мира. Наполеону удалось создать французскую партию среди польских магна-
тов, которые раскачивались медленно, боясь репрессий России против их
родственников - крупных помещиков в Литве, Белоруссии и на Украине. Во-
енный министр временного правительства Польши, князь Иосиф Понятовский,
получивший впоследствии звание французского маршала, заявил себя сторон-
ником Наполеона не сразу.
Внутренняя политика Наполеона в Польше должна была означать шаг впе-
ред по пути ее буржуазного развития. Параграф первый обнародованной им
конституции Великого герцогства Варшавского гласил: "Рабство отменяется.
Все граждане равны перед законом". Однако это была только фразеология,
ибо "свободный земледелец", уезжающий из деревни, в которой он находил-
ся, должен был вернуть помещику земельную собственность. Среди крепост-
ного крестьянства прусской Польши под влиянием свободных граждан - сол-
дат французской армии - стали появляться признаки движения против поме-
щиков. Но это движение и здесь не получило развития. Формальное "осво-
бождение" крестьян не лишало помещиков власти.
Благодаря воскресшим надеждам на освобождение Польши от прусского
господства, а в будущем и от австрийского владычества при перспективе
"воссоединения" Литвы, Белоруссии и Украины французскую армию принимали
в Польше с распростертыми объятиями. В Познани маршалу Даву устроили
триумфальный прием. Всюду в этой провинции, даже там, куда еще не прони-
кали французские войска, прусские власти были смещены и заменены поляка-
ми. Руководящую роль в начале движения против Пруссии сыграл вернувшийся
из Франции участник восстания Костюшко, Выбицкий.
Движение в стране против пруссаков начало постепенно подниматься.
Сначала среди формируемых войск преобладает дворянское ополчение, но уже
в конце января 1807 г. на фронте на путях к Данцигу появились регулярные
полки, "легия", генерала Домбровского, возвратившегося из Италии. В фев-
рале 1807 г. насчитывалось уже 30 тысяч регулярных войск с кадрами из
бывших унтер-офицеров и офицеров "польских легионов", созданных Бонапар-
том во время итальянской кампании 1796-1797 гг.
Но, вообще говоря, никакого общего вооруженного движения страны на
помощь французам не произошло, и маршал Ланн писал Наполеону в Берлин из
Польши, что особого толка от поляков ждать не приходится, они склонны к
анархии и ничего прочного у них создать невозможно.
В конце ноября Наполеон получил известие, что передовые части русской
армии вошли в Варшаву. Наполеон приказал Мюрату и Даву идти немедленно
на Варшаву. Мюрат 28 ноября вошел с кавалерией в город, накануне остав-
ленный пруссаками, ушедшими за Вислу и сжегшими за собою мост. Наконец и
сам Наполеон появился в Польше, сначала в Познани, потом в Варшаве. Он
заявил дворянству, явившемуся к нему на поклон, что сначала нужно заслу-
жить право восстановления Польши. Он хотел было выписать в Польшу из Па-
рижа знаменитого Тадеуша Костюшко, национального героя тогдашней Польши,
борца против разделов Польши при Екатерине. Но Костюшко ставил условия,
имевшие целью оградить будущую свободу Польши от самого Наполеона, кото-
рого Костюшко считал деспотом. Фуше, ведший переговоры с польским патри-
отом, почтительнейше вопрошал императора, что же сказать Костюшко. "Ска-
жите ему, что он дурак!"- ответил император. Он решил обойтись собствен-
ными силами, не надеясь уже на всеобщее восстание в Литве и Белоруссии
против царской России.
Началась борьба с русскими. Выйдя из Варшавы, Наполеон атаковал русс-
ких. После нескольких стычек 26 декабря 1806 г. произошла битва при Пул-
туске (на реке Нареве). Русскими командовал генерал Беннигсен. Александр
относился к нему с той смесью антипатии и боязни, как вообще ко всем
убийцам Павла (хотя все они были только его сообщниками в этом
убийстве), но назначил его за неимением более подходящего человека.
