поняв причину моего веселья.
- Научишь? - С энтузиазмом спросил я.
- Может быть. - Задумчиво ответила она. - Хотя, как же я тебя научу,
если я живу на Арварохе, а ты - здесь?
- А ты прилетай. - Просто предложил я. - Или приезжай. Или еще лучше -
проснись сегодня здесь, а не там...
- Думаешь, у меня получится? - С сомнением спросила она.
- У тебя все получится, если захочешь. - Легкомысленно заявил я.
Протянул руку и осторожно погладил мякие перышки птицы. - Из тебя получился
очень хороший буривух, милая. Наверное, самый лучший на свете. Но если бы
здесь оказалась настоящая леди Меламори... Знаешь, за такое чудо ничего не
жалко!
Птица подошла еще ближе. Несколько минут она молчала, ловко подставляя
свою пушистую голову под мою ладонь. Потом нерешительно сказала:
- Но если у меня не получится проснуться здесь, ты останешься один в
этих болотах, Макс! Ночью они еще опаснее, чем днем... Может быть, лучше не
рисковать?
- Лучше. - Согласился я. - Не рисковать - это всегда лучше. Но мы все
равно рискнем, правда?
- Правда. - Согласилась она. - Знаешь, все бы ничего, но мне здорово не
хватает рук. Надо бы тебя обнять, а крыльями не получается... Только теперь
твоя очередь отворачиваться. Если ты будешь смотреть, у меня точно ничего не
получится!
- Я могу не просто отвернуться, а спрятаться! - Рассмеялся я, подтяивая
колени к подбородку и накрываясь пледом с головой. - Вот теперь можешь
творить свои чудеса: меня уже нет!
Через несколько минут мне стало не до смеха. Снаружи не доносилось ни
звука, так что я с ужасом понял, что чудо вполне могло не состояться, хуже
того: Меламори, наверное, только что проснулась в своем дурацком птичьем
гнезде, на другом краю Мира, так что мое замечательное наваждение
рассеялось, и я остался один... Я снова запаниковал, но так и не решился
выбраться из-под одеяла и посмотреть, что происходит: у меня все еще
оставалось надежда на чудо, и я ужасно боялся ему помешать! Еще несколько
минут я чувствовал себя так, словно внезапно обнаружил, что катаюсь на
качелях, установленных на самом краю крыши какого-нибудь небоскреба, и уже
раскачался так, что остановиться невозможно - оставалось только обеими
руками держаться за грудь, чтобы не дать своим сумасшедшим сердцам выскочить
наружу... А потом я успокоился - так внезапно, словно внутри меня произошел
военный переворот, в результате которого к власти пришел совсем другой
парень, куда более хладнокровный, и заранее уверенный, что все будет так,
как он захочет, без всякой там режиссуры свыше! Этот самый "другой парень"
решительно откинул в сторону край пледа и с улыбкой уставился на свою
старинную подружку: Меламори уже была здесь, но она не проснулась, как мы с
ней предполагали, а сладко спала, свернувшись клубочком прямо на мокрой
траве. Кажется, она успела хорошенько надругаться над своей внешностью: ее
роскошные волосы были безжалостно отрезаны - судя по всему, первым
попавшимся под руку арварохским мечом из плавника рыбы Рухас. Тонкая, почти
прозрачная, длинная рубаха, которая была единственным предметом ее
гардероба, наводила на мысль, что на далеком Арварохе сейчас самый разгар
лета... Я сказал себе, что налюбоваться еще успею, а сейчас мою чудесную
гостью нужно согреть - чем скорее, тем лучше!
- Это кто еще подцепит "элементарную пошлую простуду"! - Нежно шепнул
я, увлекая ее под свой плед.
- Не буди меня. - Сонно проворчала Меламори. - Такой сон хороший! - Она
осеклась, открыла глаза - я машинально отметил, что они больше не были
серыми, как раньше, а сияли таким же желтым светом, как глаза буривухов - и
изумленно уставилась на меня.
- Я и есть этот самый "хороший сон", да? - Улыбнулся я.
- Да. - Ошеломленно прошептала она. - Откуда ты взялся, Макс?
