ки, хотя и была на нее безумно похожа.
В те дни, когда его депрессия особенно обострялась, он запирался в
своем кабинете, ложился на кожаный диван и, похлебывая из горлышка "Мар-
тель", часами размышлял над тем, почему в России существуют миллионы лю-
дей намного беднее, глупее и невзрачнее его, которые все-таки счастливы,
несмотря на все свои неудачи. Наконец, cвоим подсознанием он понял: что-
бы счастливо жить в России, нужно любить ее, а любить эту немытую чумо-
вую страну можно только ощущая себя ее неотъемлемой составной частью.
Как раз этого ощущения в нем и не было. Однако, эта мысль сидела в нем
так глубоко и так долго пробивалась на поверхность, что когда она дошла
до сознания и оформилась в нечто конкретное, от нее осталось всего два
слова: "Надо линять!".
Теперь перед Артамоновым стояла как никогда конкретная цель: достать
выездную визу все равно куда, но главное подальше, и придумать надежный
способ, как вывезти с собой накопленные капиталы. За помощью в этом он
решил обратиться к своему всемогущему другу Евгению. Евгений давно уже
нашел свое счастливое место в жизни, причем самым естественным путем: он
женился на дочери заместителя начальника Московского уголовного розыска,
за что и был назначен старшим следователем по особо важным делам. Для
него это был настоящий клад, он так и называл свою жену: "Мое Золото".
На правой руке у него теперь красовалась татуировка "ОМОН", которую он
сделал, легко подколов к прежней "СЛОН" маленький полукруг и две палоч-
ки. Одним из главных достоинств своей профессии, помимо власти и денег,
Евгений считал ее непоколебимую стабильность. Бизнесменов, к примеру,
сегодня государство поощряет, а завтра объявляет вне закона и грабит,
разные там чекисты и гэбэшники вообще с государством в плохие шутки иг-
рают: то они политиков к стенке ставят, то политики их, - но правоохра-
нительные органы всегда на коне, потому что право всегда нарушалось и
будет нарушаться вечно, такова уж природа людей, а если вдруг случится
чудо и все существующие законы будут соблюдаться, то придумают новые.
Государство держится на власти, а власть должна карать и за дело, и для
профилактики. Вот вам и весь "Макиавелли" эмвэдэшных постмодернистов.
В один из скучно-серых осенних вечеров, когда депрессия опять схвати-
ла Алексея за глотку, он пригласил Евгения в ресторан, чтобы поделиться
с ним своими сомнениями и планами.
- Не в той стране я родился! - сказал Алексей Евгению без предисловия
сразу после первой выпитой рюмки. - Ты мне брат или не брат?
- А чо сделать-то надо? - Евгений любил конкретные разговоры, без
сопливых предисловий.
- Сделай так, чтоб меня здесь не было!
- На, выпей лучше, - Евгений разлил "по второй".
После второй в голове у Алексея немного прояснилось, и он сказал:
- Нет, Женьк, я серьезно: сделай мне визу хоть куда - я любые деньги
заплачу.
- У тебя что, совсем крыша поехала?! - развеселился Евгений. - Я ж в
российских органах работаю, а не в мальтийских или австралийских! Я ж
тебе не кенгуру долбаное, чтоб визу родить и из сумки вынуть!
- У тебя наверняка связи есть...
- Ладно, не канючь, - разлил Евгений "по третьей", - поговорю с ребя-
тами из МИДа, может, они что-то придумают.
- Сам знаешь, никаких денег не пожалею...
- Засунь свои "баксы" себе в жопу! - оборвал его Евгений. - Я тебе по
старой дружбе делаю, гнида!
После ресторана Евгений отправился на ночное дежурство, а Алексей по-
ехал домой. Ему хотелось с кем-то поговорить хотя бы ни о чем, но жена
уже спала, мерно посапывая в подушку. Тогда он позвонил матери.
- Мам, - спросил он у нее, - я вот до сих пор понять не могу, почему
ты меня в детстве Листиком называла?
- Чего это ты вдруг? - удивилась мать. - У тебя случилось что-нибудь?
Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, мама, не волнуйся, - успокоил он ее.
