наблюдательная вышка. Время от времени из одной из них вылетал, подобно
трассирующим пулям, поток огненных стрел, который падал на огороженный
участок. Легкий ветерок доносил оттуда запах серы, вой человеческих
голосов и демонический смех. Прямо против автобусной остановки находилась
казарма, во дворе которой черти толпились в очереди к точильному камню,
чтобы наточить свои вилы и колючки на хвостах. Генри все это показалось
чем-то очень знакомым и обыденным.
Напротив казармы высилось нечто вроде виселицы, с ее перекладины вниз
головой висела, прикованная цепями за ноги, нагая женщина. Пара чертенят
раскачивалась, уцепившись руками за ее распущенные волосы. Миссис Брэнтон
пошарила в своей сумочке и вытащила очки.
- Боже мой... - прошептала она. - Неужели это... - Она пригляделась к
женщине более внимательно. - Конечно, трудно узнать кого-нибудь в таком
странном положении, да еще когда по лицу текут слезы. А я-то всегда
считала ее такой милой особой...
Она обернулась к стоящему неподалеку черту и спросила:
- Эта женщина убила кого-нибудь или совершила какое-нибудь другое
тяжкое преступление?
Черт отрицательно покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Просто она без конца твердила мужу, что он
должен завести себе любовницу, чтобы она могла подать на развод и получать
с него алименты.
- Вот как? - сказала миссис Брэнтон суховато. - И это все? Но,
наверно, дело обстояло куда более серьезно...
- Да нет же, - ответил черт.
Миссис Брэнтон задумалась.
- И часто ей приходится так висеть? - спросила она с легкой тревогой
в голосе.
- Только по средам, - сказал черт. - В остальные дни она выполняет
другие задания.
Внезапно кто-то прошептал Генри что-то на ухо. Он обернулся и увидел,
что один из чертей-охранников делает ему знаки. Генри подошел к нему.
- Хотите купить настоящий товар? - спросил черт.
- Какой товар? - поинтересовался Генри.
Черт сунул руку в сумку на животе и вытащил тюбик, похожий на зубную
пасту. Он наклонился к Генри и зашептал:
- Это настоящий товар - лучший болеутоляющий крем. Стоит только
нанести немного на кожу перед адскими муками, и вы ничего не почувствуете.
- Спасибо, не надо, - ответил Генри, - я, по правде сказать, уверен,
что тут какая-то ошибка и меня скоро выпустят.
- Брось, друг, - сказал черт, - так не бывает. Ну, хочешь, отдам
всего за два фунта? Ты мне нравишься.
- Спасибо, не стоит.
Черт нахмурился.
- Подумай лучше, - посоветовал он, ощетинив хвост.
- Ну, давай за фунт, - сказал Генри.
Черт несколько удивился.
- Ладно, забирай, - сказал он, отдавая Генри тюбик.
Когда Генри снова присоединился к своим, он увидел, что все они с
большим интересом наблюдают, как три черта с гиканьем и улюлюканьем
гоняются по горам за толстым розовощеким мужчиной средних лет.
Мистер Форкетт, однако, был занят другим - он анализировал
создавшееся положение.
- Несчастный случай, - говорил он, повысив голос, чтобы перекрыть
усилившийся вой грешников в концентрационном лагере, - очевидно, произошел
между станциями метро Чансери-Лейн и Холборн. Это ясно. Но что мне неясно
- это почему мы здесь. Несомненно, где-то произошла ошибка, но я надеюсь,
что ее скоро исправят.
Он снова бросил на остальных оценивающий взгляд. Все задумались.
- Это должно было быть что-нибудь очень серьезное, правда ведь? -
спросила Норма. - Ну, например, не пошлют же сюда человека за такую
мелочь, как пара нейлоновых чулок?
- Принимая во внимание, что это была всего одна пара... - начал было
Генри. Но его прервала миссис Брэнтон:
- Посмотрите! - воскликнула она.
Все обернулись и увидели женщину, одетую в великолепное норковое
манто. Женщина неторопливо шла по улице.
- Может быть, во всем этом есть еще и светлая сторона, о которой мы
пока ничего не знаем, - сказала миссис Брэнтон с надеждой в голосе. - Если
тут носят норковые шубки...
