Это было все.
Остальное было слабым умственным отравлением.
После гармонии всегда наступал период, во время которого
элементы Хомочона переходили обратно в состояние покоя, и органы
тела начинали перенастраивать себя под умственным контролем. Дин
парил в черной пустоте, и в это время он чувствовал странные
воспоминания и непережитые ситуации - обрывки мыслей других
разумных существ, отбросы других умов. Мощь центрального разума
огромного кибернетического комплекса была сердцем Киклана.
Когда-нибудь он станет частью центрального разума. Его тело
состарится, чувства притупятся, но ум всегда останется таким же
активным. Тогда его заберут и освободят его разум от мешающей плоти
так, что он сможет соединиться с остальными повешенными в цепи
обнаженных мозгов, омываемых питательной жидкостью. Тысячи и
тысячи таких мозгов, собравшиеся в конце концов вместе.
Возможно, миллионы таких мозгов. Миллионы освобожденных
разумов, работающих над решением проблем вселенной.
Гигантская структура, от которой не может быть никакой защиты.
5
Меган вышел из церкви, ощущая во рту сильный вкус вафли;
эйфорическое снадобье, которым она была пропитана, сняло его
депрессию. Он всегда чувствовал себя так после прохождения очищения.
Он чувствовал силу, и координацию, и полноту внутреннего покоя.
Такое чувство держалось некоторое время, затем начинало пропадать.
Тогда, если он еще находился у церкви, он шел обратно за другой
вафлей.
Он нашел Дюмареста на берегу, на дюне. Дюмарест сидел и
смотрел на море. В одной руке он держал большой пучок травы и
медленно протягивал каждый стебелек между зубами. Примерно после
каждой дюжины стебельков он сглатывал собранный сок. Высосанная
трава лежала кучей у его ног. Ему не хватало пищеварительной системы,
которая могла бы превратить целлюлозу в пищу.
Меган присел на корточки рядом с ним. Набрав камушков, он
лениво стал бросать их в воду. Дюмарест выплюнул стебель травы. - Ну
что, ты очищен, накормлен и в здравом уме?
- Тебе не следует шутить над Братством, - возразил Меган. -
Монахи делают много полезного. - Он почувствовал неожиданную
необходимость поделиться своей удовлетворенностью. - Почему ты не
пойдешь туда, Эрл? По крайней мере, тебе достанется вафля.
- Ты так думаешь? - Дюмарест возился с большим пучком травы. -
Я не знал, что ты такой религиозный.
- Я не религиозный, - Меган быстро отвел обвинение. - Ну, не по-
настоящему. Первый раз я пошел к ним, когда был на Лунде. - Он
посмотрел на Дюмареста. - Нет, неправда. Я думал, что мне необходима
помощь. Я нуждался в успокоении. Монахи дали мне это.
- И с тех пор ты посещал церковь?
- Некоторым образом. Ничего особенного, ты понимаешь. Но,
если есть церковь и у меня есть время... - Меган закопал носок башмака
в песок. - Это не приносит никакого вреда.
- Никакого?
- А разве нет?
Дюмарест не ответил. Он думал о долгом походе вдоль берега, о
трате последних денег ради человека, которого Меган имел все
основания считать мертвым. Высшая Этика была глубоко вбита в него.
Дюмареста позабавило то, что в определенном смысле Братство спасло
ему жизнь. Когда-нибудь он сможет поблагодарить их.
Он протянул пучок травы между зубами и сглотнул безвкусную
мякоть. Мрачными глазами он рассматривал море. Там, под волнами,
была вся пища, которую мог желать человек, но он не мог взять ее.
Единственная лодка утонула, и никто не возьмет его на борт, если бы
даже такая возможность была. Он получил репутацию приносящего
неудачу.
Может быть, и так. Возможно, он поступил неправильно,
перерезав веревку, но он не тратил времени на размышления об этом. Он
не относился к людям, которые сожалеют о случившемся.
Особенно, когда будущее выглядело таким мрачным.
Он раздраженно отбросил прочь траву, чувствуя, как голод
ворочается в животе. Сок только раздразнил аппетит. Если он вскоре не
раздобудет еды, то недоедание превратится в настоящий голод, а вместе
с ним придет слабость и убивающая апатия, которая мешает думать и
еще больше мешает действовать.
