случайной аварии на базе. (Взрыв уничтожил все в радиусе 30 миль - вот
почему мы услышали его в Вашингтоне.)
Это заявление успокоило американцев. Затем была тщательно проверена вся
система обороны и послано секретное сообщение Гвамбе, в котором его
предупреждали о немедленных ответных мерах, если взрывы повторятся. Заодно
мы решили объявить о своем спасении - все равно от паразитов этого не
скрыть, к тому же, слух о нашей гибели мог вызвать отчаяние у миллионов
людей, которые видели в нас лидеров борьбы с паразитами.
Обедали молча, в подавленном состоянии - теперь мы уже слабо надеялись
на победу. Выход был один: приобщить к нашим "посвященным" еще сотню-другую
людей, а затем попытаться уничтожить Гвамбе тем же способом, какой мы
использовали против Жоржа Рибо. Хотя мы наверняка будем под постоянным
контролем паразитов, которых теперь ничто не остановит, и они овладеют еще
одним лидером типа Гвамбе. Да что там Гвамбе - они вполне могут захватить и
Мелвилла! Из него-то как раз никогда не выйдет "посвященного". Он
принадлежит к тем 95% землян, кому не под силу осознать проблему паразитов.
С этого момента мы жили под постоянным риском, даже гуляя по улице
можно было ожидать, что паразиты запустят на нас какого-нибудь прохожего,
словно ракету. А если у этого прохожего случится при себе атомный пистолет,
то кто помешает ему прикончить нас?
И вот Райх как-то сказал:
- Жаль, что мы не можем взять и улететь на другую планету и основать
там новую расу...
Тогда рассуждать об этом не имело смысла. Мы знали, что в Солнечной
системе нет обитаемых планет, а на Земле нет такого корабля, на котором
человек мог бы пролететь пятьдесят миллионов миль до Марса.
И все же... а что если именно космический корабль мог бы решить
проблему нашей безопасности? Найдется же в Америке несколько ракет,
способных доставить пятьсот человек на Луну. Вдобавок, на орбите Земли
висят три космические станции. Здесь, на Земле, мы живем под постоянной
угрозой нападения паразитов - в космосе такой угрозы быть не должно.
Ну, конечно, - вот и найдено решение. Сразу же после обеда Райх, я и
Флейшман отправились к президенту и рассказали о своей задумке. Если
паразиты уничтожат нас, то и с Землей все будет покончено. Расправившись с
нами, они будут безжалостно уничтожать всякого, кто попытается проникнуть в
нашу тайну. Это была единственная надежда для Земли и ее обитателей -
отправить человек пятьдесят на Луну, где бы мы провели несколько недель на
одной из станций. За это время мы смогли бы хорошо подготовиться к битве с
паразитами. Если наших сил окажется недостаточно, то можно разделиться на
группы учителей, а каждая из этих групп поднимет в космос еще по полсотни
человек. Так мы постепенно создадим армию, способную освободить Землю.
По предположению одного историка, в те дни, когда паразиты пленили
Гвамбе, мы "подмяли" президента Мелвилла и вынудили его пойти нам
навстречу. Кстати, во время кризиса такие действия вполне могут быть
оправданы, впрочем, нам было ни к чему использовать силу - Мелвилла
настолько ужасал кризис, что он был рад сделать для нас все возможное.
Итак, у Спенсфилда и Ремизова был готов список из дюжины человек,
которых можно допустить в наш круг. Из него мы задействовали лишь половину
кандидатов. У Холкрофта и Эбнера были, кроме того, и свои кандидатуры. В
итоге, к вечеру мы собрали 30 человек, готовых сотрудничать с нами. ВВС США
помогли доставить их всех в Вашингтон, и к восьми утра следующего дня в
нашей группе уже было 39 участников. Могло быть и 41, но самолет, на
котором два психолога вылетели из Лос-Анжелеса, разбился в районе Большого
Каньона. О причинах аварии мы так и не узнали, хотя о них нетрудно
догадаться.