- Но, по-моему, эта женщина не очень-то рада своей шубке, - заметила
Норма.
- Это шуба из живых норок, - любезно объяснил один из охранников, - а
у них очень острые зубы.
Внезапно позади пассажиров раздался дикий вопль. Все обернулись и
увидели, как Кристофер Уотс накручивает хвост одному из чертей. Черт снова
завопил и выронил тюбик с болеутоляющим кремом, который он пытался всучить
Уотсу. Он попытался пырнуть Уотса вилами.
- Э, нет, не выйдет! - воскликнул Уотс, ловко увертываясь. Он схватил
вилы за палку и вырвал их у черта.
- Вот так-то! - сказал он с удовлетворением. Затем он отбросил вилы в
сторону и обеими руками снова ухватился за хвост. Он дважды прокрутил
черта у себя над головой и отпустил. Черт перелетел через забор из колючей
проволоки и с воем грохнулся на землю. Остальные черти развернулись и
начали наступать на Кристофера Уотса, держа вилы наперевес и сетки
наготове.
Уотс приготовился защищаться и мрачно наблюдал за их приближением.
Вдруг выражение его лица изменилось. Он перестал хмуриться, широко
улыбнулся, разжал кулаки и опустил руки.
- Боже мой, какая же это все ерунда! - воскликнул он и повернулся к
чертям спиной. Те остановились в недоумении.
На Генри вдруг снизошло откровение. Он совершенно ясно понял, что
Кристофер прав. Это действительно была ерунда. Он рассмеялся, глядя на
ошеломленные лица чертей, и Норма рассмеялась вслед за ним. Вскоре все
пассажиры смеялись над чертями, которые сначала смотрели настороженно, а
потом совершенно сконфузились, не зная, что делать дальше.
Кристофер Уотс шагнул к той стороне загончика, откуда открывался вид
на долину. Несколько минут он стоял там, всматриваясь в зловещий дымный
пейзаж. Затем тихо произнес:
- Я в это не верю.
Огромный пузырь пламени поднялся из озера и тут же лопнул.
Раздался звук взрыва, и грибовидное облако дыма и пепла поднялось над
вулканом, из кратера которого потекли еще более яркие потоки лавы. Земля
задрожала. Кристофер Уотс глубоко вздохнул и повторил на этот раз громко:
- Я _в _э_т_о _н_е _в_е_р_ю_!
Послышался сильный треск. Скала, на которой висела реклама мази от
ожогов, закачалась и рухнула в долину. Черти, гонявшиеся по горам за
розовощеким человеком, прекратили свою забаву и с криками ужаса бросились
вниз. Земля сотрясалась. Огненное озеро начало вытекать в огромную
трещину, которая образовалась на дне долины. Из гейзера поднялся
колоссальный столб пламени. Скала на другой стороне долины тоже рухнула.
Кругом все рокотало, сотрясалось и дышало огнем. И сквозь этот содом голос
Кристофера Уотса прогремел еще раз:
- Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!!!
Внезапно наступила такая тишина, как будто выключили звук. Кругом
стало темно, и единственное, что можно было разглядеть, это освещенные
окна поезда метро, который стоял на насыпи позади пассажиров.
- Ну, - сказал Кристофер Уотс с чувством глубокого удовлетворения, -
с этим покончено. Поехали домой, что ли? - И он стал карабкаться вверх по
насыпи, направляясь к поезду.
Генри и Норма двинулись вслед за ним. Мистер Форкетт колебался.
- В чем дело? - спросил Генри, оборачиваясь.
- Не знаю, но мне кажется, что это не совсем, не совсем...
- Но ведь вы не можете здесь оставаться, - заметил Генри.
- Пожалуй, и правда - нет, - согласился мистер Форкетт и несколько
неохотно стал подниматься по насыпи.
Не сговариваясь, все пятеро пассажиров, которые раньше ехали в одном
вагоне, снова сели вместе. Едва они вошли, как двери сомкнулись и поезд
тронулся. Норма вздохнула с облегчением и сбросила с головы капюшон.
