И пока датчанин раздумывал, чем бы в него запустить с борта, тот уже
отплыл и, приплясывая в лодке и кривляясь от неудержимой радости жизни в
такое горячее утро, запел во все горло.
Матрос поднял письмо, понес его капитану. (Таков был приказ.) Янсен
отодвинул шторку, наклонился над спящей Зоей. Она открыла глаза, еще
полные сна.
- Он здесь?
Янсен подал письмо. Зоя прочла:
"Я жестоко ранен. Будьте милосердны. Я боролся, как лев, за ваши ин-
тересы, но случилось невозможное: мадам Зоя на свободе. Припадаю к ва-
шим..."
Не дочитав, Зоя разорвала письмо.
- Теперь мы можем ожидать его спокойно. (Она взглянула на Янсена,
протянула ему руку.) Янсен, милый, нам нужно условиться. Вы мне нрави-
тесь. Вы мне нужны. Стало быть, неизбежное должно случиться...
Она коротко вздохнула:
- Я чувствую, - с вами будет много хлопот. Милый друг, это все лишнее
в жизни - любовь, ревность, верность... Я знаю - влечение. Это стихия. Я
так же свободна отдавать себя, как и вы брать, - запомните, Янсен. Зак-
лючим договор: либо я погибну, либо я буду властвовать над миром. (У Ян-
сена поджались губы, Зое понравилось это движение.) Вы будете орудием
моей воли. Забудьте сейчас, что я - женщина. Я фантастка. Я авантюрист-
ка, - понимаете вы это? Я хочу, чтобы все было мое. (Она описала руками
круг.) И тот человек, единственный, кто может мне дать это, должен сей-
час прибыть на "Аризону". Я жду его, и ждет Роллинг...
Янсен поднял палец, оглянулся. Зоя задернула шторки. Янсен вышел на
мостик. Там стоял, вцепившись в перила, Роллинг. Лицо его, с криво и
плотно сложенным ртом, было искажено злобой. Он всматривался в еще дым-
ную перспективу залива.
- Вот он, - с трудом проговорил Роллинг, протягивая руку, и палец его
повис крючком над лазурным морем, - вон в той лодке.
И он торопливо, наводя страх на матросов, кривоногий, похожий на кра-
ба, побежал по лестнице с капитанского мостика и скрылся у себя внизу.
Оттуда по телефону он подтвердил Янсену давешний приказ - взять на борт
человека, подплывающего на шестивесельной лодке.
Никогда не случалось, чтобы Роллинг отрывал пуговицы на пиджаке. Сей-
час он открутил все три пуговицы. Он стоял посреди пышной, устланной ши-
разскими коврами, отделанной драгоценным деревом каюты и глядел на стен-
ные часы.
Оборвав пуговицы, он принялся грызть ногти. С чудовищной быстротой он
возвращался в первоначальное дикое состояние. Он слышал оклик вахтенного
и ответ Гарина с лодки. У него вспотели руки от этого голоса.
Тяжелая лодка ударилась о борт. Раздалась дружная ругань матросов.
Заскрипел трап, застучали шаги. "Бери, подхватывай... Осторожнее... Го-
тово... Куда нести?" - Это грузили ящики с гиперболоидами. Затем все
утихло.
Гарин попался в ловушку. Наконец-то! Роллинг взялся холодными влажны-
ми пальцами за нос и издал шипящие, кашляющие звуки. Люди, знавшие его,
утверждали, что он никогда в жизни не смеялся. Неправда! Роллинг любил
посмеяться, но без свидетелей, наедине, после удачи и именно так, безз-
вучно.
Затем по телефону он вызвал Янсена:
- Взяли на борт?
- Да.
- Проведите его в нижнюю каюту и заприте на ключ. Постарайтесь сде-
лать это чисто, без шума.
- Есть, - бойко ответил Янсен. Что-то уж слишком бойко, Роллингу это
не понравилось.
- Алло, Янсен?
- Да.
- Через час яхта должна быть в открытом море.
- Есть.
На яхте началась беготня. Загрохотала якорная цепь. Заработали мото-
ры. За иллюминатором потекли струи зеленоватой воды. Стал поворачиваться
берег. Влетел влажный ветер в каюту. И радостное чувство скорости разли-
лось по всему стройному корпусу "Аризоны".
