пять - высотой, верхушка которого была скошена по направлению к
центральной орудийной башне. Можно было различить останки солнечной
батареи вместе с радарной установкой, как показалось Хейму, другими
детекторами. Несколько поротов в корпусе и башне были закрыты, без всяких
видимых признаков того, что их когда-либо открывали. Хейм раздвинул кусты
и посмотрев на основание машины, решил, что передвигалась она на воздушной
подушке.
- Ничего себе дирижабль, - сказал он. - Насколько я понимаю, после
войны эта телега опустилась на землю. В течение долгого времени в район
Лохана нельзя было заходить. Те шутки, которые мы видели, должно быть, то
же самое.
Джоселин вцепилась ему в руку, и он сразу вспомнил о дочери, когда та
была еще маленькая и ее что-нибудь пугало.
- Идем отсюда, Гуннар! - умоляющие проговорила она. - Слишком уж это
напоминает мертвые кости.
- Интересно бы знать, - заметил он, как всегда желая докапаться до
истины, - почему металл бросили на произвол судьбы. Даже владея атомной
энергией, аборигены на планете лишенной огня, должны были бы бережно
относиться к металлолому.
- Может быть, табу? - предположил Вадаж. - Вероятно, эти обломки
ассоциируют в представлении местных с чем-то кошмарным.
- Вполне возможно, хотя у меня такое впечатление будто строны
оглядываются на свою войну с гораздо меньшим ужасом, нежели мы, когда
вспоминаем наш Обмен - а ведь Земля еще легко отделалась. - Хейм поправил
давившую на плечи систему воздухоснабжения и рюкзак. - О"кей, пора
двигаться дальше. Солнце уже низко, а меня что-то не привлекает
перспектива ночевать среди призраков.
- Может быть, споешь нам что-нибудь, Андре? - попросила Джоселин. - Я
бы тебя поддержала.
- Попробую. - Голос певца был усталым и разбитым, да к тому же
нещадно искажался при попадании в атмосферу, но тем не менее он прокаркал:
Вдоль по дороге
К прекраснейшему Атти, ура, ура!
Помогая женщине идти, Хейм сначала не обратил внимания на слова. Но
потом он внезапно осознал, что Вадаж поет вовсе не "Когда Джонни
возвращается с победой домой", а суровую старую балладу ирландцев -
оригинал этой песни.
... где ноги, которые так быстро
носили тебя,
Когда ты впервые взял ружье?
Да, теперь тебе уж больше не
сплясать.
О, Джонни, тебя не узнать.
Враги со своими ружьями и барабанами
и барабанами, и ружьями,
Чуть не убили тебя.
О Джонни, дорогой мой,
Ты стал теперь калекой,
тебя не узнать!
Хейм взглянул на Брэгдона. Вся его фигура выражала упрямую мысль:
- Откуда этим дьяволам знать, что такое война?
Рука, обтянутая перчаткой, сжалась в кулак, когда Хейм подумал:
- Я знаю! И я должен похоронить ее!
У тебя нет руки, у тебя нет ноги.
Ты - безглазое, безногое, бесплодное яйцо.
Останется только положить тебя в миску
на паперти
просить милостыню.
О, Джонни, тебя не узнать.
С их ружьями, и барабанами,
И барабанами, и ружьями...
Слышать такую песню в этой мертвой местности было не очень-то
приятна, но, быть может Андре не имел выбора. Какой бы призрак ни витал
над адской машиной, чересчур медленно отступавшей назад, его он тоже не
оставил равнодушным.
Все молча радовались изнеможению, которое заставило их уснуть этой
ночью. Однако Хейму сон не принес облегчения. Его мучили тревожные сны, и
несколько раз он просыпался... от какого-то шума? Может быть, в этом были
повинны гейзеры? Нет, что-то металлическое - скрип, треск, жужжание...
Воображение, ничего больше. Хейм снова погрузился в тьму.
