ней Натальей. Далеко под ногами их расстилался ясный, синий Днепр, широ-
ко раскинулись луга, лесистое, озерное понизовье.
Близ могил стали строить новое городище, где быть князем Заряславу.
Зазывали на подмогу вольных людей да пропивших животишки варягов. Осенью
бегали за золотом к хазарам в степи.
Заряславу разбили лучший шатер, покуда к заморозкам дыму не срубят.
Мальчик глядел, как строили город, как пищу варили, как вечером большие
люди садились над рекою, пели песни.
Женщины жалели мальчика, дружинники говорили: славный будет воин. Да
что в том? Чужой лаской горечи не избудешь.
И одною утехою была Заряславу синяя синица. Совсем ручная. Ест ли
мальчик, она - скок и клюнет из чашки. Играет ли, бродит ли по лугу -
птица порхает около, на плечо сядет или падет перед Заряславом в траву,
распушит крылья и глядит, глядит черными глазами в глаза. А то и надо-
ест, - отмахнется от нее: ну что пристала?
И не знает Заряслав, что в малой, робкой птице, в горячем сердце
птичьем - душа княгини Натальи, родной матушки.
Прошла зима, снова зазеленели бугры и пущи, разлился Днепр, поплыли
по нему, надувая паруса, корабли с заморскими гостями. Затрубили рога в
лесах. Зашумели грозы.
Заряслав рос, крепкий становился мальчик. Играл уже отцовским мечом и
приставал к дружинникам, чтобы рассказали про битву, про охоты, про сла-
ву князя.
А когда женщины гладили его по светлой голове, жалея, что растет без
матушки, - отталкивал руку.
- Уйди, - говорил, - уйди, а то побью, я сам мужик.
Однажды он побился с товарищами и сидел на крыльце сердитый, измазан-
ный. Подлетела синица, покружилась и, чтобы заметил ее мальчик, вдруг
прилегла к его груди, прижалась к тельцу.
- Ну, вот нашла время!
Взял Заряслав птицу и держал в кулаке и думал, как бы ему подраться
еще с обидчиками, а когда разжал пальцы - в руке лежала птичка мертвая,
задушенная.
Богатырская будет сила у молодого князя. Так и в третий раз умерла
княгиня Наталья светлой и легкой смертью.
Все было исполнено на земле.
СОРОЧЬИ СКАЗКИ
СОРОКА
За калиновым мостом, на малиновом кусту калачи медовые росли да пря-
ники с начинкой. Каждое утро прилетала сорока-белобока и ела пряники.
Покушает, почистит носок и улетит детей пряниками кормить.
Раз спрашивает сороку синичка-птичка:
- Откуда, тетенька, ты пряники с начинкой таскаешь? Моим детям тоже
бы их поесть охота. Укажи мне это доброе место.
- А у черта на кулижках, - отвечала сорока-белобока, обманула синич-
ку.
- Неправду ты говоришь, тетенька, - пискнула синичка-птичка, - у чер-
та на кулижках одни сосновые шишки валяются, да и те пустые. Скажи - все
равно выслежу.
Испугалась сорока-белобока, пожадничала. Полетела к малиновому кусту
и съела и калачи медовые, и пряники с начинкой, все дочиста.
И заболел у сороки живот. Насилу домой доплелась. Сорочат растолкала,
легла и охает...
- Что с тобой, тетенька? - спрашивает синичкаптичка. - Или болит че-
го?
- Трудилась я, - охает сорока, - истомилась, кости болят.
- Ну, то-то, а я думала другое что, от другого чего я средство знаю:
трава Сандрит, от всех болестей целит.
- А где Сандрит-трава растет? - взмолилась Сорока-белобока.
- А у черта на кулижках, - ответила синичкаптичка, крылышками детей
закрыла и заснула.
"У черта на кулижке одни сосновые шишки, - подумала сорока, - да и те
пустые", - и затосковала: очень живот болел у белобокой.
И с боли да тоски на животе сорочьем перья все повылезли, и стала со-
рока - голобока.
От жадности.
МЫШКА
По чистому снегу бежит мышка, за мышкой дорожка, где в снегу лапки
ступали.
Мышка ничего не думает, потому что в голове у нее мозгу - меньше го-
рошины.
Увидела мышка на снегу сосновую шишку, ухватила зубом, скребет и все
черным глазом поглядывает - нет ли хоря.
А злой хорь по мышиным следам полает, красным хвостом снег метет.
Рот разинул - вот-вот на мышь кинется... Вдруг мышка царапнула нос о
шишку, да с перепугу - нырь в снег, только хвостом вильнула. И нет ее.
