простые люди мерзнут в лохмотьях. Вот, берите это, это, и это берите!
Каждый подарок сопровождался восторженным гоготом и шутками. Платья
тянули в разные стороны, и несколько из них просто разорвалось. Девлин
издевался над принцессой, пока в шкафу не осталось больше платьев - кроме
еще одного - лежавшего в самом углу, аккуратно завернутого в серебряную
бумагу.
- А это что у нас? - спросил он, вынимая его. - Еще одно сокровище, с
потом выжатое из народа?
Он медленно стал развертывать сверток, пряча его от остальных глаз,
чтобы усилить эффект, но когда наконец поднял на вытянутых руках - вокруг
повисла удивленная тишина. Он держал в своих руках то самое платье,
которое было на Амадее, когда я впервые увидел ее на кухне.
- Ну, ну, - протянул Девлин. - Золотая корона на глиняных ногах. Кому
нужны тряпки для хозяйства?
- Мне, - ответил я, и все лица повернулись ко мне.
- А зачем тебе тряпки, кучер? - удивился он.
- Они неплохо будут смотреться на моих клячах.
Раздался взрыв хохота и платье из рук в руки передали мне.
- Благодарю вас, мистер Девлин! - громко крикнул я. - Если вам
понадобится кучер, только скажите, сэр!
- Я запомню тебя, - кивнул он. - Ну, пойдем посмотрим, что еще нам
может предложить королевская фамилия.
Я не стал смотреть дальше на это осквернение. Меня ждали другие дела
и я снова стал проталкиваться через напирающих людей, пока вновь не
оказался на каменных ступенях перед входом. Обнаженное тело принца все еще
лежало там, с неестественно отброшенной и вывернутой в сторону головой, в
огромной луже крови. Несколько человек стояло рядом.
- Помогите мне с телом, - бросил я им. - Перетащите его на повозку.
Им не очень-то и хотелось заниматься такой работой, но я говорил и
двигался так, словно у них не было другого выхода.
- И осторожнее с головой. Пусть один придержит ее.
Мы снесли тело по ступенькам и положили его в повозку, на мой плащ,
который я расстелил на дне. Я поблагодарил моих помощников, и они побрели
прочь, уверенные, что помогли правому делу. Я вскарабкался на козлы и
медленно покатил к пепелищу, черному и дымящемуся. От Амадеи осталась лишь
черная тень.
Вокруг еще стояло несколько зевак, и подъехав ближе, я удивленно
остановился, узнав двух сестриц и их матушку. Посеревшие, они смотрели на
обугленные останки. Я спустился с повозки и подошел к ним.
- Она была ведьма? - спросил я.
- Если люди говорят, что она была ведьма, - тихо ответила мать, -
значит, так оно и есть.
- Но ведь тогда она давным-давно погубила бы нас, - еще тише
прошептала одна из сестер.
- Придержи язык, девчонка, - цыкнула мать.
- Ой, а что это у него? - вторая сестра заметила платье, которое все
еще свешивалось у меня с руки.
- Где вы взяли это? - спросила мать, и в ее голосе злость смешалась
со страхом.
- Мистер Девлин дал это мне. Оно принадлежало принцессе. Отойдите. Я
должен забрать останки и похоронить их.
Я аккуратно ступал по еще дымящимся углям, не в силах на черную тень
на верху пепелища. Крыса не испытала бы такого ужаса, но крысы не могут ни
страдать так, как человек, ни причинять такие страдания, как человек. Я
осторожно поднял обугленные остатки и так же осторожно спустился вниз.
- Куда вы везете ее? - снова забеспокоилась мать.
- Туда, где она обретет покой. Подальше от вашего мира.
Я скользнул мимо, к своей повозке. Там я положил ее внутрь, поверх
тела ее принца. Когда я разгибался, что-то с металлическим звоном упало в
повозку. Кошелек. Обернувшись, я увидел трех медленно удалявшихся прочь
женщин - и не стал швырять кошелек им вслед.
