Покачала головой. Расстегнула на мне рубашку и осторожно повела пальцами
по груди, иногда резко и больно нажимая какие-то точки. Другая рука лежала
на моем затылке и вдруг, скользнув, сильно сжала шею. Я дернулся.
- Все-все, больше не буду вас мучить, - она убрала руки. - Теперь все
хорошо. Сейчас придете в себя. - И, обернувшись к подруге, пояснила: -
Нервный шок. Переволновался. Сердце работало в критическом режиме. Не
каждый такое выдержит.
А я действительно уже чувствовал себя вполне нормально. Руки врача
оказались волшебными. И какие руки! Изящные длинные пальцы с
безукоризненной формы ногтями!
Ну, если это отметил, значит, с тобой точно все в порядке! - я
улыбнулся и вслух произнес:
- Спасибо, доктор! Будто заново на свет родился. Слабость вот только
небольшая. Ну ничего. Полечу дальше, по дороге пройдет. - Я выпрямился на
кресле и выключил обдув. - Скажите лишь, кого поминать в молитвах?
Моя спасительница ответила на улыбку и произнесла:
- Меня зовут Любава Воря. Только сейчас вы никуда не полетите: как
врач, я не имею права отпустить вас сразу после такого шока. Думаю,
хозяйка, Лола Миз, позволит вам отдохнуть в своем доме.
- Конечно, оставайтесь! - сказала Лола - Выходите из машины и
пойдемте в сад. Здесь на солнце очень печет. Ой! А вы можете идти? - она
смутилась, наверное, вспомнив мое недавнее состояние.
- Вполне, - я вышел из гравилета и нерешительно промолвил: - Ну если
врач настаивает, а хозяйка приглашает...
- Придется подчиниться, - закончила за меня Любава. И, взяв под руку,
повела под деревья, где стоял накрытый стол. - Мы как раз только сели
обедать. Составите нам компанию.
Грех было не принять предложение двух очаровательных женщин.
Неприлично просто. И я согласился. Тем более что это вполне
соответствовало моим намерениям...
Аппетита не было, еда казалась безвкусной. Пережитое нервное
потрясение все еще давало себя знать. Может, нельзя мне работать в Службе?
Слишком эмоционален... При виде гибели человека чуть сознание не потерял.
Даже хуже: Любава сказала - сердце чуть не выпрыгивало. Значит - сам едва
на тот свет не отправился! - Картина вновь встала перед глазами и по спине
пробежал холодок. Я отогнал видение. - Спокойно! Нормальная человеческая
реакция. Конечно, стоит уделить побольше внимания психологической
подготовке во время последнего цикла обучения, чтобы лучше владеть собой,
а так все в порядке. Есть у нас непрошибаемые, вроде Альбина Фогга. Таким,
что ни случись, хоть бы хны! Но быть на них похожим?!.
Что-то звякнуло. Я отвлекся от размышлений и увидел, что вилка,
которой ковырял в тарелке, упала под стол. Нагнувшись, поднял и посмотрел
на Любаву и Лолу. Они сделали вид, что ничего не заметили, продолжая
беседовать вполголоса. С начала обеда обе деликатно предоставили меня
самому себе, ни о чем не расспрашивая. Даже как меня зовут не спросили. А
я, признаться, и забыл представиться. И сейчас решил этим воспользоваться,
чтобы завязать разговор. Выждав паузу в их беседе, я поднялся.
- Прошу простить за неучтивость, но я только сейчас вспомнил, что не
назвался. Меня зовут Вет Эльм Ник.
Свое полное имя я произнес неспроста. И хотя выглядело это, возможно,
с моей стороны излишне официально - тем более что обе женщины
представились лишь первым именем, - был у меня тайный умысел. Действовал я
наверняка, и удочка сработала:
- Очень приятно, - одновременно сказали Любава и Лола и засмеялись.
- Простите, а Эльм Тони Ник?.. - начала Любава.
- Мой отец, - сказал я, не дожидаясь конца вопроса. И с совершенно
естественным удивлением спросил: - Вы его знаете?
- Я работаю в Службе колонизации и, стало быть, он один из самых
больших моих начальников, - пояснила она.