Президент сообщил, что на следующий день мы можем стартовать с
ракетодрома в Аннаполисе. За оставшееся время мы устроили нашим новым
ученикам ускоренные курсы феноменологии. Чем больше мы занимались ею
практически, тем быстрее у нас проходило обучение. Возможно, помогала общая
атмосфера грядущей беды (по крайней мере, Меррил, Филипс, Лиф и Эбнер
здорово изменились за это время). Уже к концу дня один из новичков смог
произвести легкий ПК-эффект - ему удалось поднять в воздух сигаретный
пепел.
И все же нас не оставляли дурные предчувствия. Казалось, угроза
исходила как извне, так и изнутри. Допустим, мы могли бы справиться с
кем-то из отдельных людей, но - представить страшно - ведь паразиты могут
натравить на нас любого из нескольких миллиардов жителей планеты. Эта мысль
вызывала чувство безнадежности, словно нам предстояло найти иголку в стоге
сена. Признаюсь, мы даже с президента не спускали глаз, покуда находились в
Вашингтоне: для паразитов не составляло особого труда проникнуть в его
мозг.
Между тем, успехи Гвамбе в Африке начали настораживать. Когда же ООН
сделала ему официальное предупреждение, то Гвамбе не замедлил использовать
этот документ в пропагандистских целях - смотрите, дескать, эти белые
пытаются запугать черных. И смута начала распространяться с такой
скоростью, что стало окончательно ясно: паразиты выбрали Африканский
континент плацдармом для массового вторжения в сознание. Не советуясь со
своими войсками, негритянские генералы спешили заявить о своей преданности
Гвамбе. За какие-то три дня тот сделался фактическим хозяином Африканских
Соединенных Штатов.
Всю ночь перед отлетом я лежал и думал - мне ведь для сна теперь
требовалась всего пара часов, и стоило чуть переспать, как ментальные силы
ослабевали, снижался контроль за сознанием. В ту ночь я сосредоточился на
проблеме, которая давно мучила и дразнила меня. Похоже, я проглядел кое-что
очень важное.
Это смутное чувство появилось после той ночи, когда паразиты уничтожили
всех, кроме нас пятерых. Мне кажется, с той поры мы не продвинулись
дальше. Разумеется, мы одержали несколько мелких побед, и все же - ощущение
такое, что главные наши достижения уже позади. Недаром же они оставили нас
в покое после ночной битвы.
Все животные похожи на машины: ими управляют рефлексы и привычки.
Человек, в значительной мере, - тоже машина, но с определенным уровнем
разума, а это означает свободу от привычек, возможность делать что-то новое
и необычное. Теперь я понял: мучило меня опасение, что я прогляжу как раз
одну из подобных привычек. Я бился за больший контроль над сознанием, но
глубинная привычка может стать помехой на пути к настоящему контролю.
Попытаюсь объяснить. Речь идет о некоем всплеске жизненной энергии,
которая помогла мне одолеть паразитов. Как я ни пытался выяснить ее
происхождение - ответ ускользал от меня. Давно замечено, что в
экстремальных состояниях неожиданно увеличиваются внутренние силы, о
которых раньше человек и не подозревал. К примеру, война может превратить
ипохондрика в героя. Происходит это от того, что у большинства людей
жизнеспособность контролируется подсознательными силами, до сих пор
неизведанными. Но я-то о них знаю.
Я могу погружаться в собственное сознание, словно механик, который
спускается в машинное отделение корабля, а определить этот источник
истинной внутренней силы не могу. Почему же? Ведь смог же я во время битвы
мобилизовать эту гигантскую энергию. Значит, если я не могу добраться до
корней жизненной энергии, то чего-то я пока не могу понять.
Всю ночь я ломал голову, пытался все глубже и глубже опуститься в омут
своего сознания. Бесполезно - какая-то невидимая преграда мешала мне, а
может, то были моя слабость и недостаток собранности, но только не
паразиты: их я не заметил ни одного.
