значительно превосходящей людей своей силой. Я говорю серьезно, Римо.
Это чревато большей угрозой для человечества, чем все остальное, с чем
оно когда-либо сталкивалось как вид.
- Представляете, они кладут в томатный соус сахар,- сказал Римо, ука-
зывая на белые слои, выползающие из-под красного месива.
- Возможно, вы меня не расслышали, поэтому повторяю: вам обоим следует
знать, что эта дрянь угрожает всему миру. Включая Синанджу,- сказал
Смит.
- Прошу прощения, я действительно не расслышал,- сказал Чиун.- Не пов-
торите ли последние слова, досточтимый император?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Капитану Биллу Меджорсу приходилось слышать немало предложений, но ни-
когда еще - настолько откровенных, да еще от непрофессионалки.
- Слушай, детка,- сказал он ей,- я за это не плачу.
- Бесплатно,- ответила женщина.
Она была худа, на вид около сорока лет, между шеей и пупком у нее не
наблюдалось характерных выпуклостей. Зато у нее были большие карие глаза
кошачьего разреза, и она, судя по всему, помирала от нетерпения. Какого
черта, раз его жена все равно уехала в Северную Каролину? К тому же Билл
Меджорс был одной из главных шишек в специальном подразделении и, имея
богатый опыт рукопашных схваток, не боялся никого и ничего. Он просто
окажет этой дамочке услугу: судя по всему, ей очень нужен мужчина.
- Ладно, детка,- шепнул он ей на ухо,- если хочешь, можешь меня
съесть. У тебя или у меня?
Она назвалась Шийлой. Повадки у нее были вороватые: она то и дело ози-
ралась через плечо, прятала лицо от проходящих мимо полицейских; в отеле
"Копли-Плаза" она дала капитану денег, чтобы он расплатился за номер:
она не хотела, чтобы портье запомнил ее.
Окно номера выходило на Копли-сквер. Справа высилась церковь Троицы.
Капитан Меджорс задернул шторы, разделся и уперся руками в голые бока.
- О'кей, так ты хотела меня съесть? Давай!
Шийла Файнберг улыбнулась.
Капитан Билл Меджорс тоже улыбнулся.
Его улыбка была сексуальной, ее - нет.
Шийла Файнберг не стала раздеваться. Она поцеловала волосатую грудь
Меджорса и провела по ней языком. Язык был влажный, кожа на груди, под
волосами,- мягкая. Под ней лежали мышцы и полные костного мозга кости,
которые так приятно погрызть. И сколько густой, алой человеческой крови!
Как в спелом яблоке - сока...
Только это лучше, чем яблоко.
Шийла открыла рот. Сначала она лизала мужскую грудь языком, потом при-
коснулась к ней зубами.
Больше она не могла сдерживаться. Зубы вырвали из тела сочный кусок
плоти. Движение шеи - и кусок остался у нее во рту.
Билл Меджорс испытал болевой шок. Его пальцы схватили ее за шею, но
движение было инстинктивным, слабым. Он попробовал напрячься, но откуда
было взять сил, когда резцы уже погрузились в его предсердие...
Несколько мгновений - и там, где у Билла Меджорса только что был жи-
вот, остался чисто вылизанный позвоночник.
В лифте отеля "Копли-Плаза" была замечена женщина в вымазанном кровью
платье, отклонившая все предложения оказать ей помощь.
Шийла выбежала из отеля. Она знала, что так не должно продолжаться, но
понимала, что не в силах остановиться.
Ей был присущ рациональный склад ума - она сама развила в себе этот
талант вместо красоты, которой была обделена.
Она перестала быть биологом, дочерью Сола и Рут, которую сотни раз бе-
зуспешно знакомили с мужчинами, обещая им встречу с "миленькой девуш-
кой". В ее кругу "миленькой" называлась особа, которую не зовут на сви-
дания и чья внешность благоприятствует успехам скорее на профес-
сиональном поприще.
Она перестала быть блестящим директором Бостонской биологической аспи-
рантуры. Она не жила больше в Джамайка Плейнс, в двухэтажной квартире с
широкой кроватью перед окном с видом на Джамайка Уэй, который должен был
одобрить единственный Он, явившийся ее соблазнить.
