Дердь Гергей.
Саксонские правила поединка были наиболее благоразумными и, хотя во
многом походили на современные, не знали тех излишних формальностей, ко-
торыми страдают нынешние дуэльные кодексы. Противники выходили и дрались
до первой или до последней крови. Доктора с собой не брали, протокола не
писали. Словом, на тогдашних дуэлях лились не чернила, а кровь.
...Миклош Блом отломил от старого дуплистого дерева длинный прямой
прут.
... Прутом он смерил рост Фабрициуса, как вызванного на дуэль, отре-
зал от прута лишнее и с помощью своей мерки нарисовал на земле два оди-
наковых круга один подле другого.
Противники встали каждый в свой круг и начали бой, приняв к сведению,
что первый из них, кто выйдет в азарте наступления или под натиском про-
тивника за черту круга будет считаться побежденным.
...Однако и у саксонского способа дуэли были свои недостатки: явное
преимущество фехтовальщика с длинными руками, разрешение наносить любые,
даже противоречащие правилам удары, за исключением колющих, - одним сло-
вом, "руби, не щади". Финты, обманные удары и прочие уловки не только
допускались, но даже рекомендовались.
...Гергей же, обучавшийся сабельной рубке у отца, дрался на венгерс-
кий манер, поворачивая руку только в запястье.
...Прием Грибе состоит в том, что саблю направляют в грудь противни-
ку, и тот, естественно, готовится парировать удар, в это мгновение напа-
дающий делает молниеносный поворот руки в запястье, сабля описывает по-
лукруг вниз, с огромной силой, уже снизу, ударяет по вражескому клинку и
неизбежно выбивает его..."
В XVIII и XIX вв. сабля по-прежнему оставалась на вооружении в кава-
лерии. В пехоте использовались ее укороченные варианты: полусабли и те-
саки, техника боя на которых практически ничем не отличалась от са-
бельной. Тяжелая и средняя кавалерия - кирасиры и драгуны - были воору-
жены палашами, манера боя на них имела некоторые отличия от боя на саб-
лях. Разница обусловливалась большим весом палаша, что исключало актив-
ное применение кистевых ударов, а его прямой и более длинный клинок был
удобен для нанесения уколов.
Результат фехтования на коне зависел не только от умения владеть
клинком, но и от умения управлять лошадью.
"Немецкий гусар и французский кирасир, выбравшись из толпы после
схватки, встретились на поле битвы в виду наших линий. Гусар потерял
свой кивер, и кровь струилась из его головной раны. Однако это не поме-
шало ему кинуться на своего противника, закованного в железо, и он скоро
доказал, что искусство в управлении лошадью и умение владеть саблей бо-
лее значат, нежели предохранительное вооружение. Превосходство гусара
можно было заметить, как только он скрестил оружие. После нескольких на-
падений сильный удар заставил француза покачнуться в седле, и все его
старания воспротивиться быстрым нападениям противника остались тщетными;
наконец второй удар повалил его на землю. Третий гусарский полк жадно
следивший за этим отчаянным поединком, шумно аплодировал победителю,
принадлежащему к этому полку" (86).
При фехтовании верхом надо было постоянно помнить о том, что во время
схватки опасности подвергается не только всадник, но и его конь. Поэтому
всадников обучали блокировать удары, направленные на животное, в основ-
ном, в область головы и шеи.
Кавалерист Нолан дает следующие рекомендации:
"Главное внимание следует обратить на голову, заднюю сторону шеи, на
руки и ноги. Азиатцы, которые хорошо понимают эту необходимость, с осо-
бенным старанием закрывают эти части, а потому имеют полное преимущество
перед теми из своих противников, которые пренебрегают подобными предос-
торожностями.
Иррегулярные турки носят чалму, которая лучше предохраняет голову
всадника, нежели медные и стальные каски. Колени их защищены глубокими
седлами, а ноги - широкими железными стременами. Рукава их одежды подби-
вались волосом, и дурные клинки европейских сабель едва ли могли испор-
тить их одежду, сделанную из чистого шелка, или из шелка пополам с бума-
гою. Одежда русских и австрийских солдат далеко не представляла собою
такого сопротивления турецким саблям или легким и коротким ятаганам.
