибудь
сонных тетерь, -- недаром по-латыни ужин -- соепа, то сеть
общее дело.
Тебе это известно, милый мой брат Жан. Ну, идем же, черт
тебя дери, идем! Желудок мой воет от голода, как пес. Набьем же
его доверху хлебом по примеру Сквиллы, накормившей Цербера, --
авось присмиреет. Ты любитель ломтиков хлеба, смоченных в супе,
я же охотник до зайчатинки, а закусить можно соленым
хлебопашцем на девять часов.
-- Понимаю, -- сказал брат Жан. -- Ты извлек эту метафору
из монастырского котла. "Хлебопашец" -- это бык, который пашет,
или, вернее, который пахал. "На девять часов" -- это значит
хорошо уварившийся.
В мое время духовные отцы, держась старинного
каббалистического установления, не писаного, а изустного,
тотчас по пробуждении, перед тем как идти к утрене, занимались
важными приготовлениями: дабы не принести с собой на