Технически она не была девственницей, поскольку однажды ей все же вы-
пало переспать с мужчиной. Опыт не доставил Шийле Файнберг радости, и
она заранее знала, что обещанного чуда не будет,- уж больно настойчиво
партнер спрашивал, хорошо ли ей. "Да",- стонала Шийла, кривя душой. Пос-
ле этого она опротивела сама себе. После она постоянно испытывала сек-
суальный голод, но смирилась с мыслью, что, если не случится чуда - ска-
жем, с врачом-педиатром, жившим с ней в одном подъезде (он недавно раз-
велся и неизменно улыбался ей при встрече),- то она так и не утолит свой
голод и забудет о нем только тогда, когда с годами увянет ее тело. Воз-
можно, именно поэтому ее привлекала генетика и кодирование, когда из од-
ного сперматозоида получается человек, из другого - тигр.
Сейчас, когда она брела в окровавленном платье по переулку, по ее телу
разливалось чувство освобождения: она избавилась от сексуальной потреб-
ности в мужчине. Это позволило понять, насколько сильно прежнее сущес-
тво, жившее в ее телесной оболочке,- Шийла Файнберг, страдало без мужчи-
ны. Это было все равно, что сбросить тесные туфли. Раньше она читала об
утолении сексуального голода, но с ней произошло что-то другое: ее прос-
то покинуло желание.
Былое мучение кончилось.
Она избавилась от желания.
Ей хотелось есть, а в должный срок зачать и принести потомство. Но
свое потомство, а не внуков Сола и Рут. Ее дети будут уметь охотиться -
она позаботится об этом.
"Весенний Бостон,- думала она.- Как много вокруг вкусных людей!" Она
не стала возвращаться в свою квартиру, не стала звонить коллегам по ас-
пирантуре. Ведь они - люди. Если они поймут, во что она превратилась, то
попытаются ее уничтожить. Все люди таковы.
Рассудок, функционируя по-прежнему рационально, подсказывал, что люди
натравят на нее лучших охотников. Инстинкт, присущий любому живому орга-
низму, от человека до амебы,- инстинкт выживания,- диктовал Шийле, что
первым делом надо позаботиться о том, чтобы выжить, а уже потом - о раз-
множении.
Встречные предлагали ей помощь, и она сообразила то, о чем должна была
сразу подумать: залитое кровью платье бросается в глаза, привлекает вни-
мание.
Неужели и в голове у нее происходят изменения?
Неужели она теряет присущее людям ощущение рациональности? Оно необхо-
димо, чтобы выжить среди людей...
Кроме того, ей понадобятся эксперименты.
Она нырнула в дверь антикварного магазинчика. Владелец предложил выз-
вать "скорую". Она ответила, что "скорая" ей ни к чему, оглушила его од-
ним мощным ударом и заперла дверь. Откуда-то доносился детский плач, но
ей не пришло в голову, что младенца надо перепеленать. Ее посетила дру-
гая мысль: в данный момент она сыта.
Не обнаружив в себе сострадания к человеческому младенцу, зато ощущая
интерес к новой породе, которую она теперь представляла, Шийла Файнберг
поняла, стоя в пыльном антикварном магазинчике над его валяющимся в бес-
памятстве владельцем, что прервалась последняя нить между ней и ос-
тальным человечеством. Она принялась составлять перечень способов вы-
жить. Каждый безоружный человек в отдельности беззащитен, однако объеди-
нившимся людям не в силах противостоять никто и ничто на свете. Так было
до сих пор.
Ее легко опознать по внешности - значит, требуется новая внешность.
Среди людей убийца обычно принадлежит к мужскому полу. Значит, она вы-
берет внешность, способную его разоружить.
Рука ее была по-прежнему тверда. Ей доставила удовольствие ясность мы-
сли, которую она чуть было не утратила. По мере того, как список расши-
рялся, а на весенний Бостон опускались сумерки, она все больше приходила
к выводу, что стала куда хитрее, чем прежде.
Грудь. Она подчеркнула это слово. Волосы: блондинка. Талия: тонкая.
Бедра: пышные. Ноги: длинные. Но главной приманкой для людей-самцов ста-
нет большая грудь.
