метнулся было за купол, мимо остолбеневшего Кратова, но не успел. Его
вывернуло наизнанку в нескольких шагах от тамбура.
Командор брезгливо поморщилась.
- Авгиевы конюшни, - произнесла она пренебрежительно. - Субнавигатор,
наведите порядок. Мясо сжечь, камни убрать, посадочную площадку
расчистить.
- Ясно, командор, - чирикнула субнавигатор, с плохо скрываемым
любопытством стреляя по сторонам быстрыми, чуть раскосыми глазенками.
- А, вот еще один герой-космопроходец, - сказала командор, завидя
Кратова. - Надеюсь, ваш пищеварительный тракт в порядке. Не откажитесь
проводить.
Кратов с трудом стряхнул оцепенение, чувствуя себя так, словно по
нему пробежалось-таки стадо пантавров.
- Я понимаю... - разлепил он серые губы. - У меня вся рожа в грязи,
трудно узнать.
Командор застыла на полшаге, на полувздохе, как и была - вполоборота
к нему. Невыразимо медленно маска гадливого отчуждения сползла с ее лица,
чуть приоткрыв постороннему глазу изумление и растерянность.
- Шаровая Молния, - осевшим голосом промолвила женщина. - Котька
Кратов... Боже, кем ты стал!
- А ты-то, - пробормотал Кратов.
- Ох, и когда же я сдохну... - в перерывах между спазмами сипел
Грант, уперевшись для верности в покатую стену маяка руками и головой.
3
Пряча раздражение, Кратов быстро поднялся на верхний ярус, где
размещалось сердце маяка - гравитационный сигнал-пульсатор. Там он
рассчитывал уединиться. Но подле контрольного пульта он застал гостью,
рослую курносую девушку с двумя черными косицами. Заслышав шаги, она
шустро обернулась и напустила на свою веснушчатую рожицу совершенно
несовместимое с ней выражение солидности.
- Инженер-навигатор Летавина, - представилась она. - Провожу
технический осмотр сигнального комплекса. Какие будут распоряжения?
Кратов мысленно взвыл.
- Что его осматривать, - буркнул он недружелюбно. - На то мы к нему
приставлены.
- Следовательно, распоряжения отсутствуют, - констатировала соплячка
и отвернулась.
- Следовательно... - проворчал Кратов, со злостью захлопывая дверь.
Он испытывал дурацкое ощущение, будто его вытряхнули из собственных
штанов.
Годы, проведенные в плоддерах, отучили его делить с кем-нибудь
ответственность за свое дело. А теперь, сунувшись в кают-компанию, он
нашел там еще трех девиц, оживленно щебетавших на заковыристом "экспо" -
галактическом жаргоне технарей, доступном только для посвященных. Завидя
его, троица повскакивала с мест, отрапортовала должности и фамилии, а
затем, согласно уставу Звездного Патруля, затребовала распоряжений.
У Кратова язык чесался скомандовать им выметаться из помещения маяка
и вообще с этой шальной планеты куда подальше. Предпочтительно - домой, к
мамочке, в куклы играть. Привести этот замысел в исполнение мешало
болезненное воспоминание о том, как эти девочки недавно спасли ему жизнь.
Не обронив ни слова, он убрел в сторону бытовых отсеков.
Ему было просто необходимо чем-то занять себя, успокоить нервы.
Продержаться хотя бы до возвращения Гранта, который вместе с командором и
субнавигатором улетел на гравитре обозревать окрестности маяка. Можно
было, разумеется, заточить себя в каюте, но там, в четырех голых стенах,
Кратов гарантированно дозрел бы до такого градуса злости, что сорвался бы,
потерял лицо, что непозволительно звездоходу, пусть даже и бывшему...
Тут ему припомнились слова Ленки Климовой - командора Климовой,
насчет героев-космопроходцев, прозвучавшие в первые мгновения их встречи.
Кратову сделалось невыносимо гадко, и он, тихонько постанывая от омерзения
к самому себе, к чертову маяку, да и ко всему миру, поплелся в душ.
