вича, тут же выдал четкий вариант поведения: ледяной взор, неуловимое
движение головы, сразу возводящее непреодолимую стену перед назойливым
субъектом, - черт его знает, на цыпочках он подошел, что ли...
Так Александр Петрович и сделал - обдал незнакомца замораживающим
взглядом и повернулся, чтобы прошествовать поближе к сцене, где заканчи-
вались последние приготовления к розыгрышу, но так и замер с поднятой
было ногой - ему показалось, что его правая рука словно попала в желез-
ную пасть экскаватора. Это незнакомец легко придержал его за локоть -
придержал и тут же отпустил.
- И хорошо, что не выиграете, - сказал он своим невыразительным голо-
сом - не то басом, не то баритоном, в котором к тому же прорывались вро-
де и писклявые нотки, которых ни у одного уважающего себя лица быть не
должно.
- Почему? - неожиданно для себя спросил Александр Петрович, несколько
сбитый с толку столь категорическим заявлением незнакомца.
- Погубят вас деньги, - ответствовал тот, философически разглядывая
потолок. - Правда, не первого они вас погубят, но погубят все же... А
ведь хотели выиграть, верно? И именно три тысячи? - Тут в глазах у нез-
накомца сквозь лень мелькнуло что-то новое - не то злорадство, не то жи-
вой интерес. - Вы вот и циферку зачеркнули - три... - И он показал на
аккуратно сложенную карточку, которую Александр Петрович держал в кула-
ке. - Но не выиграет циферка три - сегодня четверка выиграет.
Александр Петрович немного ошалело взглянул на незнакомца. Действи-
тельно, мысль о трех тысячах мелькнула у него в голове, когда он запол-
нял только что купленную карточку. Именно поэтому он и зачеркнул тройку.
Про кавалера де Мере Александр Петрович слыхом не слыхивал, перепиской
его с Паскалем, естественно, не интересовался, однако знал, что по зако-
нам пробабилитности единственно верная система в данном случае - это от-
сутствие всякой системы. И цифра три годилась для целей Александра Пет-
ровича не меньше, чем любая другая цифра. Но смутило нашего героя вот
что. Когда заполнялась карточка - Александр Петрович это помнил очень
хорошо, - рядом никого не было. Тем не менее этот тип откуда-то разнюхал
про тройку, да к тому же был осведомлен о мотивах, по которым эта ничем
не примечательная цифра была выбрана среди других. Также поразило его,
хотя и не столь сильно, самоуверенное заявление незнакомца о четверке.
Александр Петрович был по натуре рационалист, атеист и реалист, он не
признавал телепатию и телекинез, ясновидение, пришельцев и прочие сенса-
ции. Поэтому он не верил, что кому-то может быть ведомо будущее.
В жизни Александру Петровичу приходилось не раз встречаться с заявле-
ниями вроде того, что сделал незнакомец, но авторы этих заявлений,
предсказывая, скажем, превращение ржи в пшеницу, на месте уличены быть
не могли, поскольку для проверки их утверждения требовалось время. А с
течением времени, как известно, категоричность забывается, и когда нас-
тупает момент для проверки утверждения, оно воспринимается лишь как
предположение - любопытное, но, увы, не оправдавшееся.
За годы своей многотрудной жизни Александр Петрович твердо усвоил,
что никогда нельзя обещать или утверждать что-то, если твое утверждение
может быть немедленно проверено. Поэтому, давая необоснованные обещания,
он называл сроки достаточно отдаленные - хотя бы месяцы, а лучше - годы.
Годы идут долго, и вряд ли кто будет помнить о твоем обещании. Поэтому
Александр Петрович просто поразился заявлению своего собеседника о чет-
верке - ведь колесо фортуны на сцене уже завертелось, и нужно было по-
дождать совсем немного, чтобы уличить незнакомца в беззастенчивой лжи.
Александр Петрович повернулся к сцене, где перед зрачком телекамеры
счастливый шар уже выкатился на всеобщее обозрение.
- Выиграл номер четыре! - громко объявил председатель тиражной комис-
сии. - Вид спорта - альпинизм!
