вещи и обеспечить силы для движения плота. Я уверяю вас, сэр, что
люди вашего положения обычно посупают именно так.
Человек что-то проворчал, но позволил убедить себя. Он
проворчал еще громче, когда услышал об оплате услуг. Пирс только
развел руками, услышав его возражения.
- Ничем не могу помочь, сэр. Носильщики - свободные агенты,
которые не будут работать за меньшую плату. Все припасы продаются
по обычным ценам, вы можете вернуть обратно остатки. Вот депозит на
плот, если вы подпишете здесь, сэр, и здесь. Спасибо. Если вы отнесете
эту квитанцию на наш склад, то квартирмейстер обслужит вас там.
Он будто заново родился, когда этот человек покинул офис, и
испытал еще большее облегчение, когда понял, что он был последним
посетителем. Конечно же, снаружи все еще будет хаос, но его сотрудники
с этим справятся. В его офисе, слава Богу, все это уже прекратилось.
Теперь он захлопнет дверь и нальет себе побольше чего-нибудь
холодного.
Брат Эли улыбнулся ему, когда он собирался закрыть входную
панель.
- Брат, ты один?
- Был, - коротко ответил Пирс, а потом смягчился. - Заходи и
составь мне компанию. У меня было адское время в течение нескольких
последних часов. - Он закрыл дверь за монахом и подошел к
наполнителю. - Хочешь что-нибудь выпить? Нет. Хорошо, тогда я
выпью сам, если ты не против. - Он, не обращая внимания на монаха,
двумя большими глотками осушил стакан. - Все начала эта старуха, -
сказал он, ожидая, когда его стакан наполнится снова. - Я сказал им, что
она будет на месте слишком рано, но они и слушать меня не стали.
Теперь это не имеет для меня никакого значения, по крайней мере, они
теперь оставили меня в покое.
- И конечно же, - спокойно сказал монах, - для того, чтобы
прокормить себя и носильщиков, они будут использовать больше, чем
обычно нужно, припасов. Кстати, в горах есть вода?
- Нет.
- И нет еды?
- Нет. Все нужно нести с собой. - Управляющий попробовал свой
второй напиток. - Еду, воду, палатки - все. Те, кто живет в Верхнем
городе, катаются на плотах, которые тащат носильщики. Все это
получается не так уж плохо.
Лично для него все это было так, но он подразумевал и более
глубокий смысл. В человеческой натуре было упрямство, которое
расцветало при поклонении гордой персоне. Была и романтическая
привязанность к понятию рабства, которое очень нравилось богатым.
Им понравится кататься вверх и двигаться за счет мускульной силы
отчаявшихся людей. Управляющий хорошо знал, что те, кто начинает с
попытки нанять самолет, кончает тем, что жалеет о завершении работы
рабов на него. Использование рабов давало чувство личной власти,
которого не было при использовании машин.
Брат Эли тоже знал это слишком хорошо, поэтому он сказал
только одно слово, полное презрения. - Сводник.
- Что! - Управляющий дернулся так, что часть жидкости
выплеснулась из стакана. - Как ты назвал меня?
Монах повторил. Квентин поставил стакан. Он подошел к двери,
открыл ее и указал рукой за порог. Его лицо побелело от гнева под
темными волосами его бороды. - Убирайся!
Монах неторопливо поискал глазами стул, нашел его и сел. -
Избавь меня от твоей разгневанной гордости, брат. Мы оба точно знаем,
что я подразумевал под этим словом. Почему ты снял двигатели с
плотов? Такой плот обычно снабжается двигателем. Ты стараешься
увеличить привлекательность Гата?
Квентин раздраженно хлопнул дверью и вернулся к своему
стакану. Старый монах был проницателен, но это не принесет ему
пользы. - А чтобы ты хотел от меня? - Квентин осушил стакан. -
Туристы богаты, и такое путешествие для них в диковинку, поэтому это
им нравится. И это дает работу путешественникам, без этого они будут
голодать.
- Для того чтобы выжить, они должны опуститься до уровня
вьючных животных?
- Это твое суждение, - раздраженно бросил Квентин. - Может
быть, они так не думают. Голодающий человек не может позволить себе
прелести вашей этики. По крайней мере, - добавил он злобно, - они не
просят милостыни.