Толкнув маленькую сдвижную шторку, он успел расслышать легкий шелест
водяных струй и разглядеть нечто белое и округлое. В следующий момент его
с истинно мужской силой сграбастали за плечо, развернули и вышвырнули в
коридор, будто котенка. Шторка расправилась, за ней сухо выстрелил замок и
донеслось чуть слышное хихиканье. Напрочь сконфуженный, Кратов немного
пробежал по инерции, пока не уткнулся в стену.
Тут его разобрало, и он расхохотался. "Звездоход называется, -
подумал он. - Брат-плоддер! Недоставало еще, чтобы рожу расцарапали". Ему
сразу полегчало, удушливая пелена отвращения ко всему на свете растаяла, и
он сразу вспомнил о массе дел, которые можно было переделать никому не
попадаясь на глаза.
Вернувшийся к обеду Грант застал его в каюте, где он, во вполне
добром расположении духа, листал затрепанный до немыслимости сборник
старояпонских хокку и танка, с которым не расставался ни на одной из
планет. Грант был взмылен, взвинчен и красен от веселого бешенства.
- Да, да! - провозгласил он с порога. - Я знал, что в Звездном
Патруле работают люди с тяжелым характером. Но чтобы до таких пределов, да
еще женщины!.. По-моему, брат-плоддер, Внешний Мир в наше с тобой
отсутствие допустил существенные пробелы в воспитании молодежи, и нам пора
возвращаться, чтобы восстановить статус-кво. Лично я вырос в атмосфере
всеобщего уважения к моей личности и, знаешь ли, не привык, чтобы меня,
как нашкодившего щенка, ежеминутно погружали носом в лужицу.
- Заслужил, наверное, - спокойно отозвался Кратов. -
Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
"Вот она - наша жизнь!"
[Басе. Пер. с яп. В.Марковой]
Надеюсь, сегодня ты следил за своим языком? Употреблял эвфемизмы?
- Следил и употреблял. И, увы мне, часто. В гравитре было очень
душно, и я снова позавидовал твоему умению регулировать собственный
теплообмен. Ну, понятно, ты звездоход, а я всего-навсего синоптик...
Ведьма! - вдруг объявил Грант убежденно. - Как там у Чехова: "Извините
великодушно, но она ведьма". Однако в таком оформлении, надо признать!
- О ком ты? - спросил Кратов невинным голосом.
Его напускное безразличие Гранта никак не обмануло. Все же они
проработали вместе два года и до нюансов успели изучить друг у друга и
выражение лица, и оттенки голоса.
- А то ты не знаешь, - произнес Грант с ухмылкой. - Хорошо, опустим
это... на время. О чем я? Мы, безусловно, не самые крупные специалисты по
гравитехнике. И что можно ожидать от заурядных смотрителей маяков, да еще
плоддеров? Но ведь эти пташки вообще не имеют касательства к сепулькам!
Тем не менее девочка инженер-навигатор Летавина смыслит в
сигнал-пульсаторах не хуже моего. А шпарит на "экспо" так, что чертям
тошно, словно выросла в орбитальном доке!
- Смыслить в чем-то на твоем уровне вовсе нетрудно, - заметил Кратов.
- Особенно если учесть, что на каждом патрульном корабле стоят такие же
сепульки, как наша, только поменьше.
- Я этого не знал. Да и откуда мне почерпнуть эти сведения? Я же
синоптик. Послушай, брат-плоддер, ты часом не прихворнул? Что-то у тебя
глаза опалесцируют. Или, быть может, ты врезался в кого-то из наших
доблестных избавительниц?
- Ну что ты городишь, - вздохнул Кратов. - Как такое возможно?
- А вот теперь я в этом просто убежден. От моего орлиного взора не
ускользнула некоторая романтическая затуманенность твоих очей. Врезался, и
по самую макушку. Но только в кого? Имея некоторое представление о твоих
пристрастиях, а также обладая отменным слухом, не изменившим мне даже в
минуту телесной немощи, я делаю заключение, что это наш железный
командор...
Грант ловко увернулся от прицельно пущенной в него подушки, подобрал
ее и пристроил под локоть.
- Так вот, брат-плоддер, - сказал он. - Плохи твои дела. Лично я тебе
не завидую.
- Что так?
- Это амазонки.