Александр Петрович пожал плечами. В первом туре незнакомцу повезло, и
если тот действительно зачеркнул в своей карточке цифру четыре, то его
шансы на получение мелкого выигрыша возросли. Эка невидаль - угадал одну
цифру. Посмотрим, что ты скажешь, если выпадет двадцать пять - возраст
дочери Александра Петровича.
Тут незнакомец сказал такое, отчего Александр Петрович даже замер на
секунду в приступе панического страха.
- И двадцать пять не выиграет, - ласково проворковал незнакомец в са-
мое ухо Александра Петровича. - Вашей дочке, если не ошибаюсь, двадцать
пять лет?.. Двадцать шесть на днях исполнится? Да, так вот двадцать
шесть сейчас и выиграет, уважаемый Александр Петрович. Именно двадцать
шесть, а не двадцать пять, как вы изволили здесь записать. - Незнакомец
оттопырил мизинец с длинным изящным ногтем и указал им на судорожно сжа-
тый кулак Александра Петровича.
- Выиграл номер двадцать шесть! - объявил со сцены председатель.
Александр Петрович почувствовал, что ладони у него вспотели. Он испу-
ганно посмотрел на ноготь незнакомца, и ему показалось, что этот ноготь
вдруг стал длинным, заскорузлым, а палец вокруг него порос густой черной
шерстью... Впрочем, наваждение тут же прошло, и ноготь стал таким, каким
ему и должно быть у посетителя Дворца культуры машиностроителей - чис-
тым, розовым, хотя и несколько удлиненным.
- Вам нехорошо? - участливо спросил незнакомец, заглядывая в поблед-
невшее лицо Александра Петровича. - Давайте лучше выйдем на воздух. А
остальные результаты я вам скажу. У вас там идут такие цифры: 5 и 8 -
это ваш возраст, 58 лет, 47 - возраст вашей супруги, 40 - этот возраст
она называет знакомым. Так вот: выиграют все следующие цифры - 6, 9, 41,
48.
- Выиграл номер 48! - торжественно объявил председатель.
В голове у Александра Петровича наступило какое-то затмение, и он не
замечал, куда увлекает его железная рука незнакомца. Когда же туман пе-
ред глазами растаял, Александр Петрович увидел, что идет по набережной в
самом центре города. Он попытался понять, как попал сюда, в удаленное от
Дворца машиностроителей место, но ничего вспомнить не смог - был в его
памяти какой-то провал, пустота. Ему стало жутко, он почувствовал в ко-
ленях слабость и остановился.
- Что вам от меня надо? - сказал он весьма нетвердым голосом, на вся-
кий случай ища глазами милицию. - И кто вы, собственно говоря, такой?
Незнакомец улыбнулся, и от этой улыбки у бедного Александра Петровича
мороз побежал по коже.
- Я, конечно, должен извиниться, что не представился вам сразу. Но у
меня были на то основания. Если бы я сразу назвался, вы бы мне не пове-
рили. Вы же не поверите, если к вам подойдет на улице человек и скажет,
что он фараон Тутанхамон или пришелец из туманности Андромеды? Ведь так?
"Так вот он кто - пришелец", - подумал Александр Петрович, и ему ста-
ло немного легче. Однако вряд ли пришельцы полетят за биллионы километ-
ров ради того, чтобы сделать пакость ему, Александру Петровичу. Наверно,
у них тут есть дела поважней. А те фокусы, которые выкидывал этот тип, -
лишь мелкая самодеятельность, с рангом пришельца несовместимая... но тут
же сообразил, что корабль пришельцев проскочить незамеченным при нынеш-
нем уровне ПВО и ПРО не мог, и следовательно, неизвестный вовсе не при-
шелец - дело гораздо хуже, потому что знать будущее, как считал Алек-
сандр Петрович, могла только нечистая сила.
- Да, а почему мы остановились? - продолжал незнакомец. - Я сейчас
покажу вам самый красивый пейзаж в Москве. Вы ведь любите, чтобы в окно
был виден красивый пейзаж?
Упоминание о пейзаже было для Александра Петровича как нож острый.
Перейдя на работу в свое нынешнее министерство, он долго добивался, что-
бы ему достался кабинет с окнами на проспект - красивейшую улицу нашей
столицы, а может быть, и всей страны. Операция "Пейзаж" заняла у него
полтора года, отняв массу сил и энергии. Потребовалось укрупнить один
отдел и разукрупнить другой и осуществить еще ряд изменений в структуре
и штатном расписании.
