перед зеркалом, махнул рукой: не являться же на ужин голым. В таком виде и
предстал на пороге гостиной.
Стол был сервирован на двоих. Пламя двух фитильков, плававших в
ароматном масле, играло на хрустале бокалов, выхватывало из темноты
приборы, бутылки с напитками, фрукты. Вкусно пахло жареным мясом.
Убедившись, что хозяйка отсутствует, я направился к приоткрытой двери,
из-за которой выбивалась полоска света. Это была спальня. Любава сидела
перед зеркалом и, негромко напевая, заплетала косу. Неслышно подкравшись,
я замер в двух шагах, чтобы она не увидела моего отражения, и залюбовался
ее ловкой работой. Дождавшись, когда она кончит, быстро шагнул, обнял, и,
рыкнув: "Ам-м!", прильнул губами к шее. Она не вздрогнула, не отшатнулась,
а, запрокинув голову, прихватила зубами мое ухо. Горячее срывающееся
дыхание опьянило меня, бешено заколотилось сердце. Захлестнула волна
нежности. Ослабив объятия, я, едва касаясь губами, целовал шелковистую
кожу, вдыхая дурманящий аромат. Внезапно Любава вырвалась.
- Испугать хотел?! Ну погоди!
Сильный толчок в грудь, и я навзничь упал на постель. Халат не
выдержал такого испытания: с треском лопнул пояс, разметались полы.
Мгновение спустя Любава оказалась рядом. Наша одежда полетела в разные
стороны...
Тяжело дыша, мы лежали тесно прижавшись друг к другу в сладкой
истоме. Я наклонился над ней и поцеловал грудь. Она вдруг засмеялась.
- Ты чего?
- Слушай, а как же ужин?
- Подождет до утра. Объявим его завтраком.
- Тогда иди задуй светильники: не дай Бог, пожар случится. Сгорим во
сне и не заметим. Ты постарался - спать сегодня я буду крепко.
Подниматься было лень, и я закапризничал:
- Может сама сходишь, а? Ведь я потом заблужусь впотьмах.
- Ну пожалуйста, сделай милость, - она погладила меня по щеке. - У
меня ноги отнялись. А чтобы не заблудился, я зажгу ночник.
Делать было нечего, пришлось вставать. Когда вышел в гостиную, дважды
гулко пробили большие напольные часы в углу. Прихватив со стола бутылку и
пару стаканов, я погасил светильники и вернулся в спальню.
- Винца хочешь? - спросил я, присев с краю кровати.
- Угу, - она приподнялась на локте и взяла протянутый мною стакан. -
Вет, еще одна просьба...
- Опять куда-то идти? Не пойду!
- Всего два шага сделать. Включи компьютер на связь. Утром могут быть
важные вызовы из лечебницы, боюсь проспать.
- Зачем же ты его выключала? - ехидно поинтересовался я, ткнув нужную
кнопку.
Любава не смутилась. Отпила большой глоток и подмигнула:
- Представь! В самый интересный момент раздается перезвон - я кому-то
понадобилась, вот бы ты обрадовался!
- Еще как! - Я прыгнул в постель и привлек ее к себе.
- Осторожней! Вино расплескаю!
И в этот момент прозвучала громкая трель. Будто компьютер
вознаграждал себя за долгое вынужденное молчание.
- Ну, теперь твоя очередь вставать, - позлорадствовал я. - Кто это в
два часа ночи?!
- Понятия не имею... Я и включить-то попросила в расчете, что слишком
поздно...
Поискав глазами, Любава подняла с пола свой пеньюар, спешно надела и,
запахнув, подошла к экрану.
Погасив ночник в изголовье, я со стаканом в руке откинулся на
подушку.
- Любава! Наконец... - едва возникнув, выдохнула Лола. - Я уже
отчаялась...
- Ты что, не нашла ночью более интересного занятия, чем трезвонить
мне?! - с раздражением оборвала ее Любава. - Я сплю. Поговорим утром.
- Выслушай... - Лола совершенно не владела собой: ее голос срывался,
слышались всхлипы.
Я догадался, в чем дело. Конечно, такое развитие событий можно было
предвидеть. Еще там, у Лолы дома, по обрывкам разговора перед ее отлетом.
Нетрудно было понять, куда она отправляется. Но тогда совершенно другое
занимало мои мысли...
