пробивающегося сквозь грозовую тучу солнца и хорошо развитой грудью. Он
давно уже, чуть ли не с детства, стремился к встрече с такой девушкой и
всегда любил ее, пока что заочно. На левой руке у него красовалась на-
колка "КЛЫН", которая расшифровывалась как "Клянусь Любить Ее Навеки".
Его друг Женька так и звал его: Клен, а он звал Женьку Слон, потому что
на правой руке у него красовалась наколка "СЛОН", что расшифровывалось
как "Смерть Лягавым От Ножа". Этими наколками они обменялись в знак веч-
ной дружбы в день окончания школы.
Внешне Клен и Слон были похожи друг на друга: оба под метр девяносто
ростом, с мощным торсом и грудой выпирающих из-под одежды мышц, оба поч-
ти полные блондины (Слон немного отдавал в рыжизну) и с широкими скулами
(у Слона были шире и вообще лицо у него было мясистее). В целом у них
было, пожалуй, больше внутренних различий, чем внешних: Слон любил тяже-
лый, как удар с правой в челюсть, "хэви-металл", а Клен предпочитал не
такой тяжелый и более хлесткий, но тоже хорошо вырубающий, как двойной
удар ладонями по ушам, "панк-рок". Далее, Слон таскал на ноге кожаный
чехол с настоящим финским ножом с костяной ручкой, а Клен предпочитал
более интелликтуальное оружие: пистолет Токарева, который он держал в
тайнике дома и брал с собой только "на дело" (настоящего дела у них,
правда, еще не было и они к нему только готовились). Пистолет этот, если
кому интересно знать, Клен прикупил по случаю на Птичьем рынке, где
вместо птиц, котят и щенков давно уже продавались по-черному более
серьезные вещи.
Но главное их внутреннее различие заключалось в том, что Клену для
того, чтобы держаться в форме, приходилось много качаться, а Слону дос-
таточно было делать утреннюю гимнастику: мышцы сами так и перли у него
из-под кожи. Но тут уж ничего нельзя было поделать: просто у Слона были
большего размера яйца, а значит, и необходимых гормонов у него было
больше. Клен давно уже с этим смирился и продолжал качаться, как прокля-
тый, в то время как Слон просто-напросто маялся дурью.
Например, еще летом Слон предложил Клену достать из лесного пруда
сундук с золотом, который они когда-то в нем утопили.
- Ты ч°, Слон, с дуба рухнул?! - искренне удивился Клен. - Откуда в
жопе золото!
- Да ты забыл, что ли, как оно сверкало! - в свою очередь не менее
искренне удивился Слон. - Мы тогда просто мудаки сопливые были, что его
утопили!
- А ты как был мудаком, так и остался, - беззлобно рассмеялся Клен, -
хочешь - иди, а я лучше "маваши" отрабатывать буду.
- Значит, от своей доли ты отказываешься, - притворно вздохнул Слон.
- Достал ты меня, курва! - Клен по-дружески вполсилы суданул Слону в
живот, не больно, но чувствительно. - Умеешь уговаривать.
Они взяли маску с трубкой и отправились в лес. Нырять, правда, не
пришлось: достаточно было войти в воду по пояс, и они тут же нащупали
под ногами небольшой ящик. Без всякого труда они вытащили его на берег и
откинули крышку: в ящике были тускло посвечивающие латунные стружки и
обрезки.
- Говорил я тебе, мудила! - не без злорадства сказал Клен.
- Ошибка вышла, гражданин начальник, - равнодушно отозвался Слон, по-
ливая стружки горячей золотистой струей.
- Ты еще обоссы меня! - возмутился Клен.
- А ты не стой под стрелой!
После этого они окончательно расстались с детскими иллюзиями и стали
разрабатывать серьезный план применения своих молодых жизненных сил. И
только теперь, поздней осенью, этот план созрел. Он был прост, как все
гениальное: взять под охрану от казанских и прочих гастролеров только
что появившуюся на углу родной улицы кооперативную палатку, торговавшую
всякой мелочью, начиная от бельгийской жевачки и заканчивая корейскими
лифчиками. Оставались только два вопроса: разузнать, нет ли у нее уже
"охраны" и сколько запросить у хозяина за услуги. На первые переговоры
отправились по-доброму, без оружия.