Рассвет был сырым от тумана, который ветром приносило от
находившегося в каких-то четырех-трех километрах "Дыма Грома". Белые
испарения стлались над землей, так что буквально в десяти шагах все тонуло
в серой дымке. Небо над головой походило на аметистовую чащу, а на шапку
Лохана больно было смотреть. Хейм протолкнул сквозь пищевой шлюз пригоршню
концентратов и затуманенным взором огляделся вокруг. Где Джос?
- Она ушла туда, - махнул рукой Вадаж. - М-м-м... пора бы ей уже
вернуться назад, э?
- Пойду поищу ее, - вскинув на плечи рюкзак, Хейм заковылял в туман.
Вскоре он нашел ее, скрючившуюся в крючившуюся в какой-то странной
позе.
- В чем дело? - спросил Хейм сквозь водяной шум и бульканье.
Джоселин чуть заметно шевельнулась.
- Я не могу, - произнесла она тонким голосом.
- Чего не можешь?
- Пошевелиться. Не могу. Боль в каждом суставе, в каждой клетке. Идти
дальше без меня. Вернитесь, когда найдете помощь. Я подожду.
Хейм опустился на четвереньки, стараясь равномерно распределить
тяжесть на все четыре конечности.
- Ты должна идти с нами, - сказал он. - Мы не можем оставить тебя
одну.
- Но разве со мной может случиться еще что-нибудь хуже этого? Да и
вообще, не все ли равно?
Хейма охватили угрызения совести. Он обнял Джоселин и сказал как
можно мягче:
- Джос, я совершил ошибку, заставив тебя идти с нами. Надо было
оставаться тебе, чтобы ты дождалась друзей... Но теперь поздно говорить об
этом... И я не прошу у тебя прощения...
- Нет нужды, Гуннар. - Она склонила голову к нему на плечо.
- ... Но я еще раз повторяю, что ты должна сделать переход. Еще три
или четыре дня.
При этом Хейм мысленно добавил:
- Дольше мы просто не потянем, потому-что у нас кончатся все запасы.
Вслух он продолжил:
- Потом можешь отдыхать, сколько тебе захочется.
- Отдыхать вечно, - выдохнула она. Капли стекли по стеклу ее шлема,
словно слезы, но голос звучал почти безмятежно. - Когда-то я боялась
смерти. Теперь она кажется мне прекрасной.
- Есть еще одна причина, вследствие которой ты не можешь оставаться
здесь одна. Насколько мне известно, у тебя скоро должен начаться очередной
цикл, так ведь, о`кей?
Он взял ее рюкзак и резервуар для отходов и закинул все это себе на
спину.
- Гуннар! - запротестовала Джоселин. - Ты не можешь тащить еще и мою
ношу!
- Да, к сожалению, твое дыхательное снаряжение я взять не могу. А
остальное - какие-то несколько килограммов...
Новый вес придавил Хейма, словно глыба. Он с трудом поднялся и
протянул Джоселин руки.
- Вставай! Алле ап!
Ветер сменил направление, и с севера послышался звук, который как
считал Хейм, почудился ему во сне. Лязг, грохот, стон - достаточно близко,
чтобы перекрыть шум ветра.
- Что это? - пронзительно вскрикнула Джоселин.
- Не знаю. Давай пока не будем выяснять.
Хейм и сам почувствовал, как екнуло у него сердце, но затем с мрачным
удовлетворение увидел, что Джоселин вскарабкалась на четвереньки, с трудом
выпрямилась и пошла по направлению к лагерю.
А там Вадаж и Утхг-а-К-Тхакв тоже услышали странный шум и
вглядывались в туманную мглу, тщетно пытаясь разглядеть его источник.
Брэгдон уже ковылял дальше, не дожидаясь остальных, погруженный в
апатию, причиной которой была не только усталость. Все последовали за ним,
воздержавшись от высказывания вслух предположения по поводу странного
звука.
Солнце поднялось выше, и туман начал рассеваться в его лучах. Водяные
пары по-прежнему скрывали естественный проход между утесами, хотя наквс
сказал, что может разглядеть некоторые детали наиболее близкой к берегу
части. Люди видели только множество валунов - некоторые величиной с целый
дом и скалы поменьше, усеявшие последний километр перед началом подъема.
