чем вы, ученые. Твой друг - виртуоз фонаккорда.
- Будь осторожна, он виртуоз не только в этом, а ты женщина
незамужняя.
- Ну вот, сразу взял и расстроил все мои коварные планы. За язык тебя
кто тянет, а?
Я посмотрел на Рику: ей было не смешно.
- Вайла - мой друг, и я должен открыть ей глаза на такого прохвоста.
А вообще-то он действительно умеет обращаться с фонаккордом, - Морис
повернулся к моей новой знакомой. - Чем он тебя покорил? Звуковыми
картинами? Они у него - что надо!
- Нет, звуковых картин не было. Надеюсь, Вет, вы продемонстрируете их
мне?
- Обязательно. Вот только доем...
- У него три страсти: поесть, поспать и картины сочинять, небрежно
бросила Рика и демонстративно отвернулась.
Я сделал вид, что не заметил.
- Смотри, Вайла, почитатель твоих талантов! - Морис привстал и
помахал рукой. - Вильс Торн собственной персоной!
Торн подошел и поздоровался со всей компанией.
- Уже кого-то доедаете? - с интересом осведомился он у меня,
вероятно, припомнив мои людоедские наклонности. - Вкусно было?
- Только начинаю разгрызать - о вкусе пока говорить рано.
- Рад тебя видеть, Вайла! Сколько же мы не виделись? Страшно
соскучился по твоей музыке. Сыграй! Не только я, многие ждут твоего
выступления.
То, что Торн соскучился только по музыке, могло, по моему мнению,
задеть Вайлу, но я ошибся. Она выглядела очень довольной и милостиво
пообещала исполнить его просьбу.
- Скажите, Вайла, а чем вы занимаетесь на Салге? Что вас удерживает в
кругу этих ученых сухарей? - простодушно поинтересовался я.
- Видите ли... - она мгновение помедлила. - Кто-то должен доносить
культуру до аборигенов, иначе они совсем одичают. В меру моих сил я -
миссионер-просветитель в их среде.
- Она наш духовный наставник! - вмешался Морис. - Правда, Вильс?
Но Торн не успел ответить. Его опередила Вайла.
- Давайте перейдем к музыке. Я готова выступить, но сначала хочу
попросить сыграть нашего гостя. Вы ведь не откажете, Вет?
Что я мог возразить?.. Пришлось согласиться. Вайла поднялась на сцену
и ударила в небольшой гонг. В наступившей мгновенно тишине взгляды всех
устремились на ее фигуру, выхваченную из темноты ярким столбом света.
- Друзья! - обратилась она к замершей аудитории. - Рада вам сообщить,
что в нашем клубе необычный гость, которого я попросила выступить. Не
стану говорить, что он будет делать - сейчас все увидите сами, но уверена:
сегодняшний вечер запомнится вам надолго. С удовольствием представляю его
- Вет Эльм Ник!
Широким жестом руки она пригласила меня на сцену и ободряюще
улыбнулась. Это было совсем нелишне: интригующая реклама ко многому
обязывала, да и выступать перед большой аудиторией мне давненько не
приходилось.
Поклонившись, я сел к фонаккорду в центре сцены и на мгновение
задумался. Что им показать? Пара завершенных недавно звуковых картин
сейчас почему-то показалась слабой, и я решился, положившись на
импровизационное вдохновение, показать картину Салги, какой я увидел ее во
время ночного полета.
Вся феерия красок мгновенно возникла перед глазами, и я вдруг
осознал, что знаю, как передать ее в звуке. То, что не складывалось в
гравилете, сейчас встало на свои места, и, включив сектор памяти
фонаккорда, я начал.
Сам удивляясь простоте пришедшего ко мне решения, я смело повел тему
ночи, извечное таинство мрака с огоньками далеких звезд. Все вокруг вдруг
озарилось темно-синим светом, в котором мерцали неяркие белые молнии. Это
сопровождение создавала сцена. Резко сменив мелодию, я стал рисовать
зарницы, рожденные рукой человека. Синее сияние озарилось разноцветными
сполохами. Малейшие оттенки цвета, едва рожденные в моем воображении, тут
же возникали наяву, сменяя друг друга. И вот все стало изумрудным - я
передавал картину заката... Все темы были сыграны, наступил волнительный
момент, момент слияния всего воедино. Из того, что я сейчас играл, должна
была родиться звуковая картина - одновременное сплетение всех тем, -
красота которой зависела от того, как точно мне удалось гармонически
совместить эти мелодии.