Поднявшись, он сверху вниз взглянул на Мегана. - Я собираюсь
найти что-нибудь поесть, - сказал он. - Хочешь пойти со мной?
- Братья накормят тебя. - Меган вскочил, улыбаясь, как будто бы
он решил проблему. - Они дадут тебе вафлю и, может быть, попозже
что-нибудь еще, если смогут выпросить в Верхнем городе. - Он шагал
рядом с своим высоким другом. - Ты собираешься попробовать с
монахами, Эрл?
- Нет.
- Ты настроен против них?
- Нет, если они добывают пищу и раздают ее, но я не пойду в
церковь.
- Тогда?.. - Это был вопрос. В лагере не было лишней пищи. Все
имело цену, и стоимость еды была выше всего. У Дюмареста не было
денег, и он не мог продать ничего, кроме своей одежды. Но у него были
руки. Инстинктивно он сжал их в ответ на вопрос Мегана.
- Я еще не знаю, - сказал он резко. - Я должен осмотреться и
посмотреть, что происходит. Если будет пища, то я должен буду
получить ее. Я не собираюсь сидеть и голодать, пока у меня есть силы
идти и искать.
Или, подумал Меган тупо, силы забрать. Он поспешил вперед,
надеясь найти одного из монахов и заручиться его помощью. Дюмарест
был в опасном настроении, и это могло погубить его. Ограбить Нижний
город значило получить впоследствии наказание. Ограбить Верхний
город значило попросить стражей пристрелить тебя за наглость.
Дюмареста следовало остановить - ради его же блага.
Дюмарест догнал его, когда они подошли к лагерю. В лагере не
было ни души. Даже у центрального костра не было обычной группы,
поджаривавшей кусочки пищи над огнем. Вымпел пластиковой церкви
безвольно свешивался со шпиля. Монахов не было видно. Меган
внезапно встревожился.
- Нет, - сказал он. - Слишком рано. Они еще не могли начать
движение к горам. - Он испугался потерять возможную работу.
- Они там, около взлетного поля, - сказал Дюмарест. Он
посмотрел на толпу вдали. - Давай пойдем и посмотрим, что там такое.
Принц Эмменеда скучал и принял меры, чтобы прогнать свою
скуку. Он сидел на краю чистого пространства, рядом с границей поля, в
безопасности среди придворных подхалимов, проявляя неудовольствие
вялыми зевками.
- Почему они сомневаются? - сетовал он. - Мойдор закостенеет.
Он указал на свой любимый экспонат, который почти обнаженным
стоял в центре очищенного пространства. Под смазанной жиром кожей
перекатывались мускулы. Нагое тело украшала только эмблема
Эмменеда на одном плече. Он был созданием принца, тренированным
бойцом против людей и зверей.
- Они слабы, мой господин. - Придворный склонился к уху
принца. - Эти путешественники голодают и не могут заниматься
настоящим спортом. Как жаль, что Матриарша не приняла наш вызов.
- Одна из ее стражниц против Мойдора? - Эмменед сморщил губы
от разочарования. Когда Кроудер впервые предложил эту идею, она
казалась хорошей. Она все еще была хорошей идеей. Состязание
разнополых бойцов всегда вызывает интерес. - Она получила наше
предложение?
- Она проигнорировала его, мой господин. - Кроудер понимал,
что лучше не приводить те выражения, в каких Глория с презрением
отвергла предложение. - Может быть, она опасается за безопасность
своих людей.
Эмменед кивнул, рассматривая своих царственных гостей.
Матриарша удостоила посещением его мероприятие. Она сидела под
блестящим желтым навесом, рядом с ней ее подопечная, а позади алой
тенью стоял Дин. Навес окружали стражницы, безразличными глазами
рассматривая толпу.
- У Мойдора хорошая репутация, - размышлял принц. - Может
быть, она боится исхода схватки. - Он слегка склонился вперед, и его
глаза заблестели, когда он увидел гибкую фигуру девушки. - Ее
служанка?
- Это леди Тос, мой господин.
- У меня есть мысль, - прошептал принц. - Если ты сможешь
организовать мне персональный, частный турнир с ней, то станешь
богаче на целый город.
- У вас великолепный вкус, мой господин. Она действительно
очень прелестная женщина. - Кроудер специально не смотрел на
предмет их беседы. У стражниц были проницательные глаза, и они были
очень ревнивы относительно чести своей службы. - Если возбудить ее
чувства видом крови, то кто знает?
