редные ученые, выдумывающие все эти ужасы и еще пытающиеся доказать, что
они вполне безобидны.
Безобидны, держи карман шире! О какой "безобидности" может идти речь,
если все люди обречены на гибель? По крайней мере, на рождении детей это
не может не отразиться. Ведь они колдуют над тем же самым, что требуется
для появления детей.
В кузов небольшого грузовичка забрался очередной оратор. Он оказался
врачом, обеспокоенным врачом.
- На сегодня у них намечен эксперимент,- заговорил он.- Они собираются
сунуть свои пробирки под нос новоиспеченным экспертам из газеты или с
телевидения, чтобы показать, что их занятия вполне безвредны. Только они
не безвредны! И мы собрались здесь, чтобы прокричать всему миру, что они
не безвредны. Нельзя безнаказанно покушаться на силы, управляющие самой
жизнью! Вы позволили им сварганить атомную бомбу и теперь живете на гра-
ни ядерной катастрофы. Но атомная бомба - детская забава по сравнению с
этим, потому что взрыв атомной бомбы ни от кого не утаить. А эта чертов-
щина, возможно, уже взорвалась, и об этом никто не будет знать, если мы
не откроем людям глаза.
Оратор сделал паузу. Миссис Уолтерс обожала ораторов, выступающих на
митингах. Она держала на руках свою пухлую дочку Этель, которая успела
обмочить трусики. Девочке уже исполнилось четыре года, но в моменты
сильных переживаний с ней до сих пор происходили такие неприятности.
Всем мамашам было велено захватить на митинг детей, хорошенько их отмыв
и приодев, чтобы продемонстрировать миру, что конкретно надлежит спа-
сать: детей, будущее, завтрашний день. Вот именно: они просто отстаивают
спокойное завтра!
От этой мысли у миссис Уолтерс увлажнились глаза. Она чувствовала вла-
гу не только на лице. Она поудобнее взяла свою Этель, которая радостно
улыбалась в телекамеру. В камеру не попали капли, стекавшие с материн-
ских рук. Миссис Уолтерс старалась предстать перед телезрителями образ-
цовой любящей мамашей, одновременно пытаясь не прижимать Этель к своему
новому ситцевому платью, чтобы не загубить его окончательно.
Оператор с камерой подошел ближе. Молодой человек с великолепно уложе-
нными волосами, в безукоризненном костюме сунул микрофон в лицо девочке
и спросил роскошным баритоном:
- А ты зачем здесь, маленькая?
- Чтобы остановить плохих людей,- ответила Этель.
Голубые ленточки и аккуратные косички весело запрыгали. Этель улыбну-
лась, демонстрируя ямочки на щеках.
- А вы?- спросил молодой ведущий у матери.
- Я миссис Уолтерс. Миссис Гарри Уолтерс из Хейверхилла, Массачусетс.
Я приехала, чтобы протестовать против того, что здесь происходит. Я хочу
спасти завтрашний день, как говорил последний оратор.
- Спасти от чего?
- От страшной участи,- ответила миссис Уолтерс.
Этель потянулась к микрофону. Миссис Уолтерс поправила свою тяжелую и
мокрую ношу.
- Доктор Шийла Файнберг, проводящая сегодня эксперименты, утверждает,
что большинство из вас вообще не понимает, чем она занимается.
- Как действует атомная бомба, я тоже не понимаю, как и того, зачем
она вообще понадобилась.
- Тогда мы воевали,- объяснил ведущий.
- Аморальная война! Нечего нам было соваться во Вьетнам.
- Это была война против Германии и Японии.
- Вот, видите, какое безумие!- воодушевилась миссис Уолтерс.- Они наши
преданные друзья. Зачем применять атомную бомбу против друзей? Нам была
ни к чему бомба, а теперь нам ни к чему чудища доктора Файнберг.
- Какие чудища?
- Самые гадкие,- ответила миссис Уолтерс тоном оскорбленной добродете-
ли.- Те, которых не видишь и о которых ничего не знаешь.