- А мы во Вселенском Братстве просим, - сказал монах мягко. Он
улыбнулся. - Я понял вашу позицию, брат.
Пирс не был удивлен. Он не делал ничего лишнего, кроме своих
обязанностей, и не должен был оправдываться ни перед кем, кроме
своего начальства. Но у Братства были друзья в самых разных и
неожиданных местах. Осторожность не повредит.
- Что ты задумал? - Управляющий налил себе еще выпить. Ему
было немного жаль себя. Он избавится от кошмара бури не раньше, чем
она закончится. - О чем ты хочешь поговорить?
- Может, начнем с Дюмареста?
- С того парня, что убил бойца принца Эмменеда? А что с ним?
- Получил ли он свой приз?
- Деньги на перелет высшим классом находятся у меня на
хранении.
- А если Дюмарест умрет? - Монах не ждал ответа. - У него нет
никого, кто мог бы потребовать деньги. Они достанутся тебе.
Пирс не ответил.
- Быстрый способ заработать неплохую сумму, - размышлял
старик. - Кроме того, если Дюмарест умрет, ты избавишься от человека,
которого ты боишься.
Пирс рассмеялся в лицо монаху. - Брат, ты сошел с ума. У меня
нет нужды убивать Дюмареста по названным тобой причинам. Он
отбудет на первом же корабле. Его деньги в безопасности. Почему я
должен желать его смерти?
- Алчность. - Эли вкрадчиво улыбнулся Управляющему. - Ты
жаден, брат. Это плотский грех, и он может оказаться роковым. - Его
поднятая рука усмирила протест собеседника. - Я не предсказываю, но
только укажу на очевидное. Ты не можешь быть уверен, что Дюмарест
улетит с Гата высшим классом. Он силен и привык путешествовать
низшим классом. Он может решить взять с собой других. Самых
сильных, естественно; только они могут выжить при перелете. Сможешь
ли ты найти замену стольким носильщикам, брат?
- Я буду рад увидеть их улетающими. Всех! - Пирс проглотил свой
напиток. - Нищая мразь! Чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше!
- Ты так говоришь, но я не верю тебе. - Монах посуровел. - Давай
не прятаться за словами, брат. Ты устанавливаешь расценки на услуги
носильщиков. Ты устанавливаешь цену на их еду. Ты знаешь, что
каждый заработанный ими пенс попадет в твой карман. Возможно, не ты
изобрел и запустил эту систему, но ты используешь все ее преимущества.
Брат, я не променял бы твою совесть на богатства всего мира!
- Есть одна старая поговорка, - сказал Пирс тихо. - Человек,
едущий верхом на тигре, вдруг понимает, что с него сложно слезть.
- Но он может попросить помощи, брат.
- Что ты хочешь? Возможности устроить церковь в Верхнем
городе? Ты можешь устроить ее, но я не знаю, нужно ли это. Сложно
проповедовать мораль тем, кто не ценит ничего, кроме денег. Церковь в
Нижнем городе? Ты также можешь устроить ее, и я внесу тебя в реестр
для регулярного снабжения пищей. Ты можешь пасть духом, но ты не
будешь голодать. - Пирс прикончил свой напиток и поставил пустой
стакан. - Может быть, тебе удастся убедить их смириться с их участью.
Я не представляю, что еще ты можешь сделать.
- Возможно, ты недооцениваешь силу Братства, - сказал монах
спокойно. - Несомненно, путешественники сами должны устраивать
свою судьбу. Но кто тогда будет присматривать за взлетным полем,
расчищать дорогу, служить носильщиками для туристов, посещающих
Гат?
- Союз! - Управляющий не скрывал своего отвращения. - Ты
пугаешь меня Союзом? Человек твоего звания не может заниматься
таким подлым делом!
- По твоему лицу я вижу, что ты принадлежишь к Гильдии, -
сказал монах резко. - Что это, если не союз людей, объединившихся в
выполнении общего дела?
Он ожидал вспышки гнева, но управляющий удивил его. Квентин
не видел никакой связи между профессиональной гильдией, членом
которой он был, и союзом неквалифицированных типов, мысль о
которых вызывала у него только отвращение. У профессионалов была
этика, у других - нет. Аналогия старика просто развеселила его.
