через стенку отчетливо, бегущей по мозгу строкой. Думал, мат заглушу,
включил телевизор. По всем трем программам: рвануло, завалило, обруши-
лось, отравилось... Ну со всех сторон обложили... Сунулся в ванну за-
быться в воде. Намылился, вода в душе высморкалась и ушла. В Гольфстрим,
подлая, подалась, где теплее! Вытерся зажмурившись, чтоб мыло в глаза не
попало - оказалось, не полотенцем, а половой тряпкой! Кто ее тут пове-
сил? Кто?!
И тут вдобавок ко всему заболел зуб. Но как! Полез на потолок, на
стены. И слышу с той стороны по стене кто-то лезет, и не один! Все! Хва-
тит! Из любого положения есть выход! Где веревка? Та-ак. И веревки в
этом доме не найти! Остается одно. Из окна. Слава богу, этаж седьмой -
не промахнешься! Перед тем как стать на подоконник, кинул в рот табле-
точку анальгина. Пока дергал перекошенное за зиму окно, вдруг успокоился
анальгином зуб. Ушла боль из щеки, из головы, из сердца. А ну слезай с
подоконника! Если разобраться - все замечательно!
Денег мало? А когда и у кого их было много?
Жена ушла к другому. Ради бога! Пусть он тоже помучается! Целую неде-
лю свободен, раньше она не возвращается.
Сосед жену лупит за стенкой! А если без стенки? И они тебя в четыре
руки! По телевизору ужасы разные, но вокруг, пока до тебя не дошло! По
первой программе недолет, по второй - перелет, третья - мимо! Все еще
жив! Был бы порядок в доме, нашел бы веревку - повесился, чем бы тогда
телевизор смотрел? Чем вздрагивал от того, что на белом свете творится!
Это слава богу, что зуб заболел, а потом отпустило. Жизнь прекрасна.
Запомните: лучшее средство от хандры - зубная боль!
Женись, Не женись...
Одни говорят: не будь дураком - женись! Другие говорят: не будь дура-
ком - не женись! Так как тут не быть дураком! Кем быть?!
Говорят: если жениться, то на женщинах. Тут выбора нет. Но на каких?
Старше или младше? Если она старше тебя, то, как говорят пострадавшие,
жить с ней проще. Проще, но не долго. Потому что скоро она тебе в матери
начинает годиться. А потом в отцы.
Если наоборот - она младше, а ты старше, то, по словам потерпевших, с
ней лучше, но дольше. Потому что она хороша, как майская роза, и с утра
до вечера цветет, а ты, как старший товарищ, все делаешь сам. Готовишь,
стираешь, ешь и ждешь, когда этот бутончик распустится!
Ну, так как же?! Ладно, с этим разобрались.
А что лучше: умные жены или, наоборот, красивые? Конечно, каждому
мужчине приятно держать в доме красивую женщину. Но кто себе это может
позволить? Остальные ходят в гости посмотреть. Начинается необоснованная
ревность, неоправданные побои, непредумышленные убийства, словом, нер-
вотрепка!
А умные? Иметь жену умнее себя - это на любителя. Зато с глупой сам
чувствуешь себя академиком! Но это не жизнь, а сплошной симпозиум!
Ладно. С этим разобрались.
Хорошо, когда она хозяйственная или, наоборот, бесхозная? С хо-
зяйственной всегда накормлен, заштопан, выглажен, побрит. Дома полный
порядок. Придраться не к чему. Значит, целыми днями ходишь, ищешь, к че-
му бы придраться?! Если она бесхозная, все вверх дном, и два часа ищешь
брюки, потом плюешь и уходишь в пиджаке. Так жить, конечно, интересней,
но сколько так вытерпишь?
И если жениться, то как часто?
Но иногда хочется простой человеческой ласки, а дома жена! Как быть?
И, наконец, сколько надо иметь детей? У кого их нет, советуют:
пять-шесть, у кого единственный, говорят: один - многовато! И почему,
когда ждешь мальчика, рождается девочка, ждешь девочку - рождается
мальчик. А когда вообще никого не ждешь - откуда ни возьмись - двойня!
И еще. Если уж ты женился, и живешь, не рыпаешься, то дарить ей цветы
каждый день, чтобы к запаху их привыкла, или каждый год, чтоб от мимозы
шарахалась и плакала?
Если помогать ей по хозяйству, то брать на себя только мужскую часть
ее работы или не мешать ей? Пусть гармонично развивается.
