свидетелем.
-- Свидетелем чего? -- в ужасе вопросил Интелик.
-- Страшного преступления, -- в тон ему отозвался Варг, но уточнять не
стал, дабы пленники не свалились в обморок прямо здесь и прямо сейчас.
Они добрались до Форума и, петляя меж аллей, площадей и скверов,
продвигались к цели предприятия.
-- Послушай, отпусти нас, а, -- вдруг попросил Интелик. -- Я расскажу
тебе, как можно справиться с Юстиной. Мы тоже ее не любим. Они, знаешь ли,
нам вот все где, эти самые Юстины. Мы будем только рады, если ты ее...
-- Заткнись, -- оборвал его Варг, -- или завтра улетишь в Стимфалию, в
"Обитель Обреченных".
Андрей Интелик благоразумно послушался совета и все оставшееся в его
распоряжении время мучительно размышлял, с какой стати ему лететь по
указанному варваром адресу; Варг не знал, что в "Обитель Обреченных" ссылают
только провинившихся патрисов, а с плебеями в подобных случаях поступают
гораздо проще...
* * *
Из дневниковых записей Януария Ульпина
...В первый момент мне почудилось, что я грежу.
К нам продвигалась странная компания из двух северных варваров и двух
плебеев, причем последние шли явно не по своей воле, а когда увидели нас,
то, могу поклясться, волосы зашевелились на их головах.
Здоровенный галл оставил своего пленника на попечении второго варвара и
бестрепетно подошел к нам. Не говоря ни слова, он осмотрел и потрогал руками
наши цепи. Мы с интересом наблюдали за ним. В то время, каюсь, нам и в
голову не приходило, что он задумал, и нам этот нежданный ночной визит
казался хоть каким-то развлечением накануне последней ссылки...
-- Стало быть, вы слуги дьявола, -- сказал нам варвар на своем наречии,
справедливо полагая, что плебеи галльского языка не знают, а такие ученые
еретики, как мы, должны знать множество всяких языков.
Мы молчали, ожидая, что он скажет дальше. Он представился:
-- Варг, наследник нарбоннского престола.
-- Мы догадались, -- ответил по-галльски мой отец.
Варг кивнул и взялся за цепь, которая опоясывала шею отца. В этот
момент затрещал звонок на его "позорной шляпе"; принц оставил цепь,
осторожно снял с отца "позорную шляпу", отнес ее в сторону и положил на
землю, затем проделал то же самое с моей "позорной шляпой".
-- Что ты делаешь? -- не выдержал отец.
Принц предпочел ответить вопросом на вопрос:
-- Хотите ли вы жить, еретики?
-- Для нас это уже не имеет значения, -- с достоинством ответил отец.
-- Мы сделали свое дело. Чудовищам не удалось сломить нас!
-- Ну и?! -- усмехнулся Варг. -- И что дальше? "Обитель Обреченных"?!
До меня наконец дошло! Стараясь не выдать своего волнения, я спросил:
-- У тебя есть другие варианты, принц?
Варг измерил меня долгим изучающим взглядом, а затем решительно взялся
за цепь отца.
И произошло невероятное. Его пальцы обхватили стальную цепь, руки
напряглись, на лице появилось выражение сосредоточенности -- и пару
мгновений спустя цепь лопнула!
Показывая мне сломанное звено, Варг сказал:
-- Вот путы, которыми вас сковали аватары. Я их ломаю!
Дальше у меня случился непростой разговор с отцом, который, мысленно
примирившись со своей участью и даже находя в ней свою героическую прелесть,
отказывался признавать преимущества предложенного нам варианта. Мы говорили
по-латыни, но вскоре перешли на галльский, чтобы Варг понял, в чем суть
проблемы.
Тем временем ему удалось освободить отца от мелких цепей. Он совершал
свой подвиг, равно мифический титан, и, что самое удивительное, в полном
молчании, не испрашивая согласия отца. Лишь однажды он заметил:
-- Представь себе, еретик, такую вещь: существует человек, который
ненавидит Империю и аватаров. Он нутром чует, что это враги его свободы, что
их дружба лжива, а их покровительство есть рабство. Этот человек понимает,
сколь сильны враги, -- но он хочет бороться! И пока не знает, как... И есть
другой человек, который, я думаю, знает, как. Так почему бы первому и
второму не объединиться?!