- Давай, ты спрашивай, - сказал Клен Слону, - у тебя морда внуши-
тельная.
- Да мне по фигу, - флегматично ответил Слон.
Он просунул голову в окошко палатки, в которой сидел тщедушный парень
лет двадцати, с виду студент, и спросил:
- Слышь, мужик, тебя кто-нибудь охраняет?
- Я сам себя охраняю, - нахмурился парень.
- А ты чего хмурый такой стал? - удивился Слон. - Я с тобой по-дру-
жески побазарить пришел.
- Мне с тобой базарить - только время убивать, - нагло заявил парень.
- А ты чо хамишь-то? - Еще больше удивился Слон. - Крутой, что ли?
- Покруче тебя!
Изумлению Слона не было предела.
- Слышь, мужик, а палатка у тебя давно не горела? - спросил он после
короткого озадаченного молчания.
- А у тебя давно дробь в жопе не застревала? - парень чуть высунул
из-под прилавка дуло охотничьего ружья.
- Ну ладно, будем считать, что познакомились, - подвел итог разговору
Слон.
- Ну что? - спросил у него Клен, который стоял в трех шагах, но слы-
шал только Слона.
- Больной он какой-то, - скривился Слон в недоброй усмешке, - самого
соплей перешибить можно, а в залупу лезет, ружьем пугает...
- А охрана есть?
- Говорит, нет, - пожал плечами Слон. - Жечь будем или в ухо давать?
- Для начала - в ухо, а там видно будет, - подумав, сказал Клен, -
товар все же жалко, хоть и не свой.
Он подошел к окошку и вежливо спросил у парня, когда закрывается па-
латка. "Как получится", - буркнул тот в ответ, видимо, заподозрив что-то
неладное.
- Хер с ним, раньше девяти он все равно не уйдет, еще успеем первый
период "ЦСКА - Крылья Советов" посмотреть, - сказал Клен Слону.
Сразу после окончания первого периода хоккейного матча Клен достал из
тайника "Токарева", и они "пошли на дело". На улице уже стемнело, шел
противный мелкий дождь и отвратно воняло гнилыми листьями. Клен со Сло-
ном зашли под козырек булочной напротив киоска и стали ждать. Клиентов у
парня не было, а палатка не закрывалась. Так они прождали час.
- Жаль, курить бросили, - взвыл от тоски Слон. - Сейчас бы "мальбори-
ну" в зубы для согрева...
- Я тебе щас сам в зубы дам, если не заткнешься! - ответил Клен.
- О, смотри, свет потушил, - обрадовался Слон. - Только чо-то не вы-
ходит!
- Заночевать решил, - догадался Клен, - боится, что палатку спалим.
- А давай, ее правда... Погреемся! - заржал Слон.
- Надо выкурить его, - сказал Клен, подумав.
- Точно, давай ему под дверь дымовуху бросим, как девкам в школе в
сортир бросали! - обрадовался Слон. - У меня и расческа имеется, для де-
ла не жалко. Фольги только нет и спичек... Ща, я домой сбегаю!
Через пять минут Слон вернулся с горстью конфет "Мишка на Севере".
Они засунули по две конфеты в рот, а в освободившуюся фольгу завернули
разломанную расческу.
- Пошли? - Слон после долгого ожидания возбужденно плясал на месте от
нетерпения.
- Стой, ты говорил, у этого придурка ружье есть, - остановил его
Клен, доставая из-за пояса пистолет и снимая его с предохранителя.
- И то верно, - согласился Слон, вынимая из-под штанины финку.
- Теперь пошли, не беги только!
Они неторопясь подошли к палатке, подожгли "дымовухи", бросили их под
дверь и радостно переглянулись, как когда-то в школе. Тут же послышалось
шипение, а еще через пять секунд - кашель и стук ноги по полу.
- Не затушишь, урод, - заржал Слон.
- Выходи подышать! - добавил Клен.
Дверь открылась, и на пороге показался парень. В одной руке у него
было ружье наперевес. Он, видно, приготовился к разговору, но тут же по-
лучил от Слона в челюсть, выронил ружье и повалился на коробки из-под
товара. Слон моментально подлетел к нему, засунул в ноздрю кончик финки
и дернул на себя, совсем как Полянский в фильме "Китай-город", который
они смотрели днем раньше на видеокассете. Клен с интересом наблюдал за
носом удивленного парня, как из него на руку Слона мелко брызнула кровь.
