несколько дней назад. Но задержаться они не могли. Поэтому Джос придется
умереть в этом мокром аду, под солнцем, свет которого дойдет до Земли не
раньше, чем через столетие, до Земли, в чьих лесах она когда-то гуляла, в
чьих лесах играла на флейте, пока он не напугал ее, начал нести разную
чушь.
По мере того, как солнце постепенно угасало в тумане, Гуннар Хейм
раздумывал над своей виной по отношению к этой женщине.
Это он заставил ее идти вместе с ними. Но сделал это только потому,
что если б она осталась на месте "крушения", она предала бы его надежды,
связанные с судьбой родной планеты.
- А ты уверен в этом, парень? - мысленно задавал он себе вопрос. - И
вообще, откуда тебе точно знать, что выбранный тобою путь - это именно тот
путь, который и нужен?
Подобная ситуация не возникла бы, если бы не заговор, участницей
которого являлась Джоселин. Тем не менее, заговор этот явился следствием
осуществленных прежде им самим тайных проектов.
Хейм отступился от решения этой головоломки. Ответа не было, а он не
относился к числу тех людей, которых всякая не ясность способна довести до
безумия. Он знал одно: если время, проведенное на борту "Поиска" и не
вполне соответствовало тем мечтам, которые он когда-то похоронил,
оставаясь верным памяти Конни - все равно это было больше, чем он
заслуживал, и если Джос умрет, этот свет навсегда останется в нем.
- Хлюп, хлюп - раздавалось из грязевого котла внизу. Горячий родник
забурлил громче. Гейзер ревел в сгущавшейся темноте, рев этот эхом
отдавался от невидимых стен, и струи воды били среди призрачных теней
огромных валунов. Такая же тяжелая, как его собственное тело, опиравшееся
о жесткое каменное ложе, на мир опустилась ночь.
Тьма немного рассеялась, когда взошла ближайшая луна, почти в полной
своей фазе, круг которой превосходил по величине земную Луну, сверкал
металлическим блеском и был испещрен каким-то странными геральдическими
знаками. Хейм ненадолго задремал, потом проснулся и увидел ее прямо над
собой. Диск окружало слабое свечение - следствие диффузии в верхних слоях
туманов. Но большая часть неба была открыта, и можно было разглядеть
звезды. Нижние слои фога, мертвенно-белые, отлились по глубокому узкому
ущелью Дыма Грома.
Хейм сонными глазами пытался опознать отдельные солнца. Быть может,
вот то, рядом с призрачной вершиной Лохана - Акернар? Если это так, то
забавно смотреть отсюда на эмблему его давней победы.
- Интересно, не смотрит ли на него сейчас и Синби, - подумал Хейм. -
Где бы он ни находился.
Однако лучше проверить состояние Джос. С этим намерением Хейм
оторвался от камней своим затекшим телом.
Но что это?
Ч_т_о это?
То, что он увидел, поразило его словно громом. Мгновение он не верил
своим глазам. На фоне луны обрисовался длинный вытянутый клин...
Строны на пути домой, в Рощу?
Хейм стремительно вскочил.
- Хей! Хэлло! Вы там, вверху, спускайтесь, помогите, помогите,
помогите!
Собственный крик заполнил его шлем, заставив вибрировать барабанные
перепонки. Обжег ему гортань и умолк в многометровом слое встревоженного
шумом воздуха. Человек принялся махать руками, ясно понимая, что
испарения, наполнявшие ущелье тумаков, делали его невидимым с такой
высоты, и увидел, как крылатые тени миновали лунный диск и исчезли в
темноте. Какой-то звериный крик вырвался из горла Хейма он проклинал всех
богов вселенной, потом схватил автомат и принялся палить в небо.
Однако, этот тихий треск тоже был все равно что ничего. А из дула не
показалось ни единой, даже маленькой, вспышки. Хейм поднял бесполезное
оружие, способное лишь на то, чтобы убить Джос, и швырнул его в грязь.
