Пять батальонов Средней гвардии, общей численностью около 2000 чело-
век, без поддержки атаковали высоту МонСен-Жан. Они пытались нанести по-
ражение мощной группировке англичан более чем в 10000 человек со мно-
жеством оружий. Эта атака была заранее обречена на неудачу, и она не
удалась. Под градом картечи и пуль гвардейцы ничего не могли сделать, и
их остатки отступили, сохраняя строй.
2-ой батальон 3-го гренадерского, окруженный со всех сторон и отбива-
ющий атаку за атакой англичан и пруссаков, расстреливаемый пушками с
расстояния в 60 метров, уменьшился настолько, что из каре образовал тре-
угольник. Оставшиеся в живых солдаты (около 150 человек) бросились в
штыки на окружившую их кавалерию и погибли в рукопашной до последнего
человека.
Из мясорубки Ватерлоо в полном порядке смогли выйти только 1-й грена-
дерский с присоединившимися к нему остатками других гвардейских полков и
1 - и батальон 1-го егерского полка, не участвовавший в основном бою, но
ухитрившийся отличиться в конце сражения, опрокинув штыками 25-й линей-
ный полк прусской пехоты.
Глава 5
ВЕРШИНА БОЕВОГО ФЕХТОВАНИЯ
28. УСЛОВНЫЙ И РЕАЛЬНЫЙ БОЙ
Настоящий боевой поединок на холодном оружии в корне отличается по
поставленным задачам и используемым методам от спортивного или сценичес-
кого. Точно также, как и настоящая схватка, где речь идет о жизни и
смерти, не может быть похожа на бокс или постановочную борьбу. Бесспор-
но, в спортивном и сценическом фехтовании участников обучают правильным
движениям: ударам, парадам, уколам, развивают реакцию, гибкость и прыгу-
честь, но в спорте главная задача - набрать очки, а на сцене - показать
внешнюю красивость боя. В обоих случаях и спортсмены, и актеры макси-
мально ограждены от всевозможных случайностей.
Спортсмену, работающему облегченной до минимума шпагой, рапирой или
саблей, достаточно коснуться своего соперника, чтобы получить очко. От-
сюда - своеобразная техника спортивного боя на клинках, рассчитанная на
мгновенное касание. Если представить себе ситуацию, когда противникам
дали в руки те же спортивные клинки, но лишенные ограничителя и остро
отточенные, то техника поединка резко изменится: ведь теперь, чтобы вы-
вести противника из строя, недостаточно просто коснуться оружием - его
надо ранить, достать до уязвимого органа тела. А если при этом делать
упор на спортивную технику, даже при нанесении удачного удара пораженный
может успеть достать оппонента и, если не убить, то серьезно ранить его.
Поэтому в настоящем бою перед решающим выпадом необходимо, насколько
возможно, обезопасить себя: отвести максимально в сторону клинок врага,
перехватить руку с оружием, повалить противника на землю, ошеломить уда-
ром, ранить...
Внешне такие действия могут выглядеть некрасиво и совсем неэффектно.
Вспомните хотя бы так называемые "бои без правил": хотя жизни участников
не зависят от результата поединка, они наиболее приближены к боевой си-
туации.
Сценическое фехтование преследует свои цели. Если в бою нужна пре-
дельная резкость и быстрота в движениях, то на сцене, наоборот, важно,
чтобы зритель увидел поединок во всех деталях и полностью осмыслил суть
происходящего; удары наносятся с большим размахом, чем нужно в реальном
бою, а движения производятся по увеличенной траектории. Сценический пое-
динок должен выглядеть красиво, зрелищно, иначе смотреть на него будет
неинтересно. Для этой цели все движения заранее отрабатываются на репе-
тиции. Каждый из участников знает, куда будет направлен удар, и готов в
этом месте блокировать его. Такие тренировки нужны и во избежание нес-
частных случаев, потому что актеры иногда используют на сцене или в кино
натуральное боевое оружие, сохранившееся в реквизите театров или изго-
товленное на заказ. Дело актеров - отыграть поединок так, чтобы у зрите-
ля сложилось впечатление о его полной спонтанности.