Сделав паузу и погрузив все во тьму, я, затаив дыхание, тронул
клавишу воспроизведения памяти.
Вокруг полыхнуло! Музыка и свет причудливо смешались, создавая яркие
образы. Я вновь летел над ночной Салгой и восхищался гармонией игры
рукотворных красок с красками природы. Творения человека не побеждали, а
дополняли. Не было спора, кто лучше. Человек и природа рука об руку шли по
пути созидания прекрасного...
Последний аккорд растворился в нежно-голубом сиянии, и все вокруг
окутала темнота. Ни звука! Меня окружала ночь, в которой, казалось, я был
один. Где люди? Смог ли я передать им свои чувства? Опершись на фонаккорд,
я хотел было встать, но был буквально отброшен на стул криками и шквалом
аплодисментов. Сцену залило ярким светом, а на столиках вновь зажглись
светильники. Браво, Ник! Спасибо! кричали с разных сторон, и я понял, что
картина удалась. Радость захлестнула. Я поднялся и вдруг с удивлением
обнаружил, что у меня дрожат колени.
Раскланиваясь, я уже собирался спуститься со сцены, когда на нее
поднялась Вайла. Ни слова не говоря, она села к фонаккорду. Свет опять
погас, и тут же все стихло.
Светились только клавиши, на фоне которых четкой тенью обрисовывались
руки. Мне показалось, что Вайла волнуется. Я подошел к краю сцены,
собираясь спуститься, но, удивленный, остановился: Вайла стала наигрывать
мою тему ночи! Но что она с ней делала!!! Романтическое таинство мрака,
которое старался передать я, исчезло. Мрак таил в себе неосознанное
чувство страха, внушал беспокойство. Человек, растворенный во тьме, был
одинок и беззащитен... Световое сопровождение дополняло гнетущее
воздействие музыки.
Тема кончилась, наступила предгрозовая пауза.
Остолбенев, я стоял на краю сцены, не в силах пошевелиться. Готовый
услышать что угодно, только не это, я внутренне собрался, стараясь до
конца понять исполнительницу.
И буря грянула! Вайла начала разработку.
Ночь, царица зла, обрушила на слушателей тысячи демонов. Неописуемый
ужас и смятение, животный страх и душевная паника подхватывали на черные
крылья и бросали в огненный водоворот. Ты был мелок и слаб перед
могуществом сил мрака; они вершили твою судьбу, в их руках были жизнь и
смерть, противостоять им было невозможно.
Я чувствовал себя песчинкой, гонимой ураганом неизвестно куда. Стало
трудно дышать, и я разорвал ворот рубашки. Дрожь проходила по телу
волнами. В жутких сполохах света я разглядел, что Вайла играет сама, не
прибегая к помощи вариатора, и мне стало страшно: музыка была
нечеловеческой. Страшно было и лицо исполнительницы. Оно было искажено
гримасой торжества. Вайла сама была исчадьем ада, злой царицей тьмы,
которая упивалась своей властью над поверженной толпой. - Неожиданно все
утонуло в багровом сполохе, и я смог перевести дух. Вздох облегчения
прошел и по рядам слушателей, но было ясно, что это еще не конец.
Готовилось продолжение. Пострашнее! Все говорило об этом, и внезапно во
мне вспыхнула злость. В конце концов она разрабатывала мою тему,
задуманную как тема романтической красоты, и я почувствовал за собой право
вступить в открытый спор.
Не секунды не колеблясь, я сел ко второй клавиатуре и, не дожидаясь
начала следующей вариации Вайлы, взял светлый аккорд, озаривший сцену
нежным сиянием.
Мы сидели напротив друг друга, разделенные фонаккордом, и я поймал
взгляд Вайлы. Готов поклясться, что она не удивилась такому повороту
событий: ее глаза насмешливо сощурились, и она откинулась на стуле, ожидая
продолжения.
