- Доешь.
- Нет, Эрл, тебе это нужно больше, чем мне.
- Ешь и не будь дураком. Я не такой сильный, чтобы нести тебя до
лагеря. Быстро доедай, и пошли.
Меган купил не только еду. Он знал, что может случиться с
людьми, побывавшими в морской воде. Дюмарест оделся, пока он ел.
Упаковал вещи и затоптал костер. Вместе они пошли вдоль холмистого
поля, покрытого низкорослой чахлой растительностью.
- Мы примерно на полпути между лагерем и горами, - сказал
Меган. Они шли медленно, глядя под ноги. - Вскоре мы найдем
тропинку, и идти будет легче.
Дюмарест кивнул, ничего не сказав. Должно быть, Меган прошел
вдоль берега весь путь сюда от лагеря. Это было длинное, тяжелое
путешествие. Дюмарест замедлил шаг. Он замер как вкопанный, когда
что-то прошелестело в траве. Маленькое животное, гибкое и гладкое,
быстро перебежало тропинку; другое, побольше, кинулось за ним и
поймало его. Была маленькая суматоха. В тени можно было заметить
блеск белых зубов, на земле осталось красное пятно.
Ни одно из животных не издало ни звука.
Дюмарест прошел мимо пятна, удивляясь, почему те, кто живет в
лагере, пренебрегали этим источником еды. Меган в ответ на вопрос
пожал плечами.
- Мы не можем поймать их. Ты ставишь ловушку и уходишь. Ты
приходишь и находишь ловушку захлопнувшейся, а в ней никого нет. Ты
расставляешь сети и ждешь в засаде, но никогда никого не дождешься.
Некоторые сделали луки и пытались взять их на прицел. Только зря
потратили время.
- А ружья?
- Если бы они у нас были, хотя их у нас нет, они бы все равно не
принесли никакой пользы. Некоторые туристы пробовали, но у них
ничего не получилось. - Он увидел выражение лица Дюмареста. -
Конечно же, их можно поймать, - подбодрил он его. - Ты можешь
расставить сети и использовать звуковые ружья, чтобы загнать их в
ловушки. Но кто будет все это делать, чтобы поймать кучку крыс?
- Кто-нибудь пробовал?
- Да, пробовали парочку бурь назад. Несколько профессиональных
охотников разбили лагерь, и им удалось поймать нескольких тварей.
Они сделали это так, как я тебе сказал. - Меган споткнулся и чуть не
упал. - Черт возьми, - выругался он. - Где эта проклятая тропинка?
Они вышли к ней через некоторое время. Она была широкая,
исхоженная, выложенная булыжниками, которые, очевидно, были
собраны с обочин, чтобы можно было легче ходить. Земля под ногами
была упругая. Трава - совсем свежая. Меган остановился и показал на
север.
- Там горы, - сказал он, - ты можешь их увидеть.
Дюмарест забрался на большой валун, сощурился и на фоне
фиолетового неба увидел вдалеке возвышение. Он посмотрел выше и
увидел бледное сияние полумесяца луны. Вторая луна светила на востоке
среди бледных звезд. Он повернулся, и низкое солнце на горизонте
ослепило его. Солнце, луны и звезды смешивались в этом странном
районе сумеречной зоны. Он стоял так довольно долго и смотрел.
Художник позавидовал бы ему. Гат был странной планетой. Он
поделился этой мыслью с Меганом, и тот пожал плечами.
- Это мир привидений, - сказал он, когда Дюмарест догнал его. -
Там, наверху, рядом с горами, есть место, где мертвые воскресают и
могут жить дальше.
Дюмарест посмотрел на него. Меган был серьезен.
- Я слышал об этом, - сказал Меган. - Когда я приземлился, я
хотел расследовать это. Я так и сделал. Теперь, черт его возьми, я бы не
хотел этого повторять.
- Звуки, - сказал Дюмарест, - шумы, фокусы акустики. Когда ты
был последний раз напуган эхом?
- Это более того. - Меган больше не был грязным, но даже тем
концентратам, которые он купил Дюмаресту, требовалось время, чтобы
превратиться в плоть. Под его глазами на лице проступали темные
круги. - Ты можешь все узнать сам.
- Сейчас?
- Не раньше, чем придет буря. Сейчас не те условия. Когда
появятся нужные условия, ты кое-что услышишь.
- Небесную музыку? - Дюмарест улыбнулся - Так говорится в
рекламе.