Эмменед улыбнулся, и Кроудер внезапно похолодел. Его принц
был созданием жестоких причуд и садистских наклонностей. Если бы он
приказал придворному доставить девушку в его постель и тому бы это не
удалось, как и должно было случиться, то самым лучшим для
неудачника было бы выпить яд.
- Подними цену вызова, - сказал Эмменед резко. - Соблазни
дураков вступить в схватку - и прикажи Мойдору не церемониться с
ними. Нам нужен вид крови. - Он задумчиво смотрел на девушку, в его
глазах горело предвкушение.
Дюмарест проследил направление его взгляда. Он увидел старую
женщину и девушку рядом с ней. Его лицо напряглось, когда он заметил
алый халат кибера. Меган прошептал сбоку.
- Это та свита, которая прибыла вместе с тобой.
- Я знаю. - Дюмаресту не за что было благодарить их. Он
подобрал живот, чувствуя его пустоту. Пот сбегал по его лицу. Было
жарко, как в печи.
Кроудер вышел вперед, обходя периметр очищенного
пространства.
- Билет путешественника любому, кто сможет хоть раз свалить
бойца, - прокричал он. - Перелет высшим классом любому, кто сможет
убить его.
Дюмарест качнулся вперед.
- Эрл! - Меган сжал его руку. - Это трава свела тебя с ума? У тебя
нет никакого шанса против этого зверя.
Кроудер заметил это легкое движение. Он подошел ближе,
улыбаясь, повторяя предложение и добавляя еще немного для приманки.
- Перелет за одно падение, перелет высшим классом, если ты
убьешь. Сотня юнитов, если ты рискнешь. - Монеты завораживающе
блестели в его руке. Он улыбнулся шире, когда Дюмарест шагнул
вперед. - Ты?
- Да.
- Хочешь ли ты раздеться, смазаться маслом, приготовить себя?
- Нет. - Дюмарест был краток. - Дай мне деньги.
- Минутку. Может, ты предпочтешь драться вооруженным?
Например, на ножах?
- Голыми руками. - Дюмарест протянул руку. - Дай мне деньги.
Кроудер пожал плечами и передал ему монеты. Дюмарест бросил
их Мегану, вытер руки о рубашку и вышел вперед, к бойцу. Мойдор
улыбался.
Он был прекрасным хищником и знал это. Он стал в позу, сжал
свои мускулы так, что солнце заблестело на буграх его плоти,
отбрасывая тени в вогнутые места. Он развивал свое тело всю жизнь. Он
выглядел непобедимым.
- Иди. - Он улыбнулся, когда Дюмарест шагнул вперед. - Подойди
к моим рукам, храбрец. Почувствуй мои объятья и - умри!
Его голос был слегка невнятным, его улыбки и жесты немного
медленными. Ему требовалось время, чтобы перевести взгляд. Лекарство
быстрого времени еще держалось в его крови и сжимало проходящие
секунды. Его рефлексы работали не с обычной скоростью, но все же он
был очень опасен. Дюмаресту не надо было смотреть на два трупа,
чтобы напомнить себе это. Но у него появлялся слабый шанс, а если бы
боец был в нормальном состоянии, то у него не было бы никаких
шансов.
- Ты ждешь, - промурлыкал Мойдор. - Ты колеблешься. Не бойся.
Я принесу тебе смерть, как друг.
Он шагнул вперед, улыбаясь, и его руки поднялись на высоту плеч.
- Сейчас, - прошептал он.
Дюмарест ударил его ногой по коленке.
Он лягнул его со всей силой, отпрянув назад от протянувшихся
рук, поворачиваясь на бедре, как на шарнире. Он предпочел не целиться
в пах. Его нога в этом случае должна бы была пройти в два раза большее
расстояние, это удваивало время для уклонения от удара. И он
сомневался, будет ли вообще такой удар эффективным. Цель была
слишком маленькой и слишком уязвимой, чтобы не быть хорошо
защищенным.
Он почувствовал, как что-то подалось под ударом тяжелого
ботинка. Он позволил себе упасть назад, не препятствуя естественному
движению, и покатился, когда свалился на землю. Он успел отступить
назад наготове, быстро пригнулся, когда к его горлу протянулась рука, и
отшатнулся, когда противник сильно ударил в его направлении. Он
отступал быстро. Мойдор преследовал его, запинаясь при переносе веса
