проповедь. Обычно отдувался местный раввин, но когда в синагоге оказывался
какой-нибудь известный приезжий богослов, его тотчас затаскивали на
возвышение, чтобы послушать мудрые речи.
Когда Иисус прибыл в Назарет, был как раз день торжественного
богослужения. Приверженцы Иисуса заранее собрались в синагогу, чтобы
устроить ему подобающую встречу. Но пока они смешались с толпой и ждали.
Миропомазанный приоделся. Сведущие богословы утверждают, что в тот день
на нем были длинный широкий бурнус, а на голове - платок, перевязанный, на
манер бедуинов, веревкой на уровне лба. Из обычной одежды на нем остался
только его хитон. Кстати, этот хитон заслуживает особого внимания. Он был
без единого шва. Понимаете? Без единого! И он служил Иисусу со дня
рождения!!!
Этот идеальный хитон обладал удивительным свойством:
он рос и растягивался по мере того, как росло и развивалось тело Иисуса.
Члены его становились крупнее, мускулистее, они даже изредка напрягались.
Однако хитон ни разу не лопнул. Когда у Иисуса появлялось брюшко, хитон
расширялся, когда же хозяин его сбрасывал жирок, чудесный хитон садился.
Иисус сохранил его до самой смерти. Позднее мы узнаем, что с ним потом
стало, ибо с этим одеянием тоже связана особая легенда.
Итак, добрый приятель самарянки внезапно появился в своем бедуинском
наряде посреди назаретской синагоги. По данному знаку сторонники его хором
закричали:
- Учитель! Доктор! Доктор из Иерусалима! Пусть говорит! Пусть говорит!
Тотчас же, словно его и в самом деле пожелало слушать большинство
присутствующих, Иисус бросился к возвышению и быстро выхватил из рук шаззана
длинный свиток папируса, навитый на палочку из слоновой кости; на таких
свитках раньше записывали "священные" тексты.
Развернув папирус, Иисус принялся читать, вернее, сделал вид, что читает:
- Пророчество Исаии... Внимание! "Дух господень на мне, ибо он помазал
меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять сокрушенных сердцем,
проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных
на свободу, проповедовать лето господне благоприятное!" (Исаия, глава 61,
стихи 1-2) (Лука, глава 4, стихи 18-19).
Нетрудно понять, как наш хитрец намеревался использовать эту умело
выбранную цитату!
Свернув свиток, он отдал его служителю и сел.
"Глаза всех в синагоге были устремлены на него",- утверждает евангелие
(Лука, глава 4, стих 20).
И тогда он торжественно заговорил:
- Дамы и господа! Сегодня предсказание, которое я вам прочел,
исполнилось!
Слова его прозвучали как благовест.
Толпа верующих, всегда готовая проглотить любое месиво, лишь бы ей
преподносили его с достаточной торжественностью, как зачарованная смотрела
Иисусу в рот и ловила каждый звук, слетавший с велемудрых уст ученого
богослова.
Иисус уже хотел было продолжать, когда один из присутствующих, не столь
наивный, как остальные, вдруг закричал:
- Стойте! Лопни мои глаза, если это не сын Иосифа! Ей-богу, это же наш
плотник!
Достаточно было этого возгласа, чтобы все очарование Иисуса рухнуло. Тот,
кто знает впечатлительность толпы и неустойчивость её симпатий, легко
поймет, как внезапно переменилось настроение собравшихся.
Кое-кто из верующих с самого начала бормотал про себя:
"Где же я видел этого парня? Знакомая рожа..." А когда менее наивный
закричал: "Это плотник", вся синагога ответила ему хором, но только не
"аминь", а "вот так черт!".
И тогда началась буря. Каждый чувствовал себя оскорбленным, каждый
старался отыграться, и ехидные вопросы сыпались на миропомазанного со всех
сторон:
- Эй, Иисус, где твой рубанок?
- Надо же иметь нахальство!
- Как поживают твои домашние, пророк?
- Он хотел нас околпачить, друзья!
- Ты что, сменил плотничье ремесло на фиглярство? Строить рожи полегче,
чем дома?