К рассвету я окончательно выдохся, однако утром отправился вместе с
Райхом, Холкрофтом и братьями Грау в Аннаполис, чтобы провести последнюю
проверку ракеты.
Все было в порядке. Мы опросили всю обслуживающую бригаду под предлогом
выяснения обычной технической информации. Эти ребята показались нам
честными и дружелюбными. Мы поинтересовались, как они справились с работой,
и те ответили, что все прошло без сучка и задоринки. Но тут Холкрофт, молча
разглядывавший всех, вдруг спросил:
- А ваши все здесь присутствуют?
Полковник Массей, руководитель бригады, кивнул:
- Инженеры все на месте.
- А кроме инженеров? - настаивал Холкрофт.
- Только одного нет, но он не бог весть какая важная птица - это
Келлерман, помощник лейтенанта Косты. У него на утро назначен прием у
психиатра.
Коста отвечал за программирование бортового компьютера, который
контролировал расход топлива, температуру, состояние воздуха и прочие
параметры.
Я как бы невзначай попросил:
- Конечно, это не так важно, но все же мы бы хотели посмотреть на этого
парня - так, чистая формальность.
- Но лейтенант Коста знает о компьютере куда больше, чем Келлерман. Он
ответит на любой ваш вопрос.
- И все же, мы бы хотели увидеть именно его.
Тут же позвонили психиатру военной базы. Тот сказал, что Келлерман ушел
от него с полчаса назад. Охрана, проверявшая Келлермана, доложила, что он
двадцать минут как уехал кудато на мотоцикле. Коста неуверенно
оправдывался:
- У него в студенческом кампусе девчонка, ну и я иногда разрешаю ему
съездить к ней на чашку кофе во время перерыва. Наверняка он сейчас там.
Райх мимоходом заметил:
- Хорошо бы послать за ним. А пока неплохо бы проверить все цепи
компьютера.
Через час выяснилось, что с электронными мозгами ракеты полный порядок.
Однако посланный нарочный вернулся один: Келлермана никто не видел.
- Да ладно, - сказал Коста, - ну, может, парень по магазинам решил
пройтись в городе. Конечно, это нарушение правил - видимо, он решил, что в
это утро не до него...
Полковник Массей попробовал сменить тему, но Райх остановил его:
- Мне очень жаль, полковник, но мы никуда не полетим на этой ракете,
пока не побеседуем с Келлерманом. Не могли бы вы объявить срочный розыск?
Представляю, какими сумасшедшими занудами мы им показались, но что им
оставалось делать? Одним словом, двенадцать машин военной полиции и все
полицейские района были подняты по тревоге. Тут же прошла проверка в
местном аэропорту, и выяснилось, что человек с приметами Келлермана
несколько часов назад вылетел в Вашингтон. Поиск перекинулся в столицу -
там тоже всю полицию подняли на ноги.
Наконец, Келлермана нашли, ровно через час после назначенного старта -
в 15.30. Его опознали на вертолетной площадке внутренних авиалиний в числе
пассажиров, прилетевших из Вашингтона. Келлерман возмущался, заявлял, что
отлучился, чтобы купить обручальное кольцо для невесты и вовсе не
предполагал, что его хватятся. Однако стоило нам только глянуть на него,
как тут же все стало ясно - наши опасения были не напрасными. Этот тип
представлял собой любопытный случай раздвоения личности; существенная часть
его личности была совершенно незрелой - просто находка для паразитов. Его
сознание даже не надо было завоевывать: достаточно небольшой перестройки
его центров, остальное помогало довершить школярское желание выглядеть куда
важней, чем он был. Нечто подобное движет малолетними преступниками,
которые устраивают крушение поездов ради потехи - им просто хочется влиться
в мир взрослых и натворить что-нибудь этакое, что бы вызвало вполне
взрослые последствия.
Мы с ходу, без труда выжали из него всю правду. Он сделал совершенно
незначительную перестройку температурного контроля на борту корабля,