Лошади пустились быстрым галопом. Мне хотелось сейчас одного - увезти
две эти драгоценных жемчужины прочь, как можно дальше от этой Голгофы. Я
не знал куда мы скачем, но лошади - знали, и мы понеслись прочь из города,
вверх по холму. Наконец кони остановились, и это место словно было выбрано
заранее. Кругом был лес, но отсюда был виден и величественный купол неба,
и изгибы холмов и поля, а город, лежавший вдалеке, казался игрушечным.
Здесь невозможно было представить толпу людей, похожую на каменную стену,
воздух был сладким, а тишину нарушало лишь пение птиц.
На земле лежал острый камень, и этим камнем я вырыл могилу, в которую
положил обгоревшие кости Амадеи и бледное скрюченное тело ее мужа. Когда,
наконец, работа была сделана, я воткнул в землю простенький крест из двух
палочек и опустился рядом на колени.
- Теперь я похоронил вас, и их руки больше не коснутся вас. А тех,
кто забрал вас у меня и у этой жизни, ждет наказание. Я клянусь, что не
усну спокойно, пока Девлин не умрет, и умирая, он будет знать, за что он
наказан. А вы, храбрый принц и милая принцесса, покойтесь с миром... до
скончания века.
17
Когда я вернулся в город, была уже ночь. Лошади сами нашли дорогу, я
бы потерялся в этих холмах. Когда мы приблизились ко дворцу, ночь
раскололи звуки музыки. То были не приятные мелодии того, первого, бала, и
не пленительные напевы флейты Дженкинса - нет, эта музыка была резкой и
скачущей, с визжащими волынками и хриплыми жестяными тарелками. Вся
площадь перед дворцом была освещена тысячью факелов, и люди танцевали,
пели песни, угощались. На угольях костра Амадеи приплясывал клоун,
подражавший крикам агонии и ужаса, а кругом захлебывались от смеха и
рукоплескали этому зрелищу. Почему? Я не видел здесь причин ни для смеха,
ни для оваций.
Неожиданно у степеней дворца раздались ликующие крики и толпа скоро
подхватила их, зашумев, словно приближающаяся гроза. В воздухе мелькали
руки, голоса повторяли, как молитву: "Девлин, Девлин, Девлин!". Он вышел
из дверей - и я заметил, что створки дверей уже покосились. На стене -
черным по белому - кто-то намалевал слова "Дворец Народа". Девлин, Девлин,
Девлин. Девлина сопровождала охрана, среди которых я различил Джона,
стоявшего рядом с ним. Его сообщники, днем стоявшие рядом с ним, сейчас
тоже были там, но и они, и стража скромно стояли сзади, так что все
внимание толпы сосредотачивалось на Девлине. Девлин, Девлин, Девлин.
Я слез с повозки и смешался с бурлящей толпой. Девлин поднял руку и
шторм утих. Сейчас заговорит великий человек.
- Братья-граждане, - начал он, - братья-победители.
Снова раздались рукоплескания, но он поднял руку, чтобы усмирить шум.
- Сегодня величайший день в истории нашей страны. Вместе мы
уничтожили тиранию и колдовство, а на его месте основали подлинное
народное правительство. В нашем новом государстве теперь не будет ни
бездомных, ни голодных, ни бедняков. Не будет ни богатых принцесс, ни
рабовладельцев - помещиков, ни угнетателей слабых и беззащитных. Теперь
это страна свободы и новых возможностей. Вы поможете мне сделать ее такой?
- Да! - заорала толпа.
- Вы этого хотите?
- Да!
- Вы берете меня своим лидером?
- Да!
- Или вы хотите, чтобы принц и ведьма вернулись?
- Нет!
- Тогда слушай, мой народ! - воскликнул Девлин. - Мы будем служить
тебе каждую минуту и каждый день, и не будет ни одного - ни одного, обещаю
это - кто не будет вспоминать этот день с гордостью. И однажды вы
расскажете своим внукам, что были там, когда Девлин поверг тирана и
установил царство мира и процветания. Расходитесь по домам, друзья мои,
мои братья-правители, расходитесь по домам и засыпайте сном победителей.
Нам еще много придется сделать, но вместе - вы и я - мы выстоим!