- Не тебе толковать пророков, особенно Исаию! Ведь его распилили
плотничьей пилой!
- А откуда у тебя звание доктора? Уж не от папаши ли Иосифа?
- Плотник потому и взялся за Исаию, чтобы ещё раз его убить!
- Возвращайся к своему верстаку, Иисус!
- Если ты доктор, исцели для начала самого себя! Ведь ты не в себе
бедняжка, тебе надо бы полечиться!
Насмешки сыпались на сына голубя как град. Он пытался отвести грозу.
Воспользовавшись секундной паузой, Иисус снова заговорил, перекрывая шум:
- Я слышал, кто-то кричал мне: "Врач, исцели себя сам!" Я вас понимаю.
Судя по вашим возгласам, вы мне не очень-то верите. Вы, конечно, хотели бы,
чтобы я при вас в Назарете сотворил те же чудеса, которые, как вы слышали, я
творил в Кане Галилейской; тогда бы вы в меня уверовали. Разрешите привести
вам одно сравнение. Когда в дни пророка Илии три года и шесть месяцев не шли
дожди и сделался большой голод по всей земле, много вдов было в Израиле,
однако Илия пришел на помощь только одной вдове, и это была язычница из
Сарепты Сидонской. Было также много прокаженных в Израиле при пророке
Елисее. Но кого исцелил Елисей? Думаете, одного из своих соплеменников? Как
бы не так! Он исцелил Неемана, сирийского военачальника. Но если такие
пророки, как Илия и Елисей, предпочитали творить свои чудеса перед
чужестранцами, почему бы и мне не последовать их примеру?
Ответ, как видите, довольно нахальный. Естественно, что он вызвал общее
недовольство. "Услышав это, все в синагоге исполнились ярости" (Лука, глава
4, стих 28). Ещё бы! Их, жителей Назарета, сравнили с язычниками и
прокаженными! Это уж было слишком!
На сей раз Иисус услышал не ропот, а единодушный вопль негодования:
- Долой! В шею его! Вон его!
Собравшиеся бросились к оратору, стянули его с возвышения и вышибли из
синагоги, подгоняя пинками и тумаками.
Иисусу досталось на орехи, однако он только посмеивался в жиденькую
бороденку. При каждом ударе кулаком по загривку или коленом пониже спины он
удовлетворенно бормотал про себя:
- Лупите, дорогие сограждане, старайтесь, бейте! Сейчас я вас кое-чем
удивлю!
А те и в самом деле старались, даже не подозревая, что им готовится. Они
гнали миропомазанного перед собой, подбадривая затрещинами и
подзатыльниками. Так они довели его до ближайшей горы, возвышавшейся над
городом. Там, на вершине, был обрыв, и наши маловеры явно намеревались
сбросить нахального плотника с порядочной высоты.
Но, когда они достигли края обрыва, Иисус неожиданно пустил в ход свою
божественную сущность: раздвинул всех и, "пройдя посреди них, удалился"
(Лука, глава 4, стихи 15-30).
Назаретяне буквально позеленели. Однако Иисус их так обозлил, что,
несмотря на чудо, ни один из них в него не уверовал.
Сын голубя был этим весьма огорчен. Уверуй хоть один, он мог бы гордиться
блестящим уроком, преподанным недоверчивым соотечественникам: ведь он
показал им свое всемогущество! А так чудо пропало зря и только напоминало
ему о неудачном выступлении в синагоге. Это был полный провал.
Подумать только! Бог и треть бога одновременно, он оказал Назарету
величайшую честь, более двадцати лет считаясь его уроженцем, и вот как его
отблагодарила родина!
Он не пожалел труда, чтобы растолковать согражданам, что предсказания
Исаии уже исполнились, и они его дружно освистали, словно тенора, пустившего
петуха! Самолюбие Иисуса было уязвлено не на шутку. Что касается апостолов,
то их во время свалки не было ни видно, ни слышно. Может быть, кто-то из них
и вступился за учителя, может быть, даже пытался спасти его от гибели в
пропасти, но евангелие об этом почему-то не упоминает. Странно...