Ведущий повторил перед камерой ее фамилию и, минуя толчею, стал бочком
пробираться к подъезду для прессы, прикидывая, как бы смонтировать кадры
с толпой, чтобы осталось не более двадцати секунд. Его телестанция дава-
ла репортажи о бостонских закоулках, и претендующий на юмор ведущий, на
самом деле напрочь лишенный чувства юмора, проводил специальный летний
конкурс, на который ежевечерне отводилось по пять минут эфирного време-
ни. Телестанция напоминала "Титаник", идущий ко дну с наяривающим в
кают-компании оркестром. Одна нью-йоркская фирма снабдила станцию лихой
музыкальной заставкой, а станция обеспечивала бесперебойное поступление
идиотских репортажей на какие угодно темы.
Доктор Шийла Файнберг была занята с корреспондентами конкурирующей те-
лестанции. Ведущий стал ждать конца интервью. Неожиданно ему захотелось
вступиться за эту женщину, пусть и ученую. Ожидая в свете юпитеров оче-
редного вопроса, она выглядела очень нелепо, совсем как невзрачная ста-
рательная ученица, которой непременно достанется муж-тряпка, а может, не
достанется и такого.
Доктору Файнберг было тридцать восемь лет. У нее был крупный мужской
нос и изможденное лицо с выражением отчаяния, как у загнанного бухгалте-
ра, который потерял учетные книги и теперь неминуемо лишится клиента.
На ней была свободная белая блузка с рюшками, призванными скрыть от-
сутствие груди; зато она обладала тонкой талией и широкими бедрами, об-
тянутыми темно-синей фланелевой юбкой. Туфли она носила простые, черные,
на низком каблуке. Брошка с камеей свидетельствовала о том, что она -
женщина, имеющая право на украшение, однако выглядела так же неуместно,
как и ее новая стрижка. Стрижка была короткая, с оттенком нахальства,
вошедшая в моду благодаря известной фигуристке. Однако если фигуристке с
ее кокетливой мордашкой она вполне шла, то на голове у доктора Файнберг
смотрелась, как рождественская елка на танковой башне, и вместо радости
навевала грусть.
Ведущий ласково попросил ее объяснить суть опытов. Предварительно он
посоветовал ей не кусать перед камерой ногти.
- Мы занимаемся здесь,- заговорила доктор Файнберг с деланной сдержан-
ностью, отчего вены у нее на шее вздулись так, что стали похожи на спу-
щенные воздушные шары, на которые наступили и тем продлили их жизнь,-
изучением хромосом. Хромосомы, гены, ДНК - все это элементы процесса,
определяющего свойства живого организма. Благодаря им одно семечко ста-
новится петунией, а другое превращается в Наполеона. Или в Иисуса Хрис-
та. Мы имеем дело с механизмом кодирования - явлением, из-за которого
организмы становятся тем, что они есть.
- Ваши критики настаивают, что вы способны создать чудовище или неиз-
вестную болезнь, которая, вырвавшись из лаборатории, может уничтожить
человечество.
Доктор Файнберг печально улыбнулась и покачала головой.
- Я называю это "синдромом Франкенштейна",- сказала она.- Это в кино
сумасшедший ученый берет мозги преступника, рассовывает их по останкам
разных людей и с помощью молнии превращает все это в нечто еще более
странное, чем человек. Если действовать таким образом, то все, чего мож-
но добиться,- это невыносимого зловония. Сомневаюсь, чтобы можно было
вдохнуть жизнь хотя бы в один процент тканей, еще меньший процент можно
заставить функционировать и того меньше - превзойти среднего человека.
- Тогда откуда же у людей такое мнение?- спросил ведущий.
- Из газет и телевидения. Им врут, будто человек, попавший в аварию,
может благодаря какому-то механическому или электронному колдовству
стать сильнее и хитроумнее, чем все прочие. Но это неверно! Если бы я
попыталась вшить вам в плечо био-руку, то у вас остались бы шрамы на де-
сять лет. Она была бы сверхчувствительной, а если бы благодаря каким-ни-
будь механическим ухищрениям ее сделали бы сильнее обыкновенной челове-
ческой руки, то вы бы первый зареклись ею пользоваться, так она вас за-
мучала бы. То есть все это - болтовня. Наша задача состоит не в том,
чтобы держать под контролем какое-то чудище, а в том, чтобы поддержать
жизнедеятельность очень хрупкого вещества. Именно это я и собираюсь се-
годня продемонстрировать.
- Как?
- Выпив его.
- Это не опасно?
