Витали не заплыть к такому провалу? Что-то случилось с
аквалангом, ее потянуло ко дну, а эхолот в том месте дал
целых сто саженей. А как мы ее уговаривали остаться на
борту!.. Кет, нырнула, как же - романтика! На больших
глубинах часто тонут даже опытные пловцы. - Войдя в роль.
Пятый беспомощно развел руками. - Бросились, конечно,
искать, нотам, на глубине, акулы... Сразу прервали подъем
сокровищ и поспешили в Нассау. Такая трагедия... Вот и
все. - Он решительно тряхнул головой. - И нечего особенно
огорчаться по поводу счетчика. Полагаю, однако, что женщину
нужно допросить пристрастно. Грамотного применения
электричества человек не выдерживает, могу ли я предложить
услуги?.. - Он любезно повернулся к Ларго.
- Благодарю, - не менее любезно отозвался Ларго: они как
будто прикидывали, чем же лучше лечить от морской болезни.
- У меня человек и без электричества не выдерживает. Но
если случай окажется трудным, попробуем и по-вашему. -
Ларго взглянул в затененные, с багровыми отблесками лица
собравшихся. - А теперь коротко о последнем этапе операции.
Сейчас полночь. С трех до пяти будет светить луна, в эти
два часа нам и нужно уложиться. "Летучая" подходит с юга к
западным островам, это обычный морской путь, и, если даже
при последующем отклонении к цели нас засекут радаром с
ракетной базы, решат, что мы просто сбились немного с курса.
Ровно в три часа бросим якорь, и к месту закладки бомбы
выйдут пловцы: пятнадцать человек выстраиваются клином,
"Торпеда" с прицепом в центре. Все выдерживают строй,
ориентируются по синему фонарю у меня на спине.
Потерявшиеся возвращаются на яхту. С этим ясно? Главное -
следить, нет ли акул иди барракуд. Еще раз напоминаю, ружья
стреляют только шагов на десять, а целить нужно в голову или
в позвоночник сразу за головой. Соберетесь стрелять -
предупредите соседа, тот, если понадобится, даст
дополнительный залп. Но в принципе, должно хватить и одного
попадания, стрелы отравлены водоустойчивым ядом. Не
забудьте только снять колпачок с острия, - веско добавил
Ларго и хлопнул ладонью о стол. - Мы хорошо подготовились,
и я верю в успех. Но все же тренировка - одно, а настоящее
дело - другое, подводный мир смутит и смельчака. Поэтому
всем будут выданы тонизирующие таблетки - вы взбодритесь,
ощутите прилив сил и мужества. Ничего не бойтесь, случись
неожиданность - не робейте. Вопросы?
Еще в Париже, при подготовке операции, Блофельд
предупреждал, что за русскими, бывшими смершевцами, нужно
присматривать особо. "Они прирожденные заговорщики, -
говорил Блофельд. - Но заговорщик всегда подозрителен.
Твоим русским только и будет заботы, как бы кто не
сговорился против них самих - вдруг поручат самую опасную
работу, выдадут полиции, обделят, убьют. Они легко напишут
донос, оспорят приказ. И вообще, за самым ответственным и
очевидным приказом они подозревают какую-то скрытую,
враждебную им причину, и в этом их постоянно нужно
разуверять. Зато когда подозрения развеяны, они выполнят
все точно, не щадя себя. Такие люди полезны. Но запомните:
при прямом неповиновении с их стороны, при открыто
высказанном сомнении действуйте решительно и беспощадно.
Семена недоверия всходят быстро, а внутренние дрязги
разрушают организацию вернее внешнего врага".
Заговорил Десятый, в прошлом знаменитый смершевец
Стрелик. Он сидел недалеко от Ларго, по левую руку, но на
него не смотрел, а обращался ко всем сразу.
- Я думаю о том, что рассказал Первый, и говорю себе:
все хорошо, все идет как по маслу, операция тонко продумана,
вторую бомбу взрывать не придется. У меня есть кое-какие
документы, и по этим документам я вижу, что совсем рядом с
целью недавно выстроена большая гостиница, а в округе живут
еще и местные. По моим подсчетам от взрыва первой бомбы
погибнет примерно две тысячи человек. В моей стране гораздо
большее беспокойство вызвало бы разрушение важной ракетной
базы, но я учитываю, что на Западе гибель людей оценят очень
серьезно, и именно это заставит правительства принять наши
условия и, таким образом, спастись от второй бомбы. -
Десятый повысил голос. - Всего через двадцать четыре часа
закончатся наши труды, и нас ждет богатая награда! И вот
тут мне приходит в голову очень неприятная мысль. - Он
нервно усмехнулся, лицо озарилось алым отблеском и тут же
погасло. - Мой долг - поделиться ею с вами, а если я в
своей догадке не прав, заранее извиняюсь.