-- Суета... -- промолвил отец. -- Мы отыграли свое. Я больше не желаю
жить в мире, где властвуют чудовища-аватары и servum pecus17 их народ.
Благодарю тебя за твои помыслы, благородный галл, однако: invitum qui servat
idem facit occidenti!18 И еще добавлю: exoriare aliquis nostris ex ossibus
ultor...19
-- Ради Всевышнего, отец! -- прошептал я. -- Он ведь прав на все сто!
Он и есть наш мститель! Ты только подумай, что мы еще успеем сделать вместе
с ним! Стыдно и глупо не использовать такой шанс для мести!
Отец на мгновение задумался, затем медленно кивнул и поправил меня:
-- Не для мести, Янус. Мы поможем этому благородному юноше отстоять
свою свободу.
-- Я знал, что услышу это, -- ухмыльнулся Варг.
Он вернулся к плебеям и своему другу, взял у того кинжал, потом
привязал плебея-коротышку к дереву, а далее со вторым плебеем и своим другом
возвратился к нам.
-- Поможешь нам сломать эту цепь, -- сказал Варг плебею.
Тот запротестовал, насколько это позволял его заплетающийся язык:
-- Нет... нет... Ни за что! Я не стану участвовать в этом преступлении!
Меня за это сожгут на костре...
В этот момент отцу пришло в голову чуть пошутить. Он заставил плебея
посмотреть себе в глаза и замогильным голосом прошептал:
-- Ты сделаешь, как тебе велят, низкорожденный! Иначе я обращу тебя в
тварь земноводную или в прах, смотря какое заклинание придет на ум первым...
Дьявол, мой истинный Отец и Властелин, дал мне такую силу.
И он простер к несчастному растопыренную пятерню. Плебей затрепетал и
более возражать не осмелился.
Вот так мы избавились от цепей; оставалось избавить от цепей
аватарианской веры весь остальной Orbis Terrarum20...
Затем, когда дело было сделано, отец предложил освободиться от
свидетелей. Друг принца побледнел, приняв, как видно, слова отца и на свой
счет.
-- Нет, я придумал кое-что получше, -- сказал Варг. -- Привяжем этого
парня к столбу. Он нам еще пригодится.
Перспектива оказаться на месте заклятого еретика доконала несчастного.
Ополоумев от ужаса, он завопил, точно его резали на части, и предпринял
попытку сбежать. Эта попытка была пресечена принцем, который уже занес кулак
с целью прогнать из плебея остатки сознания. Отец перехватил руку Варга.
-- Не надо, друг мой. Ты прав, этот плебей нам еще пригодится. Он
скажет властям, кто был истинный виновник нашего побега.
Отец положил правую руку на голову плебея, а левой рукой прикрыл ему
глаза. Плебей вздрогнул и затих.
-- Повторяй за мной, -- начал отец, -- "Я шел по улице...
-- Я шел по улице, -- безучастным голосом произнес плебей.
-- ...На меня напали. Я ничего не помню. Нет, помню! Их было двое".
-- Какого дьявола... -- проговорил Варг, но я шепнул ему, чтобы он
молчал и доверился отцу.
-- Сколько их было? -- изменившимся голосом вопросил отец.
-- Их было двое, -- ответил плебей.
-- Правильно, их было двое. "Они говорили: "Един Бог!"...
-- Един Бог... -- эхом отозвался плебей.
-- "Един Бог!", -- это наш девиз, девиз нашего дела, -- шепотом
объяснил я Варгу. -- "Един Бог!", следовательно, есть только Творец, Deus
Majores21, и нет никаких аватаров, Dii Minores22, следовательно, всякий, кто
скажет: "Един Бог!", принадлежит к нашей вере, следовательно, нас освободили
наши сторонники, чудом спасшиеся от властей...
-- Больше я ничего не помню"... -- продолжал поучать плебея мой отец.
-- Не помню... Ничего больше не помню.
-- Молодец. А теперь -- усни!
Потом мы привязали спящего плебея к позорному столбу. Варг был бледен,
что-то мучило его, и он наконец спросил отца:
-- Ты колдун?