По-видимому, решив, что дело плохо, верные ученики Христа убрались от греха
подальше и были весьма удивлены, когда их учитель вернулся с горы целым и
невредимым. Если бы Иисус их спросил: "Где вас носило?" - они бы наверняка
ответили, что сделали все от них зависящее, дабы спасти дорогого учителя от
погибели, однако все их усилия оказались тщетными, ибо давка в синагоге,
...ярость толпы... и так далее и тому подобное.
Глава 25.
ИСЦЕЛЕНИЕ НА РАССТОЯНИИ.
Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес.
Царедворец говорит ему: господи! приди, пока не умер сын мой.
Иисус говорит ему: пойди, сын твой здоров. Он поверил слову, которое
сказал ему Иисус, и пошел.
На дороге встретили его слуги его и сказали: сын твой здоров.
Иоанн, глава 4, стихи 48-51
Выгнанный из Назарета, Иисус отправился в Кану, а оттуда дальше и так
обошел все маленькие города, расположенные на берегу Тивериадского озера. В
предыдущей главе мы уже говорили, из кого главным образом состояло население
таких городков. В сущности, это были модные курорты, куда съезжалась
жаждущая развлечений публика и, разумеется, самые бойкие девицы со всей
Иудеи и Галилеи.
Евангелие утверждает, что Христос был убежденным и образцовым бродягой;
всю жизнь он якобы не имел ни кола ни двора и никогда не знал, где ему
преклонить свою голову.
Мне кажется, евангелисты преувеличивают.
Иисус был не так уж прост, чтобы не иметь никакого пристанища. Допустим,
ему нравилось ночевать под открытым небом - я не возражаю,- но никто не
заставит меня поверить, что пологом над головой ему всегда служил небосвод,
усыпанный звездами. Тем более, что женщины сходили по нему с ума, - это
общеизвестно. Не удивительно, что он частенько вступал в самые интимные
отношения с дамами легкого поведения.
По большей части это были просто гулящие девки, которые на все махнули
рукой и пустились во все тяжкие. Именно они повсюду оказывали Иисусу
наилучший прием.
Многочисленные подтверждения тому нетрудно отыскать на каждой странице
евангелия.
Учитывая это обстоятельство, вряд ли кто-нибудь поверит, что наш любезный
и красноречивый герой так уж часто ночевал на улице.
Итак, он путешествовал из Каны в Эммаус, из Эммауса в Тивериаду, из
Тивериады в Магдалу, из Магдалы в Геннисарет, из Геннисарета в Капернаум, из
Капернаума в Вифсаиду, из Вифсаиды в Хоразин и повсюду производил фурор:
чары его оказывали неотразимое действие! Наш малость неотесанный
обольститель бесспорно был оригинален, а, как известно, любительницы
запретных плодов всегда испытывали непреодолимое влечение ко всему, что хоть
чем-нибудь отличается по вкусу от банальной повседневной жвачки.
Однажды, когда Иисус прогуливался по Кане, к нему вдруг приблизился один
из царедворцев Ирода.
"Ай-ай-ай! - сказал про себя наш артист.- Похоже, придется мне делить в
каталажке нары с моим кузеном Иоанном Крестителем!"
Пятеро учеников - их все ещё было только пять - начали тревожно
озираться, готовясь задать лататы и заранее отыскивая местечко поукромней.
У всей компании сжалось сердце и затряслись поджилки; однако на сей раз
они отделались легким испугом.
У царедворца не было никаких враждебных намерений:
он держал в руках свиток, но это был вовсе не ордер на арест.
Бравый вояка - царедворец имел офицерский чин - только что получил из
Капернаума письмо от своих домашних, в котором говорилось, что сын его
заболел и вот-вот преставится.
Евангелие не сообщает имени царедворца. Некоторые богословы полагают, что
это был некий Манаил, сын царской кормилицы или "совоспитанник Ирода", то
есть его молочный брат; он упоминается в числе первых христиан (Деяния
апостолов, глава 13, стих 1). Другие утверждают, что это был домоправитель
Ирода Хуза, чья жена Иоанна вместе с прочими галилеянками последовала за
Христом (Евангелие от Луки, глава 8, стих 3). Впрочем, имя его не имеет