Уступать ей во всем или только в том, что самому хочется? Сохранять
ли ей верность? Если сохранять, то сколько раз? Как часто говорить ей,
что она самая хорошая, самая красивая, самая единственная? Раз в неделю?
Или по четвергам? Или сказать один раз, но так, чтобы на всю жизнь за-
помнила!
Вот так-то. И с этим разобрались! Так что выход один. Даже два! Или
женись, или, в крайнем случае, не женись!
А там разберемся. Ведь вся наша жизнь состоит из мелочей, на которые
не стоит обращать внимания.
Алиби
Уму непостижимо, как она догадалась, что в ее отсутствие у меня
кто-то был. Ведь никаких следов, никаких. Наоборот. Бросился ей навстре-
чу как мальчик. Не в рваной пижаме, - в костюме, при галстуке. Не дай
бог огорчить ее чужими духами - одеколона глотнул. Упал на колени не
пьяный, а трезвый, с цветами, которые оставила та.
Потом обнял крепко, поцеловал так - у самого дух захватило! За стол
усадил, ужин подал, а пока она ела, затеял стирку, продолжил уборку, с
мебели пыль стер чуть ли не с лаком лет на восемь вперед! Непрерывно вы-
носил мусор, целуя ее по дороге, и кричал на весь дом, что лучше ее ни-
кого в мире нет. И вдруг ни с того ни с сего она бац! меня по физионо-
мии! Значит, что-то почувствовала. Но как?!
Джоконда
Рабочий день кончился. Александр Сергеевич Кукин отстоял в очереди за
пивом, выпил большую кружку, подумал, добавил маленькую и решил пойти
домой пешком, подышать свежим воздухом в конце концов.
За углом шевелился хвост длиннющей очереди. "Что выкинули?" - поинте-
ресовался Александр Сергеевич. "Джоконду!" - гордо ответила девушка с
большой хозяйственной сумкой. "Надо бы взять", - машинально подумал Ку-
кин, но, прислушавшись к разговорам, понял, о чем идет речь, и усмехнул-
ся: "Да. Деградируешь, Кукин. Забыл, кто такая Джоконда. А когда-то мар-
ки по живописи собирал!"
Александр Сергеевич разглядывал лица стоящих в очереди: "Вот люди,
следят, мерзавцы, за искусством. Интересуются! Театры, музеи, рестораны.
А я? Придешь с работы - диван, телевизор, сигаретка, - все развлечения.
Вырвешься иногда с людьми посидеть - так дома она глазами тебя изве-
дет! А так охота пожить культурной жизнью!" - мрачно подумал Кукин. И
занял очередь.
Продвигались мучительно медленно. Из разговоров выяснилось, что Джо-
конда - любовница Джулиано Медичи, герцогиня Констанца д'Авалос. Не
просто Авалос, а "д"! Некоторые утверждали, что она, наоборот, была за-
конной женой богатого флорентинца Франческо Джоконды. И взяла фамилию
мужа, Джоконды.
- А вы как думаете, гражданин? - спросил у Кукина мужчина сквозь доб-
ротную бороду.
"Побрился бы, искусствовед!" - подумал Александр Сергеевич и сказал:
- Видите ли, мне плевать, чья она была любовница или жена. Для меня
она произведение искусства!
До входа в музей доползли через четыре часа. Кукин извелся и прокли-
нал себя и Джоконду. Но столько выстояв, уйти не было сил.
От очереди отсекли кусок с Александром Сергеевичем и запустили в му-
зей. Он почувствовал второе дыхание, но внутри дела пошли еще хуже.
- Букинисты! - выругался Александр Сергеевич, пытаясь определить нао-
щупь, сколько в кармане денег мелочью, и нащупал крупную семечку. Он ки-
нул ее в рот и сплюнул шелуху на пол. В это время его вынесло наконец к
картине.
Кукин еще не успел толком разглядеть за спинами, что там нарисовано,
как почувствовал на себе чей-то взгляд. "Неужели персонал заметил, что я
шелуху на пол бросил?" - Александр Сергеевич покраснел и вдруг увидел
женщину, которая не сводила с него глаз, едва заметно улыбаясь.
Это была Джоконда. Законная жена Франческо Джоконды. Взглядом она да-
вала понять, что видела, как Кукин сплюнул шелуху на паркет, но все ос-
танется между ними. Александр Сергеевич смутился еще больше, попытался
спрятаться за чью-то восторженную спину и оторопел, увидев, как выраже-
ние лица на картине изменилось. Оно стало надменным, и, хотя рот Джокон-
ды был закрыт, Кукин услышал шепот: "Свинья!"
