сказал он и пошел куда-то вперед. Я мог не сомневаться, что этот бедняга
честно выполнит мой приказ: а что ему оставалось делать?! Некоторое время я
тупо смотрел, как мелькает среди высокой болотной травы его красное лоохи,
потом повернулся и пошел назад.
Через полчаса я понял, что заблудился. Нашего амобилера нигде не было.
Вернее, он где-то был, разумеется, но я никак не мог обнаружить это
замечательное место.
- И на кой тебе вообще понадобилась эта пешая экскурсия, дорогуша? -
Насмешливо сказал я себе. - Ты вполне мог отдать ему тот же самый приказ и
остаться в своем амобилере... И вообще ты мог отдать ему этот грешный приказ
прямо в его спальне, и спокойно ехать домой... Впрочем, у тебя всегда была
беда с головкой!
Я еще не закончил говорить, когда почувствовал, что моя правая нога
подозрительно глубоко погрузилась в топкую почву. Меня прошиб холодный пот.
Я поспешно вытащил ногу и уставился на сапог. Судя по его состоянию, я
только что увяз почти по колено. Меня охватила самая настоящая паника: до
сих пор мне не приходило в голову, что я вполне могу разделить страшную
судьбу своей жертвы. Я совсем не знал этих мест, я никогда не бродил по
тайным тропинкам между трясинами, я вообще еще никогда в жизни не гулял по
болотам, у меня не было даже какой-нибудь элементарной палки, чтобы
нащупывать путь, так что у гугландских болот имелись хорошие шансы получить
мое тело в вечное владение.
Потом я повел себя так глупо, что самому не верится: я позволил себе
рехнуться от страха и опрометью понесся куда-то вперед, приминая хрупкие
стебли травы. Я бежал так быстро, что почти не касался ногами земли -
возможно, именно поэтому мне довольно долго удавалось не увязнуть. Кажется,
я что-то кричал, по моим щекам текли слезы, а мое тело то и дело сводила
судорога: оно уже предчувствовало, как будет корчиться в холодной глотке
болота... Потом я споткнулся, упал вниз лицом и ощутил, как под моим животом
медленно открывается голодный рот трясины: мне показалось, что я
стремительно погружаюсь в топкое липкое месиво грязи, а потом мне стало
абсолютно все равно, потому что я наконец-то потерял сознание: все-таки
иногда небеса бывают милосердны!
Когда я пришел в себя, я лежал на спине и дрожал от холода. Было темно.
Мокрая одежда облепила мое тело - описать не могу, как это было неприятно! Я
инстинктивно свернулся клубочком. Теплее не стало, зато я почему-то
почувствовал себя спокойнее. Потом я понял, что на меня кто-то смотрит из
темноты. Несколько лет жизни в Ехо сделали мое зрение почти таким же острым,
как у коренных угуландцев: я вполне могу разглядеть в темноте все, что мне
почему-то надо разглядеть. Так что я осторожно огляделся. Сначала я не
увидел никого, а потом понял, что в нескольких метрах от меня сидит довольно
большая птица. Думаю, я не заметил ее сразу только потому, что ожидал
увидеть нечто более человекообразное. Глаза птицы сияли теплым золотистым
светом, как окна маленького лесного домика. Я вдруг понял, что эта ночная
птица - мой самый лучший друг под этим небом. "Она прилетела, чтобы не дать
мне умереть", - почему-то подумал я.
- Спасибо, что ты пришла, птица. - Тихо, чтобы не вспугнуть ее звуком
своего голоса, сказал я. - Без тебя мне было бы страшно, а с тобой как-то
спокойнее...
- Разумеется, со мной спокойнее. - Невозмутимо подтвердила птица. Я
рассмеялся от неожиданности: ну конечно же, это был буривух! А ведь круглые
сияющие глаза птицы сразу показались мне похожими на совиные...
- Откуда ты взялся, милый? - Восхищенно спросил я. - Я-то думал, что
буривухи не живут в Гугланде...
- Буривухи действительно не живут в Гугланде. - Подтвердила птица. -
Только я не "милый", а "милая", если уж на то пошло...
- Так ты девочка? - Глупо переспросил я. И снова рассмеялся: - Значит,
ты - не буривух, а буривушка!
