недоразумений было сильно преувеличено. Посторонние люди стали преднамеренно
извращать истину. В своей книге я не буду ни преувеличивать, ни жаловаться,
ни возмущаться, ни извращать. Слишком велик Эверест, слишком дорога мне
память о нашем восхождении. Я буду говорить только правду, а правда
заключается в том, что происходившие между англичанами и азиатами
недоразумения -- ничто в сравнении с теми узами, которые связывали нас. Это
были узы общей цели, любви и преданности. Те самые узы, которые связывают
всех альпинистов мира, делают их братьями.
Политика, национальность -- как много шуму поднимают вокруг этих
понятий! Не в горах, разумеется; там для этого жизнь слишком непосредственна
и смерть слишком близка, там человек есть человек, обыкновенный смертный, и
больше ничего. Зато потом начинается -- политика, споры, раздоры... Не успел
я спуститься с Эвереста, как почувствовал это и сам. Тридцать восемь лет я
жил, и никому не было дела до моей национальности. Индиец, непалец, тибетец
-- какая разница? Я был шерп, простой горец, житель великих Гималаев. И вот
на тридцать девятом году моей жизни меня вдруг принялись тянуть и дергать в
разные стороны, словно я не человек, а кукла, подвешенная на веревочке.
Первым на вершину обязательно должен был взойти я -- на ярд, на фут, хотя бы
на дюйм раньше Хиллари. Одним хотелось, чтобы я был индиец, другим --
непалец. Никого не интересовала истина, никого не интересовал Эверест --
только политика! И мне стало стыдно. О взятии вершины я расскажу позже. Что
же касается национальности и политики, могу лишь повторить то, что я сказал
тогда же.
Одни называют меня непальцем, другие -- индийцем. Я родился в Непале,
но теперь живу в Индии вместе с женой, дочерьми и матерью. Индиец, непалец
-- я не вижу никакой разницы. Я шерп, непалец, но считаю себя также и
индийцем. Все мы члены одной большой семьи -- Хиллари, я, индийцы, непальцы,
все люди.
Да, это был долгий путь... От подножия Эвереста до вершины. От горных
пастбищ Солу Кхумбу до особняка Неру и Букингемского дворца. От кули,
простого носильщика, до кавалера орденов, который путешествует на самолетах
и озабочен подоходным налогом. Подобно всем путям, он был порой тяжел и
горек; однако, как правило, все шло хорошо. Потому что это был большой путь,
горный путь.
И куда бы ни заводил меня мой жизненный путь, он всегда возвращал меня
в горы. Горы для меня все. Я знал это, чувствовал всем своим существом в то
голубое майское утро 1953 года, когда мы с Хиллари взошли на вершину мира.
Подобно буддийскому колесу жизни, моя жизнь совершила свой великий оборот.
Много лет назад маленький пастушонок смотрел на большую гору и мечтал... И
вот я снова вместе с Эверестом, с Чомолунгмой из детской мечты.
Только теперь мечта стала явью.
НИ ОДНА ПТИЦА НЕ МОЖЕТ ПЕРЕЛЕТЕТЬ ЧЕРЕЗ НЕЕ
Удивительное дело с этим словом "шерп". Многие думают, что оно означает
"носильщик" или "проводник", потому что слышат его только в связи с горами и
экспедициями. Между тем это совсем не так. Шерпы -- название народа,
племени, обитающего в высокогорной области Восточных Гималаев. Сведущие люди
говорят, что нас насчитывается около ста тысяч.
Шерп значит "человек с востока". Но все, что известно на сегодня о
нашем прошлом, -- это что мы монгольского происхождения и наши предки
давным-давно переселились из Тибета. Мы и сейчас во многом ближе к тибетцам,
чем к любой другой народности. Наш язык сходен с тибетским (только у нас нет
письменности), похожи также одежда, пища, обычаи; последнее относится
особенно к тем шерпам, которые мало соприкасались с внешним миром. Очень
тесно нас связывает религия: подобно тибетцам, мы буддисты. Хотя в Тибете
теперь уже нет шерпских деревень, часть нашего племени принадлежит приходу
большого монастыря в Ронгбуке, по ту сторону Эвереста, и между этим
монастырем и нашим собственным в Тьянгбоче поддерживаются сношения.
