детелями человечества. Где люди спокойно смирились с тем, что езда на
расстояние в пять кварталов у них отнимает не меньше сорока пяти минут.
Где люди отказались от права иметь автомобиль, потому что его негде при-
парковать, и нет дорог, по которым можно ехать без ущерба для машины, и,
кроме того, даже автомобиль не гарантирует безопасности на улицах. Где
люди полагают, что для борьбы с преступностью необходима служба самообо-
роны в каждом квартале, забывая о том, что в большинстве городов с прес-
тупностью борется полиция.
И нью-йоркцы примирились с этим и улыбаются друг другу на коктейлях, а
обувь их при этом воняет собачьим пометом, который покрывает город слоем
толщиной в семь дюймов, и чокаются бокалами с белым вином, и говорят,
что просто не могли бы жить ни в каком другом месте на земле.
Когда каждые восемнадцать месяцев Нью-Йорк оказывается банкротом после
очередного приступа безумного расточительства, политические деятели го-
рода любят твердить всей стране - одновременно с этим протягивая руку за
милостыней,- что Нью-Йорк - это душа и сердце Америки.
Но это не так, думал Римо. Это лишь пасть Америки, пасть, ни на минуту
не умолкающая, постоянно треплющаяся по телевидению, по радио, в журна-
лах и газетах, так что даже люди, живущие где-нибудь на Среднем Западе,
приходят к выводу, что раз уж Нью-Йорк так плох, то значит - о Господи!-
и вся страна такова же.
Но это не так, подумал Римо. Америка функционирует. Не функционирует
только город Нью-Йорк. Но Нью-Йорк и Америка - не одно и то же.
И это помогло ему несколько более снисходительно взглянуть на свою ра-
боту.
- Можешь говорить,- сказал Римо, убирая руку со рта Тайрона.
- Я забыл, что хотел сказать.
- Прибереги эту мысль,- посоветовал Римо.
В тот момент, когда такси съехало с проспекта имени Рузвельта на Трид-
цать четвертую улицу, направляясь на запад, а потом свернуло снова на
север - шофер решил сделать крюк, чтобы содрать с пассажиров лишние
семьдесят центов,- Пожизненный Руководитель Саксонских Лордов положил
тяжелую лапу на плечо старику-азиату в номере 1621 в отеле "Плаза"
- Так, хиляк косоглазый,- сказал он.- Пойдешь с нами. Ты и эта белая
вонючка, твой напарник.
Для пущей выразительности он потряс сидящего на полу старика за плечо.
Точнее - хотел потрясти. Ему показалось немного странным, что хрупкое -
меньше сотни фунтов весом - тело не шелохнулось.
Старик-азиат посмотрел на Пожизненного Руководителя, потом на руку у
себя на плече, потом снова на Руководителя и улыбнулся.
- Теперь ты покинешь этот мир счастливым человеком,- милостиво произ-
нес он.- Ты коснулся самого Мастера Синанджу.
Пожизненный Руководитель захихикал. Этот желтомордый старик говорит
смешно. Как эти вонючие педики-профессора по телевизору, всегда треплют-
ся, треплются, а чего треплются - черт их знает!
Он снова захихикал. Он покажет этому косоглазому старику пару штучек,
вот здорово-то будет. Сильно здорово!
Он выхватил из заднего кармана брюк дубинку со свинцовым набалдашни-
ком, как раз когда шестнадцатью этажами ниже такси подъехало к парадному
подъезду отеля "Плаза" на Шестидесятой улице.
Римо расплатился с шофером и повел Тайрона Уокера по широкой каменной
лестнице в вестибюль шикарного отеля.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Коридоры отеля всегда полны разнообразных звуков. Кто-то смотрит теле-
визор, кто-то, одеваясь, поет. Льется вода в ваннах и унитазах, гудят
кондиционеры. В отеле "Плаза" ко всем этим звукам добавлялся шум улично-
го движения. Чтобы различить каждый отдельный звук, надо было сфокусиро-
вать слух - так, как большинство людей фокусирует взгляд.
Когда Римо с Тайроном поднялись в лифте на шестнадцатый этаж, Римо
сразу же услышал звуки в номере 1621. Он различил голос Чиуна, различил
и другие голоса. Три, возможно - четыре.
Римо втолкнул Тайрона в комнату. Чиун стоял у окна, спиной к улице.
Его силуэт выделялся черным пятном на фоне яркого солнечного света, про-
никавшего сквозь тонкие занавески.