Разумеется, Роллинг понимал, что совершает большую глупость. Но не
было прежнего Роллинга, холодного игрока, несокрушимого буйвола, непре-
менного посетителя воскресной проповеди. Он поступал теперь так или ина-
че не потому, что это было выгодно, а потому, что мука бессонных ночей,
ненависть к Гарину, ревность искали выхода: растоптать Гарина и вернуть
Зою.
Даже невероятная удача - гибель заводов Анилиновой компании - прошла
как во сне. Роллинг даже не поинтересовался, сколько сотен миллионов
отсчитали ему двадцать девятого биржи всего мира.
В этот день он ждал Гарина в Париже, как было условленно. Гарин не
приехал. Роллинг предвидел это и тридцатого бросился на аэроплане в Неа-
поль.
Теперь Зоя была убрана из игры. Между ним и Гариным никто не стоял.
Расправа продумана была до мелочей. Роллинг закурил сигару. Он нарочно
несколько медлил. Он вышел из каюты в коридор. Отворил дверь на нижнюю
палубу, - там стояли ящики с аппаратами? Два матроса, сидевшие на них,
вскочили. Он отослал их в кубрик.
Захлопнув дверь на нижнюю палубу, он не спеша пошел к противоположной
двери, в рубку. Взявшись за дверную ручку, заметил, что пепел на сигаре
надломился. Роллинг самодовольно улыбнулся, мысли были ясны, давно он не
ощущал такого удовлетворения.
Он распахнул дверь. В рубке, под хрустальным колпаком верхнего света,
сидели, глядя на вошедшего, Зоя, Гарин и Шельга. Тогда Роллинг отступил
в коридор. Он задохнулся, мозг его будто мгновенно взболтали ложкой. Нос
вспотел. И, что было уже совсем чудовищно, он улыбнулся жалко и глупо,
совсем как служащий, накрытый за подчищиванием бухгалтерской книги (был
с ним такой случай лет двадцать пять назад).
- Добрый день, Роллинг, - сказал Гарин, вставая, - вот и я, дружище.
Произошло самое страшное - Роллинг попал в смешное положение.
Что можно было сделать? Скрежетать зубами, бушевать, стрелять? Еще
хуже, еще глупее... Капитан Янсен предал его, - ясно. Команда не надеж-
на... Яхта в открытом море. Усилием воли (у него даже скрипнуло что-то
внутри) Роллинг согнал с лица проклятую улыбку.
- А! - Он поднял руку и помотал ею, приветствуя - А, Гарин... Что же,
захотели проветриться? Прошу, рад... Будем веселиться...
Зоя сказала резко:
- Вы скверный актер, Роллинг. Перестаньте потешать публику. Входите и
садитесь. Здесь все свои, - смертельные враги. Сами виноваты, что приго-
товили себе такое веселенькое общество для прогулки по Средиземному мо-
рю.
Роллинг оловянными глазами взглянул на нее.
- В больших делах, мадам Ламоль, нет личной вражды или дружбы.
И он сел к столу, точно на королевский трон, - между Зоей и Гариным.
Положил руки на стол. Минуту длилось молчание. Он сказал:
- Хорошо, я проиграл игру. Сколько я должен платить?
Гарин ответил, блестя глазами, улыбкой, готовый, кажется, залиться
самым добродушным смехом:
- Ровно половину, старый дружище, половину, как было условленно в
Фонтенебло. Вот и свидетель. - Он махнул бородкой в сторону Шельги,
мрачно барабанящего ногтями по столу. - В бухгалтерские книги ваши я за-
лезать не стану. Но на глаз - миллиард в долларах, конечно, в оконча-
тельный расчет. Для вас эта операция пройдет безболезненно. Вы же заг-
ребли чертовы деньги в Европе.
- Миллиард будет трудно выплатить сразу, - ответил Роллинг. - Я обду-
маю. Хорошо. Сегодня же я выеду в Париж. Надеюсь, в пятницу, скажем, в
Марселе, я смогу выплатить большую часть этой суммы...
- Ай, ай, ай, - сказал Гарин, - но вы-то, старина, получите свободу
только после уплаты.
Шельга быстро взглянул на него, промолчал. Роллинг поморщился, как от
глупой бестактности:
- Я должен понять так, что вы меня намерены задержать на этом судне?
- Да.
- Напоминаю, что я как гражданин Соединенных Штатов неприкосновен.
Мою свободу и мои интересы будет защищать весь военный флот Америки.
- Тем лучше! - крикнула Зоя гневно и страстно. - Чем скорее, тем луч-
ше!..
Она поднялась, протянула руки, сжала кулаки так, что побелели косточ-
ки.