- Вы?! В Службе колонизации?!
- Почему вас это удивляет? В экспедициях нужны врачи.
- Несомненно. Но я несколько иначе представлял таких врачей...
- Понимаю, - Любава улыбнулась. Этаких суровых мужчин, одного вида
которых достаточно, чтобы больной не ослушался. Но должна вас
разочаровать: у нас много женщин. И ничего, справляемся.
- Не сомневаюсь, - сказал я и чуть не ляпнул неуклюжий комплимент:
мол, как ослушаться такого врача, от одной внешности которого можно
исцелиться; наверное и некоторые здоровые прикидываются больными, чтоб
лишний раз явиться на осмотр. Но вовремя прикусил язык.
А восхищение ею переполняло. Никогда прежде не встречал я такую
красивую женщину. Изумительно правильный овал лица, прямой нос с тонкими
крыльями, трогательная ямочка над верхней губой красиво очерченного рта,
смелый разлет соболиных бровей. И глаза. Огромные, зеленые. С невероятной
длины ресницами. Густые тяжелые волны каштановых волос выбивались из-под
схватывающей через лоб золотистой широкой ленты и свободно падали на
плечи. Видимо, незадолго до моего неожиданного визита они с Лолой играли в
мяч - он лежал рядом в траве на лужайке: обе были одеты в облегающие
легкие костюмы с короткой юбкой. И когда Любава вставала, чтобы помочь
подруге разложить по тарелкам очередное блюдо, я любовался ее
безукоризненной фигурой. Бесспорно, и хозяйка была красива, но... Каких
сил стоило мне не выказывать восторженный трепет и вовремя отводить глаза!
На меня нашло наваждение, и, признаться, я на время забыл, зачем прилетел
сюда.
Но Лола, вмешавшись в завязавшийся разговор, вернула меня с небес на
землю:
- Какой у твоего начальника интересный сын!
Я перехватил ее взгляд и заметил, как она подмигнула Любаве. Причем
отметил, что сказано это было без тени зависти. Мое повышенное внимание к
подруге не ускользнуло от нее, но, очевидно, не уязвило.
Любава многозначительно кивнула. А я смущенно потупился. И,
естественно, как скромный молодой человек, постарался перевести разговор в
другое русло. Выдержав паузу, спросил:
- Простите, Лола, а Гэл Миз не ваш родственник? Я с ним немного
знаком, - и постарался не упустить реакцию обеих.
Но ничего особенного не произошло. Любава, подперев ладонью щеку,
вскинула взгляд на подругу. А та совершенно спокойно, как о давно
свершившемся, ответила:
- Мой муж. Бывший. Скоро полгода, как мы расстались... Кстати, как он
поживает? Первое время часто прилетал сюда к детям, а потом куда-то
пропал. Правда, я не интересовалась.
- Действительно, о нем давно не слышно, - произнесла Любава. И
пояснила: - В свое время я с Гэлом работала в одной экспедиции.
Похоже, обе на самом деле ничего не знали о ботанике.
- К сожалению, ничего конкретного сказать не могу. - По понятным
причинам вдаваться в подробности я не стал.
Вполне удовлетворившись таким ответом, Лола заговорила о детях,
которые с бабушкой и дедушкой, ее родителями, где-то сейчас
путешествовали. Слушал я невнимательно, лишь поддакивая в нужных местах.
Зеленые глаза Любавы занимали меня куда больше. После разговора о погоде
хозяйка поднялась и спросила, обращаясь ко мне:
- Что вам еще предложить? Может, апельсиновое желе? Вы его не
пробовали.
Но я поблагодарил и отказался.
- Тогда отдохните. Дом и сад в вашем распоряжении. Надеюсь, Любава,
ты займешь гостя? - Уголками губ она улыбнулась подруге. - А меня прошу
извинить: ближе к вечеру я улетаю, надо собраться.
К столу подкатил робот-уборщик и загремел посудой. Я встал и с
великим удовольствием предложил руку Любаве.
11
Итак, в целом картина сложилась. Если не принимать во внимание
способ, каким муж расправился с соперником, ничего необычного в этом деле
не было. Заурядное, в общем-то, убийство на почве ревности, каких
человечество, к сожалению, знает великое множество за свою историю. Но как
все до мелочей продумано! Во-первых, узнал про этот жуткий обычай Тиллы.