Ах, как они ликовали. Рты были разинуты так широко, словно они
собирались проглотить соседей. Наверное, свои мозги они проглотили еще
раньше. Что эти глупцы знали о Девлине? И что они знали о той доброте,
которую убили? "Нет зверя страшнее человека", говорил мой отец. Но если вы
хитрее - вы обманете его и собьете с толку. Еще бы, его можно обмануть,
ведь он доверчив и медлителен, он хочет, чтобы его вели и пойдет за теми,
кто ведет. Орущие рты, громкие вопли, воздух, тяжелый от перегара. Девлин,
кричат они. Девлин, Девлин. А день назад они бы кричали: "Да здравствуют
принц и принцесса!".
И я понял, стоя там, в этой безмозглой грубой толпе, я понял, для
чего я появился на свет. Убить Девлина, да, убить, как я и поклялся. Но
это будет только личной местью - так, маленьким камнем удовлетворения в
стене моего долга. Ибо моей задачей будет разрушить всю стену. Каждая из
этих триумфально вопящих глоток однажды завизжит от ужаса и боли, такой
боли, как испытала о н а. И мой отец, и все мои братья, что умерли от их
рук. Что они сделали с нашей землей? Не из-за них ли каждая тварь дрожит
от страха? И какую великую милость они принесли на землю взамен? Ничего.
Опустошение, одно опустошение. Так пусть и они будут уничтожены, и пусть
мир живет себе дальше - без них.
А они все кричали, Девлин, Девлин, Девлин. И он улыбался, махал
рукой, что-то говорил в сторону своим друзьям. Теперь я протиснулся
достаточно близко, чтобы видеть, как эти его жесткие усики шевелились,
когда он улыбался, а стоял он на ящике, чтобы казаться выше и
внушительней. Он поднял обе руки вверх, отвечая на приветственные крики, и
ему ответили еще более громким ревом. Стоявший рядом человек толкнул меня
в бок и сказал: "Большой день сегодня, а?"
- Это начало конца, - ответил я, и он непонимающе кивнул,
поворачиваясь обратно к Девлину, чтобы снова присоединиться ко всеобщему
поклонению. Но это и на самом деле будет началом конца. В своем невежестве
и жестокости они покончили с настоящим порядком, а теперь я покончу с
самим их существованием. Я придумаю, как сделать это. Теперь я стал
человеком. И в этот же первый день моей человеческой жизни я научился
плакать. Я научился лгать и научился ненавидеть. Я уже знал, как замышлять
убийство и как убивать. И скоро я буду ангелом-вестником их гибели.
Ударили часы. Невольно я начал отсчитывать удары, и почему-то
стоявшие рядом, а затем и все остальные подхватили этот счет: один, два,
три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать,
двенадцать. Была полночь. Неожиданно я застыл от страшной мысли. Я
попытался увидеть моих лошадей и повозку, но плотная толпа закрыла их от
меня. Все снова радостно завопили, а я все ждал... Крыса или человек?
Человек или крыса?... Нет, я не изменился. На этот раз Леди Света не стала
ставить никаких условий. Я останусь человеком, а они - они все скоро
пожалеют об этом.
А Девлин тем временем уже отправил вперед стражников, которые начали
разгонять людей по домам. Толпа даже не понимала, что как
"братья-правители", они имеют право и остаться. Но стражники просто
говорили: "Расходитесь по домам" и толпа расходилась. Но я не сходил с
места. Ведь я был человек, и был больше, чем просто равный им.
- Вон он, мистер Девлин! - раздался визгливый голос. - Вон он, там
стоит!
- Кучер? - крикнул Девлин.
- Да, тот, что увез трупы. Это он, я уверен!
- Стража! - скомандовал Девлин. - Взять этого человека и привести ко
мне!
И, обнажив мечи, ко мне заторопились трое стражников.
18
- Опустите мечи, - кивнул я стражникам и зашагал мимо них вверх по
дворцовой лестнице. Настолько уверенными были мои шаги, что никто из них
не посмел заступить мне путь.
- Я так или иначе хотел бы увидеть вас, мистер Девлин.
- Ты забрал ее тряпки и ты увез ее тело, - нахмурился Девлин.
- Ее и принца, - кивнул я, - но только, чтобы оказать услугу вам.