- Пусть весь ваш флот - против нас, весь свет встанет против нас. Тем
лучше!
Ее короткая юбка разлетелась от стремительного движения. Белая морс-
кая куртка с золотыми пуговичками, маленькая, по-юношески остриженная
голова Зои и кулачки, в которых она собиралась стиснуть судьбу мира, се-
рые глаза, потемневшие от волнения, взволнованное лицо - все это было и
забавно и страшно.
- Должно быть, я плохо расслышал вас, сударыня, - Роллинг всем телом
повернулся к ней, - вы собираетесь бороться с военным флотом Соединенных
Штатов? Так вы изволили выразиться?
Шельга бросил барабанить ногтями. В первый раз за этот месяц ему ста-
ло весело. Он даже вытянул ноги и развалился, как в театре.
Зоя глядела на Гарина, взгляд ее темнел еще больше.
- Я сказала, Петр Петрович... Слово за вами...
Гарин заложил руки в карманы, встал на каблуки, покачиваясь и улыба-
ясь красным, точно накрашенным ртом. Весь он казался фатоватым, не
серьезным. Одна Зоя угадывала его стальную, играющую от переизбытка,
преступную волю.
- Во-первых, - сказал он и поднялся на носки, - мы не питаем исключи-
тельной вражды именно к Америке. Мы постараемся потрепать любой из фло-
тов, который попытается выступить с агрессивными действиями против меня.
Во-вторых, - он перешел с носков на каблуки, - мы отнюдь не настаиваем
на драке. Если военные силы Америки и Европы признают за нами священное
право захвата любой территории, какая нам понадобится, право сувереннос-
ти и так далее и так далее, - тогда мы оставим их в покое, по крайней
мере, в военном отношении. В противном случае с морскими и сухопутными
силами Америки и Европы, с крепостями, базами, военными складами, глав-
ными штабами и прочее и прочее будет поступлено беспощадно. Судьба ани-
линовых заводов, я надеюсь, убеждает вас, что я не говорю на ветер.
Он пошлепал Роллинга по плечу.
- Алло, старина, а ведь было вчера, когда я просил вас войти ком-
паньоном в мое предприятие... Фантазии не хватило, а все от того, что
высокой культуры у вас нет. Это что - раздевать биржевиков да скупать
заводы. Старинушка-матушка... А настоящего человека - прозевали... Нас-
тоящего организатора ваших дурацких миллиардов.
Роллинг начал походить на разлагающегося покойника. С трудом выдавли-
вая слова, он прошипел:
- Вы анархист...
Тут Шельга, ухватившись здоровой рукой за волосы, принялся так хохо-
тать, что наверху за стеклянным потолком появилось испуганное лицо капи-
тана Янсена. Гарин повернулся на каблуках и опять - Роллввнгу:
- Нет, старина, у вас плохо стал варить котелок. Я - не анархист... Я
тот самый великий организатор, которого вы в самом ближайшем времени
начнете искать днем с фонарем... Об этом поговорим на досуге. Пишите
чек... И полным ходом - в Марсель.
В ближайшие дни произошло следующее: "Аризона" бросила якорь на внеш-
нем рейде в Марселе. Гарин предъявил в банке Лионского кредита чек Рол-
линга на двадцать миллионов фунтов стерлингов. Директор банка в панике
выехал в Париж.
На "Аризоне" было объявлено, что Роллинг болен. Он сидел под замком у
себя в каюте, и Зоя неусыпно следила за его изоляцией. В продолжение
трех суток "Аризона" грузилась жидким топливом, водой, консервами, вином
и прочим. Матросы и зеваки на набережной немало дивились, когда к "ши-
карной кокотке" пошла шаланда, груженная мешками с песком. Говорили,
будто яхта идет на Соломоновы острова, кишащие людоедами. Капитаном Ян-
сеном было закуплено оружие - двадцать карабинов, револьверы, газовые
маски.
В назначенный день Гарин и Янсен снова явились в банк. Их встретил
товарищ министра финансов, экстренно прибывший из Парижа. Рассыпаясь в
любезностях и не сомневаясь в подлинности чека, он все же пожелал видеть
самого Роллинга. Его отвезли на "Аризону".
Роллинг встретил его совсем больной, с провалившимися глазами. Он ед-
ва мог подняться с кресла. Он подтвердил, что чек выдан им, что он ухо-
дит на яхте в далекое путешествие и просит поскорее кончить все фор-
мальности.
Товарищ министра финансов, взявшись за спинку стула и жестикулируя
