отразив очередной удар, я заметил Лолу. Она стояла с краю площадки и
наблюдала за игрой. Одетая в светлую брючную пару, тщательно причесанная,
Лола, видно, уже собралась в дорогу. Нехорошо было задерживать
гостеприимную хозяйку, и, поймав мяч, я остановил игру.
- Ну, ты что?! Выдохся?! - победно закричала Любава. Но, увидев Лолу,
опустила ракетку. Спросила: - Уже улетаешь?
- Да, мне пора. Пришла проститься.
Ни я, ни Любава как-то не заметили, что уже начало смеркаться.
Счастливое время быстролетно...
- Останешься или полетишь домой? - спросила Лола Любаву и почему-то
перевела взгляд на меня. - Если останешься, я должна дать тебе некоторые
наставления по дому.
- Спасибо, но я полечу домой. Пойдем, проводим тебя.
Любава взяла подругу под руку, и они пошли через сад к посадочной
площадке. Я двинулся следом. В спокойном вечернем воздухе до меня долетали
обрывки их негромкого разговора.
- ...Ты же знаешь, бывать здесь он наотрез отказался... - говорила
Лола.
- ...Поражаюсь тебе! Целых два дня он уже на Земле, а ты!.. Я бы все
бросила... - отвечала Любава.
- ...В прошлый раз мы слегка поссорились. Пусть теперь потомится
ожиданием...
Пребывая в эйфории, я не вникал в смысл доносившихся слов. Мысли мои
были заняты совсем другим.
На площадке рядом с моим гравилетом стоял еще один. Обогнав женщин, я
распахнул дверцу.
- Спасибо! - Лола села в кресло пилота. - До свидания, Вет. Надеюсь,
мы еще не раз увидимся.
- Обязательно! Всего доброго.
- Ну, будь умницей. - Любава обняла подругу. - Навещать вас не стану.
Если захочешь, вызывай меня дома. Когда вернешься?
- Не раньше, чем через месяц. Пока!
Мы помахали вслед удалявшемуся гравилету.
- После такой игры неплохо б искупаться. Догоняй! - Любава с места
стрелой помчалась к бассейну.
- Ну, держись! - я кинулся за ней.
Конечно, я вызвался отвезти Любаву домой. Она не возражала.
Улыбнувшись, кивнула и пошла в дом забрать вещи. Ожидая, я не стал даром
терять времени: устроившись в гравилете перед экраном, набрал код
родительского дома. На вызов подошел отец. Увидев меня, сделал суровое
лицо и выразительно посмотрел на часы.
- Попозже ты объявиться не мог? Если думаешь, что мы не ложимся и
ждем тебя - ошибаешься!
Тут только я сообразил, что у них уже глубокая ночь.
- Прости, пап... Хотел вот предупредить, что сегодня не прилечу...
Может, и еще несколько дней тоже. Скажи маме...
- Нет уж! Сам завтра с ней объясняйся. Не успела тебя повидать, как
уже удрал! Дела?
- Как тебе сказать... - я замялся.
- Ты ж занимался расследованием?
- Все прояснилось. Расскажу при встрече. А Терфа оказалась ни при
чем...
- Ну-ну. - Отец приблизился к экрану и, прищурив глаз, тихо спросил:
- Как она?
- Во! - Я показал большой палец.
- Ладно, гуляй. Веселой ночи! А мое дело стариковское - пойду спать.
Только с мамой завтра обязательно поговори: иначе обидится! - Он отключил
связь.
Теперь оставалось главное: доложить о разговоре с Юлией Фрос и ее
самоубийстве. В Управлении Службы космической безопасности сейчас был
разгар дня, и поэтому я без колебаний вызвал начальника Криминального
отдела. Бэр Рош Нард возник на экране почти тотчас.
- Да?! - коротко бросил он, не отрывая глаз от листка под рукой.
- Курсант четвертой ступени Академии Вет Эльм Ник, с докладом.
- А, это ты. - Он помнил меня по прошлому году, когда вел нашу
группу. - Что случилось, Вет?
Стараясь быть кратким, я доложил, умолчав лишь о своей версии
причастности к этому делу Гэла Миза. Моя обязанность - сообщить факты. Не
расскажи я все это сейчас - пришлось бы давать объяснения потом: у Юлии
остался включенным экран, и агенты Службы быстро бы выяснили, с каким
абонентом она говорила перед смертью.
