мии, среди коленопреклоненных молений о пощаде, о заступничестве, среди
льстивых уверений курфюрстов, герцогов и королей в верноподданнических
чувствах. Наполеон решил нанести главному своему врагу, Англии, сокруши-
тельный удар, который именно теперь, после завоевания Пруссии, стал, по
его мнению, возможен. Меньше чем через две недели после сдачи Магдебурга
маршалу Нею император подписал 21 ноября 1806 г. свой знаменитый бер-
линский декрет о континентальной блокаде.
Континентальная блокада сыграла огромную роль в истории наполеоновс-
кой империи, и не только в истории всей Европы, но и в истории Америки;
она сделалась стержнем всей экономической, а потому и политической
борьбы в течение всей императорской эпопеи.
В чем заключалась характернейшая особенность берлинского декрета о
блокаде? Ведь уже при революции воспрещено было торговать с англичанами,
и, например, еще декретом 10 брюмера V года (1796 г.) этот запрет был
чрезвычайно ясно выражен и мотивирован. Да и при Наполеоне не только
этот декрет повторялся и подтверждался, но не далее как 22 февраля того
же 1806 года император, воспрещая ввоз откуда бы то ни было бумажных ма-
терий и пряжи, еще раз подтвердил свои резко протекционистские взгляды,
направленные к охране интересов французской промышленности. Издавая 21
ноября 1806 г. свой берлинский декрет, Наполеон не только продолжал и
укреплял монополизацию имперского внутреннего рынка в пользу французской
промышленности, но и жестоко бил всю английскую экономику, старался осу-
дить ее на полное удушение, на государственное банкротство, голод и ка-
питуляцию. В том-то и было дело, что на этот раз он хотел изгнать англи-
чан не из Французской империи только, но из всей Европы, экономически их
обескровить, лишить их всех европейских рынков сбыта. Первый параграф
декрета гласил: "Британские острова объявлены в состоянии блокады", вто-
рой параграф: "Всякая торговля и всякие сношения с Британскими островами
запрещены". Дальше воспрещалась почтовая и иная связь с англичанами и
приказывалось немедленно и повсеместно арестовывать всех англичан и кон-
фисковывать принадлежавшие им товары и их имущество вообще.
Если бы даже не было обильнейших документальных комментариев, на ко-
торые нисколько не скупился Наполеон, когда речь шла о континентальной
блокаде, то вполне достаточно было бы даже просто вдуматься в текст бер-
линского декрета, чтобы понять его истинный исторический смысл: экономи-
ческая блокада Англии могла дать сколько-нибудь существенные результаты,
только если бы вся Европа попала или под прямую власть, или под неукос-
нительный и властный контроль со стороны Наполеона. В противном случае
достаточно было одной стране не повиноваться и продолжать торговать с
Англией, как и весь декрет о блокаде сводился к нулю, потому что из этой
непослушной страны английские товары (под неанглийскими марками) быстро
и легко распространились бы по всей Европе.
Вывод отсюда ясен: если для победы над Англией нужно неукоснительное
соблюдение континентальной блокады всеми европейскими государствами, то
необходимо покорить воле Наполеона всю Европу и прежде всего захватить
все европейские берега, чтобы французские таможенные чины и французские
жандармы могли там распоряжаться по-своему и в самом деле уничтожать
контрабанду. Не требовалось обладать государственным умом Наполеона,
чтобы понять, как страшно тяжела будет блокада не только для Англии, но
и для всей потребительской массы Европы, которая лишалась, таким обра-
зом, английской мануфактуры и английских колониальных товаров, начиная с
хлопка и кончая кофе и сахаром. Наполеон наперед знал, как прибыльна, а
поэтому и активна будет контрабанда со стороны английских купцов, как
охотно будут прибегать к контрабанде французские торговцы, привыкшие
продавать англичанам свое сырье. Все это Наполеон предвидел с самого на-
чала, и логический ответ был один: нужно продолжать так удачно начатое
покорение европейского континента, чтобы таким путем сделать возможным
фактическое осуществление континентальной блокады.