- Опасно,- сказала доктор Файнберг.- Для этого вещества. Если оно не
погибнет просто потому, что окажется на открытом воздухе, то моя слюна
наверняка его убьет. Поймите, речь идет о самой низшей из всех бактерий.
На нее мы навешиваем хромосомы и гены, принадлежащие другим жизненным
формам. Уйдут годы, многие годы, помноженные на талант и везение, чтобы
понять генетическую природу рака, гемофилии, диабета. Возможно, удастся
создать недорогие вакцины и спасти людей, сегодня обреченных на смерть.
Мы сумеем вывести растения, улавливающие азот из воздуха и не нуж-
дающиеся в дорогостоящих удобрениях. Но на это потребуются многие годы.
Вот почему все эти протесты вызывают только смех. Сегодня нам едва
удается сохранить жизнь этих организмов. Почти вся наша сложнейшая аппа-
ратура служит одному: поддержанию нужной температуры, нужной кислотнос-
ти. Собравшиеся там беспокоятся, как бы наши питомцы не покорили мир, а
наша забота - не дать им погибнуть.
Прошло два часа, прежде чем началась демонстрация опыта. Сперва проте-
стующим понадобилось занять выгодные для телесъемки места. Матери с
детьми на руках выдвинулись на первый фланг, под око камер. В объектив
любой камеры, нацеленной на место эксперимента, обязательно попадали
детские лица.
Взорам предстал водруженный на черный стол длинный резервуар, похожий
на аквариум, наполненный чем-то прозрачным. В жидкость была погружена
дюжина закупоренных пробирок.
Доктор Файнберг попросила присутствующих не курить.
- Если это безопасно, зачем было запускать вашу дрянь в аквариум с во-
дой?
- Во-первых, в резервуаре не вода. Вода слишком быстро передает темпе-
ратурные колебания. Это - желатиновый раствор, действующий как изолятор.
Организмы очень нестойкие.
"Нестойкие"! Еще рванет!- выкрикнул лысый мужчина с бородой и с бусин-
кой братской любви на золотой цепочке.
- Нестойкие в том смысле, что могут погибнуть,- терпеливо объяснила
доктор Файнберг
- Лгунья!- крикнула миссис Уолтерс.
К этому времени ее дочь Этель окончательно промокла. Очаровательные
ямочки на щечках сочетались со зловонием, которое стало невыносимым даже
для любящей матери. Впрочем, сама Этель по привычке не обращала на свой
конфуз никакого внимания.
- Нет, вы не поняли. Вещество действительно очень чувствительное. Мы
еще не добились требуемой комбинации, пытаясь получить нечто неося-
заемое.
- Покушение на семя жизни!- крикнул кто-то.
- Нет, нет! Послушайте же! Знаете ли вы, почему, сколько бы вы ни ста-
рели, ваш нос остается вашим носом, ваши глаза - вашими глазами? И это
при том, что каждые семь лет полностью обновляются все клетки?
- Потому, что вы не успели за них взяться!- ответил мужской голос.
- Нет.- Доктор Файнберг дрожала от обиды.- Это происходит потому, что
в вашем организме существует кодовая система, делающая вас именно вами.
А мы, бостонские биологи, пытаемся нащупать к этому коду ключ, чтобы та-
кие страшные вещи, как рак, больше не воспроизводились. В этих пробирках
находятся гены различных животных, обработанные так называемыми "отпи-
рающими" элементами. Мы надеемся добиться таких изменений, которые помо-
гут нам понять, почему что-то происходит именно так, а не иначе, и внес-
ти какие-то улучшения. Если хотите, мы пытаемся добыть ключ, который от-
пирал бы запертые двери между хромосомными системами.
- Проклятая лгунья!- завопил кто-то, и все демонстранты принялись ска-
ндировать: "Лгунья, лгунья!"
Наконец кто-то потребовал, чтобы доктор Файнберг "дотронулась до смер-
тельной жидкости голыми руками".
- Сколько угодно!- с отвращением сказала она и сунула руку в резер-
вуар.
Какая-то женщина взвизгнула, все матери загородили своих детей, кроме
миссис Уолтерс, позволившей Этель таращиться сколько влезет, лишь бы не
усиливалась вонь.
Рука доктора Файнберг, покрытая чем-то прозрачным и липким, извлекла
из резервуара пробирку.
- Для тех из вас, кто любит ужасы, сообщаю: в этой пробирке находятся