- Хотя бы в этом они правы, - коротко ответил Меган и пошел
вниз по тропинке, прочь от гор.
4
Когда они возвращались в лагерь, на поле приземлился корабль.
Из него вышли туристы, веселые, смеющиеся - еще одна разномастная
группа: свита принца планеты Эмменед, который разрушал миры своими
капризами и который будет разрушать еще, пока не будет остановлен
убийцей; три монаха в капюшонах Вселенского Братства, два музыканта,
художник, четыре поэта, менеджер. Все они путешествовали высшим
классом. Некоторые из них двигались еще замедленно и замедленно
говорили из-за тормозящего действия препаратов быстрого времени.
Трое путешествовали низшим классом: мужчина, ростом немного
побольше мальчика, высохшая старуха, еще довольно бодрая, и
юродивый.
Пошатываясь, он отошел от корабля, согнувшись под тяжестью
ящика, по размеру не уступавшего ему. Он был слишком худ, глаза
блестели, как угольки, на болезненно-бледном лице. На его груди из-под
потрепанной рубашки выступали ребра. Остальная одежда под стать
лохмотьям рубашки. Он скорее походил на неуклюжее пугало, чем на
человека.
- Гат! - выкрикнул он и упал на высохшую землю поля,
прижавшись щекой к почве. Ящик, который он с помощью ремня тащил
на плечах, делал его похожим на огромного жука-монстра. - Гат!
Попутчики не обращали на него внимания. Туристы взглянули на
него и не увидели ничего интересного. Все путешественники были не в
себе. Оператор стоял в двери своего корабля и сплевывал, недовольный
своими расходами.
- Гат! - снова выкрикнул мужчина. Он старался подняться, но
тяжесть ящика придавливала его к земле. Он угрем выскользнул из-под
него, стащил ремень с плеч и встал у ящика на колени. Он похлопывал
его, тихо напевая что-то невнятное. Изо рта стекала слюна, подбородок
был мокрым.
- Безумный, - сказал Меган уверенно. - Сумасшедший.
- Он попал в беду. - Дюмарест выглядел заинтересованным. Меган
пожал плечами.
- Так он в беде? Но и мы тоже. Давай пойдем и посмотрим, не
сможем ли мы подзаработать, предложив свои услуги туристам.
- Иди, - Дюмарест зашагал к стоящему на коленях мужчине.
Меган нахмурился, но пошел следом. Дюмарест остановился рядом с
напевающим мужчиной.
- Вам нужна помощь, - решительно сказал он. - Желаете ли вы,
чтобы мы помогли вам?
- Помощь? - Мужчина поднял взгляд. Его глаза были мутными и с
желтизной. - Это Гат?
Дюмарест кивнул.
- Тогда все в порядке, - он поднялся, схватил Дюмареста рукой. -
Скажи мне, правда ли, что говорят об этом месте?
- Голоса? - Меган кивнул. - Правда.
- Слава Богу! - Неожиданно мужчина успокоился. Он медленно
вытер слюну с губ манжетой рукава. - Я... я никогда не думал, что
доберусь сюда. - Он сглотнул. - Меня зовут Сим. У меня очень мало
денег, но если вы поможете мне, то я...
- Мы не просим платы. - Дюмарест кивнул Мегану, и вместе они
склонились над ящиком. Он был почти два метра в длину и имел форму
гроба. Меган хмыкнул, когда он ощутил его вес.
- Что в нем? Свинец?
- Всего лишь несколько вещей, - сказал Сим. Он выглядел
озабоченным. - Только вынесите его с поля. Я смогу с ним справиться
после, когда немного отдохну. Только вынесите его с поля.
Они медленно двинулись к лагерю. Меган споткнулся, выругался,
подвернув ногу, и отскочил в сторону, когда тот конец ящика, что он
нес, с глухим стуком упал. Удар вырвал ящик из рук Дюмареста.
Крышка, сбитая падением, начала открываться.
- Осторожно! - Сим бросился к крышке. Когда он подправлял
крепление, руки дрожали. - Вы причините боль... - Он осекся. -
Пожалуйста, будьте осторожны.
Он помогал им придерживая ящик, с одной стороны, когда они
внесли его в лагерь. Вспотевшие Меган и Дюмарестом опустили свою
ношу. Группа путешественников смотрела на них скучающе. Меган,
распрямляя затекшую спину, бросил косой взгляд на того, кто засмеялся.
- Тебе забавно?