За столом мрачно молчали. Опытные заговорщики, все
почуяли, что Десятый бросает вызов Ларго. Но что задумал
русский? Каждый изготовился - как только тайное станет
явным - мгновенно переметнуться к сильнейшему.
- Скоро придет минута, - продолжал Десятый, цепко
вглядываясь в сообщников, - когда пятнадцать из нас будут
там, в море, далеко от яхты, а пятеро останутся на борту. И
почему бы в эту самую минуту, - он хитро сощурился, -
пятерым не сняться с якоря и не бросить остальных? - Между
сидящими пробежал ропот, но Десятый жестом попросил тишины.
- Я, как и вы, хотел бы думать, что это невозможно. Но
каждый знает, что деньги делают с человеком. А если пловцов
- как доложат потом Второму - разорвут в море акулы, тем, на
борту, достанутся очень больше деньги.
- Что же вы предлагаете? - вкрадчиво спросил Ларго.
Тот впервые взглянул направо, но лицо Ларго то ярко
вспыхивало, то затенялось, и выражения было не угадать. - Я
предлагаю, - сказал Десятый уверенно, - оставить на борту по
одному человеку из каждой тройки. Тогда в море выйдут
десять - но со спокойным сердцем.
- Отвечаю коротко и ясно, - не повышая голоса, сказал
Ларго и выбросил вперед ручищу. Сверкнул металлический
ствол, и три выстрела подряд почти слились в единой вспышке,
едином громе. Десятый нелепо взмахнул руками, дернулся всем
телом и, ломая стул, рухнул.
Дулом вверх Ларго поднес пистолет себе к лицу и с
наслаждением, как тончайший аромат духов, вдохнул запах
гари... Потом оглядел молчаливых свидетелей по обе стороны
стола и тихо сказал:
- Совещание окончено. Разойтись по каютам и еще раз
проверить оружие и акваланги. Десятым займутся матросы.
Все свободны.
Оставшись один. Ларго встал, потянулся и широко, хищно
зевнул. Взял из буфета сигару "Корона", с отвращением
закурил. Вытащил из холодильника красный резиновый коробок
с кубиками льда и отправился в каюту Домино Витали.
Войдя, запер за собой дверь. Здесь тоже был полумрак,
под потолком горел красный маячный фонарь. Домино лежала
растянутая, точно морская звезда, - руки и ноги привязаны в
углах койки к металлической раме. Ларго поставил коробок со
льдом на полку, там же пристроил сигару - аккуратно, чтобы
тлеющий кончик не попортил лака.
В глазах Домино плясал злой огонек.
- Ну что ж, моя милая, - начал Ларго, - мне было с тобой
сладко и хорошо, но отплатить я вынужден другой монетой -
тебе будет очень больно... Если приложить к телу, в нужное
место, кончик сигары, лед - человек сначала кричит от боли,
а потом говорит, и притом чистую правду. Итак, кто дал тебе
счетчик?
- Ты убил моего брата, что ж, убей и меня, - процедила
Домино. - Развлекись напоследок, ты ведь и сам почти
мертвец! Скоро наступит твой черед, и пусть тебе придется в
тысячу раз хуже, чем твоим жертвам.
Он коротко хохотнул и придвинулся ближе:
- Тогда приступим, милая. Торопиться некуда, и все-то у
нас под рукой, и жар, и холод.
Он склонился над ней, завел два пальца за вырез платья и,
с силой дернув, разорвал до подола. Откинул в обе стороны
обрывки и под мерцающим светом задумчиво оглядел ее.
Подошел к полке, взял сигару и коробок со льдом, вернулся и
поудобней устроился на краю койки.
Глубоко затянулся, стряхнул на пол пепел и снова
склонился...
XXI
ПОГОНЯ
В штурманской рубке "Манты" было тихо. В поблескивающих
алюминием красных кожаных креслах сидели трое: один держал
штурвал, двое щелкали клавишами, поглядывали на приборы.
Бонда с Лейтером усадили на складные стулья подальше от
приборной доски. Петерсен стоял рядом с оператором у
эхолота, изредка оборачивался к ним, говорил что-то.