Рука его бессильно упала. Металлический лунный свет, казалось,
пронзал ему череп, и он вдруг мгновенно остыл, превратившись весь в
предельно ясное сознание вырабатывавшее план действий, словно при
Терять времени нельзя. Эти крылья стремительны, как сам ветер. Хейм
присел на корточках, отстегнул свою систему воздухоснабжения и, стащив ее
со спины, положил перед собой. Клапан его шланга, подсоединявший систему к
скафандру, открылся легко, но муфту позади него что-то заедало. А у Хейма
не было плоскогубцев. Вся его оставшаяся сила сосредоточилась в руках.
Резьба подалась, и аппарат был отсоединен.
Теперь в распоряжении Хейма остался лишь воздух, содержавшийся внутри
его скафандра. Рециркуляция зависела от давления из запасных резервуаров.
Хейм расколол их клапаны. Земной воздух, находившийся в сжатом состоянии,
получивший свободу, устремился вверх.
Теперь смесь надо было поджечь, но у Хейма не было лазера. Не обращая
внимания на возможность рикошетировать шрапнели, он положил дуло автомата
на баллон и нажал спусковой крючок. Раздался взрыв, и одновременно с ним -
страшный гул. Смесь вздрогнула, свистнула пуля, и воздушный столб
превратился в пылающий факел.
Его свет в сиянии луны был тускло-голубым. Хейм крепко держал
резервуар системы, а одной рукой, другой размахивал в воздухе.
- Пожалуйста! - кричал он, - пожалуйста, посмотрите сюда, она умрет,
если вы этого не сделаете. - Какой-то далекой частью своего сознания он
заметил, что плачет.
Огонь угас. Хейм нагнулся над шкалой давления, пытаясь разглядеть ее
в безжалостном лунном свете. Ночь. Все.
Нет. Стоп, это был чистый ноль. Оставалось еще три абсолютных
атмосферы. А водород проникал внутрь быстрее, чем выходил наружу кислород.
Взрывчатая смесь? Хейм подтянулся и цепляясь за камни, положил резервуары
за большой валун. Перегнувшись через него, он выстрелил прямо в свою
опустевшую систему и бросился ничком на землю.
Пламя вновь вспыхнуло ярко-алым цветом, раздался яростный грохот,
раскаты которого эхом прокатились по ущелью, визгливо запели разлетавшиеся
во все стороны осколки камней, заскрежетали другие камни, принимая на себя
этот град, и все стихло, словно ничего и не было. Хейм осторожно поднялся.
Бесконечная тишина обрушившаяся на него. Он сделал все, что мог.
Теперь оставалось только ждать, и оставаться в живых или умереть - как
решит судьба. Он вернулся к Джоселин, послушал ее дыхание и лег рядом с
ней.
- Я должен испытывать беспокойство, - смутно подумал он. - Однако, я
его не испытываю. Значит ли это, что мой воздух уже отравлен? ... Нет,
если не двигаться, я смогу протянуть еще час или около того. Просто я...
вымотался до предела.
Взгляд его обратился к луне, мысли - к Конни. Он не верил в загробную
жизнь, но сейчас у него было такое ощущение, словно Конни где-то совсем
рядом.
- Эй, привет, - прошептал он.
- И воздух вдруг запел, небесная бездна ринулась вниз на своих черных
крыльях, и эти крылья, подобные крыльям летучей мыши, затмили луну.
Сверкнуло оружие, стая сделала круг в поисках врага, блистая острыми
клыками, и дьявольские тени опустились на землю.
Но увидев открывшуюся перед ними картину, они повели себя вовсе не
как дьяволы. Один из воинов что-то пролаял в миниатюрный передатчик,
который имелся у него при себе. Не прошло и нескольких минут, как рядом
опустился летательный буквально - с машину аппарат, присланный с Рощи.
Джоселин с материнской заботой поняли и положили на носилки, а те, в свою
очередь, погрузили в машину. Серый, как волк, Венилвэйн собственноручно
подсоединил к скафандру Хейма кислородные резервуар. Флайер взмыл вверх и,
словно копье брошенное сильной рукой, устремился на восток, по направлению
к Орлингу.