- Как это - "откуда"? - Рассмеялся я. - Из твоего сна, откуда же еще!
Между прочим, однажды тебе уже довелось заснуть дома, а потом проснуться
рядом со мной, только тогда ты здорово испугалась, помнишь?
- Не столько испугалась, сколько разозлилась. - Смущенно сказала она.
Потом мечтательно улыбнулась, словно воспоминание о нашем диком скандале на
почве некоторого переизбытка непонятных чудес было лучшим в ее жизни, и
гордо добавила: - Да, я тогда ужасно разозлилась и решила, что тебе нужно
хорошенько врезать, чтобы неповадно было...
- Но сейчас ты не будешь драться, правда? - Спросил я.
- Не буду. - Растерянно согласилась она. - Подожди, Макс, ты хочешь
сказать, что ты - не во сне, а на самом деле?
А потом она уткнулась холодным носом в мою шею и разревелась - я бы и
сам с удовольствием к ней присоединился, если бы у меня получилось! Но
сейчас я мог только зачарованно смотреть на темный пух коротко остриженных
волос на ее затылке и осторожно прикасаться ладонями к ее плечам. Плечи были
самые настоящие, и вообще вся Меламори была настоящая: нормальная живая
женщина из костей, мяса и кожи - и это было так здорово, что голова шла
кругом!
В нашем распоряжении оказалась почти целая вечность. Мы остались на той
самой мокрой кочке, где мне посчастливилось вернуться к жизни, поскольку не
знали, куда нам следует идти - да и не очень-то хотели куда-то идти, если
честно! Мы почти не обращали внимания на тусклый солнечный свет, сменивший
темноту ночи, которая, впрочем, снова окутала нас через какое-то время. К
счастью, в моем распоряжении была Щель между Мирами, откуда я по мере
надобности извлекал горячие напитки и теплые вещи - думаю, что на одних
поцелуях мы бы долго не продержались: все-таки зима есть зима, а застрять
зимой на болоте - то еще удовольствие!
Меламори почти ничего не помнила о своих похождениях в облике буривуха:
ни как ей удалось меня найти, ни то, каким образом она умудрилась вытащить
меня из трясины, и вообще все подробности нашей встречи были окутаны для нее
непроницаемым туманом. Когда я расспрашивал ее, она начинала нервно
посмеиваться, а ее глаза становились пугающе пустыми, так что я быстро
оставил эти попытки - нам и без того было о чем поговорить... Иногда она
засыпала - мои колени вполне соответствовали ее представлениям о хорошей
подушке, а я растерянно озирался по сторонам в поисках того, кому можно было
бы сказать спасибо за такой невероятный подарок: вообще-то я давным-давно
смирился с мыслью, что растрепанная головка леди Меламори никогда не
окажется на моих коленях, и вообще ничего в таком роде со мной не
произойдет... Я так и не обнаружил официальной делегации представителей
высших сил, командированных в гугландские болота специально для того, чтобы
выслушать мою благодарность, так что все мои многочисленные "спасибо"
достались небу над нашими головами: в глубине души я до сих пор по-дестки
уверен, что все "высшие силы" обитают где-то наверху...
На рассвете - кажется, это был уже третий рассвет, который мы с
Меламори встретили вместе - откуда-то из густых зарослей болотной травы
появился маленький - он явно не доставал мне до пояса - коренастый
человечек. Он был укутан в меховой плащ с капюшоном, из-под капюшона
блестели сердитые зеленоватые глаза.
- Ты и есть Тайный Сыщик Макс? - Хмуро осведомился он у меня.
- Во всяком случае, я знаком с целой кучей людей, которые совершенно
уверены, что я - он и есть. Так что, опираясь на мнение осведомленного
большинства, я могу с некоторой долей уверенности предположить, что вы
пришли по адресу. - Весело ответил я.
- Эк закрутил! - Неодобрительно отозвался этот сердитый гном. - Ты
сам-то понял, что сказал? Ладно, пошли. Тебя ищут.
- Кто меня ищет? Нумминорих? - Виновато спросил я. Только в этот момент
я осознал нечеловеческие масштабы собственного свинства и был потрясен до
глубины души.
