увидел поганую ухмылочку.
Потом взял карлик со стола палку с крючком, а в другую руку - блюдце
с какой-то дрянью. Коснулся крючком этой дряни - она затлела. Тут карлик
забормотал, зафырчал, отплевываться на все четыре стороны начал, а потом и
вовсе заголосил.
- Черный мой князь, боевой кабан повелителя демонов, копыта твои
алмазные, клыки твои алмазные, глаза твои алмазные, князь Бериал, заклинаю
тебя кровью и мозгом, костями и шерстью! Властью знака Шин-Цед, который
владеет ночными тварями, заклинаю тебя и время, в котором ты находишься! И
пусть это время станет моим временем!
Совсем оглох Жилло от этих пронзительных воплей. И с неудовольствием
подумал, как он тетке Тиберии за все заклинания и магические знаки
отчитываться будет. То ему Неда слова старого Алькуина передавала, которые
невозможно простому человеку ни уразуметь, ни запомнить, теперь еще этот
орет!
Завертелся карлик с блюдцем и крючковатой палкой, выкрикивая что-то
уж вовсе непотребное. И обратился в смерч. Вверху смерча волосня дыбом
торчит, а сам он вдруг розоветь начал. Палка в одну сторону отлетела,
блюдце - в другую. И оказалось в трех шагах от носа любознательного Жилло.
Распался смерч как бы на клочки. Не меньше десятка розовых клочка
разбежалось по комнате. И когда Жилло понял, что это такое, то чуть вслух
не охнул.
На драгоценном паркете тончайшей работы паслись, постукивая
копытцами, очаровательные и чистенькие поросята. Правда, на загривках у
них топорщилась острая щетинка, у каждого торчало по четыре маленьких
белоснежных клыка, но в остальном это были вполне приличные поросята -
хоть сейчас на рынок.
Почтенный покой, видывавший вельмож и красавиц, наполнился тоненьким
хрюканьем. Вдруг один поросенок взвизгнул, стал паркет копытцем ковырять,
ярость показывать. Второй последовал дурному примеру. Первый вроде бы
подрос немного. Второй вроде бы потемнел шкуркой. Но прочие как гуляли,
так и продолжали бродить, очень даже мирно похрюкивая.
Вдруг все поросячье стадо завизжало и в кучку сбилось.
Что будет дальше - Жилло уже знал. Кучка вращаться стала, вверх
столбиком вытянулась. И со стоном грохнулся на паркет жуткий карлик.
- Почему?!.. - спрашивает он непонятно кого. - Ну, почему?!.. Что мне
с этим растреклятым цветом делать? Ни в одном заклинании ничего про цвет
не говорится! Хорош я буду: ночью - и вдруг розовый!..
Посидел он этак, погоревал, вдруг вскочил.
- Время! - воскликнул. И к дверям кинулся. Но остановился -
прибраться решил.
Сперва палку с крючком с пола подобрал, за пазуху сунул, потом блюдце
взглядом отыскал.
И почудилось тут Жилло, что заметил карлик приподнятый краешек ковра
по соседству.
У него еще хватило выдержки медленно-медленно опустить край люка. А
там уж графский слуга откровенно дал деру!
Несло его по узкому ходу с риском расквасить нос, пока на решетку не
вынесло. Свечу, конечно, он по дороге потерял. В решетку грудью вмазался,
нашел дыру, протиснулся и тут только дух перевел.
Жилло понял, что карлик, которому непременно хотелось размножить свою
особу свинским образом, и был тот Озарук, о котором тетка Тиберия
толковала. И если бы Озарук пустился за ним в погоню, то неприятности были
бы у Жилло, а не у Озарука. Но графский слуга не знал, спешит за ним
карлик, или как. На всякий случай следовало утекать, да подальше.
Из колодца вылезть Жилло уже не мог, и знал это с самого начала,
когда лез в окаянный колодец. Тетка Тиберия обещала, что в трудную минуту
пернатое зелье спасет. Но это еще не была самая трудная минута. И
вспомнились те два люка, которые он заприметил по пути к решетке. Но поди
их открой...