- Но... послушайте... янгир кетлеф... - Хейм прекратил свои жалкие
попытки рассказать стронам с помощью нескольких известных ему фраз об
Андре и Б. И. Да это, в общем было сейчас уже не столь важно. Скоро он
будет на своей яхте, Уонг переведет и передаст по радио все нужные
сведения, и двое путников будут найдены на позднее, чем на рассвете. Хейм
уснул с улыбкой на губах.
Глава 8.
В каюте было тихо. Кто-то повесил на переборе так, чтобы ей было
видно, новую картину: пляж, вероятно, на Таити. Волны сапфирового океана,
отороченные кружевами пены, смывали белый песок. На переднем плане легкий
ветерок Земли колыхался пальмовыми ветками.
В каюту вошел высокий человек, и Джоселин опустила книгу, которую
держала перед собой. Лицо ее залил румянец.
- Гуннар, - произнесла она очень низким голосом. - Тебе не следовало
вставать.
- Наш медик будет против, если я проваляюсь в постели до конца своей
жизни, - ответил Хейм. - Но пошел он к дьяволу. В конце-концов надо же мне
было проститься с тобой перед твоим отъездом. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Конечно слабость пока еще не прошла, но доктор Сильва
говорит, что я быстро иду на поправку.
- Я знаю. Мы с ним беседовали. Ферментальная терапия - просто чудо,
а? - Хейм сделал паузу, придумывая, чтобы еще сказать. Но ничего
подходящего в голову не приходило. - Я рад.
- Да сядь же ты, идиот!
Хейм подтащил кресло к ее кровати и сел. Даже после полета во флайере
он почувствовал ужасное головокружение. Должно быть, чтобы прошло еще
несколько дней, прежде чем его силы полностью восстановятся. Висевший у
него на бедре пистолет зацепился за натянутую консоль. Выругавшись
вполголоса, он освободил оружие.
Джоселин не могла сдержать улыбки.
- Совсем не обязательно было брать это с собой. Никто не собирается
тебя похищать.
- Что ж, надеюсь, что это так. Считай, будто это для страховки.
Ее улыбка угасла.
- Нет, двое хороших парней погибли, остальные прошли через далеко не
лучший эпизод в своей жизни. Мне жаль, что это случилось, на на войне
всякое бывает и не стоит принимать это чересчур близко к сердцу.
Ее взгляд напоминал ему взгляд маленького зверька, загнанного в
ловушку.
- Ты мог бы предъявить обвинение в убийстве.
- Бог мой, - воскликнул он. - За какую же свинью ты мен принимаешь!
Мы все вместе вылетели в поле, наш двигатель заглох, после чего произошло
крушение, во время которого один человек погиб, и направившись в горы в
поисках помощи потеряли еще одного. Если твои люди будут придерживаться
этой версии, то мои и подавно.
Тонкая рука украдкой придвинулась к его руке. Он взял ее и не
отпустил. Карие глаза Джоселин, взглянули на него. Оба молчали.
Когда Хейм почувствовал, что больше не выдержит, а нужные слова так и
не пришли, он сказал:
- Вы стартуете на рассвете, так?
- Да. Ученные - те, которые не знали об истиной цели экспедиции -
хотели остаться. Но капитан Гутьерец отверг их предложение. Нам здесь
больше делать нечего. - Вдруг она быстро спросила:
- Сколько вы здесь еще пробудете?
- Примерно в течение одной земной недели, пока не будут подогнаны
новые ракетные установки. Конечно, мы еще потеряем время на то, чтобы
выбраться из этой планетарной системы. Ложе придется выпроводить нас, и
нам будет позволено вооружиться боеголовками лишь после того, как мы
окажемся за пределами их зоны обороны. И все же я рассчитываю, что мы
выйдем на финишную прямую не позднее, чем через десять дней.
И снова пауза, вызванная встречей их взглядов, вот они вновь
отводятся в сторону и вновь встречаются.
- Что ты собираешься делать дома? - опять попытался нарушить тишину
Хейм.
- Ждать тебя, - ответила она. - И молиться за тебя.
- Но... нет, послушай, а как же твоя политическая деятельность?
- Это уже не имеет значения. И я не изменила своих взглядов... или
изменила? Трудно сказать.
Свободной рукой она смущенно потерла лоб. От этого движения волосы
