бока, лишь бы на лишний метр отдалиться от проклятой планеты. Иногда в
темноте мне мерещатся черные коконы, и тогда я начинаю рычать. Эти уроды
заслужили участь быть раздавленными пятой Большого друга. Хотя о чем я
пишу? Все кончено. Большому другу никогда уже не надвинуться тенью на
визжащих от боли и страха чудовищ, ибо коконы убили его. Убили подло, и
подлость породил Роуджён - человек из первого поколения Пришедших со Звезд.
...Ровно гудели скрытые под полом трансформаторы. За спиной слабо шептал
автомат регенерации воздуха, он включился вслед за микрофонами, но радости
не принес. Меня тряс озноб. Увиденное за стеклом враз покрыло лоб липкой
испариной.
Чуть наклонившись вперед, словно раздвигая поток света, робот застыл на
краю огромного поля. За спиной мрачно вздымалась стена грубых каменных
блоков, укрытых мохом, а по бокам и впереди дышало космами тумана
пространство синеватого дерна, кустов и низеньких корявых деревьев. Голубые
светильники размытыми пятнами плавили мглу высоко в небе. А может, и не в
небе вовсе.
С боязнью и жадностью всматривался я в окно иллюминатора.
Приспособляющиеся фильтры немного расчистили дымку, и мне предстала
совершенно неожиданная картина. Поверхность мхового камня уходила в обе
стороны, с расстоянием плавно заворачивала вперед и, насколько можно было
судить по угадываемым вдали фонарям, несокрушимым кольцом охватывала
таинственный пустырь. Справа шевелилась загадочная серебристая масса. Между
нами многие десятки метров и неглубокий овраг. Ничего не ясно! Но робот,
похоже, знал несравненно больше меня. Ведомый программой, он двинулся вдоль
ограждения, едва не касаясь плечом слизистых проплешин во мху. Гул,
нисколько уже не схожий с шумом прибоя, низвергался, казалось, прямо со
стены. Урановый добытчик сделал еще несколько огромных шагов, и я тихо
вскрикнул, зажав рот рукавом. Блестящей массой оказалась большая группа
разновеликих машин. Великий отец, передо мной топтали траву... промышленные
роботы Земли!
Мирные, немые труженики, что вас согнало в кучу вдалеке от посольства, от
ангаров, подле высоченного ожерелья из слизистых глыб?
Собрание не походило на беспорядочную толпу, скорее это были шеренги
многочисленного отряда. Одни автоматы стояли неподвижными статуями из
металла и пластмассы, другие с лязгом продирались сквозь них, в стремлении
занять свое место. Я буквально прилип к стеклу. Многие типы машин я узнал
почти сразу, несмотря на нелепость ситуации. Вот пузатый механизм для сбора
свеклы, урча, вклинился в строй; там ходячая цистерна с аммиаком, вдруг
почувствовав тесноту, принялась вертеться и пихать соседей.
Мой старатель раздвинул шарниром плеча электронную братию и замер в пятом
ряду. Теперь я мог разглядеть окружение лучше. Вокруг щелкали, свистели,
рычали и скрипели вновь прибывающие роботы, ни одного схожего механизма.
Какая сумасшедшая программа выстроила миролюбивые машины в боевом порядке?
Туман постепенно редел, и гул сверху стал отчетливее. Я совсем забыл про
него, и, когда взглянул на обнажившиеся стены, сердце мое сжалось до
булавочной головки: Я понял, что напоминало мне циклопическое сооружение.
Над роботами нависали широкие карнизы, колонны и лоджии. Еще выше на
высоту уходили черные полосы галерей, и там, наверху, виднелись спансы. Их
было великое множество, белых, любопытных мордочек среди окаменевшего хаоса
балконов. Колизей! Грубая копия из истории человечества - вот что это было!
Слабое подобие оригинала, вывернутое наизнанку и раздутое до кошмарных
размеров, казалось, вылезло из вчерашнего фильма. Каким образом простенькая
техника спансов смогла создать подобного исполина, я решительно отказывался
представлять.
Сразу закрутился барабан памяти. Воспоминания телесериала и обрывки
собственных знаний истории перемешались, В ушах звенели латы, перед глазами
смуглый раб-фракиец хладнокровно бьет коротким мечом в красный щит,
стараясь запугать угрюмого мавра с трезубцем и сетью. Секундная пауза,
треск скоротечного боя, и вот уже предсмертный вопль утонул в восторженном
реве зрителей. Разрубленный трезубец лежит на песке, а рядом его
обезглавленный обладатель, запутавшийся в собственной сетке...