Он мог убедиться очень скоро, что есть один слой населения во всей
Европе - именно промышленная буржуазия, которая будет приветствовать из-
бавление от английской конкуренции. Когда сейчас же после разгрома прус-
саков Саксония изменила союзу с Пруссией и примкнула к Наполеону, обещав
полностью подчиниться декрету о континентальной блокаде, промышленники
Саксонии были крайне рады этому и выражали бурный восторг, но торговцы,
землевладельцы, широкая потребительская масса были обеспокоены и удруче-
ны. Наполеон мог наперед знать, что только силой, только страхом и при-
нуждением можно будет заставить все правительства и все народы Европы
принять и выполнять в точности предписания блокады.
С момента издания декрета, 21 ноября 1806 г., создание "империи Карла
Великого", ее расширение и укрепление сделались прямым требованием, ло-
гической необходимостью при избранной Наполеоном экономической системе
борьбы против Англии.
В Потсдамский дворец к императору был позван министр иностранных дел
Талейран, и ему было приказано немедленно разослать во все вассальные
или полувассальные страны повеление Наполеона о блокаде.
В то же время император приказал маршалам произвести возможно полный
систематический захват побережья Северного (Немецкого) и Балтийского мо-
рей. Наполеон вполне сознавал, какую чудовищную меру он решил пустить в
ход. "Не дешево нам стоило поставить интересы частных лиц в зависимость
от ссоры монархов и возвратиться после стольких лет цивилизации к прин-
ципам, которые характеризуют варварство первобытных времен; но мы были
вынуждены противопоставить общему врагу то оружие, которым он пользует-
ся",так писал Наполеон в своем официальном послании к сенату Французской
империи, которым оповещал сенат о континентальной блокаде. Послание было
помечено тем же днем, как и декрет ("Берлин, 21 ноября 1806 г.").
Европа приняла декрет о блокаде с молчаливой и боязливой покорностью.
После разгрома Пруссии еще никто как следует не успел опомниться, и мно-
гие со страхом считали свои дни и ждали гибели. Англия же поняла, что
борьба теперь пошла не на жизнь, а на смерть. И она снова обратилась к
той державе, к которой уже дважды обращалась" в 1798 и в 1805 гг. Снова
Александру 1 обещана была финансовая поддержка, если он возобновит
борьбу с Наполеоном и попытается спасти Пруссию. Обращался английский
кабинет и к Австрии, но эта держава еще не оправилась от страшного аус-
терлицкого погрома и злорадно наблюдала за гибелью Пруссии, не решившей-
ся в 1805 г. выступить на стороне третьей коалиции. Зато в Петербурге
все оказалось вполне подготовленным к выступлению. Наполеон держал в
изобилии во всех странах и столицах, а особенно в Петербурге, многочис-
ленных шпионов и лазутчиков, которые представляли собой необычайное раз-
нообразие, начиная от графов, князей и пышных великосветских дам и кон-
чая шкиперами и лавочниками, лакеями и почтовыми чиновниками, докторами
и курьерами. Через них Наполеон знал о переговорах Англии с Россией, о
настроениях и приготовлениях Александра, об обещании новых английских
золотых субсидий русскому царю в случае выступления России. Организовав
временно центр управления своей громадной империи в Берлине, Наполеон не
покладая рук начал работать разом над двумя трудными задачами: во-пер-
вых, над мерами по реализации только что провозглашенной континентальной
блокады и, во-вторых, над подготовкой армии к предстоящей в близком бу-
дущем новой встрече с русскими войсками, которые должны были прийти на
помощь погибающей Пруссии.