- Кто-кто?!
- Амазонки. Ты знаешь, что такое амазонки?
- Конечно, знаю, - пожал плечами Кратов. - Это такая река.
- Девственный ты человек, - промолвил Грант с презрением. - Это такое
племя. Сплошь одни женщины.
- Что-то не встречал, - притворился Кратов.
- Они вымерли. Может быть, и к лучшему. Экстремистки, воительницы.
Представляешь, по некоторым историческим свидетельствам они варварски
выжигали себе правую грудь, чтобы удобнее было натягивать тетиву лука!
Правда, у наших амазонок ничего похожего не наблюдается...
- Уже проверил!
- ...ибо фогратором удобно пользоваться из любой позиции. А знаешь,
как они поступали с мужчинами?
- Съедали, - фыркнул Кратов.
- Почти угадал. Вот и эта тигрица тебя съест. Видел, какие у нее
зубки?
- А что, хорошие?
- Изумительные! Ну, сознайся, что я прав.
- Ты промахнулся, брат-плоддер, - усмехнулся Кратов. - Тебе
простительно: ты же синоптик, а не психолог. И даже не ксенолог. Ксенологи
тоже прекрасно разбираются в людях... Просто мы знакомы с командором
Климовой без малого одиннадцать лет.
- Сколько?! - вскричал Грант. - Вот скука-то! Друзья детства,
пробуждение чувств, первые прогулки под луной, платоническое дрожание
случайно встретившихся рук...
- Второй промах, - констатировал Кратов. - Ты сегодня не в форме,
брат. Когда я впервые увидел командора Звездного Патруля Елену Климову,
она была еще никаким не командором, а всего лишь тощим нескладным
подростком по прозвищу Ленка Драная Коленка, Лешка-Многоножка, а то и
запросто - Леший. Так вот, в ту золотую пору никаких достоинств в ее
фигуре, а тем паче в зубах, не усматривалось. Обладая гордым независимым
характером, она постоянно лезла в наши суровые мальчишечьи игрища. Пока не
наступила еще более золотая пора, когда внезапно раскрываются глаза на
мир, на окружающих людей...
- Господи, - промолвил Грант. - Как давно все это было! И совершенно
так же. В том, потустороннем мире.
- ...В общем, тогда мы просто вышвырнули ее из нашей мужской
компании. Мы напропалую влюблялись в сверстниц и с непривычки сатанели от
этих чувств, и творили безумства. И никому не было дела до того, что стало
с Лешкой-Многоножкой. Ведь она еще не созрела для нас. А когда мы покинули
родные пенаты, она все еще где-то там зрела, мы же все как один ринулись в
региональное Училище Звездной Навигации и Разведки. Но поступил один лишь
я.
- И стал героем-космопроходцем, - ввернул Грант.
- Не стал, к сожалению. Стал я, равно как и ты, плоддером. Сижу на
маленькой планетке с пышной биосферой смотрителем Галактического маяка.
Надзираю за сепульками, сиречь сигнал-пульсаторами. Постреливаю из
фогратора глупых и оттого беззащитных зверушек. А она, поди ж ты, командор
Звездного Патруля.
- Сегодня ты велеречив, как никогда, - заметил Грант. - В тебе чахнет
писатель. По меньшей мере, мемуарист. Должен ли я сделать из всего
услышанного вывод, что наш бронзовый командор тебе безразличен?
- Не надо мне от тебя никаких выводов, - сказал Кратов, протестующе
выставив ладонь.
- А вот я так намерен рискнуть и подставить грудь под стрелу из
колчана амазонки. По экспертным оценкам это примерно равноценно попытке
подраться на кулачках с пантавром.
- Лучше бы ты сцепился с настоящим пантавром, - покачал головой
Кратов. - По крайней мере, получилась бы коррида. А так тебя просто
съедят.
- Съедят, это точно, - охотно согласился Грант. - Предварительно
вымочив в винном соусе, обваляв в сухарях и поджарив на вертеле над
угольками. Но неужели ты не видишь, какие сокровища пропадают втуне? У
меня глаза разбегаются! Вспомни, когда мы с тобой в последний раз видели
живую женщину.