Наконец, подошел.
- Глубина тридцать саженей, ближайшая отмель - в миле к
западу, так что перед нами прямая дорожка к Большой Багаме.
Идем хорошо. На радарном экране теперь будут только
Мальковые острова. А пройдем их - будем смотреть, не
сорвался ли какой островок, не двинулся ли, как и мы, на
север. Это и будет "Летучая"; мы тотчас погружаемся -
услышите сигнал тревоги. А пока - не хотите ли перекусить,
отдохнуть?..
Они спустились следом за ним по лестнице, прошли
коридором и оказались в выкрашенной в нежные розовые и
зеленоватые тона столовой. Капитан повел их к дальнему
столу, усадил в торце; матросы и офицеры разглядывали их,
штатских, с удивлением.
- Раньше на военных судах все красили серым, а сейчас -
видите? - Петерсен показал на стены. - Психологи говорят,
от одного и того же цвета скорей утомляешься, а ведь экипаж,
случается, по полгода в море. Мы, военные, теперь в каждой
мелочи с психологами советуемся. Чем только экипаж не
развлекаем: тир, телевизор, соревнования всякие, игры...
Другого помещения нет, так что тут у нас и столовая, и клуб.
Запахов никаких - ни из кухни, ни из моторного отделения,
работает вытяжная система. - К ним подошел официант с меню.
- Мне запеченный окорок с томатным соусом, яблочный пирог,
мороженое и кофе со льдом. Странная вещь: на берегу ем
мало, а в море - зверский аппетит.
Бонд заказал яйца в мешочек, гренки и кофе. Есть не
хотелось. Капитанскую болтовню слушал вполуха, тревога не
унималась. Верно ли они рассчитали, засекут ли радаром
"Летучую"? Не попалась ли Домино со счетчиком? Зря он ее
впутал... Он залпом выпил стакан воды со льдом; капитан
принялся подробно рассказывать, как дистиллируют морскую
воду, замораживают кубиками.
Наконец Бонд не выдержал.
- Простите, прерву вас... Предположим, мы рассчитали
верно, и у Большой Багамы нагоним "Летучую". - А что
дальше? Берем на абордаж, подрываем? Что будем делать,
капитан?
Петерсен посмотрел недоуменно:
- А это уж вам решать. Операцией командуете вы, а я
готов подчиняться, не подвергая лодку опасности. - Он
улыбнулся и уточнил: - чрезмерной опасности. Впрочем, есть
указание при необходимости пожертвовать и лодкой. Судя по
ответу на ваш запрос, против погони в Министерстве ВМФ не
возражают, ваши права на командование подтверждаются, так
что - слово ваше.
Принесли ужин. Бонд поковырялся в тарелке, отодвинул.
Закурил и посмотрел на Лейтера:
- Предположим, сейчас "Летучая" идет по мелководью на
север, по ту сторону Мальковых островов - потому мы ее и не
видим - а потом повернет к ракетной базе на Большой Багаме.
Яхту засекут радаром с базы, но подозрений она не вызовет,
ведь там - оживленный морской путь. На месте Ларго я стал
бы на якорь примерно в миле от берега, а бомбу положил
где-нибудь под самым берегом и включил часовой механизм.
Будет это в четыре-пять утра, до истечения назначенного
"Спектром" срока останется часов двенадцать, и за это время
Ларго успеет вернуться в Нассау или же вообще уплывет. Но
думаю, он вернется и будет ждать очередных приказаний. -
Бонд помолчал и отвел глаза. - Если не разговорит Домино.
- Нет, ее не разговоришь, - уверенно сказал Лейтер. -
Она крепкий орешек. В худшем случав Ларго ее прикончит, а
властям напоет, что нырнула, подвел акваланг... Но в Нассау
он непременно вернется. Чего ему бояться!..
- Это еще посмотрим, каков он смельчак, - перебил
Петерсен. - Скажите-ка лучше, капитан Бонд, как же именно
Ларго доставит бомбу чуть не к самому берегу? На яхте он
близко не подойдет, но и на шлюпке тоже, ведь база
охраняется, ходит сторожевой катер.
- На "Летучей" есть подводный люк и, думаю, какой-нибудь
подводный тягач с прицепом. Несколько пловцов с аквалангами
погрузят бомбу и подвезут к берегу.
- Логично, - помолчав, согласился Петерсен. - Когда же
