- Да какая же, говори, какая же?
- Мы перебили всех собак и кошек. Они переносчики. Без них болезнь
исчезнет сама собой.
- Это правда, Кучер?
- Мой отец, сэр, был жертвой этой болезни. У меня есть все основания
не скрывать от вас правды.
Девлин задумался и пожал плечами.
- Кошки и собаки - невелика потеря. И у нас есть люди, которым
поручить эту бойню. Ты сослужил нам добрую службу, Кучер. Если твой метод
сработает, мы все будем у тебя в долгу.
- Но приказ нужно отдать быстро, сэр. Каждая минута промедления
ставит нас во все большую опасность.
Он отдал приказ. В тот же день в город вышли солдаты с мечами наголо.
Я лично присматривал за этим. Улицы города покраснели от крови кошек и
собак. Кто-то плакал, кто-то возмущался этой бойней, кто-то про себя
ворчал о скверных последствиях, но бойня продолжалась. На следующий день
мы вышли снова, чтобы в живых не остался ни один пес, ни одна кошка.
Солдаты выкопали две канавы, а я, крыса-кучер, смотрел за этим погребением
с моей повозки, и даже вздохом не выдал своего торжества.
Умерли еще два гвардейца, а в городе были найдены трупы двух бродяг,
окоченевшие, со стиснутыми зубами. Но после этого смертей больше не было.
Прошел день, неделя, две недели.
Девлин отправил за мной.
- Теперь мы в безопасности? - спросил он.
- Когда была последняя смерть?
- Две недели назад.
- Тогда мы в безопасности, сэр. Но прикажите, чтобы в течение года в
город не разрешалось привозить ни собак, ни кошек - чтобы окончательно
убить болезнь.
Спасение города стало причиной для празднества, и когда Девлин
сообщил горожанам об успехе принятых им мер, ему отдали должное. Даже те,
что ворчал, когда поднимали налоги, даже те, кто оплакивал потерю своей
собаки или кошки - все они были вынуждены признать, что он справился с
этим кризисом достойно. Люди были благодарны Девлину, а Девлин был
благодарен мне. Я не только подсказал ему способ спасения, я еще и
помалкивал о моей роли советника, оставляя ему всю славу.
Все это время я усердно продолжал учиться на флейте, и уже играл не
хуже Дженкинса. Порой он говорил, что я превзошел его мастерство, потому
что он слышит в моих мелодиях привлекательность, в которой даже он не
может со мной сравниться. Теперь я играл свои мелодии, и кое-какие из них,
казалось, заставляли его почти что плакать, столь ясной была мелодия, и
столь нежными - ее звуки.
- Ты настоящий мастер, - сказал он мне однажды вечером. - Теперь ты
будешь приходить, чтобы учить меня, потому что, по правде говоря, я не
смогу тебя научить больше.
Он был прав. Я делал с флейтой все, что хотел - она была уже не
отдельным инструментом, а продолжением меня. Для меня настало время
испытать свое мастерство - и я, не долго думая, тем же вечером, по пути во
дворец, приложил флейту к губам и заиграл. Улицы были пустынны - как
обычно в это время - и ноты странным эхом откликались от стен домов.
Сначала это был единственный посторонний звук, но вскоре я стал различать
и шорох и движение в тени. Играя, я оглядывался назад, и снова замечал
движение - трудно различимое, но заметное. Я перестал играть и это
движение остановилось, тени застыли. Я был удовлетворен испытанием.
Перед тем, как уйти в этот вечер от Дженкинса, я предупредил его, что
скоро настанет время, когда я позову его, и напомнил, чтобы он всегда был
готов покинуть дом. Он настаивал, чтобы я рассказал ему подробнее, но я не
мог. Теперь, когда моя флейта лежала рядом со мной, на козлах, я понимал,
с все возрастающим волнением, что скоро, уже очень скоро я обрушу свою
месть и на Девлина, и на весь этот город. Когда я доехал до дворца, я чуть
было не бросился прямиком в его покои. Но все-таки сдержал себя. Ближайший
город был в дне езды отсюда, и если я хочу, чтобы мой план сработал, мне
нужно прибыть туда лишь вечером. Я знал, что у Девлина нет никаких планов
на следующий день, и с нетерпением ждал утра.