Сравнивая спортивный и сценический бой, можно придти к выводу, что
второй по своим фехтовальным законам и используемым приемам несколько
ближе к боевому. Актеры, участвовавшие в фехтовальных поединках на сце-
не, ближе знакомы с реальным весом боевого оружия; спортсмены же, при-
выкшие к легкости своих клинков, как правило, теряются, взяв в руки бое-
вую шпагу, саблю или меч. Буквально через несколько минут их мышцы не
выдерживают нагрузки.
В свое время Мольер дал довольно точное определение фехтованию:
"Фехтование есть искусство наносить удары, не получая их. Необходи-
мость тронуть противника, избегая его ударов, делает искусство фехтова-
ния чрезвычайно сложным и трудным, ибо к глазу, который видит и предуп-
реждает, к рассудку, который обсуждает и решает, к руке, которая выпол-
няет, необходимо прибавить точность и быстроту, дабы дать надлежащую
жизнь оружию".
Существует распространенная теория, основанная на том, что фехтова-
ние, как особый вид искусства, появилось лишь в XV веке. Все, что было
до этого, можно считать лишь прелюдией. Надеюсь, эта книга сможет убе-
дить читателя в необоснованности такого мнения. Фехтование знали и изу-
чали еще на заре человеческой цивилизации; есть все основания полагать,
что искусством оно стало уже тогда. В армиях древности, где любая такти-
ка была направлена на поражение неприятеля холодным оружием или оружием
ударного действия, и не могло быть по другому; фехтование было реальной
необходимостью, шансом выжить и победить. Даже кочевые народы, предпочи-
тавшие стрелковый бой, сознавали, что для окончательного разгрома про-
тивника одних стрел недостаточно...
Египтяне, ассирийцы, греки, римляне и другие народы, умевшие воевать
фалангой, наверняка обучали своих фалангистов не только бою в строю, где
на технику фехтования влияла ограниченность пространства, но и индивиду-
альным поединкам. Оптимальный вариант комплекта вооружения, годный для
боя и в строю, и в рассыпную, стали применять позже - в эпоху заката
Римской империи и расцвета Византийской. Но до этого фалангист, напри-
мер, римский легионер, вполне мог бы биться на равных, скажем, с
кельтским воином в одиночном бою, имей он соответствующее оружие. Воору-
жение легионеров не позволяло им быть готовыми ко всем вариантам боя.
Они всегда старались сражаться строем и были вооружены соответствующим
образом. Однако, определенная прослойка римского войска: легковооружен-
ные, кавалеристы, центурионы, сигноферы, корнисины и т.д. могли выбирать
себе оружие по желанию (часто трофейное) и старались его приобретать
именно в расчете на одиночный бой, потому что в строю эти воины не вое-
вали, находясь либо в центре манипулы или когорты, либо передвигаясь по
полю битвы врассыпную.
Цезарь в своих мемуарах оставил несколько сообщений о таких схватках:
"Наши по данному сигналу атаковали врага с таким пылом и с своей сто-
роны враги так внезапно и быстро бросились вперед, что ни те, ни другие
не успели пустить друг в друга копий. Отбросив их, обнажили мечи, и на-
чался рукопашный бой. Но германцы, по своему обыкновению, быстро выстро-
ились фалангой и приняли направление на римские мечи. Из наших солдат
оказалось немало таких, которые бросались на фалангу, руками оттягивали
щиты и наносили сверху раны врагам". (15, т. 1).
Наверняка, в этом фрагменте идет речь о рукопашной между гимнетами. В
это время германская линейная пехота построилась в тылу у своих легково-
оруженных и попыталась отогнать римлян строем. Римские гимнеты сопротив-
лялись, нападая на фалангу (или клин) со всех сторон, ибо только легко-
вооруженные воины или спешенные всадники могли "руками оттягивать щиты",
легионер-фалангист этого сделать не мог, не выпустив из рук оружие и не
покинув строя, что категорически запрещалось.
"В том легионе было два очень храбрых центуриона, которым немного ос-
тавалось до повышения в первый ранг: Т. Пулион и Л. Ворен. Между ними
был постоянный спор о том, кто из них заслуживает предпочтения, и из го-
да в год они боролись за повышение с величайшим соревнованием...