- А как же, - старая карга, попутчица Сима, захлебывалась от
смеха. - Почему вы так осторожны, дорогуши? Вы не можете причинить
вред тому, что внутри.
- Заткнись! - Сим шагнул вперед. - Слышишь? Сейчас ты
заткнешься!
- Попробуй заткни! - Она снова захихикала, глядя на тощего. -
Может быть, им понравится твоя шутка, может быть, им надо рассказать
об этом.
- Скажи нам, мамаша, - попросил Меган. Она сразу же
разъярилась.
- Не называй меня так! Сделаешь это еще раз, и я выколю тебе
глаза!
Меган отскочил от длинной иглы в ее руке. - Не обижайтесь, моя
госпожа. Но почему вы так сказали о ящике?
- Об этом, - она пнула ящик, - об этом гробе? - Она злобно
посмотрела на Сима. - Здесь лежит его мертвая жена, дорогуши. А ты не
можешь причинить боль мертвецу.
Монахи установили свою церковь в лагере и оставили в ней брата
Анжело. Он сидел в тесноте будки, чувствуя, как жара проникает сквозь
грубую домотканую рясу, покалывая кожу тысячами крошечных
иголочек. Он отбросил мысли о жаре, как посторонние, думая о
бесконечной задаче своего духовного общества, о непрерывной борьбе за
превращение людей из того, чем они были, в то, чем они должны стать.
Осознав, что подошел к границе греха гордыни, он рывком вернулся к
окружающей действительности. Через сетку он видел бледное лицо,
дрожащее от освобожденных эмоций, с широко раскрытыми глазами.
Литания греха была слишком знакомой; человеческое существо способно
только к определенным эмоциям, определенным действиям, которые уже
надоели ему из-за постоянного повторения. Но грех был слишком
тяжелой ношей, чтоб его мог нести один человек.
- ...и, брат, однажды я украл порцию еды. Я пошел в столовую
второй раз и соврал, когда меня спросили. Это была тушеная рыба. Я
съел порцию, которая должна была достаться другому - но я был так
голоден.
Голод духовный значит больше, чем голод плоти - и все же, разве
можно ставить человеку в вину желание выжить? Брат Анжело
размышлял над этим вопросом, пока список пустячных грехов рос. Если
человек - животное, как оказывалось в большинстве случаев, то
выживание - важнейшая задача, а если он больше, чем животное,
каковым он несомненно является, то он не должен уступать своим
основным инстинктам.
И все же, если он умрет, полагая, что он высшее существо, что
тогда?
Может ли быть Вселенское Братство достигнуто только в
общественном пренебрежении к смерти?
Такие мысли граничили с ересью, и брат Анжело осознал
коварную привлекательность теологической дискуссии. Он не должен
отвечать на вопросы - он должен только действовать. Если он сможет
облегчить ношу хотя бы одного человека, то его жизнь не будет прожита
впустую. Всемирное учение о всеобщем Братстве содержало ответ на
любую боль, на любой вред, на любое отчаяние. Ни один человек не был
отдельным существом. Все принадлежат к человеческому обществу. Боль
одного - это боль всех. И если бы все люди смогли осознать истину
девиза "Туда, но ради Божьей милости, иду", настало бы второе
пришествие Христа.
Он никогда не увидит этого. Люди размножаются слишком быстро
и путешествуют слишком далеко. Но ради этой задачи стоило жить, это
было целью его посвящения.
Тонкий голос из-за сетки прекратил свою литанию греха. Бледное
лицо было напряжено, в глазах читалось предчувствие. Брат Анжело
включил свет благословения. В крутящемся калейдоскопе красок лицо
казалось не таким материальным, более возвышенным.
- Посмотри в свет прощения, - сказал он мягко. - Омойся в
пламени праведности, и она очистит тебя от всех грехов, от всех невзгод.
Примкни к благословению Вселенского Братства.
Свет был гипнотическим, субъект - впечатлительным, монах -
опытным мастером своего дела. Бледное лицо расслабилось, в глазах
пропал жадный блеск, умиротворение размягчило черты. Субъективно
человек испытывал стесненное покаяние. Позднее он получит свой хлеб
прощения.
У подножия холма, на котором стоял Верхний город, брат
Бенедикт оглянулся. Ему виден был флажок на шпиле церкви; он мог
представить себе очередь людей, ожидающих входа в будку. Более
молодой монах мог бы обрадоваться такому проявлению набожности;
но брат Бенедикт знал, что большинство стремилось получить только