Полтора года титанической деятельности дали свои плоды, желаемый ре-
зультат был почти достигнут, и Александр Петрович уже предвкушал сла-
достный миг переезда в вожделенный кабинет, как вдруг высшее руководство
бесцеремонно отменило нововведения, которые Александр Петрович пробивал
с таким трудом. Долгожданный переезд, увы, не состоялся, а инициатору
реорганизации было строго указано на недостаточную мотивированность и
абсолютную нецелесообразность намечавшихся мер.
Бестактное упоминание незнакомца о пейзаже грубо вернуло Александра
Петровича к тем неприятным для него дням и повергло в уныние и смятение.
Из-за этого он не заметил даже, как оказался вместе со своим настырным
провожатым на площадке второго этажа какогото старинного здания.
- Смотрите, Александр Петрович! - сказал незнакомец, поворачивая его
к огромному застекленному проему в стене. - Прекрасней этого пейзажа вы
не найдете нигде.
Настроение Александра Петровича не располагало к любованию пейзажами.
Не понимал он также, зачем понадобилось незнакомцу приводить его сюда. И
всетаки то, что он увидел, поразило его и захватило: за огромным застек-
ленным проемом он увидел на изумрудном холме золотые луковицы древнего
собора, рядом с которыми возвышалась белая свеча колокольни. Ниже, за
крепостной стеной, по речным волнам прыгали отблески солнца.
Александр Петрович не был чужд чувства прекрасного, хаживал на выс-
тавки Хаммера и к портрету Моны Лизы, дважды бывал в Третьяковской гале-
рее и даже в бытность в Ленинграде посетил Эрмитаж. Поэтому он сразу и
безоговорочно поверил оценке, которую только что дал этому пейзажу его
провожатый, но по-прежнему не понимал, для чего его сюда привели.
- Подумайте, Александр Петрович, ведь вы могли за всю жизнь так и не
побывать здесь, - с ленцой, но чуть рисуясь, сказал его странный гид. Вы
были на озере Рица, в Суздале, Звенигороде, Тбилиси и Златой Праге и не
знали, какая красота находится рядом с вами. Вы много раз проходили и
проезжали мимо, но вам все некогда было посмотреть вокруг. Вы могли про-
жить всю жизнь, так и не увидев этого исключительного по красоте пейза-
жа, - извините, что я говорю вам о красоте таким канцелярским стилем. А
мне бывает обидно, когда вполне вероятные события, пусть даже очень ма-
ловероятные, все же не сбываются.
Видимо, Александр Петрович смотрел в рот собеседнику несколько тупо-
вато, потому что тот вдруг прервал свой монолог.
- Я вижу, мои рассуждения кажутся вам... э... несколько абстрактными.
Это все потому, что я до сих пор не представился вам. Я Демон Вероятнос-
ти, или, если вам угодно, Вероятностный Демон.
При слове "демон" Александр Петрович сразу позабыл о пейзаже.
- Позвольте... - запротестовал он. В горле у него пересохло, стало
трудно говорить. - Позвольте... Значит, вы... - Александр Петрович за-
мялся, не зная, будет ли удобным нечистую силу назвать нечистой силой
или следует подобрать другое, более изысканное наименование. В глазах
собеседника ему уже чудились отблески адского атомного пламени - как че-
ловек просвещенный, он мыслил о том свете категориями атомно-кибернети-
ческого века, и уж если ему предстояло согласиться с существованием заг-
робного мира и вечных мук в адском пламени, то это пламя он мог себе
представить только в полном соответствии с уровнем современной науки и
техники.
- Ах, дорогой Александр Петрович! Никакой нечистой силы нет, - возра-
зил его спутник. - Есть только законы природы - законы объективные и аб-
солютно познаваемые. Вы ведь знаете о демонах Максвелла - писали о них,
не отпирайтесь... Почему же вас удивляет Демон Вероятности?
Тут Александр Петрович стал что-то припоминать. Действительно, ему
пришлось однажды назвать в статье демонов Максвелла - в основном для то-
го, чтобы продемонстрировать свою эрудицию, поскольку он считал, что эти