...Обыкновенная привычка сейков направлять удары в затылок принесла
так много вреда в сражении 2 ноября, что наши офицеры принуждены были
изыскивать особенные средства для предосторожности. Некоторые из них об-
матывали кругом кивера холстину с целью образовать трудно проницаемые
складки, и это действительно служило некоторой защитой.
...Для защиты рук необходимо употреблять такие рукавицы и нарукавни-
ки, которые не препятствовали бы свободно и ловко владеть эфесом сабли -
например, вроде тех, какие обыкновенно употребляют все индийские наезд-
ники. Они выделывают их из мелких блях или стальных колец и надевают на
руку вплоть до самого локтя. Это имеет ту важную выгоду, что руки, буду-
чи подняты кверху, могут отражать удары, направленные в голову и в туло-
вище. Рукавицы не тяжелы, а руки остаются совершенно свободными,
вследствие чего получается возможность хорошо и ловко владеть своим ору-
жием" (86).
Для того, чтобы правильно наносить удары, оружие должно быть хорошо
сбалансировано. Барбазетти считает, что у идеального клинка центр тяжес-
ти должен находиться приблизительно в 5 см от гарды. Больше значение
имеет правильная форма рукояти эфеса; лучше ее делать не круглой, а
овальной (в разрезе), чтобы плотно лежала в ладони бойца, не будучи
слишком толстой или слишком тонкой.
"Эфес должен быть плоский (овальный - В. Т.); иначе его нельзя твердо
сжимать, а вследствие вращения в руке сабля может иногда совсем не про-
изводить удара" (86).
Имеется в виду, что, если у эфеса рукоять круглой формы, то при за-
тяжной сабельной рубке она будет вращаться в ладони. Всадник наносит
удары не прямо, а под углом и даже плашмя. Боец в этом случае вынужден
постоянно перехватывать эфес, возвращая его в нужное положение, тем са-
мым ослабляя хват оружия и рискуя его выронить при ударе по клинку.
Нолан часто сетует на плохое качество европейских клинков, их закалку
и заточку. В сражении под Гейльсбергом (1807 г.) в схватке между прусс-
кими уланами и драгунами с французскими кирасирами, прусский офицер -
капитан Гебгард получил двадцать ударов и остался жив. Бой он вел облом-
ком пики и при этом умудрился выбить из седел нескольких кирасир; а один
из французских офицеров в этом же бою получил 52 ранения и также остался
жив.
Противопоставляя европейцам азиатских всадников, Нолан хвалит их на-
ходчивость и сноровку:
"В сражении при Чиллианвиллахе (в Индии - В. Т.), один сейкский кава-
лерист вызывал на поединок англичан и прежде, нежели сам успел свалиться
от выстрела, выбил из седла трех драгун. Один из них, вооруженный пикою,
потерял древко и большой палец руки, которые были разрублены одним и тем
же ударом.
...Один сейк, во время отступления нашей кавалерии от Чиллианвиллаха
кинулся на нашу конную артиллерию, изрубил двух фейерверкеров и прибли-
жался уже к третьему, но этот последний, видя, какое употребление делают
его товарищи из своих сабель, вложил свою в ножны, прехладнокровно выта-
щил плеть и ею так хватил лошадь своего противника, что тем спас свою
жизнь" (86).
Вооруженные на европейский манер индийские кавалеристы, находившиеся
на службе у англичан, переделывали европейское оружие на свой лад и с
успехом применяли его в бою.
"Во время моего пребывания в Индии, произошло столкновение между ир-
регулярными кавалеристами Низама и шайкой инсургентов (повстанцев - В.
Т.). Эти последние хотя и превосходили числом своего противника, но были
разбиты и понесли большие потери. После сражения, я обратил особенное
внимание на донесение хирурга об убитых и раненых, из которых большая
часть сильно пострадала от сабельных ударов. При этом замечено следую-
щее: руки были отняты от самого плеча и голова разрублена на две части,
руки были отрублены несколько выше кисти и по-видимому, одним ударом, в
тот момент, когда они, вероятно, были подняты для защиты головы.