Хорь даже зубами скрипнул - вот досада. И побрел, побрел хорь по бе-
лому снегу. Злющий, голодный - лучше не попадайся.
А мышка так ничего и не подумала об этом случае, потому что в голове
мышиной мозгу меньше горошины. Так-то.
КОЗЕЛ
В поле - тын, под тыном - собачья голова, в голове толстый жук сидит
с одним рогом посреди лба.
Шел мимо козел, увидал тын, - разбежался да как хватит в тын головой,
- тын закряхтел, рог у козла отлетел.
- То-то, - жук сказал, - с одним-то рогом сподручнее, иди ко мне
жить.
Полез козел в собачью голову, только морду ободрал.
- Ты и лазить-то не умеешь, - сказал жук, крылья раскрыл и полетел.
Прыгнул козел за ним на тын, сорвался и повис на тыну.
Шли бабы мимо тына - белье полоскать, сняли козла и вальками отлупи-
ли.
Пошел козел домой без рога, с драной мордой, с помятыми боками.
Шел - молчал Смехота, да и только.
ЕЖ
Теленок увидал ежа и говорит:
- Я тебя съем!
Еж не знал, что теленок ежей не ест, испугался, клубком свернулся и
фыркнул:
- Попробуй.
Задрав хвост, запрыгал глупый телоног, боднуть норовит, потом расто-
пырил передние ноги и лизнул ежа.
- Ой, ой, ой! - заревел теленок и псбежал к корове-матери, жалуется.
- Еж меня за язык укусил.
Корова подняла голову, поглядела задумчиво и опять принялась траву
рвать.
А еж покатился в темную нору под рябиновый корень и сказал ежихе:
- Я огромного зверя победил, должно быть, льва!
И пошла слава про храбрость ежову за синее озеро, за темный лес.
- У нас еж - богатырь, - шепотом со страху говорили звери
ЛИСА
Под осиной спала лиса и видела воровские сны.
Спит лиса, не спит ли - все равно нет от нее житья зверям.
И ополчились на лису - еж, дятел да ворона Дятел и ворона вперед по-
летели, а еж следом покатился.
Дятел да ворона сели на осину.
- Тук-тук-ту-к, - застучал дятел клювом по коре.
И лиса увидела сон - будто страшный мужик топором машет, к ней подби-
рается.
Еж к сосне подбегает, и кричит ему ворона:
- Карр еж!.. Карр еж!..
"Кур ешь, - думает ворона, - догадался проклятый мужик".
А за ежом ежиха да ежата катятся, пыхтят, переваливаются...
- Карр ежи! - заорала ворона.
"Караул, вяжи!" - подумала лиса, да как спросонок вскочит, а ежи ее
иголками в нос...
- Отрубили мой нос, смерть пришла, - ахнула лиса и - бежать.
Прыгнул на нее дятел и давай долбить лисе голову. А ворона вдогонку:
"Карр".
С тех пор лиса больше в лес не ходила, не воровала.
Выжили душегуба.
ЗАЯЦ
Летит по снегу поземка, метет сугроб на сугроб... На кургане поскри-
пывает сосна:
- Ох, ох, кости мои старые, ноченька-то разыгралась, ох, ох...
Под сосной, насторожив уши, сидит заяц.
- Что ты сидишь, - стонет сосна, - съест тебя волк. - убежал бы.
- Куда мне бежать, кругом бело, все кустики замело, есть нечего...
- А ты порой, поскреби.
- Нечего искать, - сказал заяц и опустил уши.
- Ох, старые глаза мои, - закряхтела сосна, - бежит кто-то, должно
быть, волк, - волк и есть.
Заяц заметался.
- Спрячь меня, бабушка...
- Ох, ох, ну, прыгай в дупло, косой.
Прыгнул заяц в дупло, а волк подбегает и кричит сосне:
- Сказывай, старуха, где косой?
- Почем я знаю, разбойник, не стерегу я зайца, вон ветер как разгу-
лялся, ох, ох...
Метнул волк серым хвостом, лег у корней, голову на лапы положил. А
ветер свистит в сучьях, крепчает...
- Не вытерплю, не вытерплю, - скрипит сосна.
Снег гуще повалил, налетел лохматый буран, подхватил белые сугробы,
кинул их на сосну.
Напружилась сосна, крякнула и сломалась... Серого волка, падая, до
смерти зашибла...
Замело их бураном обоих. А заяц из дупла выскочил и запрыгал куда
глаза глядят.
