глазами, впадины под подбородком. Они напряженно смотрели друг на друга.
Джейн здесь была лишней. Они очертили вокруг себя круг ненависти и
страсти, а она осталась снаружи.
Перед ее глазами что-то мелькнуло.
Маленькая рука тронула ее за плечо.
- Пойдем, - сказал мальчик-тень. - Ты знаешь, что ничем не можешь ему
помочь.
***
Мальчик-тень увел Джейн из комнаты, где неподвижно застыли эти двое.
Они миновали фальшивое восточное великолепие передней комнаты и вышли на
улицу. Никто их не остановил.
Они шли городскими улицами, словно зачарованные. Дважды они
натыкались на беснующуюся толпу с трофеями, на которые Джейн не хотелось
смотреть. Каждый раз мальчик-тень уводил ее в сторону, и никто их не
трогал. Ей казалось, что ничего не может случиться с ней, пока он держит
ее за руку.
Мальчик-тень прикоснулся к боковой двери Бельгарды, и дверь
открылась. Они вызвали лифт. В громадной кабине, рассчитанной на сотню
пассажиров, они вдвоем доехали до самого верха. Джейн категорически
отказалась идти к себе в комнату, и они прошли в студенческий холл.
- Да ты не бойся, - уговаривал он, - трупы давно убрали. Они это
делают очень быстро.
- Нет!
В холле никого не было. Джейн, отвернувшись от окна, взглянула на
кресла. В любом из них можно было переночевать. А можно лечь и на полу.
- Ну, мне пора. Если я опоздаю на завод... - Мальчик-тень тоскливо
поежился.
- Да, конечно, завод. - Джейн не выпустила его руки.
- Мне пора, - повторил он.
- Кто ты? Он отвернулся.
- Ты же знаешь меня, - прошептал он.
- Кто ты такой? Он молчал.
- Хочешь, я сама тебе скажу?
- Нет, - прошептал он, - не надо. То, что собиралась сделать Джейн,
было жестоко. Но она была пьяна, и потрясена, и измучена, у нее все
болело, и на все ей было наплевать. Она обвила руками его тоненькое, не
сопротивляющееся тельце. Он был маленький и холодный. Она с удивлением
поняла, как она выросла с заводских времен. Он, дрожа, с испугом смотрел
ей в глаза. Джейн наклонилась и шепнула ему на ухо свое собственное имя.
- Я делал что мог, - плача, произнес он.
- И я тоже. Но ведь этого мало, правда? Его била дрожь. Он молчал.
- Когда поймают гиппогрифа, подрезают ему крылья, чтобы не улетел.
Оленю подрезают сухожилие на ноге. А как искалечить человека, чтобы он
не стал от этого хуже работать?
- Не надо... Пожалуйста... - Он слабо забился в ее руках.
- Тихо! - Джейн потянулась к нему. Раздвинула языком его
несопротивляющиеся губы. Втянула его язык себе в рот, И тянула дальше,
втягивала его в себя, больше и больше, пока не втянула всего.
Она подняла глаза. Яркие рассветные лучи озарили комнату. За окном
вставало солнце.
Тейнд кончился.
Глава 19
Только к концу дня Джейн наконец заставила себя подняться с кресла.
Ее одежда пропахла потом, и от нее самой пахло не лучше. За окном было
сумрачно, в помещении уныло. Болела голова, першило в горле, урчало в
животе. И вдобавок ко всему, мучило похмелье.
Ей необходимо было принять душ и переодеться. Тела Мартышки и
Крысобоя, конечно, уже забрали из комнаты. Мальчик-тень был прав. В чем,
в чем, а в таких вещах администрация поддерживала порядок.
Она повертела головой, послушала, как хрустят позвонки. Старательно
потерла зубы указательным пальцем, счищая налет.
Посмотрела на часы.
- О черт!
С минуты на минуту должны были вывесить списки.
Тело Сирин нашли на улице у подножия Кэр-Гвидион. Ее выбросили из
окна. Опознать ее удалось только по пломбам на зубах.