Ноги были совершенно разрублены выше колена и т.д.
Изумление мое было велико. Неужели это были великаны, которые так ис-
кусно отсекали члены? Или, быть может, таких результатов достигли они
вследствие хорошей закалки своих клинков и способа их употребления.
...Представьте же теперь мое удивление!.. Большая часть их клинков
были такие же как и клинки наших драгун; только они несколько переделали
и по своему оправили их. Металлические эфесы весьма удобны для держания
в руке и не так круглы, как эфесы наших сабель, у которых клинки, вслед-
ствие этого часто не вращаются по желанию. Их сабли отточенные до остро-
ты бритвы, вкладываются в деревянные ножны, которые с помощью одного
только короткого ремня подвешиваются к портупее. С передней стороны этой
последней, пришита пуговица, на которую надевается узкий ремешок, но так
как другой конец этого ремешка прикрепляется к сабельному эфесу, то он
поддерживает саблю и препятствует ей выпадать из ножен.
Низамские кавалеристы свои сабли обнажают только перед атакой.
...Испросил его (низамского всадника - В.Т.), каким образом они нано-
сят свои удары в тех случаях, когда намереваются отсечь какой-нибудь
член.
- Мы сильно ударяем, - отвечает он.
- Это, конечно, - сказал я, - но как научшись вы владеть саблей?
- Мы никогда не учились, - заметил он.
- Какая бы рука ни была, но хороший клинок всегда должен хорошо ру-
бить" (86).
В данном случае всадник явно преувеличивает, потому что дилетант,
имея любой прекрасно закаленный клинок, пусть даже из дамасской стали,
не сумеет выстоять против хорошо обученного соперника. Фехтование, как и
любой вид профессиональной деятельности, требует постоянных системати-
ческих тренировок, в противном случае результаты будут далеки от ожидае-
мых. Разумеется, в истории бывали и такие коллизии, когда неумелый боец
побеждал опытного рубаку, но где нет исключений, там нет и правил.
30. БОЙ ШТЫКОМ И ПРИКЛАДОМ
Штыковой бой - это разновидность фехтования, в технике которой очень
многое заимствовано из техники поединка на длиннодревковом оружии. Ут-
верждение, что русский штыковой бой был лучшим в Европе, хоть и набило
всем оскомину, тем не менее, справедливо, и это признавали в любой армии
вплоть до Второй Мировой войны. Традиции этого боя заложил А.В. Суворов,
который понимал, что только всерьез овладев навыками штыковой схватки,
русские солдаты смогут победить турок в рукопашной. Действию штыками
солдат обучали как в строю, так и индивидуально. Французы, сами немало
времени уделявшие рукопашному бою, и те признавали первенство в штыковой
схватке за русскими. Достаточно убедительно это показывает случай, прои-
зошедший в сражении под Кремсом (1805 г.):
"Апшеронского мушкетерского полка гренадерского батальона, роты капи-
тана Морозова гренадер Музен-Кац, находясь в стрелках в виноградном са-
ду, отрезан был от своих товарищей. Французский офицер с четырьмя рядо-
выми нападают на него. "Сдайся" кричат ему со всех сторон. Но храбрый
гренадер не хочет понимать их требования, надеясь управиться со всеми
пятью. Первым выстрелом убивает офицера. Четыре солдата с бешенством на
него бросаются. Начинается рукопашный бой. Музен-Кац колет штыком и бьет
прикладом. Все четверо супротивника его один за другим валятся бездыхан-
ными к его ногам" (115).
Как ни странно, но, несмотря на пристрастие в русской армии к штыко-
вому бою, никаких серьезных теоретических пособий по этому вопросу не
издавалось до 1861 г. (либо они до нас не дошли), когда вышла в свет
книга "Правила для употребления штыка в бою". Изданные ранее "Наставле-