А еще у нас ходит много торговых караванов. И вот что примечательно:
здесь продолжается свободная торговля и не требуется паспортов, чтобы
переходить границу. Все прочее меняется, но жизнь на высоких гималайских
перевалах течет по тому же руслу, что и тысячи лет назад.
Через эти перевалы прошли когда-то на юг предки шерпов и поселились в
северо-восточном Непале, там, где находится наша нынешняя родина -- Солу
Кхумбу. Мы обычно говорим "Солу Кхумбу" так, словно это одно место, на деле
же есть область Солу и другая -- Кхумбу. Первая расположена южнее и ниже,
там земледелие и образ жизни ближе к непальскому. Вторая находится очень
высоко, у самого подножия великих гор, и сохраняет много общего с Тибетом.
Как и большинство других шерпов-восходителей, я родился в этой северной
области, Кхумбу.
Через Солу Кхумбу протекает Дудх Коси, или "Молочная река"; она
собирает много притоков из снежников вокруг Эвереста. Глубокие долины и
ущелья этой реки связывают нас с остальным Непалом. В холодные зимы и во
время летних муссонов, когда непрерывно льют дожди, путь этот страшно
труден. Впрочем, даже в наиболее благоприятные времена года -- весной и
осенью -- уходит около двух недель на то, чтобы добраться до Катманду в
центре Непала или оттуда к нам. А так как даже Катманду почти отрезан от
остального мира, то легко понять, что наша Солу Кхумбу -- очень глухое место
с примитивными условиями жизни.
За последние годы Непал начал открываться для внешнего мира, сделано
очень многое для того, чтобы преобразовать страну в современном духе. Сейчас
существует только два резко различных способа попасть из Индии в Катманду:
либо пешком, либо на самолете. Но уже через горы прокладывают шоссе, и скоро
впервые можно будет проехать на автомобиле. Намечается также соорудить
большую плотину в южном течении Коси. Правда, она будет расположена в Индии,
но окажет большое влияние на земледелие Непала. Пришел черед и Непалу
измениться, подобно всему остальному миру. Однако до Солу Кхумбу все еще
далеко, и я думаю, что пройдет много лет, прежде чем туда протянется
автострада.
Моя родина сурова и камениста, суров и климат, тем не менее у нас есть
земледелие и скотоводство. Пшеница выращивается до высоты 2400 -- 3000
метров (главным образом в Солу), ячмень и картофель -- до 4200 метров.
Важнейшая культура -- картофель, он составляет основную часть нашего
питания, вроде как рис у индийцев и китайцев. Часть земли находится в
общинном владении, есть и частные земли. Многие семьи имеют землю в разных
местах и переезжают по мере смены времен года с одних высот на другие, чтобы
сеять и собирать урожай. Переезжать приходится также и за стадами, которые
состоят из овец, коз и яков. Як -- основа существования не только шерпов, но
и всех жителей Гималайского высокогорья. Он дает почти все необходимое для
того, чтобы накормить человека и согреть его: шерсть для одежды, кожу для
обуви, навоз для топлива, молоко, масло и сыр для питания, а иногда даже и
мясо -- хотя мне, возможно, не следовало говорить об этом, потому что более
строгие буддисты осудят нас.
Солу Кхумбу вполне обеспечивает себя продуктами питания и не нуждается
в большом привозе. К тому же по лесным тропам на юг и через высокие перевалы
на север идут торговые караваны. Самый большой из этих перевалов -- Нангпа
Ла, пересекающий цепь Гималаев на высоте 5700 метров, несколькими
километрами западнее Эвереста; по нему проходит знаменитый древний торговый
путь. И по сей день, как я уже говорил, здесь вверх и вниз идут караваны. В
Тибет они везут ткани, пряности и разные промышленные товары из Индии и
Непала, а из Тибета доставляют соль, шерсть, иногда гонят стада яков. Жители
Солу Кхумбу покупают нужные мелочи у проходящих купцов и странствующих
торговцев. Но постоянных магазинов или рынков в нашем краю нет.