В Новорегентском зале как раз выставляли застекленные стенды со
списками погибших и сведениями об обстоятельствах гибели. Многие из
выживших, и среди них Джейн, толпились у стендов. Волосы у Джейн не
высохли - она полчаса простояла под душем, - и голова еще гудела. Она
тщательно просматривала списки, ища знакомые имена. Это требовало
времени. В канцелярии, ради собственного удобства, имена заносили в
списки в порядке обнаружения тел.
Сирин.
Мартышка.
Крысобой.
Изучение списков объединяло читающих и в то же время уединяло
каждого. Джейн просматривала список медленно, внимательно, ведя пальцем
по стеклу. Все вокруг делали то же самое, молча, не глядя друг на друга.
Каждый стоял сам по себе.
Громадный зал с круглыми сводами освещался через невидимые,
спрятанные под самым потолком окна. Деревянные панели придавали ему
почти нерукотворный вид - Джейн чувствовала себя насекомым, ползающим в
дупле. Зал казался пустым. Собравшиеся студенты занимали в нем мало
места. Университет обезлюдел.
Гном в костюме-тройке и башмаках из василисковой кожи быстро и
внимательно просматривал списки, словно деловые бумаги. Джейн припомнила
его - это был приятель Наины, встреченный в тот далекий вечер, когда
Джейн и Сирин впервые увидели Гальяганте. Рыжий Глот, вот как его зовут.
Она подумала, что, наверное, надо поздороваться. Но тут он заплакал и
отвернулся, закрыв рукой глаза, и она решила его не тоогать.
Наина.
Грымза.
Хромуша Мирта.
Джимми-прыгунок.
Потягушка.
Большинство было ей незнакомо. Других она знала только издали, в
лицо, по рассказам. По всему залу студенты просматривали списки. У всех
были красные глаза, растерянный и потрясенный вид. Они читали, шевеля
губами, и время от времени кто-нибудь начинал плакать. Другой вдруг
изумленно смеялся. Никто не разговаривал. У каждого было свое, и никто
не собирался ни с кем делиться.
Коноплянка.
Горицвет.
Царапка.
Снеговик.
Робин Эльшир.
Вот оно. Сердце Джейн глухо отозвалось, словно ее ударили кирпичом по
груди. И все. Она ничего не чувствовала. Только тоску по желанию что-то
почувствовать.
У нее не было слез. Вот такое она чудовище, даже заплакать не может.
Ее подталкивали с боков, другим тоже хотелось подойти, она слишком долго
стояла перед этим стендом. Она передвинулась к другому списку и
машинально стала читать его. Если бы Робин не отправился ее искать, он
бы не встретился с Томом. Он лишился жизни из-за нее. И умер, не
подозревая, что он для нее значит. А она теперь даже не может его
оплакать.
Панч.
Черныш.
Билли-страшила.
Мурзилка.
Она остановилась. Что такое она прочла только что? Джейн вернулась по
списку и нашла это место. И застыла, не веря глазам.
Билли-страшилы нет в живых! В примечаниях говорилось, что он
возглавил отряд бунтовщиков - невозможно поверить! - громивших биржу, и
пал от эльфийской пули. Звездочка и кинжал рядом с именем означали, что,
поскольку он погиб смертью храбрых, он получит университетский диплом
посмертно.
Вот уж не думала она, что и Билли может погибнуть! Что-то оттаяло у
нее внутри при этом известии - и вот, словно прорвавшая плотину река,
хлынули слезы. Они текли по щекам ручьями.
Джейн откинула голову и заревела в голос.
Ее терзал стыд. Как плохо она обращалась со своими друзьями! Терзала
потеря. Она плакала от беспросветности существования. Она плакала по
Билли, и горе от потери Робина лежало камнем, и Коноплянка, и Сирии, и
Мартышка - все были в ее слезах. И мальчик-тень тоже, хотя умом она
понимала, что он-то был лишь частью ее самой. Она оплакивала их всех,
знакомых и незнакомых, всех жертв Тейнда, всех жертв этого страшного
мира.
Потом слезы прошли, так же быстро, как хлынули. И снова каменное
бесчувствие овладело ею. "Я больше никогда в жизни не заплачу", -
подумала она. И тут же оказалось, что это неправда. Но эти новые слезы,
обильные и бурные, лились недолго. И снова она ощутила безразличие. Она
поняла, что эти два состояния так и будут сменять друг друга весь день.