В день казни Девлин разбудил меня на рассвете, солнце только
поднималось. И этот новый, наступающий день будет для него столь же
памятным. Еще не рассвело, когда я проскользнул в его покои.
21
Девлин все еще спал. Я осторожно потормошил его. Он вскинулся,
перепуганный.
- Что? Что такое? Кучер? Мои очки!
Я протянул их ему.
- В чем дело, Кучер? Который час...
- Сэр, - начал я встревоженным шепотом, - простите мне это вторжение,
но ваша жизнь - в опасности!
- Моя жизнь? - повторил он, садясь в постели, белый, как простыня.
- Против вас заговор. Гвардейцы. Они собираются сбросить вас. Нам
нельзя терять ни минуты.
- Какой заговор? Почему?
- Пожалуйста, мистер Девлин, сэр! Я умоляю, одевайтесь скорее! Я
рискую собственной жизнью, спасая вас.
Я помог ему натянуть одежду. Он был тощим, как скелет. Как такое
маленькое и ничтожное тельце могло нанести такой урон? Даже собака могла
бы сбить его с ног и разорвать. А ведь он отдавал приказы, покорял,
убивал.
- О каком заговоре ты говоришь? Кто заговорщики?
- Прошлой ночью я подслушал разговор капитана Джона с гвардейцами.
Они собираются убить вас, и самим стать правительством. Но я знаю способ
расстроить их планы. Слушайте внимательно. Мой родной город в дне езды
отсюда. Там у меня множество друзей и я смогу собрать отряд, который легко
справится с дворцовой гвардией. Но вы должны делать, что я скажу.
- Но как ты сможешь собрать отряд...
- Слушайте, сэр, пожалуйста! Насколько я знаю, в заговоре участвует
только гвардия. Армия, скорее всего пойдет за победителями. А это будем
мы. Сейчас мы бежим, бежим в моей карете. Если по дороге нам встретятся
гвардейцы, вы скажете им, что едете со мной в город, а вернетесь позже,
днем. Так они ничего не заподозрят и не предпримут.
- Но Джон не обернется против меня.
- Вы плохо его знаете. Он честолюбив. И завистлив. И он убедил их
последовать за ним. Вы готовы, сэр?
Позови он в этот момент гвардейцев или капитана Джона, и я погиб. Но
как он мог позвать их? Я был его доверенным слугой, и я не оставил ему
времени на раздумья. Выживание для человека не менее важно, чем для крысы.
А он боялся.
Я вывел его в коридор, вниз по лестнице, ведущей в темницы.
- Почему сюда? - шепнул он.
- Черный ход безопаснее. Моя карета в конюшне.
Почти все узники спали, но один сидел, прижавшись к решетке, и он
услышал наше приближение. В темноте я не видел, кто это был, но он крикнул
нам, что он тяжко болен, сжальтесь! Его руки ухватились за край моей
накидки, когда мы проходили мимо.
- Узник, - бросил я ему, - к тебе смерть будет не более жестока, чем
к принцу. Потерпи немного.
За дверью стоял стражник. Увидев, кто мы такие, он вытянулся смирно.
- Мистер Девлин едет со мной в город. Мы скоро вернемся.
Я шел на три шага впереди Девлина, которому теперь приходилось
бежать, чтобы поспевать за мной.
- Подожди, Кучер! - вдруг остановился он. - Я ведь могу взять взвод
солдат, повести их во дворец и схватить Джона...
- Он будет все отрицать. И потом, я не знаю, сколько солдат - его
люди. Мистер Девлин... - я остановился и посмотрел ему прямо в лицо. - Я
верно служу вам с того самого дня, когда вы освободили наш город от
тирании, но я никогда не оказывал вам услуги большей, чем сегодня. Я
умоляю вас поехать со мной, но если вы хотите остаться, то я прошу вас
отпустить меня с моего поста, потому что я не хочу умирать, и не хочу
видеть, как умрете вы.
- Ладно, Кучер, - закусил он губу. - Поехали.