Куда я попал? Неужели мой пленитель доставил меня прямиком на ристалище?
Если и были сомнения, то они сразу рассеялись при виде агонизирующей
публики. Милые, спокойные зверьки буквально выворачивались в азарте. Как
жаль, что не видят их сейчас наши дети.
Чернильная пустота самой нижней галереи чем-то пугала, спансы не
спускались под ее своды, предпочитая глазеть на происходящее сверху.
Надвигалось что-то угрожающее, даже сквозь броню я чувствовал
наэлектризованную атмосферу ожидания. Идиотская ситуация: я, человек,
ничего на знаю, а собранные людскими руками машины обо всем осведомлены. Но
постойте! Раз это гладиаторский бой, то где же противник?
Великий отец, лучше бы я поменьше гадал. Едва мой взгляд пересек ширь
йоля, как натолкнулся на противоположную стену и серебряный кант у ее
основания. Там, на противоположной стороне арены, топталась в ожидании
вторая группа роботов.
Теперь, когда я уже мог позвать на помощь, меня волновал только пульт.
Оживить его! Скорее! Взять управление на себя и тихонько убраться из
воскресшего "Колизея" подобру-поздорову.
То ли от нетерпения, то ли проверяя амортизаторы ног, мой робот
подпрыгнул, одарив меня новыми синяками. Добравшись до жестких ребер
сиденья, я наскоро принялся прикручивать себя к спинке подручными ремнями и
проводами от измерительных приборов. Сумка с инструментами полегчала,
остаток я приторочил рядом, и, кажется, вовремя.
Тонкий, переливчато-скорбный напев раздался с нижней галереи. Вся масса
роботов разом всколыхнулась и напряглась. Сотни фотоэлементов, телекамер и
бортовых радаров развернулись на противолежащую серебристую кайму. У того
конца поля в ответ проиграла одинокая труба. Сигнал взволновал строй, потом
словно что-то лопнуло, не выдержав ожидания, и лавина техники с бряцанием
ряд за рядом тронулась вперед...
Только что взорвался второй аккумулятор. Старая, изношенная техника
доживает свой рек, и единственное чего я хочу, это добраться до Земли
раньше, чем рассыплется моя ракета. Кислота протекла под пол и подтачивает
без того хлипкую обшивку. Что ж, может, так будет лучше. Во всяком случае,
после мучительной смерти меня перестанут преследовать галлюцинации, мне
мерещатся мертвый Стив, дымящие руины посольства, изувеченные прожектора и
чадящие звездолеты, что не успели спастись от стремительного ночного
штурма. О, ужас! Ко мне опять явился Повелитель Камней. Он приказывает
вернуться на Энтурию. Нет! Исчезни, чудовище! Нельзя разобрать, где бред,
где явь, боль когтями раздирает внутренности, и кровь насквозь пропитала
бинты на ранах. От брошенного болта вдребезги разлетелся аварийный
радиопередатчик. Плевать. Постараюсь впредь не обращать внимание на
галлюцинации.
...Тут были самые разные механизмы. Гиганты, могущие расчистить целые
долины на дне океанов, шли бок о бок с низенькими огородными агрегатами.
Каждый старался соизмерить шаге соседом, так что выходило: одни осторожно
подкрадывались к врагу, другие бежали вприпрыжку. Земля сотрясалась от
топота, и разве что свирепого, звериного сопения недоставало в тот миг.
Сверкающий никелем противник приближался. Туман почти исчез, и, как из-за
поднятой шторы, на нас надвигалась, расшвыривая пыль и комья травы, грозная
армада. Я дрожал, рассматривая начало боя. Роботы, созданные людьми,
выплавленные из одинакового металла, на одних и тех же заводах,
металлические братья, каждый из которых нес в себе частичку человеческой
мысли, все они рвались в братоубийственную бойню.
"Сделай что-нибудь! - кричал мой разум. - Иначе они перебьют друг друга!"
