температура бы при этом поднималась, но так медленно, что никто бы не
заметил этого. Однако эта перестройка вызвала бы нарушение работы всех
систем управления, а затем - системы торможения. И тогда, на подходе к
спутнику, нам не удалось бы погасить скорость, и корабль врезался бы в
Луну. Обычная проверка цепи не позволила найти поломку, ведь у компьютера
несколько миллиардов возможных операций, а проверка проводится лишь по
основным соединениям.
Теперь Келлерману предстояла расплата - его судил впоследствии военный
трибунал, приговоривший бывшего инженера к расстрелу, - ну а мы стартовали
лишь в 4.30 утра. К шести утра мы уже набрали скорость и двигались в
направлении Луны. Корабль был оснащен антигравитационным устройством, что
позволяло ощущать свой обычный вес. Однако в первые два часа это не спасало
нас от типичного космического головокружения.
Когда всем стало получше, мы собрались в столовой, и Райх провел беседу
о паразитах, рассказав заодно, как с ними бороться по методу Гуссерля.
Остальные лекции решили пока отложить на завтра - люди были взбудоражены
новой обстановкой, ведь многие впервые попали на космический корабль, и
ученье на ум не шло.
Наши антенны пока что принимали телесигналы с Земли. В 9.30 начались
новости, и первое, что я увидел - лицо Феликса Хэзарда, который произносил
страстную речь перед огромной толпой.
В 7.30 по берлинскому времени состоялось первое выступление Хэзарда в
Мюнхене - в нем он прославлял арийскую расу и призывал к отставке нынешнее
социал-демократическое правительство во главе с канцлером доктором
Шредером. Толпа бурно реагировала на его речь. Через два часа Новое
Национальное Движение объявило о том, что их лидер Людвиг Штер добровольно
передал свой пост Феликсу Хэзарду. Штер заявил, что Хэзард возродит былую
славу арийцев и приведет нацию к победе. Кроме того, он много говорил о
"наглых угрозах со стороны национальных меньшинств" и постоянно цитировал
Гобинье, Хьюстона Стюарта Чемберлена и книгу Розенберга "Мифы двадцатого
столетия"[44].
На Земле произошло что-то ужасное. Паразиты окончательно покорили
Африку и настроили сознание всех ее жителей на восстание. Теперь они
двинули на Европу. Однако мир пока еще довольно спокойно реагировал на путч
Гвамбе. И тогда паразиты поставили на более сильную карту - возрождение
арийского расизма. Как известно, в ссоре должны участвовать две стороны:
паразиты решили подстраховаться, чтобы конфликт не вышел односторонним.
Признаюсь, в тот момент я здорово упал духом, и наше дело казалось
полностью безнадежным. При нынешнем раскладе война могла разгореться в
течение недели, так что мы даже не успеем вернуться на Землю. Казалось, мы
не в силах ничего сделать, нам даже некуда будет возвращаться. Можно
запросто вычислить следующий шаг паразитов: они постараются ослабить
обороноспособность всех стран - вторгнуться в сознание главных военных
специалистов. Это приведет к взаимному предательству военных Америки и
Европы, системы предварительного оповещения будут там повреждены, оба
континента лишатся своей неуязвимости.
Проспав всего пару часов, я вскочил в 16.00, чтобы посмотреть
девятичасовые новости из Лондона (мы-то жили по американскому времени).
Положение еще больше ухудшилось: в Германии казнили канцлера, а
правительство социал-демократов Хэзард объявил вне закона. Как истинный
выразитель воли немецкого народа, он объявил канцлером себя самого.
Партия Хэзарда намеревалась сформировать правительство Германии, а
новой своей резиденцией Хэзард избрал Рейхстаг - вместо дворца в Бонне.
Членов "правительства изменников" народ призвал публично расстрелять.