Она асе ясно понимала сейчас и мыслила логически. И понимала, что, когда
ее снова охватит горе, рассуждать она не сможет. А когда сможет,
перестанет чувствовать горе. Что-то сломалось в ней, и только время
могло это залечить. Да выспаться бы как следует!
Когтистая рука легла на ее плечо.
- Добро пожаловать в мир взрослых, - суховато сказала Немезида. -
Заслуженно или нет, но теперь вы одна из нас.
Джейн повернулась к ней и впервые, не задержавшись взглядом на
противных пухлых розовых мешочках, окружающих глаза ее наставницы,
твердо заглянула в эти круглые недобрые глаза. Она увидела в них вину и
предложение разделить вину на всех поровну, и, как ни противно, что-то в
ней сочувственно откликнулось.
- Спасибо, - ответила она.
Немезида подтянула очки, сползшие на кончик клюва, и глаза ее стали
невидимы за толстыми синими, почти фиолетовыми стеклами.
- У меня для вас хорошие новости. Ваша стипендия возобновляется.
- Почему?
- Обычная вещь после Тейнда. Другая экономическая ситуация.
Потребности университета резко сокращаются, и финансирования хватает на
всех. Некоторое время деньги текут рекой. В вашем случае, конечно,
возобновление фиктивное, простая формальность. Но это полезно для вашего
послужного списка.
- Почему фиктивное?
Рука Немезиды опустилась в карман жакета и вытащила, зажав в железных
когтях, конверт.
- Как ваша наставница, я рада вас известить, что ваше ходатайство об
академическом отпуске удовлетворено.
Она вынула бумагу из конверта, осмотрела печати, перечитала про себя.
Опять сложила, вернула в конверт, спрятала в карман.
- Обычно студентам академический отпуск не предоставляется. Но вам мы
присудили диплом по промалхимии условно и зачислили в преподавательский
штат, в надежде, что со временем вы успешно овладеете программой. Все
это совершенно против правил. - Клюв раздвинулся в гримасе, которая у
нее считалась улыбкой. Линзы очков мрачно поблескивали. - Вам повезло,
что наша администрация насквозь коррумпирована. Иначе такого бы не
потерпели.
- Но я не просила об отпуске!
- А зачем вам просить? Фата Инколоре подала заявление от вашего
имени. Все документы готовы, дело только за вашей подписью.
- Кто это - фата Инколоре?
- Она, насколько я понимаю, близкий друг благородного господина
Гальяганте, спонсирующего многие университетские программы.
- А-а! - воскликнула Джейн. - Я, кажется, начинаю понимать.
- Зайдите на этой неделе ко мне в кабинет, и мы все оформим.
Зарплату, естественно, вы начнете получать, только когда приступите к
преподаванию. Но квартирные и кое-что на мелкие расходы вам причитаются.
- Что же, - сказала Джейн, - видно, у меня сегодня счастливый день.
***
С помощью водки и хорошей дозы гашиша Джейн наконец удалось заснуть.
Она проспала без сновидений большую часть следующего дня и проснулась,
когда солнце уже садилось. Быстро переодевшись, она покинула свою
комнату - навсегда. Джейн не счала собирать вещи. Она сможет прислать за
ними потом, если ей что-нибудь отсюда понадобится. Пришло время
поговорить всерьез с Меланхтоном. Им многое надо было обсудить.
Пока продолжался Тейнд, дракон покинул подвалы Бельгарды. Джейн
знала, что его там уже нет, хотя не знала, откуда она это знает.
Так - просто внутреннее ощущение. И она знала еще, что ей достаточно
идти куда глаза глядят и ноги сами приведут ее к дракону. Он маячил
где-то, в слепой глубине подсознания. К нему все время обращались ее
мысли, как язык обречен постоянно трогать шатающийся зуб.
Он снова принадлежал ей, как когда-то. И теперь она знала, что в этом
мире им не освободиться друг от друга никогда.
***
Она нашла дракона в Термаганте, на четырнадцатом этаже сверху. Здесь
был очень шикарный район, и она ловила на себе в лифте удивленные
взгляды. Ей было все равно.
Она прошла по тихому и сверхъестественно чистому коридору,