Наполеон велел оккупировать старые торговые приморские города - Гам-
бург, Бремен, Любек. Французские войска шли берегами Немецкого и Бал-
тийского морей, занимая города и прибрежные села, арестовывая попадав-
шихся англичан, конфискуя английские товары, ставя всюду сторожевые пи-
кеты и разъезды для ловли английской контрабанды. До сих пор Пруссия,
Саксония и другие германские государства должны были доставлять средства
для содержания французской великой армии, стоявшей в завоеванной стране.
Теперь ганзейские города должны были содержать еще и французских тамо-
женных чиновников и береговых стражников, поставленных по берегу Немец-
кого моря для борьбы против английского ввоза. Одновременно Наполеон
энергично подготовлял вторжение в Польшу и новое выступление претив
русских, двигавшихся уже к границам восточной Пруссии.
Выступление Александра диктовалось на этот раз более существенными
мотивами, чем в 1805 г. Во-первых, на этот раз Наполеон грозил уже до-
вольно явственно русским границам: его войска уже двигались от Берлина
на восток. Во-вторых, одна делегация поляков за другой являлась в Потс-
дам к Наполеону, прося его о восстановлении самостоятельности Польши, и
император французов, король Италии, протектор Рейнского союза явно не
прочь был прибавить к своим трем титулам еще четвертый, связанный с
Польшей. А это грозило отнятием у России Литвы и Белоруссии, а может
быть, и Правобережной Украины. В-третьих, ясно было, что после декрета о
континентальной блокаде Наполеон не успокоится, пока так или иначе не
заставит Россию примкнуть к числу держав, выполняющих этот декрет, а
разрыв торговли с Англией грозил разорительными последствиями для всего
сбыта русского сельскохозяйственного сырья в Англию и для устойчивости
тогдашней очень шаткой русской валюты. Словом, причин к войне против На-
полеона нашлось достаточно даже и помимо желания как-нибудь отплатить за
аустерлицкий разгром и позор. Готовились гораздо более серьезно, чем в
аустерлицкую кампанию. С тревогой учитывали неслыханно быструю гибель
Пруссии, сознавали, с каким сильным противником приходится иметь дело.
Ни на чью реальную помощь при этом рассчитывать не приходилось: Пруссия
как держава в тот момент, в конце 1806 г., уже почти не существовала.
В Петербурге было решено отправить против Наполеона в первую очередь
100 тысяч человек с главной массой артиллерии и с несколькими казачьими
полками. Гвардия должна была тронуться из Петербурга несколько позже.
Наполеон решил предупредить русскую армию. Уже в ноябре французы вступи-
ли в Польшу. Польское дворянство и немногочисленная торгово-ремесленная
буржуазия встретила их появление с большим восторгом, уже наперед при-
ветствуя в Наполеоне восстановителя польской самостоятельности, погибшей
при трех разделах Польши в конце XVIII в. Но Наполеон относился к идее
самостоятельности Польши довольно прохладно. Поляки были ему нужны в его
громадной игре только как некоторый аванпост или буфер при столкновении
с Россией и Австрией на востоке Европы (Пруссию он уже ни во что не счи-
тал). Но для этого необходимо было, чтобы Наполеон в своей внешней поли-
тике последовательно проводил революционные традиции буржуазной Франции.
Между тем он никогда не ставил себе такой задачи, а разгромить царскую
империю он тогда и не собирался. В данный момент Польша ему была нужна
как источник пополнения и снабжения армии. Первого он добился использо-
ванием распространенных в польском мелком дворянстве и городской буржуа-
зии симпатий к Франции как носительнице идей национальной свободы. Пос-
редством строго проводимых реквизиций он сумел выкачать из страны до-
вольно большие местные ресурсы.
Впоследствии Тильзитским миром Наполеон разрешил "польский вопрос",
вновь переделив Польшу, отдавая своему новому союзнику, саксонскому ко-
ролю, большую часть завоеваний прусской Польши в виде так называемого
Великого герцогства Варшавского. Это была северная половина этнографи-
ческой Польши, кроме Белостокского округа, переданного Александру. Пока
что, при неопределенном положении, создавшемся в период до Тильзитского