(Впрочем, это было излишним: социал-демократы поспешили согласиться с
отставкой и выразили свою поддержку Хэзарду.) Своей главной задачей Хэзард
объявил борьбу за возвышение белой расы. Как только "низшие расы" будут
покорены, их надлежит выслать в полном составе на Венеру - а это почти
миллиард "цветных"! Тем не менее идея тут же нашла отклик во всем мире,
включая Британию и Америку (причем никто не задумался над тем, что для
начала Венеру надо сделать пригодной для жизни, а на строительство
кораблей, способных перебросить миллиард человек за 30 миллионов миль,
понадобится денег чуть больше, чем их есть на всей планете Земля).
К семи вечера мы должны были покрыть половину расстояния до Луны, а
значит, прекращался телевизионный контакт с Землей, хотя отдельные
радиосигналы мы еще могли принимать. Что же делать? Не пора ли
разворачивать корабль в обратную сторону? Если на Земле вспыхнет мировая
война, то надо возвращаться и активно сражаться с паразитами сознания. По
крайней мере, мы бы смогли уберечь оборонную систему США от захвата ее
этими тварями. Для этого надо, чтобы в каждом американском оборонительном
подразделении было по одному нашему человеку, тогда они не пропустят туда
паразитов, а одному из нас необходимо постоянно находиться в Пентагоне,
чтобы предупредить предательство среди высших чинов.
Этот вариант выглядел вполне разумным, поэтому мы искренне удивились,
когда Холкрофт выступил против него. Он не мог вразумительно объяснить,
почему ему не нравится наш план, сказав лишь, что его "озарило". А
поскольку его "озарение" уже однажды спасло нам жизнь, пришлось
прислушаться к его мнению. Потом я поговорил с ним и попробовал разобраться
в истоках его предчувствия. Он долго отнекивался и в конце концов объяснил:
ему кажется, что чем больше мы отдалимся от Земли, тем лучше для нас. Я был
не в восторге от этого предложения, но мы его все-таки приняли и продолжали
двигаться к Луне.
Десять членов нашей команды - в основном "тертые калачи" - решили
отвлечься от нависшей угрозы и занялись изучением феноменологических
проблем. Остальные места себе не находили: у многих на Земле остались
семьи. Пришлось надавить, чтобы заставить их по десять часов в день
работать над проблемами дисциплины сознания. Нелегко нам это далось, но все
же на второй день мы победили. Их скрытая напряженность начала работать на
общее дело, и обучение сразу дало значительные результаты. Теперь уже не
возникало трудностей, которые мы испытывали с Меррилом, Филипсом, Лифом и
Эбнером.
И все же меня не покидало беспокойство. После сорока часов полета до
Луны оставалось еще 40 тысяч миль, но мне казалось, что паразиты стали
ближе к нам, чем когда-либо.
После занятий я поделился своей тревогой с Райхом, Флейшманом и
братьями Грау. Кое-что в поведении паразитов для нас оставалось неясным.
Теоретически, разницы между тем, в космосе мы или на Земле, не было - они
пребывали в нашем мозге, и, значит, убежать от них было невозможно. Однако
после той ночи, когда они уничтожили большинство наших, они не наступали в
открытую. До них дошло: погубить нас можно и косвенным путем - к примеру,
при помощи мировой войны.
Вместе с тем они существовали и в пространстве - помнится, когда я
вошел тогда в свою квартиру на Перси-стрит, где они охраняли записки Карела
Вайсмана, я сразу почувствовал их присутствие. Как объяснить этот парадокс?
Выходит, если они могут обитать и в пространстве, и вне его, то и наше
сознание тоже может находиться как в пространстве, так и за его пределами.
Но сознание невозможно локализовать, оно не может находиться "где-то": оно
ведь не занимает места. Но в то же время оно движется в пространстве вместе
с нашими телами.