Отец улыбнулся:
-- Нет, я просто мудрец, который подружился с наукой.
-- Так я и думал, -- с облегчением кивнул Варг. -- Наши колдуны не
умеют делать того, что сделал ты.
-- Это пустяки, -- заметил я, -- невеликий труд загипнотизировать
слабого духом человека.
-- Ты тоже это умеешь?
Я кивнул -- но перед тем успел уловить восхищенный взгляд Варга.
-- Меня зовут Марк, -- представился отец, -- а это мой сын Януарий.
-- Вы свободны, -- сказал Варг. -- И я хочу, чтобы вы стали моими
друзьями.
-- Мы уже твои друзья, -- заметил я.
-- Вам еще предстоит это доказать, -- с металлом в голосе отозвался
Варг, снова давая нам понять, что он не так прост, как может показаться.
-- Мы докажем, -- отозвался отец. -- То, что ты видел -- пустяк в
сравнении с истинной нашей силой.
-- Сила у меня есть. Или будет скоро. Мне нужны знания.
-- Я то и имел в виду, друг мой. Знания суть сила.
-- Хорошо. Что теперь? Вам нужно бежать из этого проклятого города.
-- Не волнуйся за нас, -- успокоил его отец. -- Мы убежим. Из Темисии и
из Амории. Мы найдем тебя в Галлии. Верь нам, друг.
Я увидел, как зажглись глаза молодого варвара: мой отец говорил именно
то, что он жаждал услышать.
-- Пора прикончить второго плебея, -- сказал я. -- Он не нужен.
-- Напротив, -- возразил принц, осмотрев неподвижного коротышку. --
Пусть живет. Когда он придет в себя, его детский лепет только спутает
властям картину происшествия.
-- Ладно, -- пожал плечами я. -- Сегодня твоя ночь, друг.
На том мы и расстались с варварами. За все время нашего знакомства
наперсник принца не проронил ни слова, но тем не менее успел понравиться
отцу и мне. Уже уходя, я услышал, как Варг сказал ему:
-- Проткни меня кинжалом, Ромуальд, если с восходом солнца у Софии
Юстины не начнутся бо-о-ольшие неприятности!
Эти слова заставили меня немного усомниться в Варге, но потом я понял,
что все складывается как нельзя лучше: наш новый друг был tabula rasa23 --
нам с отцом предстояло просветить его насчет истинных врагов и научить, как
правильно бороться с ними.
Глава седьмая,
из которой читатель видит, как устраивают свои дела правители
аморийского государства
148-й Год Химеры (1785),
раннее утро 15 октября, Темисия, Княжеский квартал, дворец Марцеллинов
Не успели первые солнечные лучи осветить безмятежную гладь озера Феб,
как в ворота фамильного дворца князей Марцеллинов позвонил укутанный в
черное человек. Был он мертвенно-бледен; вид его, и в лучшее время не
внушавший особого доверия окружающим, заставил насторожиться ретивого
стражника. Однако в ответ на пожелание последнего убираться
подобру-поздорову подозрительный бледнолицый субъект произнес магические
слова, а к ним присовокупил ассигнацию достоинством в один денарий для
стражника и записку для его высокого господина.
Десятью минутами спустя предрассветный посетитель вошел в личные покои
сенатора Корнелия Марцеллина. Тот факт, что сенатор принимал визитера, не
вылезая из постели, наводил на мысль о давнем и плодотворном знакомстве того
и другого. И все же встретил князь Корнелий своего неожиданного гостя совсем
неласково:
-- Ты совершил большую ошибку, юный друг народа, осмелившись
побеспокоить меня в столь ранний час, да притом в моем собственном доме! Или
ты тешишь себя наивной надеждой, что шпионы, каковых, без сомнения,
приставила к моему скромному жилищу моя очаровательная племянница, уже --
или еще? -- спят?!
-- Посмотрите на меня, господин, -- со скорбью в голосе проговорил
Андрей Интелик, -- и рассудите сами, стал бы я беспокоить вашу светлость,
если б дело не было столь срочным и важным!
Корнелий Марцеллин недоверчиво хмыкнул.
-- Ну, я вижу, друг мой, что ты немного пострадал в борьбе за народное