Почему-то присутствие этой птицы сделало меня абсолютно счастливым и
спокойным, несмотря на мокрую одежду, отсутствие амобилера, позднюю ночь и
многие мили непроходимых болот, в самое сердце которых как-то занесло меня,
дурака.
- Первый раз в жизни вижу тебя таким беспомощным. - Спокойно сказала
птица. - Знаешь, а мне даже нравится! Что-то в этом есть...
- А разве ты видишь меня не первый раз в жизни? - Удивленно спросил я.
- Что, ты прилетела за мной из Большого Архива? А откуда вы узнали...
Но птица не дала мне договорить.
- Я вижу тебя далеко не первый раз в жизни. - Важно сказала она. - Но я
прилетела не из Большого Архива. И кроме того, я не совсем птица.
- А кто? - Ошеломленно спросил я.
- Что, ты хочешь сказать, что в этом прекрасном Мире так много женщин,
готовых прилететь с края земли, чтобы вытащить тебя из болота? - Насмешливо
спросила птица. - Между прочим, добраться сюда с Арвароха очень трудно -
даже во сне...
- С Арвароха? - Тупо повторил я. А потом я чуть снова не грохнулся в
обморок, потому что понял, кто сидит рядом со мной.
- Меламори. - Тихо сказал я. - Ты превратилась в буривуха и прилетела
ко мне, а это значит, что я окончательно сошел с ума... Никогда не думал,
что мне так повезет с галлюцинациями!
- Я - не галлюцинация. - Птица наклонила голову набок, внимательно
разглядывая меня. Потом добавила: - Ты не думай, я не всегда такая... Просто
я подружилась с буривухами Арвароха - помнишь, почти год назад я говорила
тебе, что собираюсь их навестить? Ну вот, я так и сделала: пошла в поселение
старых буривухов и нахально сказала: "а вот и я!" Почему-то я им очень
понравилась, и они велели мне оставаться с ними. Знаешь, они почти совсем не
похожи на буривухов, которые живут у нас, в Большом Архиве, так что я и
представить себе не могла, чем может закончиться мой визит вежливости... Я
больше не возвращалась в замок Алотхо, потому что они сказали... Ладно, это
неважно! И старые буривухи научили меня таким странным вещам - сама до сих
пор не могу к этому привыкнуть!
- Например, превращаться в птицу? - Восхищенно спросил я.
- Да. - Просто ответила она. - Вообще-то, я еще не умею по-настоящему
превращаться в птицу. Только во сне... Мне снится, что я буривух,
представляешь? И не просто снится: этого буривуха, в которого я превращаюсь
во сне, могут видеть и другие люди - вот что самое удивительное! Вот и ты
сейчас меня видишь, а ведь настоящая Меламори в это время спит на мягкой
подстилке из перьев... Ты знаешь, мне пришлось поселиться в гнезде! Правда,
оно очень большое и уютное, и расположено совсем низко над землей, но все
равно это обыкновенное птичье гнездо... Знала бы моя бедная мамочка!
Я неудержимо расхохотался, представив себе, с каким лицом вельможная
леди Атисса Блимм будет выслушивать новость о том, что ее единственная
наследница ночует в птичьем гнезде! А устав смеяться, я с надеждой спросил:
- А ты сейчас можешь превратиться в леди Меламори?
- Не знаю. - Нерешительно ответила она. - Вообще-то, вряд ли... Для
того, чтобы снова стать человеком, мне надо проснуться... А если я проснусь,
то окажусь там, где заснула, правда? И тогда ты останешься один, и болота
снова возьмут власть над тобой. Тут тебе даже меч Короля Менина не поможет:
он сам не слишком-то ладил с болотами, а в юности чуть было не погиб в
болотах Ландаланда - я читала, что он влип там, в точности как ты здесь. И
ему на помощь пришел не какой-нибудь великий колдун, а обыкновеный человек,
его слуга. Болота могут легко одолеть одинокого путника, но почему-то пасуют
перед хорошей команией... Ты хоть помнишь, что они тебя почти убили?
- Кто - они? - С ужасом спросил я.