И вновь мне показалось, что ключ к разгадке утерян. Мы сидели и шаг за
шагом пытались подобраться к решению проблемы. Я рассуждал так: "Паразиты
обитают в пространстве - в том смысле, что они сейчас находятся на Земле,
куда прибыли с целью уничтожить человечество. Теперь мы понимаем, что
каждый человек обладает "отдельным" сознанием, потому что, когда любой из
нас погружается в глубины собственного "Я", он теряет прямой контакт с
окружающими. Но мы также знаем, что в каком-то глубинном смысле люди
пользуются общим разумом, можно сказать, родовым сознанием. Мы похожи на
тысячи городских водопроводных кранов, которые отделены друг от друга, но
черпают воду общего резервуара..."
Тут Райх прервал мои размышления (цитирую по магнитофонной записи):
- Но ты же сказал, что нанес им поражение благодаря какому-то мощному
глубинному источнику энергии. Может быть, это и есть тот изначальный
резервуар?
- Вполне может быть, - согласился я.
- Но тогда в нем обитают и эти твари. И, значит, для них эта энергия
тоже доступна. Согласен?
Ага, вот оно! Теперь кое-что стало проясняться. Конечно, те глубины
сознания, где обитают они и тот источник жизненной энергии, которым
пользовался я, - совершенно разные вещи. Может, резервуар и находится в
глубине сознания, но это не означает, что он сам и я в л я е т с я этими
глубинами.
- Прекрасно, - заметил Флейшмаи. - И что же в этом случае получается?
- Мне кажется, я знаю, что происходит, - неторопливо начал Генрих Грау.
- Мы рассуждаем о некоем могучем первозданном источнике энергии, который
Бернард Шоу назвал Жизненной Силой. Вот это-то первобытное жизненное начало
и движет нами всеми...
Его брат Луис возбужденно воскликнул:
- Но тогда какого дьявола паразиты охотятся за людьми, если они могли
бы красть энергию прямо из источника? Это же так очевидно...
- Очевидно, они не могут, - сказал Генрих. - Им приходится вклиниваться
между источником и человеческим существом.
Мы нс совсем поняли, что они имели в виду.
- И это значит... - начал я.
- Это значит, что основной источник для них недоступен и даже наверняка
враждебен им. Другими словами, если мы сможем добраться до этого источника,
то обретем такую энергию, что паразитам придет конец.
Я сказал, что подобная мысль мне и раньше приходила, хотя тогда я не
проанализировал все аспекты ее приложения. Дело в том, что мне никак не
удавалось достигнуть этого источника - всякий раз, когда я пытался это
сделать, мне недоставало силы воли.
А Райх добавил:
- Конечно, если паразиты находятся между тобой и источником, они,
наверняка как-то "сдерживают" тебя.
Только теперь мы увидели всю реальность этого предположения - паразиты
уже использовали свои "сдерживающие" методы против человечества, они
умышленно сбивали с толку сознание, когда оно пыталось постичь собственные
секреты. К счастью, мы научились с этим бороться: для этого пришлось
изучить те глубины сознания, откуда обычно наступали паразиты. Однако они
отступили туда, где мы не могли их достать, и снова использовали свои
прежние методы против нас.
Итак, я пришел к выводу, что удерживает меня от погружения на
определенную глубину сознания некая "естественная" причина. Так водолаз
может погрузиться лишь на такую глубину, где вес вытесненной воды равен
весу тела. Если он хочет нырнуть глубже, ему приходится брать с собой
больший груз. Но я не знал, чем можно утяжелить свое сознание, чтобы
проникнуть еще глужбе, вот почему я не мог изучить себя до самого донышка.
Впрочем, верно ли это объяснение? Когда я думаю об этом сейчас, то прихожу
к выводу: удерживало меня ощущение н е ц е л е с о о б р а з н о с т и
такого погружения. Казалось, сознание меркнет, а ощущение собственной
индивидуальности становится все более зыбким. Одним словом, весьма
возможно, что некто меня удерживал на определенной границе.
Я решил проверить еще раз - остальные меня поддержали. Закрыл глаза и
начал привычное погружение сквозь слои памяти. Однако сквозь воспоминания