- Не знаю я никакого Минориха. - Буркнул гном. - Стал бы я из-за него
по болотам бегать... Тебя ищет сам старый Тумата Бонти - вот кто!
- Ну, если сам Тумата Бонти - тогда конечно, какой разговор! -
Расхохотался я.
- Это кто, Макс? - Настороженно спросила Меламори. - И кто такой этот
Тумата Бонти, если уж на то пошло?
- Понятия не имею! - Весело признался я. - Но мне кажется, что этот
сердитый малыш собирается вывести нас из этого грешного болота, что нам,
собственно говоря, и требуется.
- Не так уж тут было плохо, ты не находишь? - Усмехнулась она.
- Тут было просто великолепно. - Мечтательно вздохнул я. - Но мы вполне
можем позволить себе хорошее продолжение - просто в более комфортных
декорациях. Знаешь, я все время ловил себя на мысли, что мне ужасно хочется
залезть в горячую ванную, а потом - в настоящую человеческую постель, под
теплое одеяло, и все такое...
- Я всегда подозревала, что ты совершенно неромантичный тип! -
Вздохнула моя прекрасная леди, величественно кутаясь в плед - в данных
обстоятельствах он вполне заменял теплое лоохи. Я сделал то же самое.
- Я романтичный, просто очень грязный. - Объяснил я. - Еще дюжина дней
такой замечательной жизни, и на мне начали бы расти грибы... Ты любишь
мужчин, на которых растут грибы?
- Не знаю. - Задумчиво сказала Меламори. - Надо бы попробовать...
- Идемте скорее. - Сердито напомнил гном. - Делать мне нечего -
слушать, что вы метете! И откуда взялась баба? Мне сказали, что ты один.
- Сам ты баба! - Буркнул я. - И вообще это не твое дело, сэр ворчун!
Может быть, это моя тень... А что, у каждого свои маленькие причуды!
- Это кто еще чья тень! - Грозно сказала Меламори. - Ишь ты,
разбежался!
- Ну ладно, значит это я - твоя тень. - Миролюбиво согласился я. -
Между прочим, со мной по-прежнему очень легко договориться, ты еще не
заметила?
- Я еще ничего не успела заметить. - Улыбнулась она. - Я же все время
пялилась на тебя, и ждала, когда ты засияешь лиловым пламенем и растаешь в
воздухе, а я проснусь... и буду реветь до следующего заката!
- Ничего в таком роде не будет. - Пообещал я. - Я, конечно,
эксцентричный парень, но зачем-то сиять лиловым пламенем и куда-то исчезать
- это уже как-то слишком!
- Вы идете, или не идете? - Кажется, гному ужасно хотелось поставить
нас в угол.
- Мы идем. - Миролюбиво сказал я. - Не сердись, дяденька!
- Вот так-то лучше. - Удовлетворенно кивнул гном. Кажется, ему
действительно пришлось по вкусу мое обращение...
Потом нам стало не до разговоров: этот гном оказался на редкость
шустрым парнем, так что мы с Меламори едва за ним поспевали. Впрочем, она-то
была в отличной спортивной форме, так что ее прыжки с кочки на кочку были
легкими и грациозными, а вот я выдохся очень быстро. Примерно через полчаса
ко мне пришло легендарное "второе дыхание", еще минут через десять -
третье... После того, как ко мне пришло двадцать девятое дыхание, мои
ресурсы исчерпались окончательно, так что последние несколько минут я уже не
шел, а упорно волок куда-то вперед свое тело, совершенно неприспособленное к
кроссу по пересеченной местности.
Это издевательство закончилось совершенно неожиданно: я внезапно
обнаружил, что почва под ногами стала вполне твердой, высокая белесая
болотная трава сменилась рыжеватой щетиной жесткого лесного мха, нас
обступили толстые, позеленевшие от вечной сырости, стволы деревьев. За
деревьями блестел корпус моего амобилера и алело зимнее лоохи Нумминориха.
Нам навстречу устремился белоснежный вихрь: кажется, Друппи успел здорово
соскучиться! Не добежав до нас несколько метров, он затормозил и изумленно