- Почему так поздно докладываешь?
- Не в состоянии был сразу... - я потупился. - Потом не было
условий...
- Бывает... - совсем не начальственным тоном произнес Нард. -
Спасибо! Принял.
Он протянул руку, чтобы выключить экран, но вдруг спросил:
- Кстати, почему сообщаешь мне, а не начальнику практики? Кто у тебя?
- Старший следователь Альбин Фогг. Но он отстранил меня от
расследования, и с Юлией Фрос я беседовал уже будучи на каникулах, по
собственной инициативе.
Признаться, я порадовался, когда Бэр Нард понимающе кивнул.
- Ладно, отдыхай, раз каникулы. - Он выключил экран.
Погасил свой и я. Откинувшись на спинку кресла, блаженно потянулся.
Все! Теперь свобода, и можно предаваться всем удовольствиям мира!
В сумерках на дороге я разглядел Любаву. Распахнув дверцу, подал ей
руку. Приятное тепло нежной ладони заставило затрепетать сердце.
Гравилет рванулся в потемневшее небо...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Земля внизу была плотно укрыта облаками. Поднявшаяся полная Луна
серебрила безбрежный белый океан с замершими в разбеге крутыми валами.
Волшебная игра света и тени. Тишина.
Я посмотрел на Любаву. Она спала, привалившись к спинке кресла и
подложив под щеку ладонь. Лунный свет играл на рассыпавшихся по плечу
волосах, проникал сквозь них, очерчивая нежный изгиб шеи, контур лица...
Что-то радостное, победное зазвучало в душе, и вдруг, неожиданно для
самого себя, я отключил автоматику и, заложив глубокий вираж, резко бросил
гравилет вниз, к белой пене облаков. В мгновение все изменилось, пришло в
движение. Луна сорвалась со своего места и пропала, чтобы тут же
возникнуть вновь с другой стороны. Звезды прочертили светящиеся трассы, а
впереди возникли ватные горы. Выровняв машину, я на бешеной скорости
лавировал между ними, иногда специально вонзаясь в их призрачную толщу,
чтобы затем вновь вырваться на простор чистого неба...
- Сто восьмой, что у вас? - противный бесцветный голос
автомат-диспетчера остудил эмоции. - Индивидуальное управление на трассе
запрещено! Включите автопилот!
- Опомнился! Черт бы тебя побрал! - тихо выругался я, но подчинился.
Впрочем, на этого автомат-диспетчера грех было гневаться - он был из
покладистых: терпел мои безобразия, видимо, до тех пор, пока они не стали
создавать аварийной обстановки на трассе. Другой бы и секунды не дал
порезвиться. Вроде все одинаковые, а вот поди ж ты: как и у людей, у
каждого свой характер. Не первый раз замечаю.
Гравилет лег на прежний курс.
- Как здорово было! У меня аж дух захватывало.
Оказывается, Любава проснулась и видела, как я резвился подобно
молодому козленку. Странно: она ничего не должна была почувствовать, ведь
автомат компенсации перегрузок оставался включенным. Смутившись, я
пробормотал нечто неопределенное.
- Что ты пел? Будто гимн какой?
Вот в чем дело! Вот почему она проснулась!
- Понятия не имею, взбрело в голову на ходу, - действительно, хоть
убей, этого я не помнил.
- Жаль... Хотела еще послушать. У тебя очень приятный голос.
- Не расстраивайся. Репертуар у меня богатый. Надеюсь, еще будет
возможность проявить свои дарования.
- Зачем откладывать, спой сейчас. - Любава оперла о ладонь подбородок
и приготовилась слушать.
- Ну, если хочешь... Досадно, подыграть не на чем...
Но импровизированному концерту не суждено было состояться. Запищал
вызов. Кому-то я понадобился среди ночи. Нечего сказать - вовремя!
Пришлось, зарычав в душе, нажать кнопку ответчика.
Этого человека сейчас мне меньше всего хотелось увидеть. Впрочем, не
только сейчас...