- Мне кажется, что я уже почти дома, - сказала она. - Не знаю, как и
благодарить вас, мистер Уотс! Но это мне послужит хорошим уроком. Уж
теперь я и близко не подойду к прилавку с чулками, разве только, когда у
меня будут денежки в кармане...
- Я присоединяюсь к благодарности, конечно, - сказал Генри. - Хотя
мне все еще кажется, что здесь какая-то ошибка. Официальная и общепринятая
точки зрения где-то перепутались, но я вам чрезвычайно признателен за то,
что вы, как бы это сказать? Поломали всю эту бюрократию...
Миссис Брэнтон протянула Кристоферу затянутую в перчатку руку:
- Конечно, вы понимаете, что я попала сюда по какому-то глупому
недоразумению, но вы спасли меня от долгих и томительных разговоров с
бестолковыми чиновниками. Надеюсь, вы как-нибудь отобедаете у нас? Мой
муж, несомненно, захочет поблагодарить вас лично.
Наступила длительная пауза. Постепенно до всех дошло, что мистер
Форкетт не торопится благодарить Уотса, и все уставились на него. Форкетт
сидел, опустив глаза, погруженный в собственные мысли. Затем он поднял
голову, посмотрел сначала на остальных пассажиров, а потом на Кристофера
Уотса.
- Нет, - сказал он наконец, - мне очень жаль, но я не могу с этим
согласиться. Боюсь, что я рассматриваю ваш поступок как антиобщественный,
граничащий с подрывной деятельностью.
Уотс, который был весьма доволен собой, сначала удивился, затем
нахмурился.
- Прошу прощения! - сказал он с выражением искреннего недоумения.
- Вы совершили очень серьезный проступок, - сказал мистер Форкетт. -
Как можно говорить о прочности существующего порядка, - продолжал он, -
если мы перестанем уважать наши традиции и институты? Вот вы, молодой
человек, только что разрушили такой институт. А ведь ад - это весьма
солидное общественное установление, и мы все верили в него, в том числе и
вы сами, пока не взяли и не поломали. Нет, я никак не могу этого одобрить!
Остальные пассажиры смотрели на мистера Форкетта, ровно ничего не
понимая.
- Но, мистер Форкетт, - сказала Норма, - ведь вы не хотели бы снова
оказаться там, с этими чертями?
- Милая девушка, дело вовсе не в этом, - сказал мистер Форкетт с
упреком в голосе. - Как человек, обладающий чувством гражданской
ответственности, я категорически протестую против всего, что может
подорвать уверенность общества в правильности установленного порядка.
Поэтому я еще раз повторяю, что я рассматриваю поступок этого молодого
человека, как нечто весьма опасное, граничащее с подрывной деятельностью.
- Но если это общественное установление дутое... - начал было
Кристофер Уотс.
- Это тоже неважно, сэр, так как, если имеется достаточное число
людей, верящих в определенный институт, значит, этот институт им нужен,
независимо от того, дутый он или нет.
- Значит, вы предпочитаете правде слепую веру? - спросил Уотс
презрительно.
- Когда есть вера, будет и правда, - убежденно ответил мистер
Форкетт.
- Как ученый, я нахожу вашу точку зрения совершенно аморальной, -
возразил Уотс.
- А я, как гражданин, считаю вас человеком, лишенным каких-либо
принципов, - сказал мистер Форкетт.
- То, что существует на самом деле, не исчезнет и не развалится от
того, что вы перестанете в него верить, - заметил Уотс.
- Вы в этом абсолютно уверены? Ведь Римская империя, например,
существовала до тех пор, пока люди верили в нее, - возразил мистер
Форкетт.
Спор продолжался еще некоторое время, причем мистер Форкетт
произносил все более громкие слова и фразы, в то время как Уотс пытался
докопаться до самой сути вещей.
Наконец мистер Форкетт подвел следующий итог своим высказываниям:
- По правде говоря, ваши нетрадиционные, я бы даже сказал
р_е_в_о_л_ю_ц_и_о_н_н_ы_е_, взгляды мало чем отличаются от большевизма.
Кристофер Уотс встал:
- Укрепление общества путем слепой веры вопреки научной правде - это