Любава все еще ничего не знала. Но вид подруги заставил смягчить тон:
- Что случилось? Успокойся и расскажи. Опять поругались?
Лола неопределенно покачала головой, вытерла слезы и едва слышно
произнесла:
- Лиман умер...
Любава вся подалась к экрану:
- Как?!
- Я прилетела, а он не встретил. Навела справки и узнала... Его убила
жена... Отравила из ревности!..
- Кто тебе это сказал?! Дикость какая-то!.. Не может быть!
Закрыв лицо руками, Лола зарыдала.
- Это я во всем виновата. Все из-за меня...
Любава овладела собой.
- Постарайся успокоиться, - в ее голосе прозвучали властные ноты. -
Ответь, откуда ты все узнала. Может, это какой-то идиотский розыгрыш.
- Нет. Я разговаривала со следователем Службы безопасности, который
ведет дело гибели Лимана. Он сам на меня вышел... Сначала сочли смерть
естественной: экспертиза не показала следов насилия. Но Юлия, узнав о
гибели мужа, сама сказала, что отравила его и назвала какой-то яд. Я не
запомнила... Его присутствие очень трудно установить. Лишь зная о нем,
повторная экспертиза подтвердила... На Тилле сохранился варварский обычай,
по которому жена убивает неверного мужа и кончает жизнь самоубийством.
Юлия покончила с собой...
- Страшно подумать, - промолвила Любава. - Кто ей рассказал?!
- Не знаю... Мне сказали, что ей прислали кристалл, на котором
записаны некоторые моменты... Ну, такие, где мы вместе с Лиманом. Ужасно,
но мне кажется, следователь считает, что это сделал Гэл. Он очень
настойчиво интересовался нашими взаимоотношениями...
- Возвращайся домой, завтра я навещу тебя, - Любава простилась с
подругой.
3
В наступившей темноте послышались шаги, шелест сброшенного пеньюара.
Укрывшись одеялом, Любава замерла. Угадывалось лишь ее дыхание. Молчал и
я. Ждал, что она сама захочет поделиться.
- Дай вина, - вдруг попросила она.
Я различил протянутую руку и отдал свои полстакана.
Выпила она жадно.
- Что скажешь? - Такой ее вопрос был для меня неожидан.
- Ничего... Могу лишь посочувствовать твоей подруге.
- Верно, ты же ничего не знаешь.
- По-моему, здесь много знать не обязательно: следователь не дурак,
полагая, что все подстроил бывший муж, Гэл Миз. Ревность - страшное
чувство.
- Нет же, нет! - с жаром проговорила Любава. - Говорю, ты ничего не
знаешь! Гэл не способен на такой поступок, да и не нужно ему это. Он
первый охладел к Лоле. Какое-то время они еще жили вместе, но, когда
начался ее роман с Лиманом, расстались окончательно. Гэл первым узнал о
любви Лолы, она сама все рассказала, и отнесся совершенно равнодушно. Даже
с Лиманом остался в дружбе. Мне ль не знать!? Мы не раз встречались
вместе...
- Мы, это кто?
- Ну я, Лола, Лиман и Гэл.
- Узкий круг.
- Да, среди знакомых Лола и Лиман не афишировали свои отношения:
Лиман не хотел, чтобы дошло до жены. Признаться, мне не нравилось, что он
обманывает ее, но не вмешивалась. Не имела права... А что ты подразумевал,
сказав про узкий круг?
- Получается, только ты и Гэл Миз знали про отношения любовников.
Значит, если ты ничего не сообщала жене Лимана, как ни смотри, это мог
сделать только Гэл!
- Нет! - твердо сказала Любава - Ни он, ни я.
- А кто? Можно, конечно, допустить, что кто-то еще видел их вместе.
Но, согласись, этот человек должен иметь веские причины скомпрометировать
Лимана. Иначе как объяснить его рвение: не так-то просто записать на
кристалл пикантные сцены... Почему ты так уверена в непричастности Миза?
Мало ли какие чувства могли в нем вспыхнуть?!
Любава зажгла ночник, села. Взяв бутылку, перелила остатки вина в
стакан. Едва пригубив, зажала его в ладонях. Наконец, как-то отрешенно
произнесла:
- Помнишь, я сказала, что не имела права осуждать Лимана Фроса за
обман жены?