- Практикант Ник! - безо всякого приветствия произнес Альбин Фогг. -
Вы грубо нарушили субординацию: о случившемся в первую очередь вы были
обязаны сообщить мне. Кроме того, кто дал вам право продолжать работу
вопреки моему запрету?! Вашу недисциплинированность я вынужден отметить в
аттестации в Академию. Вам надлежит представить подробный рапорт на мое
имя с объяснением ваших действий... - Он остановился, разглядев рядом со
мной Любаву. Его глаза изучающе уставились на нее. Наконец взгляд уперся в
меня: - Хочу предостеречь вас от дальнейших несогласованных шагов и
напомнить, что по уставу курсант не может работать в одиночку без особого
разрешения.
Не прощаясь, он отключил связь.
Погасив экран, я откинулся в кресле и захохотал. Плевать хотел на
твои рапорты, выговоры и предостережения! Забавляло несоответствие
каменной физиономии и ярости, клокотавшей в каждом слове Фогга. Хорошего
перца на хвост ему насыпал. Знай наших!
- Это твой начальник? - спросила Любава.
- Ага... Бывший... - сквозь смех выдавил я.
- Ты курсант Академии Службы космической безопасности?
Я утвердительно кивнул: какие, собственно, причины скрывать это? Но
тут же удивленно посмотрел на свою спутницу - как она догадалась? Фогг был
в обычном костюме, не в форме. Да и не сказал он ничего такого, прямо
указывающего...
- Я его знаю. - Ответила Любава на немой вопрос. - Альбин Фогг...
Впрочем, удивляться было нечему: отец же рассказывал, что Фогг
занимался делом Терфы. Просто в какой-то момент я перестал воспринимать
Любаву как участницу последней экспедиции.
- Как-нибудь расскажу, если хочешь, о нашем знакомстве, - добавила
она. - Смотри! Уже прилетели!
Действительно, гравилет не спеша опускался на зазывно моргающий
огонек маячка.
2
Ночка здесь выдалась - не видать ни зги. Моросил мелкий холодный
дождь. Ступив на траву, я поежился в своей легкой рубашке. Любава
выглянула наружу и ойкнула. Ее босоножки на высоком каблуке не годились
для путешествия по лужам. Без лишних слов я взял ее на руки.
- Показывай дорогу.
Обняв меня за шею, она указала свободной рукой на освещенное крыльцо
одного из домов, и я бегом припустил по дорожке. Смеясь, она умоляла меня
не поскользнуться. Вбежав по ступеням, я подождал, пока она отомкнула
дверь. Так мы и вошли: я - в хлюпающих туфлях и по колено мокрых брюках,
она - у меня на руках, тесно прижавшись к груди. Мягкий золотистый свет
разлился по прихожей, и в волосах Любавы радужно засверкали мелкие
капельки влаги, будто вплетенные нити алмазов. Склонив голову, я робко
коснулся ее губ. Она замерла и вдруг ответила страстным поцелуем. Нежная
рука легко провела по затылку, и, задохнувшись от счастья, я дал волю
переполнявшим меня чувствам...
- Ну что, так и будем стоять? - Любава тихонько засмеялась. - Может,
все-таки отпустишь меня?
Я все еще держал ее на руках, привалившись спиной к входной двери.
- Не хочу! - Я помотал головой. - Боюсь, исчезнешь.
- Куда я исчезну, дурачок? - она легонько зацепила пальцем кончик
моего носа. - Пусти!
Отойдя на несколько шагов, окинула меня критическим взглядом.
Скомандовала:
- Давай сюда все мокрое. Да, и брюки тоже! Надо сушить и чистить. А
сам отправляйся в ванну - хорошенько прогрейся.
- Ничего, не простужусь.
- Иди, иди, не повредит. Пока будешь париться, я успею умыться и
сочинить ужин.
С охапкой моей одежды Любава скрылась за дверью. А я, оставшись в
одних трусах, пошел разыскивать ванную.
Пушистый халат был явно не по размеру. Длина еще - куда ни шло: на
хозяйке он, наверное, был в пол и поэтому доходил мне до щиколоток. Но в
плечах! Как я ни старался запахнуть полы, сходились они лишь где-то на
животе. Про рукава и говорить нечего - складывалось впечатление, что я
слишком глубоко засунул в них руки. Затянув потуже пояс и повертевшись