Призадумался Жилло - и сообразил! Когда он их приподнять пытался, у
него еще не было того длинного железного прута, который он из решетки
выковырял! Прут же настолько длинен, что стоймя в подземном ходе не
встанет. Стало быть, если уткнуть его снизу в люк и пихать, пока не
упрется в пол под прямым углом, то люк, пожалуй, и приподнимется.
Пошарил Жилло по полу - нашел-таки прутище. Потом стал по сырому
потолку шарить. Как словил занозу - обрадовался. Значит, прут есть,
деревянный люк есть, карлик Озарук если и идет по следу, то он еще далеко.
Как Жилло прутом в полных потемках орудовал, он бы и сам потом
объяснить не смог. Страшно ему было до жути. А вдруг сию минуту Озарук
возникнет?
Но карлик не возник, а крышка люка стала поддаваться. Когда прут
встал под прямым углом к полу, она приподнялась на целую ладонь. И свет из
щели потек. Тут уж повеселее стало. Поднатужился Жилло - и вовсе крышку
откинул. При помощи прута выкарабкался он из люка - и чуть затылком к
ступеньке не приложился. Люк оказался под лестницей.
Вынырнул Жилло и из-под лестницы, ногой люк захлопнул. Вокруг -
пусто. Покрутился он туда-сюда - странно, а ведь местность-то знакомая! И
вспомнил, откуда знакомая - никакой в этом мистики и никакого колдовства,
как ни странно, не было, а просто вели его этим коридором и этой лестницей
на тот самый допрос, когда из зеркала прядь золотых волос вылетела.
Ну, теперь можно было и дух перевести.
Очевидно, Озарук ничего не заметил и в погоню не кинулся. А может, и
заметил, Только ведь он, пребывая в поросячьем виде, чуть куда-то не
опоздал. Значит, с делами справится - до Жилло доберется...
Стал графский слуга соображать - где сейчас карлик, неизвестно, а вот
где братцы-воришки, он примерно знает. Если только они в подземной тюрьме,
а не в какой другой. Можно до них добежать, до бездельников, благо узелок
тетки Тиберии работает отменно. Сперва у них, у негодяев, про коллекцию
расспросить. Может, знают, куда она угодила. А если обстоятельства
позволят - то хорошенько обоим по шее надавать, Жаль, тетки Тиберии не
послушался, когда она отлупить братцев через зеркало предложила!
Но, как говорится, о волке - речь, а волк - навстречь. То есть, идет
себе Жилло в сторону подземной тюрьмы, а ему навстречу братцев-воришек на
допрос ведут. И, судя по их рожам, их уже пробовали допрашивать.
Столкнулся Жилло нос к носу со стражником. Хотел было сделать ручкой
этак - но видит, что стражник на него и без того внимания не обращает.
Действительно - мало ли в Коронном замке служилых старикашек?
А Дедуля с Малышом его, естественно, не признали. Тем более, что
брели оба, повесив носы.
Пропустив арестантов за поворот, Жилло следом пошел, по шуму шагов
ориентируясь. Привели их как раз туда, куда молодого графа с лекарем
водили. Захлопнулась за ними дверь, а стражник с мушкетом на упоре
караулить остался. Серьезное дело, подумал Жилло, вроде бы в тот раз никто
дверь не охранял...
Пустил он в ход драгоценный узелок, перевел внимание стражника на
большого паука в углу, а сам скользнул под мушкет и к дверям прижался.
Оказался он спиной к спине со стражником. И тихонько-тихонечко дверь на
себя потянул.
Щелка образовалась тонюсенькая, но графскому слуге, которому в замке
приходилось-таки и подглядывать, и подслушивать, много ли надо? Сдвинул
голову влево - вон загородка для узников. Сдвинул голову вправо -
судилище.
Знакомая была комнатка, ох, знакомая! Окон нет, только свечи в
канделябрах горят. И длинный стол под двумя самыми большими канделябрами.
И сукно зеленое между ними, и перекрещенные топор да мотыга. А на столе -
батюшки, коллекция! Может, и не вся, но побрякушек немало.