Что ж, поспорим! - мелькнуло у меня, а пальцы, быстро побежав по
клавишам, уже рисовали земную летнюю ночь: плескалась река среди лугов, по
воде бежала лунная дорожка, в низинах клубился туман... Знакомые родные
образы на удивление легко возникали в звуке. Никогда раньше я не
импровизировал с таким вдохновением. Чего не бывает со злости!.. Сцена
была залита серебристым светом. Покой и умиротворение царили в душе. Он и
она обнявшись стояли на берегу и говорили друг другу древние, как мир,
слова. Они были неотъемлемой частью пейзажа: для кого вся эта красота,
если некому ее оценить?
Я кончил и прислушался. Было очень тихо, но явственно чувствовалось,
что атмосфера потеплела. Накал исчез.
Но радовался я рано: моя соперница не желала уступить! Внезапно
налетевший шквал перемешал нарисованную мной идиллию. Ветер ревел. По реке
ходили с шипением волны. Она стояла одна на берегу, закрыв лицо руками. По
небу неслись обрывки туч, то открывая, то закрывая зловещий глаз Луны,
который злорадно подмигивал, видя человеческое горе. Жухлая трава нещадно
хлестала ее по ногам, плечи содрогались от рыданий. Ей было холодно и
одиноко... Судьба смеялась над ее беззащитностью. Осень была во всем.
Осень и безысходность...
Точность и образность изображения у Вайлы были потрясающи!
Ошеломленный сначала ее напором, я быстро пришел в себя и уже
разработал ответ: проходит все, пройдет и осень; наступит весна, придет и
лето... Я был уверен, что одержу победу в споре, и ждал только окончания,
чтобы сказать это, но неожиданно все обернулось иначе. Закончив, Вайла
порывисто встала и отошла от фонаккорда. Для слушателей последнее слово
осталось за ней!
Сцена осветилась обычным светом, и мы стояли на ней, взявшись за
руки. Гром оваций был впечатляющ! Ослепительно улыбаясь, она
раскланивалась, приложив левую руку к груди. Досадуя в душе на правила
хорошего тона, я был вынужден последовать ей, получая свою долю восторгов.
Недовысказанность в споре раздирала мою душу, и, наверное, моя улыбка была
довольно кислой. Но я изо всех сил старался скрыть это.
Под несмолкаемые рукоплескания мы спустились со сцены и направились к
своему столику. Опираясь на мою руку, Вайла гордо плыла среди восторженной
толпы, как должное принимая изъявления признательности за доставленное
удовольствие.
Королева! - опять подумал я. - Королева Салги, кто ты? Это было
действительно интересно, тем более, что сама она о себе так и не
рассказала. Ничего, сейчас узнаем!
Продолжая во все стороны улыбаться, я мысленно включил свои наручные
часы. Вернее, не часы, - они и так всегда идут, - а мой индивидуальный
кристалл биосвязи в них, настроенный на мое биополе. Назвав код адресата,
я запросил информацию о Вайле Марии Дани, приложив к имени биоспектр,
который снял, несильно сжимая ее руку. В голове коротко пискнуло - запрос
был послан. Я прикинул время: передатчик - ретранслятор на Салге - Земля и
обратно. Через четверть часа я должен был знать об этой женщине все...
Когда мы подошли к нашему столику, я был неприятно удивлен: Вильс
Торн сидел в одиночестве. Рики и Мориса не было. Вайла не обратила на это
никакого внимания.
- Ну как, Вильс, ты доволен?
- Еще бы! Это восхитительно! Благодарю.
Он как-то сочувственно посмотрел на меня.
В это время к Вайле подошли очередные обожатели, и она отвлеклась.
- А где наши друзья? - спросил я у Торна, все еще надеясь на что-то.
- Они ушли в самом начале вашего состязания, - негромко произнес он,
- Марика сказала, что очень устала, и Морис повез ее домой.
- Мне ничего не просили передать?
- Нет.
Все вдруг стало безразлично. Я почувствовал себя очень усталым и