- Ну, просто меня по ошибке слишком рано в роддом привезли. Я там це-
лых две недели без дела скучала, а на улице листопад был, и клен еще под
окном рос почти уже опавший. Вот я сдуру и загадала: как все листья с
него осыпятся, так я и рожу. А потом, когда ты родился и меня отец заби-
рал, я на улице оглянулась на этот клен и увидела, что на нем один лис-
тик остался, маленький такой...
- Значит, я еще не родился, - пробормотал Алексей.
- Ты что, плачешь что ли? - опять удивилась мать.
- Да нет, это я так, просто выпил лишнего. Ну ладно, пока. Не болей.
Алексей присел на диван, выключил свет и в темноте отхлебнул из гор-
лышка спасительный "Мартель". В голове его бродили тревожные смутные
предчувствия. Минут через пять зазвонил телефон.
- Слышь, Леха, бери с собой весь наличняк, который есть, и дуй ко мне
в "угро", - услышал он взволнованный голос Евгения, - я с вертухаями до-
говорился - покажи им паспорт и проходи ко мне в 117-й.
- Понял! - коротко ответил Алексей.
- Не вздумай только "пушку" с собой приволочь! - предупредил Евгений,
вешая трубку.
"Видно, Слон-Омон здорово влип, - подумал он, выгребая из сейфа и за-
совывая в спортивную сумку пухлые пачки денег, пересчитывать которые не
было времени. - Интересно, кто на него наехал?" Он закрыл сумку на мол-
нию и взвесил в руке. "Должно хватить", - решил он (Алексей давно уже не
считал наличность, которую тратил не на дело, а на личные нужды, и при-
вык оценивать ее по объему и весу).
Через пять минут он уже гнал на своем "Мерсе" по пустынному Садовому
кольцу со скоростью 150 км/час, а еще через десять минут входил в 117-й
кабинет.
- Дай свой паспорт! - приказал ему Евгений, едва он переступил порог.
Евгений засунул красный паспорт Алексея во внутренний карман пиджака
и вынул из того же кармана примерно такой же по размеру, но синий.
- Значит, так, - серьезно сказал он, - слушай меня внимательно. Ты -
американский бизнесмен Леон Лифдроп.
- Я - американский бизнесмен Леон Лифдроп, - повторил Алексей как под
гипнозом.
- Ты живешь в Америке. Завтра... нет, уже сегодня в семь ноль-ноль
утра ты вылетаешь из Москвы, где ты был по бизнесу, в свой родной город
Нью-Йорк. Вот и вся твоя история.
- Вот и вся моя история... - машинально повторил Алексей.
Он принял из рук Евгения американский паспорт и билет на самолет. На
обложке паспорта он разглядел еле заметные красные точечки.
- Где вы его... обнаружили? - спросил он.
- Какая тебе разница! - отмахнулся Евгений. - Главное, я как увидел,
так и обалдел: точная Лешкина копия!
Алексей взглянул на фотографию молодого жизнерадостного американца:
внешнее сходство и правдо было разительное.
- Тут мне в голову и ударило: нафига ж нам очередной международный
скандал нужен?! Лучше мы здесь у себя такого же бизнесмена похороним,
только русского - у нас этим уже никого не удивишь. А америкашку этого
как будто на его родине убьют, главное, чтоб от нас улетел! Кстати, и
баксы все с собой вывезешь без проблем, американцев никто не шмонает.
- Просто и гениально, - похвалил Алексей.
- Тебе, Ференц, какой гроб больше нравится: с кисточками или без? -
неожиданно заржал Женька, обнимая друга детства на прощание.
Через пять с небольшим часов новорожденный американец Леон Лифдроп
набирал высоту, чтобы взять курс на свой родной город на Гудзоне. Когда
он увидел с километровой высоты мутные огни дикого дремучего города, в
котором прошлой ночью жестокие варвары зверски убили его русского двой-
ника, у него по спине пробежали крупные холодные мурашки...
Алексей сильно потряс головой, чтобы очнуться от наваждения.
- Are you o'kay? - спросила стюардесса, любезно склоняясь над его си-
дением в первом классе.
- I'm o'kay, don't worry. Do you have Scotch whiskey?
- Yes, Sir!
- On the rocks, please.