Он неторопливо налил себе очередную порцию, тщательно
смешивая спирт, специи и лед, пока не достиг желаемого.
- Менеджер прибыл на одном корабле с тобой, - сказал он
небрежно. - К каждой буре у нас появляется менеджер, по меньшей мере
один. Все с одной и той же идеей. Они хотят организовать
путешественников в некое объединение и затем диктовать условия, при
которых они позволят им работать. Но только один попробовал сделать
так.
- И что?
- Он выполнил то, что наметил. У него были деньги, и он мог
снабжать их едой, по крайней мере некоторое время. Затем еда стала
слишком дорогой. Потом подошло время бури, и начали прибывать
корабли. К этому времени путешественники были очень голодны. - Он
остановился и отпил свой напиток. Он развлекался, рассматривая
монаха через стекло стакана. - Угадай, что дальше?
- Историю рассказываешь ты, - спокойно сказал монах.
- Я рассказываю ее каждому прибывающему менеджеру. Все они
сразу видят суть. Все, что я сделал, это пошел к путешественникам и
нанял двенадцать самых сильных. Я накормил и вооружил их. Я снял
двигатели с плотов. Они были способны выполнить всю необходимую
работу. Остальные не получили ничего. После бури больше не было
разговоров об условиях работы.
- И ты продолжаешь сидеть на своем тигре. - Брат Эли задумался.
У управляющего был более сложный характер, чем он полагал. Им
двигала не только жадность, но в равной степени и страх. - Скажи мне,
брат, разве ты не любишь своего зверя так сильно, что не можешь
разделить его ношу?
Пирс посмотрел на свою руку. Она дрожала из-за воспоминаний о
ночных кошмарах. Сон всегда был один и тот же. Он лежал, избитый и
истекающий кровью, под ногами безумной толпы. Это могло случиться
в любой момент, особенно в период бури, когда нервы напряжены до
предела. И между ним и толпой не было никого, кроме горстки
стражников.
- Ну так что, брат? - Монах был терпелив. Управляющий помотал
головой.
- Нет.
- Я рад слышать это. - Лицо старика выражало его радость. -
Братство всегда боролось за наибольшее добро для наибольшего числа
людей, соблюдая при этом установленные законы. Здесь для этого надо
так мало. Простая регулировка тарифов, по которым платят туристы.
Какая-нибудь система для доставки и распределения натуральной пищи
среди путешественников. Немного медицинской помощи - это мы умеем.
Мы можем избавить тебя от твоего тигра.
И, благодарно подумал управляющий, воздвигнуть барьер между
путешественниками и мной. Почему бы не позволить им сделать это?
Пусть они возьмут на себя ответственность, примерят маску власти, пока
он невинно останется в тени. При этом они могут постепенно внушать
приверженность Высшей Этике.
По крайней мере, его жизнь будет вне опасности.
8
Они встали лагерем на полпути к горам - беспорядочная россыпь
плотов, палаток и уставших путешественников. Плоты не имели веса -
встроенные в них пластины нулевой гравитации удерживали их на
высоте около метра над землей - но они имели массу, и их необходимо
было буксировать каждый сантиметр пути.
Смеркалось, в воздухе множились тени по мере того, как дорога
уходила все дальше в вечную ночь восточной части. Солнце почти
полностью исчезло за горизонтом, был виден только его верхний край,
который окрашивал запад в кровавые цвета. Воздух был тяжелый,
застоявшийся, пронизанный какими-то невидимыми силами. Над
головой в фиолетовом небе бледно светили звезды.
Меган застонал, чувствуя боль в плечах. Он ослабил одежду на
спине и длинно, монотонно выругался. Он взглянул вверх, высокая
фигура загородила небо.
- Меган?
- Это ты, Дюмарест? - Меган попробовал встать, застонал,
попытался еще раз. Он расслабился, когда его высокий приятель присел
на корточки рядом с ним.
- Что с тобой, ты ранен?
- Спина. - Меган вздрогнул. - Можете достать мне что-нибудь
обезболивающее? Этот принц Эмменед!
- Я слышал. - Руки Дюмареста нежно обнажили тонкие плечи. Он
посмотрел на рубцы, выделявшиеся на бледном теле. - Ты сдурел,
Меган! Ради чего ты нанялся к нему на службу? У тебя достаточно денег,