На полу лицом к Чиуну, чинно сложив руки на коленях, сидели три моло-
дых человека в синих джинсовых куртках Саксонских Лордов.
В углу лежал еще один молодой человек, и по тому, как неуклюже вывер-
нулись его конечности, Римо понял, что этому уже поздно беспокоиться о
том, где держать руки. Вокруг него в беспорядке была разбросана целая
коллекция дубинок и медных кастетов.
Чиун кивнул Римо и продолжал свою речь.
- Продолжим,- сказал он.- Повторите: "Я буду соблюдать закон".
Трое черных юнцов хором произнесли нечто вроде: "Иабутсублидадьдза-
кон".
- Нет, нет, нет,- сказал Чиун.- Давайте вместе со мной. Я, а не "иа".
- Я,- медленно, с трудом произнесли трое.
- Очень хорошо,- похвалил их Чиун.- А теперь: буду соблюдать. Не суб-
лидать. Соблюдать.
- Я буду соблюдать.
- Верно. А теперь: закон. Не дзакон. З-з-з. Кончик языка находится ря-
дом с краем верхних зубов, но не надо его прикусывать. Вот так,- проде-
монстрировал он,- за-за-за. За-кон.
- За-кон,- медленно сказали трое юнцов.
- Отлично. А теперь все целиком. Я буду соблюдать закон.
- Иабутсублидадьдзакон.
- Что?!- завопил Чиун.
Римо расхохотался
- Черт побери! По-моему, у наших Элиз Дулитл все получается превосход-
но. Пора выводить в свет.
- Тихо... вонючка.- Чиун сплюнул и устремил на молодых людей взгляд
карих глаз.- Так, снова. Но на этот раз правильно.
- Я. Буду. Соблюдать. Закон,- медленно и тщательно выговорили трое па-
рней
- Еще раз.
- Я буду соблюдать закон.- На этот раз получилось быстрее.
- Очень хорошо,- сказал Чиун.
- Мы пойдем, масса?
- Не масса. Мастер. Мастер Синанджу
- Братья,- произнес Тайрон.
Трое черных юношей развернулись и уставились на него. В глазах их был
написан ужас, и даже радость встречи с другом Тайроном этот ужас не раз-
веяла.
- Повторите урок для этого доброго джентльмена,-велел Чиун.
Все три головы повернулись обратно, словно Чиун разом дернул их за ве-
ревочку.
- Я буду уважать старших. Я не буду ни красть, ни убивать. Я буду соб-
людать закон.
- Очень хорошо,- сказал Чиун.
Римо ткнул большим пальцем в сторону тела в углу.
- Неспособный ученик?
- У меня не было возможности это выяснить. Чтобы их чему-то научить,
сначала надо было привлечь их внимание. Он оказался самым лучшим
средством для этого - он прикоснулся ко мне.
Чиун перевел взгляд на трех юношей.
- Можете встать.
Все трое медленно поднялись с пола. Они чувствовали себя неуютно. Тай-
рон, не прошедший курс обучения в чиуновой школе изящных манер, быстро
разрешил эту проблему, заняв их сложной процедурой рукопожатий и при-
ветствий: руки в стороны, руки вместе, ладони вверх, ладони вниз, ладонь
о ладонь. Все это, на взгляд Римо, напоминало игру в ладушки в дурдоме.
Четверо чернокожих друзей сгрудились в углу и принялись перешепты-
ваться. Потом Тайрон подошел к Римо, чтобы передать ему сообщение. Ос-
тальные с подозрением следили за ним.
- Передобный Уодсон, он хочет с вами говорить.
- Кто? А, барыга, что ли?
- Ага. Он хочет вас видеть.
- Хорошо. Я тоже хочу его видеть,- сказал Римо.
- Они говорят, он что-то знает о миссис Мюллер,- сообщил Тайрон.
- Где его найти?- спросил Римо
- У него большая квартира в Гарлеме. Они вас туда отведут.
- Хорошо. Ты тоже можешь пойти с нами.
- Я? Это зачем?
- На случай, если мне понадобится переводчик. А вы, трое, уберите за
собой мусор,- сказал Римо, указывая на тело Пожизненного Руководителя,
который, соприкоснувшись с Чиуном, больше никем не руководил. Равно как
и не жил.
Ингрид не нравился преподобный Джосайя Уодсон, поэтому в течение дня
она то и дело принималась поигрывать рычагом-выключателем на черной ко-
робочке, то сжимая, то разжимая кольцо. И улыбалась, когда получала в
награду рев Уодсона, тщетно искавшего укромный уголок в квартире, где бы
он мог спокойно отдохнуть.