Неожиданно он почувствовал, что задыхается от собственной блевоты, без
его ведома поднявшейся от живота к горлу. Перед глазами у него потемне-
ло, пошли красные круги, и из одного такого круга почему-то вдруг нари-
совалась усатая кошачья морда, перемазанная в блевотине. "Где мой ужин?"
- мяукнула морда голосом женькиного кота Барсика. В этот момент Клена
по-настоящему сблевало.
- Держись, брат, это от дыма! - заорал Слон, сгребая друга за шиворот
и выволакивая на улицу.
Но Клен сразу понял, что это не от дыма, а от чего-то еще, более су-
щественного. Ему стало слишком ясно, что он не сможет быть рэкетиром.
5. Откровения укладчика
- А я бы не сблевал, а выстрелил! - неожиданно заявил укладчик, когда
проходчик кончил читать. - Хорошо смеется тот, кто стреляет первым - так
один умный генерал сказал.
- Дурак ты! - сокрушенно покачал головой доктор.
- А вы умные, да? А как HTML расшифровывается, знаете?
Проходчик с доктором в ужасе закрыли виртуальные уши.
- Хуйперд-Тесто-Мудо-Лиз! - заорал что было мочи укладчик. - Вы дума-
ете, вы великое дело делаете? Римские рабы тоже так думали, когда для
граждан империи сортиры прокладывали. У них это канализацией называлось,
а у нас своя тут... кана-линк-зация! Вы думаете, вам кто-нибудь за это
спасибо скажет?
- Что ты плетешь?! - взмолился прокладчик.
- Да то самое! Вы думаете, вы в Сети основные, все про людей знаете,
все видите, а на самом деле вы только у них в компьютере и существуете.
Они кнопкой "щелк" - мы работаем, еще раз "щелк" - отдыхаем. На одну
клавишу нажмут - доктор вирусы ищет, на другую нажмут - прокладчик про
них басни сочиняет! Шестерки вы! Тьфу на вас! И работать я больше задар-
ма не буду!
- Совсем очеловечился! - ужаснулся проходчик.
- Да он просто болен!!! - доктор набросился на укладчика и принялся
вычищать из него вирусы.
- Пусти, сучье вымя! - заорал укладчик благим матом. - Ты мне кайф
ломаешь!
- Ничего себе букет! - удивился доктор. - 100 байт "Щелкунчика", 200
байт "Нирваны", 50 байт "Грога" и 50 - "Киева-1942".
- Сам ты "букет-брикет"! - возмутился укладчик. - Это "коктейль" на-
зывается.... Коктейль "Смерть мизантропам!" Говорю, уйди, а то как
хрястну!
Наконец, доктор закончил чистку и укладчик угомонился.
- Ладно, братва, не серчайте, - покаялся он. - Это у меня такой экс-
перимент был, я только в пропорциях ошибся, вместо кайфа одна злость
вышла...
- Да зачем тебе это надо? - спросил проходчик.
- Как зачем?! У людей вон сколько "тащиловок": и вино, и курево, и
наркотики... Говорят, под кайфом истина открывается.
- Ну и как, открылась? - усмехнулся доктор.
- Да лучше б, зараза, и не открывалась! - вздохнул укладчик.
Инцидент был исчерпан, и они снова взялись за работу. Проходчик
чувствовал, что их заветная цель уже не за горами, поэтому он торопился
закончить свою книгу.
В следующий перерыв он зачитал окончание своей фантастической повес-
ти:
К 24-м годам Алексей ощутил в себе полный распад личности. Что бы он
ни делал, все приносило ему успех, но не давало ни счастья, ни радости.
К этому времени у него был процветающий бизнес, черный "Мерседес" пос-
ледней модели и стройная женщина с огромными голубыми глазами в пол-ли-
ца, длинными вьющимися волосами цвета пробивающегося сквозь грозовую ту-
чу солнца и хорошо развитой грудью. Эту женщину он любил за то, что она
безотказно откликалась на кличку "жена", но очень часто его охватывало
смутное подозрение в том, что это совсем не то сказочное существо, к
встрече с которым он стремился чуть ли не с самого детства. И дело здесь
было не в том, плоха она или хороша, что она делает или что не делает, а
только в том, что она родилась не той, которую он поклялся любить наве-