Мы вбежали в конюшню. Он хотел ехать вместе со мной, на козлах, но я
заставил его залезть в карету.
- Это будет естественно, сэр. Помните, стража думает, что мы
ненадолго едем в город.
Мы выехали из Дворца и покатили по широкой аллее. Но через мост
переезжать не стали. Вместо этого мы свернули на дорогу вдоль реки,
которая и приведет нас в соседний город. Когда дворец скрылся из глаз,
Девлин высунулся из окна и приказал мне остановиться, чтобы он мог выйти и
ехать со мной рядом. Но я притворился, что не слышу его, предоставив
думать по этому поводу что угодно.
В конце концов мне все же пришлось остановиться, чтобы дать лошадям
отдохнуть. Девлин вылез наружу.
- Я же просил тебя остановиться, - начал он сердито. - Ты что, не
слышал меня?
- Простите, сэр, но за стуком копыт очень трудно услыхать что-то
другое. Если бы я услышал, то конечно, остановился бы.
И снова, как и много раз до этого, он сверкнул своими глазками,
пытаясь вытянуть из меня мою тайну, но я ответил ему абсолютно честным
взглядом.
- Я принес поесть, сэр, - улыбнулся я, - если вы, конечно, не против
разделить со мной стол.
Мы уселись на траве.
- Ты странный парень, - заметил он. - Почему ты служишь мне так
преданно?
- Одни рождены, чтобы вести, другие - чтобы следовать, - усмехнулся
я. - Но последователь должен как следует выбрать, за кем идти.
- А почему ты пошел за мной?
- Потому что в вас была сила и решимость привести нас в новый мир. Вы
не останавливались перед препятствиями. Эмоции, чувства никогда не мешали
принимать вам решения. Вы знаете, чего хотите, и на пути вас ничто не
остановит. Такому человеку я готов служить преданно.
- А что ты надеешься получить взамен?
- Просто играть свою роль. Быть нужным великому человеку.
Он помолчал минутку. Я видел, что ему понравился ответ. Но затем его
лицо снова помрачнело.
- Когда ты узнал о заговоре?
- Ночью, сэр. Я отвел лошадей в конюшню, и шел в свою комнату, когда
я услышал голоса, доносившиеся из зала. Они собирались ворваться к вам в
покои, убить вас и взять власть самим, провозгласив Джона лидером.
- Но я доверял Джону.
- Лидер не может позволить себе доверять. Лидер не должен полагаться
ни на кого, кроме себя.
- Когда мы вернемся, я повешу его за ноги. И остальных вместе с ним.
Теперь объясни мне свой план. Что это за люди, которых ты собираешься
привести с собой?
- В том городе, куда мы едем, у меня много братьев и друзей. Все они
хорошие воины. Если они будут на нашей стороне, вы легко овладеете любым
городом.
- А почему ты так уверен, что они пойдут с нами?
- Они подчинятся мне. Больше я не могу вам сказать, но вы увидите это
сами, когда мы прибудем.
- Мы прибудем только вечером.
- Это важно для моего плана. Сэр, нам пора ехать дальше, но могу ли я
быть настолько бестактным, чтобы задать вам вопрос?
- Задавай. Может быть, я обязан тебе и большим.
- Вы любите ваших сородичей, сэр, или ненавидите их?
Этот вопрос, казалось, удивил и озадачил его. Он немного задумался, а
потом покачал головой:
- Я ничего не чувствую к своим сородичам, ни любви, ни ненависти.
Идеи - вот что самое главное.
22
Мы достигли нашей цели, пригородов соседнего города, еще до заката,
но это меня устраивало, нужно было дать лошадям отдохнуть. Как только мы
въедем в город, мы не сможем остановиться, пока не вернемся домой - а это
значило, что мы будем ехать всю ночь. Сейчас Девлин забеспокоился. У него
было предостаточно времени подумать, и он все больше и больше начинал
сомневаться в реальности заговора, который я раскрыл, и армии, которую я
обещал собрать. Он непрерывно расспрашивал меня о Джоне и о гвардейцах, о
необходимости ждать до рассвета, о транспорте для новой армии. Я с
терпением и спокойствием отвечал на его многочисленные вопросы, ни на