Я, например, о нем понятия не имел. Во-вторых, полностью усыпил
бдительность жены: расстался с ней, предоставив полную свободу, улетел в
экспедицию, потерялся там для всех. А сам тем временем внимательно за ней
следил и записал несколько пикантных сцен. Это еще суметь надо, незаметно!
Ловок оказался Гэл Миз! Дальше-то все просто: переслал кристалл Юлии и
ждал результата. А вообще жестокий человек! Он же знал, что, согласно
обычаю, после смерти Фроса Юлия покончит с собой. Правда, может,
ослепленный жаждой мести, забыл об этом? Не исключено... Тяжелый грех взял
он на душу: подстроил убийство товарища по службе, может быть, в прошлом
друга. Как-никак они работали вместе в той трагической экспедиции на
Терфу... Кстати, о Терфе. Надо же, как все причудливо переплелось! На
планете происходят непонятные вещи, лучшая экспедиция при попытке их
разгадать в полном составе сходит с ума. Потом на Земле один пропадает,
начальник трагически гибнет, а третий странным образом умирает от
внезапной остановки сердца. Что угодно можно подумать. И вот такая
банальная развязка! И Терфа со всеми ее тайнами здесь ни при чем. Может,
когда-нибудь я и займусь этой планетой, но не сейчас. У меня каникулы, и
есть дела поинтересней. Правда, о разговоре с Юлией Фрос надо сообщить.
Только не Фоггу. Доложу прямо начальнику криминального отдела Службы. Ох,
и взгреют же Альбина Фогга за то, что отстранил меня от расследования и
сам ничего не делал!..
Последняя мысль развеселила, и я вслух засмеялся, представив
физиономию своего бывшего начальника. Наказание последовало без
промедления: коварный, низко летящий резаный мяч проскользнул под ракеткой
и угодил в магнитную ловушку. Она довольно чавкнула у меня за спиной.
- Ага! - закричала Любава. - Теперь не отвертишься! Этот мяч ты
пропустил специально, даже засмеялся. Кончай поддаваться, иначе не стану
играть!
Признаться, перед этим я действительно умышленно пропустил несколько
мячей. Так хотелось увидеть ее торжествующей! Играла она в магбол сильно,
но я все-таки был чемпионом Академии Службы космической безопасности. А
вот этот мяч попросту зевнул. И потому с чистой совестью крикнул в ответ:
- Ничего я не поддавался! Просто не успел переполяризовать ракетку!
Твой удар был великолепен!
- Это я уже слышала! Хоть бы новое что придумал! Держи! - Она высоко
подбросила новый мяч. Не долетев метра до ракетки, он по кривой траектории
полетел к моей магнитной ловушке. Но я рассчитал точно: не шевельнув
ракеткой, коротким импульсом поля отправил его обратно. Теперь чавкнуло за
спиной Любавы.
- Ну что? И теперь, скажешь, поддаюсь?! - Я похлопал ракеткой по
ладони.
- Играй, играй! - Она вновь подала.
С ней было удивительно легко и радостно. После обеда мы не спеша
бродили по саду, купались в бассейне, загорали. Конечно, разговаривали. О
чем? - Наверное, не вспомню. Болтали обо всем на свете. Лишь об одном она
деликатно не спрашивала: что со мной приключилось в полете? Хотя нет. Было
еще одно, чем она не поинтересовалась - чем я занимаюсь? А может, ей было
все равно? В конце концов, какая разница, если человек нравится. А то, что
я ей понравился - точно! И ни при чем здесь мое самомнение. Не надо быть
тонким психологом, чтобы почувствовать это. Станут с тобой иначе болтать о
всякой всячине несколько часов кряду, как же. Никакая вежливость не
заставит! А уж как мне она нравилась!..
И вот сейчас мы играли в магбол. Шел упорный розыгрыш мяча. Любава
яростно нападала, а я, изображая невероятные трудности, защищался и
наблюдал за ней. Невероятно хороша была она в спортивном азарте! Удачно