Но что я могу? Уговорить их разойтись с миром? Стадо бешеных слонов более
управляемо, чем запрограммированные заранее машины. Разум вопил, но его уже
начал заглушать трепетный шепот изнутри: "Спасайся, спасайся..." Волна
животного страха подобралась к сердцу. То пробудился, верно, инстинкт -
древний пещерный зверь, вылез на свет, едва повеяло смертью, и расширил
свои невидящие, без мысли зрачки. "Спасайся! - взвизгнуло в голове. - Порви
ремни, разбей стекло, убегай, убегай", - выли демоны страха.
Поздно! Урановый добытчик неожиданно перешел на рысь, и я суматошно
впился в пульт ногтями. Обе партии разделяли считанные метры. В какое-то
мгновение я понял, что противник наступает клином, колоссальным
треугольником острием вперед. Во главе отряда двигался огромный, как
портовый кран, агрегат, весь ощетинившийся иглами сверл. Это
робот-универсал из лунного кратера Зенгера. Он способен на детальную
разведку любых недр, но ужасно неповоротлив и используется только в
условиях пониженной гравитации.
Расстояние трагически сокращалось. "Никогда! Они не смогут... они же
созданы для других целей!" - это заикнулся насмерть перепуганный разум. Он
хотел еще что-то пропищать, но чудовищный грохот сотряс кабину, едва не
полопались мембраны микрофонов, усилители не успели среагировать и убавить
мощь звука. Многотонный первый ряд на полном ходу сшибся с противником,
вмиг все спереди утонуло в клокочущем облаке серой пыли. Хруст, вспышки
огня, визг рвущегося металла перемежались с глухим топотом задних рядов.
Пыль не ушла, когда накатила вторая волна; снова жестокий удар, треск,
фонтаны искр окрасили пыльное марево голубым свечением.
Я не знал тактики своей партии. Поначалу казалось, это роботы
бессмысленно бросаются в атаку и исчезают в сумятице сражения. В
иллюминаторе щелкнуло, сменились фильтры, и я теперь имел несколько секунд
для выяснения обстановки. Враги (подсознательно я уже отбросил
сентиментальные порывы и четко определил, где "наши", а где "чужие"), так
вот, враги не остановились ни на секунду. Механизированный клин погружался
в наш строй все глубже и глубже. Не знаю, почему, но в первом ряду нашей
партии, в центре, оказались слабые, ничем не защищенные газосварщики.
Частью раздавленные, а частью проскочившие под универсальным исполином, они
набросились на следующий за ним ряд. Вращая сразу всеми сверлами, универсал
схватился с высоким, как жердь, нефтяным промысловиком. Не утих еще грохот
второго столкновения, как разлетелась в щепы пластиковая броня нашего
робота и арматура нефтяной вышки тяжело рухнула на напирающие сзади ряды
союзников.
На флангах обстановка была лучше. Слева врага кромсали визгливые пилы
лесозаготовителей; справа, сминая ряды и отбрасывая зазевавшихся роботов,
продвигался тяжелый корпус атомохода, привезенного из далекой колонии.
Нигде не было вспышек лазеров, не слышалось выстрелов, не разорвалось ни
одного заряда. То ли не наступил их черед, то ли правилами сражения
запрещалось все, что было близко к боевому оружию. Грохот нарастал по мере
вступления в битву свежих сил. Универсал с легкостью развеял третью линию
строя, хотя не смог повредить серьезно ни одного "бойца". Где же наш
предводитель? Почему никто из крупных роботов не рискнет помериться силами
с гостем из кратера Зенгера. Мой урановый старатель почти доходил
агрессивной машине до пояса, но и он стал тихонько уклоняться от встречи с
ней, открывая дорогу в наш тыл.
- Трусы! - заорал я что есть силы, с удивлением подмечая свой необычный
пылкий азарт.
Вдруг я заметил, что стальной мастодонт чем-то встревожен. Ага! Вот она,
тактика боя! От него отсекли помощников: виброустойчивые заводские
производители, устремившиеся в брешь, оставленную универсалом, были
встречены пожарными и отброшены назад мощными струями из брандспойтов.
Вокруг творился кошмар. Клин противника притупился, однако продолжал с тем
же остервенением долбить нашу позицию. Роботы умирали, мужественно защищая
каждую пядь земли. Из-за пыли многие машины, оснащенные только
телекамерами, теряли ориентацию. Сразу было видно этих слепцов, беспомощно
озирающихся вокруг. Их быстро "вычисляли" летающие почтальоны. Алюминиевые