"Сирота я, - думал заяц, - была у меня бабушкасосна, да и ту заме-
ло..."
И капали в снег пустяковые заячьи слезы.
КОТ ВАСЬКА
У Васьки-кота поломались от старости зубы, а ловить мышей большой был
охотник Васька-кот.
Лежит целые дни на теплой печурке и думает - как бы зубы поправить...
И надумал, а надумавши, пошел к старой колдунье.
- Баушка, - замурлыкал кот, - приставь мне зубы, да острые, железные,
костяные-то я давно обломал.
- Ладно, - говорит колдунья, - за это отдашь мне то, что поймаешь в
первый раз.
Поклялся кот, взял железные зубы, побежал домой. Не терпится ему
ночью, ходит по комнате, мышей вынюхивает.
Вдруг мелькнуло что-то, бросился кот, да, видно, промахнулся.
Пошел - опять метнулось.
"Погоди же! - думает кот Васька, остановился, глаза скосил и повора-
чивается, да вдруг как прыгнет, завертелся волчком и ухватил железными
зубами свой хвост.
Откуда не возьмись явилась старая колдунья.
- Давай, - говорит, хвост по уговору. Заурлыкал кот, замяукал, слеза-
ми облился. Делать нечего. Отдал хвост. И стал кот - куцый. Лежит целые
дни на печурке и думает: "Пропади они, железные зубы, пропадом!"
СОВА И КОТ
В дубовом дупле жила белая сова - лунь-птица, у совы было семь дете-
нышей, семь родных сыновей.
Раз ночью улетела она, - мышей половить и яиц напиться.
А мимо дуба шел дикий, лесной кот. Услыхал кот, как совята пищат, за-
лез в дупло и поел их - всех семь.
Наевшись, тут же, в теплом гнезде, свернулся и заснул.
Прилетела сова, глянула круглыми глазами, видит - кот спит. Все поня-
ла.
- Котик лесной, - запела сова сладким голосом, - пусти переночевать,
студено в лесу-то.
Кот спросонок не разобрал и пустил сову. Легли они в дупле рядышком.
Сова и говорит:
- Отчего, у тебя, кот, усы в крови?
- Ушибся, кума, рану лизал.
- А отчего у тебя, кот, рыльце в пуху?
- Сокол меня трепал, насилу ушел я от него.
- А от чего у тебя, кот, глаза горят?
Обняла сова кота лапами и выпила глаза его. Клюв о шерсть вытерла и
закричала:
Совят! Семь, семь.
Совят! Кот съел.
МУДРЕЦ
По зеленой траве-мураве ходят куры, на колесе белый петух стоит и ду-
мает: пойдет дождь или не пойдет?
Склонив голову, одним глазом на тучу посмотрит и опять думает.
Чешется о забор свинья.
- Черт знает, - ворчит свинья, - сегодня арбузные корки опять отдали
корове.
- Мы всегда довольны! - хором сказали куры.
- Дуры! - хрюкнула свинья. - Сегодня я слышала, как божилась хозяйка
накормить гостей курятиной.
- Как, как, как, как, что такое? - затараторили куры.
- Поотвертят вам головы - вот и "как что такое", - проворчала свинья
и легла в лужу.
Сверху вниз задумчиво посмотрел петух и молвил:
- Куры, не бойтесь, от судьбы не уйдешь. А я думаю, что дождь будет.
Как вы, свинья?
- А мне все равно.
- Боже мой, - заговорили куры, - вы, петух, предаетесь праздным раз-
говорам, а между тем из нас могут сварить суп.
Петуха это насмешило, он хлопнул крыльями и кукарекнул.
- Меня, петуха, в суп - никогда!
Куры волновались. В это время на порог избы вышла с огромным ножом
хозяйка и сказала:
- Все равно, - он старый, его и сварим.
И пошла к петуху. Петух взглянул на нее, но гордо продолжал стоять на
колесе.
Но хозяйка подходила, протянула руку... Тогда почувствовал он зуд в
ногах и побежал очень шибко: чем дальше, тем шибче.
Куры разлетелись, а свинья притворилась спящей.
"Пойдет дождь или не пойдет? - думал петух, когда его, пойманного,
несли на порог, чтобы рубить голову.
И, как жил он, так и умер, - мудрецом.
ГУСАК
Идут с речки по мерзлой траве белые гуси, впереди злой гусак шею вы-
тягивает, шипит:
- Попадись мне кто, - защиплю.
Вдруг низко пролетела лохматая галка и крикнула:
- Что, поплавали! Вода-то замерзла.