Среди них бурлили горячие дымившиеся источники, превращая землю в грязь
желтоватого (благодаря наличию серы) оттенка. В местах образования
маленьких заводей этот оттенок менялся на красновато-зеленый, вероятно,
здесь обитали какие-то микроорганизмы.
Грохот, преследовавший путешественников, усилился. Вадаж пытался
запеть, но его никто не слушал, и вскоре он умолк. Люди пошатываясь, шли
вперед, тяжело дыша, но делая остановки реже, чем им того хотелось бы.
Словно почувствовал что-то, Хейм внезапно обернулся и замер, как
вкопанный.
- О, небо! - выдохнул он, пораженный. Его спутники тоже повернулись,
услышав это восклицание.
Между тем местом, где поднимался туман и его собственным источником,
видимость сохранялась на расстоянии около километра. И в конце этого
отрезка появилась машина, подобная той, которую они обнаружили предыдущим
днем. Но помятый, потрепанный бурями каркас детектора все еще возвышался
на орудийной башней, а корпус двигался... медленно, неуклюже, с
болтающимися сломанными деталями, с фыркающим и дергающимся воздуховодом,
сотрясаясь и грохоча, он двигался за ними по пятам.
Джоселин с трудом удержалась от крика. Брэгдон буквально отпрыгнул
назад. В голосе его звучал панический страх.
- Что это?
Хейм подавил вспыхнувший на мгновение и в нем самом страх.
- Брошенный вездеход, - сказал. - Какая-то разновидность
робота-автомата. Еще не совсем вышел из строя. Едва ли какие-то детали еще
сохранили способность двигаться.
- Но он нас преследует! - дрожащим голосом возразила Джоселин.
- Вероятно, заданная ему программа предусматривала патрулирование в
пределах данной зоны, и если он засекал какое-то живое существо, он должен
был... - Безумная надежда возникла в сознании Хейма, хотя здравый смысл
отказался принять эту идею, как осуществимую.
- Возможно, нам представится возможность покататься.
- С_а_к_в? - удивленно квакнул Утхг-а-К-Тхакв. - Куда прокатиться? Но
тот свет?
Однако через мгновение он задумчиво протянул:
- Да-а-а, это возможно. Или по крайней мере, если поручить эти
функции радио, мы могли бы...
- Нет. - Шлем чуть не свалился с плеч Вадажа - так он затряс головой.
- Я не доверяю внешности.
Хейм провел по губам вдруг одеревеневшим языком.
- Мне кажется, эта штука движется быстрее нас, - сказал он. Так что
нам все же придется каким-то образом решить этот вопрос.
Внезапно решение пришло само собой.
- Подождите здесь, я вернусь назад и посмотрю.
Вадаж и Джоселин одновременно схватили его за руки. Он рывком вырвал
их, проскрежетав:
- Черт побери! Я пока еще капитан. Не мешайте мне. Это приказ.
И он пошел назад. Боль в мускулах прошла, сменившись странным
покалыванием и онемением. Сознание было неестественно ясным, он видел
каждый сучок и каждый листок на жидких кустах вокруг, ощущал, как его ноги
ударяются о грунт и как эти удары отдаются в голень и в колено, чувствовал
свои собственные тошнотворные запахи, слышал, как за спиной гудят гейзеры.
Земля казалась бесконечно далекой, воспоминание о какой-то иной жизни или
просто сон о чем-то нереальном. Да, несмотря на вся свою живость и
очевидность, этот мир был тоже нереален - такой же пустой, как он сам.
- Я боюсь, - мелькнула мысль и словно бы повисла над пропастью, через
которую невозможно было перекинуть мост. - Эта машина пугает меня больше,
чем что-либо виденное мною раньше.
Он продолжал идти. Больше делать ничего не оставалось. Решетка
детектора, хотя и рывками, но вращалась, сфокусировав на человеке
невидимую и неощутимую энергию. Робот изменил направление с целью пойти
наперехват. Несколько броневых листов оторвались и хлопали при
передвижении машины. За ними сияла чернота. Все тело металлического
монстра было охвачено проказой разрушения.
Сколько лет уже блуждает он по этим горам? Зачем? - подумал Хейм.