- Болота. - Терпеливо пояснила птица. - Болота Гугланда живые. Впрочем,
все болота вполне живые, да и не только болота... Одним словом, они решили
поохотиться на тебя, и у них это отлично получилось. Тебе ведь даже не
пришло в голову, что ты можешь шарахнуть по ближайшей кочке своим Смертным
Шаром и приказать, чтобы это безобразие немедленно прекратилось, правда?
- Правда. Сокрушенно кивнул я. - А что, у меня могло получиться?
- Разумеется, ты же Вершитель. - Ответила она. - Но духи болот
заставили тебя забыть о собственном могуществе... Хорошо, что я успела
вовремя: ты уже был готов добровольно захлебнуться в ближайшей луже...
- Что ж, так мне и надо! - Усмехнулся я. - Если уж я решил, что имею
право кого-то приговаривать к смерти, мне следовало ожидать, что тут же
появятся желающие зачитать и мой смертный приговор...
- Да, ты был очень неосторожен. - Серьезно согласилась птица-Меламори.
- Я очень испугалась, когда увидела во сне твои отчаянные скитания по
болотам, и поняла, что происходит... Я так хотела тебе помочь, что мне
наконец-то удалось улететь за пределы Арвароха, а ведь мои учителя,
буривухи, говорили, что это - самое трудное. Арварох - жадный материк, он
цепко держит своих обитателей, даже во сне им редко удается попадать в
другие места, а уж в таком сне, как у меня... Знаешь, я ужасна рада, что
спасла тебе жизнь. Вообще-то, я самого начала мечтала именно о чем-то в
таком роде!
- Очень мило с твоей стороны. - Улыбнулся я. - А ведь считается, что
это храбрые рыцари мечтают спасти прекрасных леди из пасти какого-нибудь
дурацкого дракона, а не наоборот...
- Мало ли, что считается! - Пренебрежительно фыркнула она. - Мои
буривухи непременно сказали бы, что "люди так хотят хоть чем-то отличаться
от прочих живых существ, что все время пытаются говорить глупости, поскольку
кроме людей на это никто не способен..."
- Здорово! - Рассмеялся я. - А они действительно так говорили?
- Не помню. - Равнодушно ответила она. - Просто я очень хорошо усвоила
их логику, так что могу быстро сконструировать классический афоризм
арварохских буривухов на любую заданную тему... Знаешь, Макс, на твоем месте
я бы попробовала немного поколдовать и обзавестись какой-нибудь теплой
одеждой. Ты такой мокрый, а сейчас зима... Ты же подцепишь элементарную
пошлую простуду, сэр Вершитель!
- Из тебя получилась такая мудрая птица, милая! - Нежно улыбнулся я.
Потом зарыл руки в сырую траву и попытался сосредоточиться. Через несколько
минут я стал счастливым обладателем красного клетчатого пледа: мои потаенные
желания всегда были сильнее осознанной необходимости, а в настоящий момент я
мечтал именно о своем старом уютном пледе, а не о какой-то абстрактной
теплой одежде! Я проворно скинул с себя мокрую Мантию Смерти, потом принялся
за скабу. Птица - моя Меламори! - с видимым интересом наблюдала за этой
процедурой. Я почувствовал, что краснею, чего со мной уже давно не
случалось!
- Отвернись. - Смущенно попросил я. - Кажется, я тебя стесняюсь.
- Стесняешься? - Удивилась она. - С каких это пор?
- С тех пор, как ты стала птицей. - Рассмеялся я. - Я не привык прыгать
голышом перед малознакомыми буривухами... И потом, ты же спишь. Не хочу,
чтобы тебе лишний раз снились голые мужчины!
- Между прочим, мне никогда не снятся голые мужчины! - Гордо сказала
она. - В Мире полным-полно снов поинтереснее... Ладно уж, могу и
отвернуться, если тебе так хочется!
Я быстро разделся, закутался в плед, понял, что мне так хорошо, как еще
никогда не было, и тихонько рассмеялся по поводу своего давешнего приступа
стыдливости. Птица поняла, что на меня уже можно смотреть, и подошла
поближе. Я снова рассмеялся, глядя на нее: у всех буривухов очень забавная
манера передвигаться по земле, и леди Меламори не была исключением!
- Зато я умею летать, а ты не умеешь! - Обиженно сказала она, сразу же