Еще до того как войти в квартиру Уодсона накануне вечером, она уже
примерно представляла себе, как эта квартира выглядит. Кричащая, экстра-
вагантная, дорогая мебель, купленная на деньги, предназначавшиеся бедня-
кам, о печальной судьбе которых он беспрестанно твердит.
Но стиль жизни Уодсона оказался чересчур роскошным, даже сверх ее ожи-
дания. И очень необычным.
При нем постоянно находились две горничные - обе юные, обе белые, обе
числились координаторами программы "Жилье для всех - 2" и получали жало-
ванье от федерального правительства. Обе выглядели как выпускницы высших
курсов массажисток. Одеты они были как опереточные дивы и, когда Ингрид
и Уодсон прибыли в эту квартиру на окраине Гарлема, обе держали в руках
хрустальные стаканы с виски.
Самая большая комната в квартире была набита до отказа, как мусорное
ведро на кухне. Всюду куда ни глянь - живопись, скульптура, бронзовые
статуэтки, золотые медальоны и драгоценности.
- Где ты раздобыл все это барахло?- спросила она Уодсона, предвари-
тельно отпустив обеих горничных и сообщив им, что весь остаток недели
они могут отдыхать - благодарное правительство жалует им отпуск за вер-
ную службу.
- Это дары верных последователей, помогающих мне в богоугодных делах.
- Другими словами - то, что ты состриг с доверившихся тебе бедняков.
Приняв слова Ингрид за милую шутку, Уодсон было улыбнулся - такова,
мол, жизнь - и показал в улыбке все тридцать два зуба вместе с золотыми
коронками на большинстве из них.
Но Ингрид сказала с отвращением:
- Так я и думала.
И чтобы подчеркнуть свое отвращение, передвинула рычажок на черной ко-
робочке на миллиметр вперед. Боль в паху заставила Уодсона опуститься на
колени.
Но что воистину привело ее в крайнее изумление, так это прочие комнаты
в квартире. Обжитыми были только гостиная, кухня и две спальни. Но име-
лось еще шесть комнат, и все они от пола до потолка были забиты телеви-
зорами, радиоприемниками, разнообразной посудой, стереомагнитофонами,
автозапчастями. Переходя из комнаты в комнату и рассматривая эту сокро-
вищницу, она вдруг поняла, что такое Уодсон. Он был скупщиком краденого
- всего, что добывали уличные банды.
Решив проверить догадку, она спросила, правда ли это.
Он знал, что лгать нельзя. А потому снова улыбнулся.
Ингрид оставила его стонать на полу гостиной, а сама пошла на кухню
приготовить себе кофе. И только когда кофе был готов, остыл и был напо-
ловину выпит, она ослабила давление кольца-удавки.
Уодсону понадобилось около часа, чтобы, перерыв все вверх дном, отыс-
кать, наконец, устройство, украденное в квартире Мюллеров. Он протянул
его Ингрид, надеясь заслужить хоть какое-то одобрение.
- А теперь иди спать!- приказала она.
Когда Уодсон уснул, она позвонила Спеску, описала секретное ус-
тройство, и они вместе посмеялись.
Ночь она провела в кресле рядом с кроватью Уодсона.
Она не отпускала его от себя, пока он втолковывал Саксонским Лордам,
как важно найти худощавого белого американца и старика-азиата. Тут выяс-
нилось, что они похитили одного из Лордов, Тайрона Уокера. Уодсон разго-
варивал с Лордами елейным голосом, и Ингрид доставляло удовольствие
поигрывать рычажком и заставлять лоб преподобного покрываться потом, а
его самого - спотыкаться о собственные слова.
Она не отходила от Уодсона и сейчас, когда он, сидя в кресле, разгля-
дывал стройного белого американца, древнего старика-азиата и худого чер-
ного мальчишку - их спутника.
- Зачем он здесь?- спросил Уодсон, указывая на Тайрона.- Зачем этот
ребенок участвует в делах мужчин?- Он поморщился - боль напомнила ему об
Ингрид, стоящей у него за спиной.- И женщин.
- Он здесь, потому что нужен мне,- сказал Римо.- Итак, чего вы от нас
хотите?
- Я слышал, вас интересует миссис Мюллер.
- Слух у вас - лучшей не бывает.
- Лучше,- сказал Тайрон.
- Что?- не понял Римо.
- Ты сказал "лучшей",- объяснил Тайрон.- Это неправильно. Надо гово-