Александр Сергеевич пошатнулся, сошел с чьей-то ноги, но отвести от
портрета глаза не мог. Съеживаясь он почему-то начал оправдываться:
- В чем, собственно говоря, дело? Не из-за шелупайки же? А что тогда?
Если вы имеете в виду, что маме обещал вчера заехать, так я завтра у нее
буду обязательно! Десятка в кармане не заначенная, она премия... Вчера
не по своей вине задержался: собрание было. Подведение итогов. Сами зна-
ете, чем это обычно кончается...
Джоконда слушала внимательно, но по улыбке чувствовалось, она прек-
расно знает, как все было на самом деле.
- А что, я уже не могу посидеть с друзьями по-человечески?! Ишь вы
какая! А Виолетты Васильевны там не было!
Кукин понимал, что сбивается на разговор с женой, но ничего не мог
поделать, загипнотизированный удивительными глазами Моны Лизы. Его тол-
кали в спину, хватали за руки, почему-то шепотом говорили:
- Гражданин, совесть есть? Свое отсмотрели - дайте другим. Мы тоже
деньги платили!
И тут что-то произошло в голове Александра Сергеевича. Он бросился к
портрету, закрыл его телом, закричал:
- Хватит глазеть! Дайте женщине отдохнуть! Сколько лет можно на вас
смотреть? Противно же! Ты устала?
Джоконда еле заметно улыбнулась, не раздвигая губ.
- Видели?! - завопил Кукин. - А я что говорил? Если она воспитанный
человек и терпит, так вы обрадовались?! Разойдись!!
Началась давка.
Александр Сергеевич сражался минут десять. Наконец его вывели на ули-
цу.
- Ваше поведение следует рассматривать как хулиганскую выходку. Но,
учитывая, что хулиганская выходка была спровоцирована шедевром мирового
искусства, - вы свободны. Уже пятого сегодня выводим.
- Но скажите, она правда улыбается или мне показалось?
- А черт ее знает, - покачал головой милиционер и улыбнулся загадоч-
ной улыбкой Моны Лизы.
Кукин медленно брел по улице.
- Мона Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это, и за это, и за то... -
бубнил Александр Сергеевич. Внезапно лицо Моны Лизы начало двоиться, на
него наплывало другое лицо, потом они наложились друг на друга, пол-
ностью совпали, и Кукин едва не полетел под машину:
- Лиза! Господи! Лиза! Да это же моя Елизавета!!!
Сомнений быть не могло. На картине Леонардо да Винчи была изображена
супруга Александра Сергеевича Елизавета Петровна в масштабе один к одно-
му. Комок подступил к горлу Кукина:
- С кем живу? С шедевром мирового искусства! Народ сутки в очереди
стоит, по рублю платит, чтобы одним глазком увидеть, а я с ней восемь
лет живу и бесплатно!
Александр Сергеевич всхлипнул:
- Скотина! Кто я такой? Герцог? Директор? А она герцогиня Елизавета
д'Петровна. Может быть, я умница или просто красавец? С такой-то морда-
хой?! Что же я ей дал за красоту и ум? Дворец однокомнатный. Совмещенный
санузел. И две тысячи лир годового дохода. Приемы устраиваю, балы? Где
ей сверкать красотой, блистать умом? На кухне? Когда голову ломает, чем
меня накормить... А когда-то подавала надежды. На пианино играла. Вплоть
до Бетховена! И все наизусть, наизусть!
Сукин я сын! Чуть на работе не так или настроение плохое - по столу
кулаком грохнешь: почему суп холодный?! Отчего картошка недожарена?! Я,
видите ли, люблю с корочкой, чтобы на зубах хрустело.
Кукин хрустнул зубами.
- А она все молчит. Чуть улыбнется, как все Моны Лизы, и молчит. Лишь
на глазах слезинка блеснет. А как она раньше смеялась...
Ни в театр ее не свожу, ни в музей, ни в цирк. В компанию не беру -
ей все некогда.
Телевизором не пользуется, это я потом, если поговорить охота, расс-
казываю ей, что было в четвертой серии. Кто такой Третьяк, не догадыва-
ется.
Понедельники от суббот не отличает. Хоть бы раз вышла на улицу просто
так, без дела, чтобы идти, не бежать.
Купил косметики ей на пять рублей. Так она краситься не успевает. Ру-