Французскими войсками командовал маршал Ланн. Сражение окончилось без
явного перевеса в ту или иную сторону, и, как всегда в таких случаях бы-
вает, обе стороны рапортовали своим государям о победе. Ланн донес Напо-
леону, что русские с тяжелыми потерями отброшены от Пултуска, а Бенниг-
сен донес Александру, что он разбил самого Наполеона (которого и в поми-
не не было ни в Пултуске, ни даже в далекой окружности от Пултуска).
Но французы уже по этому сражению увидели, что им придется иметь дело
не с пруссаками, павшими духом, а со свежими, стойко борющимися русскими
войсками.
Наполеон расположился зимними лагерями в Польше, подтягивая из Фран-
ции подкрепления. К русской армии тоже подходили новые силы из внутрен-
них губерний.
Всего в Польше у Наполеона было около 105 тысяч человек, из них около
30 тысяч были расположены гарнизонами в городах и оставлены на всякий
случай заслоном между Торном и Грауденцем против возможного движения из
Мемеля, хотя у Фридриха-Вильгельма почти никаких сил не было. Беннигсен
располагал 80-90 тысячами. Обе стороны искали встречи.
Она произошла 8 февраля 1807 г. при г. Эйлау (точнее Прейсиш-Эйлау) в
восточной Пруссии. Наполеон лично командовал французской армией.
Битва при Эйлау, одна из самых кровопролитных битв того времени, пре-
восходящая в том отношении почти все сражения, до тех пор данные Наполе-
оном, кончились вничью. Беннигсен потерял больше трети армии. Огромные
потерн были и у Наполеона. Русская артиллерия в этом сражении оказалась
гораздо многочисленнее французской, и не все маршалы вовремя подошли к
месту действия. Почти весь корпус маршала Ожеро был истреблен русским
артиллерийским огнем. Сам Наполеон с пехотными полками стоял на кладбище
Эйлау, в центре схватки, и чуть не был убит русскими ядрами, падавшими
вокруг него. На его голову сыпались поминутно ветки деревьев, обламывае-
мые пролетавшими ядрами и пулями. Наполеон всегда считал, что главноко-
мандующий не должен рисковать своей жизнью без самой крайней необходи-
мости. Но тут, под Эйлау, он видел, что снова, как под Лоди, как на Ар-
кольском мосту, наступила именно эта крайняя необходимость. Но там, под
Лоди или под Арколе, нужно было броситься первому на мост, чтобы этим
порывом и жестом увлечь замявшихся гренадер за собой, под Эйлау же тре-
бовалось заставить свою пехоту стоять терпеливо часами под русскими яд-
рами и не бежать от огня.
Наполеон и окружавшие его видели, что только личное присутствие импе-
ратора удерживает пехоту в этом ужасающем положении. Император остался
неподвижно на месте, отдавая новые и новые приказания через тех редких
адъютантов, которым удавалось уцелеть при приближении к тому страшному
месту, где стоял окруженный несколькими ротами пехоты Наполеон. У его
ног лежало несколько трупов офицеров и солдат. Пехотные роты, вначале
окружавшие императора, постепенно истреблялись русским огнем и заменя-
лись подходившими егерями, гренадерами гвардии и кирасирами. Наполеон
отдавал приказания хладнокровно и дождался в конце концов удачной атаки
всей французской кавалерии на главные силы русских. Эта атака спасла по-
ложение. Кладбище Эйлау осталось за французами, центр боя перенесся в
другие места громадного пространства, где происходило сражение.
Когда мрак ночи окутал поле, французы считали себя победителями, по-
тому что Беннигсен отошел. Наполеон в своих бюллетенях говорил о победе.
Но, конечно, он первый понимал, что никакой настоящей победы он в этот
кровавый день не одержал, хотя и потерял большое количество людей. Он
знал, что русские потеряли гораздо больше, чем он (хотя, впрочем, вовсе
не половину своей армии, как утверждали французы). Но Наполеон понимал,
что Беннигсен сохранил еще грозное, очень боеспособное войско и нис-
колько не считает себя побежденным, а, напротив, тоже трубит о своей по-
беде.