Жестом я хотел остановить ее: стало вдруг понятно, что сейчас услышу.
Словесные признания были ни к чему. Но она, согласно кивнув, продолжала:
- Да, ты верно догадался: мои отношения с Гэлом были более чем
дружеские. Правда, это я любила без памяти; он первое время просто
развлекался. Для него я была лишь очередной победой... И не мучили его
никакие угрызения совести: Лолу он воспринимал не более чем вещь, так,
придаток к дому, где иногда бывал. Она, в известном смысле, даже мешала
ему: приходилось соблюдать внешние приличия. Страдала я. Как же, он муж
давней единственной подруги!.. Но со временем он - не то что полюбил меня,
нет! Скорее - привязался. Почти все свободное время стал проводить со
мной. Конечно, мы хранили наши отношения в тайне, вряд ли Лола
догадывалась о них. Но о его прошлых похождениях она кое-что знала. И
поэтому, когда в ее жизнь вошел Лиман, без колебаний предложила Гэлу
расстаться. А он только обрадовался: ведь теперь всю вину за разрыв Лола
брала на себя. Сожалел лишь о детях - их он по-настоящему любил... -
Любава допила вино и закончила: - Ну, как по-твоему, мог Гэл Миз из
ревности послать этот проклятый кристалл?
- Пожалуй, нет... - Нарисованный Любавой облик Миза сильно изменил
мой взгляд на вещи. Но вместе с тем вновь вставал главный вопрос: кто
организовал убийство Лимана Фроса? Оставалась, правда, вероятность, что
Мизом двигали какие-то иные мотивы, но тогда в равной степени можно было
подозревать и Любаву: захотел кто-то из них расправиться с Фросом - вот и
воспользовался удобным случаем. Но это все домыслы: фактов-то никаких...
Эх, такая простая и понятная версия рухнула! А ведь Любава не только
расстроена смертью Лимана, но и обеспокоена: неспроста в беседе со мной
пытается все разложить по полкам, похоже - анализирует. Последнее
наблюдение меня насторожило.
- О чем задумался? - Любава по-прежнему сидела, перекатывая в ладонях
стакан.
- Ни о чем... Смотрю, какая ты красивая.
Она печально улыбнулась.
- То же самое говорил Гэл, лежа на твоем месте...
- Ну нет! Сейчас здесь я, и говорю это я!
- Прости, пожалуйста...
Но я решил идти напролом и узнать сколько возможно. Даже если причиню
ей боль.
- Говорил, любила... Почему в прошедшем времени? Судя по тому, что в
твоей постели оказался я, вы расстались. Что случилось? Разлюбила? Или он
тебя бросил, наигравшись?
Она отвернулась, скрывая выступившие слезы, и покачала головой. Едва
слышно произнесла:
- Нет, не то... В конце марта Гэл отправился в заповедник Амазонки.
Он туда часто наведывался. Обычно ненадолго, дней пять - семь. Мы заранее
договорились о встрече через неделю, задерживаться он не собирался. За
день до срока связался со мной, сказал, чтоб завтра ждала. И не
прилетел... Твоя Служба его до сих пор ищет. Думаю, он умер... А ты здесь
потому, что я боюсь одна!..
- О, Боже! И он умер! Что ж мы обсуждали, мог он или не мог
подстроить убийство Фроса?! Заодно спасибо. Вот уж не думал оказаться в
роли сторожа. Показалось - я тебе нравлюсь... Чего ж ты боишься?
- Подожди! - остановила меня Любава. - Я расскажу... Извини только -
вырвалась глупость. Ты мне действительно очень нравишься. - Склонившись,
она поцеловала меня. Потом погасила свет, легла рядом и, обняв, крепко
прижалась. - Знаешь, - заговорила шепотом в самое ухо, - после
исчезновения Гэла у меня возникло предчувствие беды. Почему-то стало
казаться, что она вот-вот разразится над нами. Все мы в той или иной мере
жили нехорошо и заслуживали кары судьбы...
- Ты о ком? И почему шепотом?
- О себе, Лоле, Лимане - своих друзьях. Не перебивай! - Она приложила
палец к моим губам.
- Да уж, компания у вас своеобразная, - все-таки не удержался я.