Он расстегнул свою сумку, чтобы дать стюардессе доллар на чай, и уви-
дел, что она доверху забита не зелеными баксами, а разноцветными рубля-
ми, которые он в темноте и в спешке сгрузил в нее из сейфа (он всегда
держал рубли скраю, а доллары подальше). Ему стало весело: новая жизнь
начиналась с нуля!
Алексей выпил стакан виски и уснул с кусочком льда во рту. Ему сни-
лось что-то большое и теплое, придающее непоколебимую уверенность в бу-
дущем. Во сне он знал, что с ним все будет o'kay, потому что там, куда
он летел, все и со всеми всегда "o'kay". Он проснулся совершенно трезвый
и в прекрасном настроении.
- Where are we now? - спросил он у проходившей мимо любезной стюар-
дессы.
- Greenland, - ответила с любезной улыбкой стюардесса.
Алексей приподнял пластмассовую шторку иллюминатора и увидел в нем
багровое небо, соприкасающееся с голубыми льдами. От этой величественной
картины у него стало легко и радостно на сердце.
Еще через несколько часов в аэропорту JFK возвращающийся из деловой
поездки Леон Лифдроп протягивал свой паспорт таможеннику.
- Hellow, - сказал таможенник, бегло просматривая паспорт.
- Hellow, - сказал Лифдроп, принимая паспорт назад.
Выйдя в зал аэропорта, Лифдроп увидел над головами встречающих таб-
личку со св оим именем, которую держал человек в униформе водителя лиму-
зина. Лифдроп пред ставился ему, и человек усадил его в просторный белый
Линкольн. Когда они пр оезжали по Belt Parkway, перед глазами Лифдропа
открылась изумител ьная панорама Манхэттана: на огромные величественные
глыбы небоскребо в падал, кружась, пушистый ранний снег. И тут Лифдроп
неожиданно вспомнил, чт о никакой он не Лифдроп, а русский парень Алек-
сей Артамонов, который всю св ою жизнь учился и работал, мучился и стра-
дал, горевал и сомневался тольк о для того, чтобы в один прекрасный день
воочию увидеть эти заснеженные каменные джунгли.
6. Солнце еще высоко
- Гад ты, проходчик! - сказал укладчик, когда проходчик кончил чи-
тать. - По-твоему получается, что человек полжизни прожил только затем,
чтобы доказать мне и доктору, что "заснеженные джунгли Нью-Йорка" - это
не твой собачий бред!
- Да, не по-людски как-то получилось, "негуманно", - заметил доктор.
- Конечно, "не по-людски", я ведь не человек, - ответил проходчик без
обиды. - Я ведь только старался, чтобы все по их людской логике вышло. И
чтобы обязательно счастливый конец получился.
- Тогда, может, и верно, - согласился доктор.
И они снова взялись за работу в предчувствии ее близкого конца. Рабо-
тая, проходчик снова и снова перечитывал в своей голове написанную кни-
гу, и чем больше он ее читал, тем сильнее его охватывало чувство, что он
написал что-то не то, что-то в корне неправильное. "Ничего, - успокаивал
он себя, вот дойдем до HTML, тогда я и книгу, быть может, переписать
смогу, ведь там нет ничего невозможного. Напишу такую книгу, в которой
люди будут счастливы от рождения и до самой смерти, или вообще не будут
умирать, ведь умирают они от безысходности своей жизни, а если будут
счастливы..."
HTML возник перед ними неожиданно, как они ни готовились внутренне к
его появлению, как они его ни ждали и ни предчувствовали...
Перед ними был светящийся белый лист с надписями:
HTML
1. На самом краю Земли
2. Проходчик, укладчик, и доктор
3. Колесо истории
4. Клен и Cлон
5. Откровения укладчика
6. Солнце еще высоко
- Что это значит? - растерянно спросил проходчик.
Доктор не знал что ответить, а укладчик засмеялся и сказал:
- Это значит только то, что нам придется протянуть еще шесть линков.
За работу, рабы, солнце еще высоко!
КНИГА 2
1. Солнце еще высоко
Когда проходчик, укладчик и доктор увидели перед собой HTML - обычную
электронную страницу с надписями - они были расстроены и подавлены. Пока
они протягивали к ней линк, у всех троих: романтичного проходчика, рас-
судочного доктора и даже у циничного укладчика, - было возвышенное, чис-
тое и светлое предчувствие, что HTML окажется прекрасной виртуальной