"В течение четырех месяцев мы не могли добиться никакого результата с
русскими, и господь знает, когда мы их настигнем!"так писал Коленкур,
герцог Виченцский, вовсе не склонный, вообще говоря, терять бодрость ду-
ха. На парижской бирже после Эйлау сразу пали все государственные обли-
гации. Вдали от Франции, лицом к лицу с русской армией, которая нанесла
ему ничуть не менее жестокий удар, чем сама от него получила. Наполеон
должен был готовиться к решающей схватке. Неудача или даже новая нереши-
тельная битва вроде второго Эйлау могла стать началом всеевропейского
восстания против завоевателя.
Стояла зима, холодная, туманная, нужно было расположиться лагерями в
дотла разоренной Польше и восточной Пруссии. Госпитали были переполнены
тяжелораненными после Эйлау. С полей битв на много километров вокруг шли
миазмы от десятков тысяч разложившихся и неубранных трупов, вынуждая
уходить подальше.
Наполеон решил выжидать наступления весны для возобновления военных
действий. Непрерывно лично контролируя и ревизуя самые далекие пункты
громадного района, он посещал госпитали, следил за подвозом провианта,
комплектовал поредевшие ряды своей армии новыми силами-подходившими из
Франции новобранцами. Император принимал во внимание, что русские почти
у себя дома, в двух шагах от своих границ, а он отдален от Франции всей
толщей,- правда, побежденных, почти покоренных,- тайно ненавидевших его
европейских государств. Необходимые жизненные припасы приходилось полу-
чать издалека. Местные жители, вконец разграбленные войсками, сами уми-
рали голодной смертью, бродили вокруг французских лагерей с. женами и
детьми, выпрашивая подаяние.
Наполеон не желал проводить эту зиму в комфорте одного из занятых им
городов, в Познани, в Бреславле или в роскошном варшавском дворце. Ему
хотелось личным примером подбодрить солдат в этом тяжелом походе. "Я не
снимал ни разу сапог в течение 15 дней... Мы - среди снега и грязи, без
вина, без водки, без хлеба, едим картошку и мясо, делаем долгие марши и
контрмарши, без всяких удобств, бьемся обыкновенно штыковым боем или под
картечью, раненых везут в открытых санях на расстоянии 50 лье... Мы ве-
дем войну изо всех сил и во всем ее ужасе",- так писал император с этих
зимних стоянок своему брату Жозефу, которого он назначил королем неапо-
литанским.
Месяцы невольного военного затишья были для Наполеона временем самой
кипучей деятельности. Почти каждые 3-4 дня прибывали курьеры из Парижа,
из Амстердама, из Милана, из Неаполя, из Берлина с докладами министров,
с реляциями маршалов и наместников, с донесениями послов. Самодержавно
правя несколькими большими государствами. Наполеон всегда оставлял за
собой окончательное решение по всем существенным вопросам. Жил он то в
амбаре (в Остероде), то в крестьянской избе и там читал бумаги и дикто-
вал приказы и резолюции. В течение дня он писал приказ об усилении тамо-
женного надзора и подписывал с изменениями устав института для офицерс-
ких дочерей, делал выговор голландскому королю, другому своему брату,
Людовику, или требовал от баварского короля усилить надзор в Тироле.
Приказывал испанским Бурбонам увеличить прибрежную охрану и, одновремен-
но следя за литературой, гневался на нелепые, по его мнению, литератур-
ные взгляды журнала "Mercure de France" и приказывал министру полиции
Фуше немедленно переменить все литературные мнения этого журнала, а уж
кстати подыскать нового редактора, и чтобы новый редактор был умный. Он
осведомлялся и о шелковом производстве в Лионе и почему позволяют па-
рижским актрисам государственного театра интриговать друг против друга и
этим вредить делу. Приказывал изгнать из Парижа г-жу Сталь за либе-
ральный образ мыслей и проверял отчеты и доклады министерства финансов и
обнаруживал в них ошибки и неточности. Увольнял и назначал чиновников в
Италии, отдавал распоряжения о бдительном наблюдении за Австрией и
австрийскими военными приготовлениями и назначал ревизии в города и села