Нет в Солу Кхумбу и городов, даже больших сел. Самая большая деревня в
Кхумбу -- Намче-Базар, она стала знаменитой в связи с последними
экспедициями на Эверест. В окружающих долинах лежат другие селения:
Кхумжунг, Пангбоче, Дамданг, Шаксум, Шимбунь, Тами. Дома выстроены из камня,
с драночными крышами. В окнах и дверях деревянные рамы, стекол, конечно,
нет. Большинство домов двухэтажные. В первом этаже помещаются скот и разные
запасы, а на втором, куда попадают по внутренней лестнице, находятся общие
помещения, спальни, кухня, уборная. Так живут шерпы сегодня. И так было,
когда я был мальчиком и когда все мои предки были мальчиками до меня.
Часто пишут, что я родился в деревне Тами, но это не совсем верно. Моя
семья жила в Тами, и я вырос там, но родился я в селении, которое называется
Тсачу и лежит близ большой горы Макалу, всего в одном дневном переходе от
Эвереста. Тса-чу означает "Горячие источники", это святое место, о котором
рассказывают много историй и легенд. Моя мать ходила туда вместе с другими
паломниками в монастырь Ганг Ла (если вы помните, наша фамилия, или родовое
имя, тоже Ганг Ла). Возле монастыря есть высокая скала, похожая на голову
Будды, и говорят, что если праведный человек прикоснется к скале и прочтет
молитву, то из камня побежит вода. Но если это же сделает дурной человек,
безбожник, скала останется сухой.
А еще в этих местах растут разные травы, которым приписывают большую
целебную силу. Кругом много озер. Самое крупное из них называется Тсония,
или "Рыбное озеро"; в другом озере, поменьше, вода напоминает по цвету чай.
Говорят, что по его берегам ходил Будда, а когда ему хотелось освежиться, он
останавливался и пил воду из озера -- для него она была .настоящим чаем.
Много еще рассказывают про Тса-чу и Ганг Ла. В одном предании
говорится, что в древние времена здесь произошло большое сражение между
двумя войсками -- гяльбо (короля) Ванга и гяльбо Кунга. Согласно преданию,
мои предки сражались на стороне Кунга и служили ему так хорошо, что он после
победы даровал им землю в этой местности. А так как местность называлась
Ганг Ла, они взяли себе это имя, и оно сохранялось потом всеми их потомками.
Как бы то ни было, но именно здесь я родился. Отец и мать решили, что
это к счастью; так решили и ламы. Родители рассказали мне, что ламы
советовали им особенно беречь меня первые три года: если я останусь жив
после этого возраста, то вырасту и стану великим человеком.
Но если место моего рождения установить легко, то год рождения
определить гораздо труднее. В Солу Кхумбу пользуются тибетским календарем, а
он не знает счета годам, только названия -- год Лошади, год Тигра, Быка,
Птицы, Змеи. Таких названий двенадцать -- по названиям животных, из которых
шесть мужского и шесть женского рода, а когда они кончаются, цикл начинается
снова. Большую часть жизни я не знал, сколько мне лет, знал только, что
родился в год Йоа (Зайца); но недавно, сравнив тибетский и западный
календари, я высчитал, что появился на свет в 1914 году. Конечно, с учетом
двенадцатилетнего цикла это событие могло произойти и в 1902 или в 1926
году. Но я надеюсь, что я не так стар, как в первом случае, и боюсь, что не
так молод, как во втором. Все говорит за то, что мне было тридцать девять
лет, когда я взошел на Эверест.
Время года, когда я родился, оказалось легче установить. Судя по погоде
и состоянию посевов, это был конец мая. Теперь, оглядываясь назад, я вижу в
этом хорошее предзнаменование: самые важные события моей жизни всегда
случались в конце мая. Прежде всего мое рождение. Далее, именно в это время
стоит наиболее благоприятная погода для восхождений. 28 мая я был почти на