То ли обострившаяся сообразительность, то ли инстинкт в первую же ночь
привел ее в лабораторию. В первую ночь все было очень зыбко. Она помни-
ла, что, выпив содержимое всех пробирок, как бы погрузилась в темноту.
Потом ее куда-то понесли - она быстро поняла, что это машина "скорой по-
мощи"; стоило санитару наклониться к ней, как она увидела его горло и
вцепилась в него, уже не владея собой.
С биологической точки зрения все было ясно. Клетки человеческого тела
обновляются каждые семь лет. Замена охватывает миллиарды клеток. Но по-
чему вместе с клетками не меняется сама личность? Почему остается преж-
ним нос, уши, даже прихотливые отпечатки пальцев?
Все дело в кодирующей системе. Гены не только передают со спермато-
зоидом и яйцом послание, не меняющееся на протяжении жизни: в них зало-
жена непрерывная жизненная программа, подобная магните-записи. Пока она
звучит, Пятая симфония Бетховена никогда не превратится в шлягер Элтона
Джона. Но стоит смешать этот материал, получить новую запись - и можно
достичь любого результата.
Она открыла способ менять последовательность связей между клетками и
переписывать материал еще при жизни. Комбинируя гены и применяя изоли-
рующий материал для поддержания их жизни, она получила способ "переписы-
вания".
Пока что она не знала, потребуется ли ей до полного перевоплощения це-
лых семь лет. Нужно жить, а для этого необходимо перестать быть доктором
Шийлой Файнберг, скромной ученой, заурядной старой девой, и стать дру-
гим, никому не знакомым человеком.
Ученый, сидевший, в ней, не пострадал от трансформации. Трансформация
была стремительной, и она знала, в чем причина этой стремительности.
Она пребывала в немыслимом возбуждении. Организм разгорячился, адрена-
лин выделялся в огромном количестве, и процесс происходил в ускорившемся
токе крови.
Младенец снова захныкал. На этот раз он ей понадобился. По крику она
заключила, что ему долго не меняли пеленки. Она вышла в проулок позади
антикварного магазина. Ей нравилась ночь. Плач доносился со второго эта-
жа. Она ухватилась за пожарную лестницу и медленно подтянулась на одной
руке.
Логика подсказывала, что предстоящее деяние неизмеримо превосходит все
то, чего ей удавалось добиться, пока она оставалась человеком. Вот бы
добыть гены кузнечика! Каждый из них в отдельности значительно лучше ге-
на крупной кошки. Кузнечик подпрыгивает на высоту, в двадцать раз превы-
шающую длину его тела. Люди же - просто генетические отбросы. С точки
зрения физического совершенства они прозябают в самом низу. Чего не ска-
жешь об их умственных способностях.
А новый вид "Шийла Файнберг"? Это будет нечто небывалое. Ему будет
принадлежать весь мир.
Младенец опять уснул. Он был такой розовенький, а Шийла так давно не
ела... Но разум взял верх. Придется воздержаться. Этот кусок пойдет не
на утоление голода.
Она взяла кусочек кожи из-под глаза ребенка. Ребенок забился и заво-
пил. Шийла отступила в тень, опасаясь, что на крик прибежит мать. А
вдруг в доме находится и отец? У него может оказаться ружье...
Но никто не появился.
Шийла поместила детскую кожу в раствор, который, будучи в дальнейшем
помещен в лабораторные условия, превратится в вещество, способное изме-
нить генетический материал человека. Детская ткань перекочевала к ней в
рот.
Упомянутым раствором была слюна. В том и заключался ключ к разгадке,
почему гены тигра, которые проглотила Шийла Файнберг, преодолели барьер
и смешались с ее человеческой сущностью, в итоге чего на свет явилось
небывалое существо.
В детскую никто не вошел, и Шийла проскользнула в окно, подметив перед
уходом, что у надрывающегося человеческого детеныша течет из глаза
кровь.
Вернувшись на склад, она занялась устройством лаборатории. Вся лабора-
тория располагалась на узкой балке, зато там присутствовало то, без чего
обречен на неудачу любой научный проект,- тренированный мозг ученого.
Работа закипела. Она отделила ткань ребенка от раствора. Поверхность
балки была достаточно прохладной для сохранения ткани. Следующей в прог-