Судилище же - куда обширнее того, что господина думского лекаря на
ум-разум наставляло. Строй старикашек, друг на дружку, как две капли воды
похожих. Все - как печеные яблоки или, скажем, сушеные груши. Все в
одинаковых мантиях. Все в белоснежных париках. Вот разве что один -
повыше, а другой - пониже. И сидит их там по меньшей мере штук семь - это
которые видны Жилло. А, возможно, кто-то и не виден. Есть и полицейские.
Сдвинул Жилло голову чуть влево, чтобы клетку для узников увидеть. А
возле нее суета какая-то, спины трех здоровенных стражников, у самой
решетки орудующих. Отошли стражники - а это они, оказывается,
братцев-воришек к решетке привязали.
Полицейский офицер что-то негромко приказал - стражники, где-то взяв
факелы, вернулись к решетке и стали справа и слева от узников.
Очень тут Жилло не по себе стало. Насколько он знал братцев-воришек,
были они ребятами пугливыми. И не надо быть пророком, чтобы догадаться, о
чем их расспрашивать будут...
Угадал Жилло - мало кого интересовала моральная, так сказать, сторона
их некрасивого поступка. Украли - ну и украли! Как будто в Кульдиге других
воров нет...
Братцам-воришкам подробно рассказали, кто именно опознал их на улице,
кто конкретно их повязал, и даже сообщили имена стражников, доставивших их
в Коронный замок. Братцы даже не переглянулись, как обычно. Уж больно им
обоим было, видать, тошно.
- Вы посмотрите, кто ради вас, мелкого ворья, пришел, кто сидит за
столом и слушает про ваши безобразия! - обратился к Дедуле с Малышом
полицейский. - Члены Равноправной Думы не пожалели времени, которое
принадлежит, кстати, не им самим, а всему равноправному народу! Они пришли
сюда, потому что ведь и вы - частица нашего народа!
- Позвольте, равноправный братец, - с тем один напудренный старикан,
ростом повыше прочих, слегка подался вперед. - Наши юные друзья набрались
страха. Пусть они успокоятся и поймут, что мы к ним весьма, так сказать...
хм... расположены. Мы будем рады узнать, что у них имеются, предположим,
смягчающие вину обстоятельства. Например, такое - они собирались
добровольно отнести свою добычу в Коронный замок.
- Ну? - смутно понимая, зачем члену Равноправной Думы выслушивать от
преступников такие глупости, спросил полицейский офицер. - Собирались?
- Ага... - сказал Дедуля.
- Вот! - обрадовался старикан. - Вы, как честные равноправные
граждане, сразу поняли, что такие сокровища должны принадлежать только
Равноправной Думе...
- Народу они должны принадлежать, равноправному народу! - весьма
сварливо перебил его другой ископаемый старец.
- Ну да, а я что сказал? - искренне изумился первый оратор. - Так
вот... Вы несли сокровища в Коронный замок, чтобы рассказать, как они к
вам попали, и сдать их нам, то есть Равноправной Думе...
- Народу их сдать, народу! - опять вмешался второй член Думы, явно
теряя терпение.
- Да откуда же они здесь народ возьмут? - вступил в склоку первый. -
Сдать положено нам, а уж потом мы - так сказать, народу...
Тут Жилло обратил внимание, что по столу барабанят чьи-то длинные и
костлявые пальцы. А на указательном - камушек светится...
Ого, сказал он сам себе, так здесь Озарук! Но разглядеть лица
вредного карлика не смог - не под тем углом смотрел. Профили старцев
накладывались один на другой.
Опять графский слуга чуть сдвинулся, чтобы на братцев-воришек
посмотреть. Висят себе на решетке, и по рожам видно - дурацкий свой
поступок осознали и раскаялись.
- Позвольте мне, равноправные братцы, продолжать допрос! - не
выдержал полицейский офицер. - Вы, подлецы, где это золото взяли? Скажете
- убирайтесь подобру-поздорову! Не скажете - на себя пеняйте!
Выпалил он это как можно скорее и на старикашек покосился - вроде бы
не успели помешать.
- Вот ты, - после некоторого общего молчания полицейский ткнул
пальцем в сторону Малыша. - У тебя рожа вроде поумнее. У кого золото
вынули? Как выглядел? Где вам попался?
- Нашли, - буркнул Малыш.