...С этими словами он (Пулион - В.Т.) вышел из-за укрепления и бро-
сился на неприятелей там, где они были особенно скучены. Ворен тоже не
остался за валом, но, боясь общественного мнения, пошел за ним. Тогда
Пулион, подойдя на близкое расстояние к врагу, пустил копье и пронзил им
одного галла, выбежавшего вперед из толпы. Враги прикрыли щитами своего
пораженного и бездыханного товарища и все до одного стали стрелять в Пу-
лиона, не давая ему возможности двинуться с места. Пулиону пробили щит,
и один дротик попал в перевязь, этим ударом были отброшены назад ножны и
задержана его правая рука, когда он пытался вытащить меч. Тогда враги,
пользуясь его затруднением, обступили его. Но тут подбежал его соперник
Ворен и подал ему в эту трудную минуту помощь. Вся толпа тотчас же обра-
тилась на него и бросила Пулиона, думая, что он убит дротиком. Ворен,
действуя мечом и, убив одного, мало-помалу заставляет остальных отсту-
пить; но в увлечении преследованием он попадает в яму и падает. Теперь и
он в свою очередь окружен, но ему приходит на помощь Пулион, и оба, убив
немало неприятелей, благополучно со славой возвращаются в лагерь".
(15,т. 1).
Этот факт говорит о немалом фехтовальном мастерстве упомянутых центу-
рионов, которые вдвоем смогли отбиться от целой толпы кельтов. Конечно,
центурионы имели другое оружие для рукопашного боя: обычно небольшой
круглый щит и меч с более длинным клинком, удобные для фехтования, но
наверняка и своих воинов они тренировали для действий в рассыпном бою с
имевшимся у тех оружием, на случай, если когорта будет рассеяна. В этом
случае ввиду того, что вооружение легионера не позволяло ему вести за-
тяжной индивидуальный бой, фалангистов, скорее всего, старались обучать
схватке, основанной на взаимном прикрытии; то есть воины образовывали
тактические единицы по нескольку человек (минимум двое), и отбивались от
врагов, прикрывая спины друг друга. Таким образом они пробивались к сво-
им основным силам, где была возможность вновь построиться в боевой поря-
док.
Описывая поединки, средневековые авторы часто идут на явный вымысел,
преувеличивая мастерство героя и приписывая ему подвиги, маловероятные в
реальном бою. Например, Лев Диакон сообщает:
"Вард Склир, заметив этого человека (военачальника руссов - В. Т.),
подъехал к нему и разрубил его надвое по самый пояс, так что ни шлем, ни
броня не защитили скифа от неизбежной гибели" (JOJ).
Или повествование о том, что Евпатий Коловрат рассек Хоставрула
"на-полы до седла". В скандинавских сагах часто встречаются моменты,
когда противника разрубают от плеча до бока - наискось, но при этом уби-
тый воин никогда не одет в броню. Описываются удары, рассекающие шлем и
голову, но не более, а тут - до седла! Хоставрул, являясь командиров
"тумена", вряд ли стал бы вступать в бой без надежных доспехов. А удары,
"распарывающие" всю броню от головы и до седла не могли наносить даже
японские самураи с их великолепно закаленными и отточенными мечами.
Рубящий удар, направленный строго по вертикали нехарактерен для кон-
ного воина. Чтобы разрубить противника, удар обычно направляют по косой
линии и, в момент, когда клинок входит в плоть, "доводят" немного на се-
бя, чтобы придать удару режущий эффект. В сочетании с инерцией скачущего
коня, такие удары имели страшную силу и позволяли разрубить противника
наискось, но не до седла.
Начиная с XIV в. большой популярностью в Европе стало пользоваться
длиннодревковое оружие. Стоя в строю, воин не имел возможности использо-
вать его в полной мере - этому мешала теснота. Бойцу приходилось нано-
сить, в основном, уколы или элементарные рубящие удары сверху вниз. Спе-
цифика боя в строю основывалась на том, что удары надо было проводить в
