- Ты что, их...
- Конечно, замочил, - невозмутимо сказал Ференц. - Шесть трупов -
весь кружок.
После этого Ференц стал для Джо неоспоримым авторитетом. В тот же
день они пошли во двор опробовать новинку: Ференц в наушниках прощупывал
землю, а Джо с лопатой в руке отгонял любопытных. Через двадцать минут
кропотливого труда в наушниках раздался долгожданный сладостный писк.
Ференц замер, прислушиваясь. Окружившее его полукольцо пацанов колыхну-
лось в возбуждении, но бдительный Джо тут же описал лопатой в воздухе
свистящую дугу:
- Назад, падлы, всех замочу!!!
Толпа с глухим ропотом отпрянула. Джо вооружился попавшейся под руку
палкой с гвоздем и передал лопату Ференцу. Ференц принялся копать дрожа-
щими руками... Копать пришлось неглубоко: лопата почти тут же уткнулась
штыком во что-то твердое. Недолго разбираясь, Ференц быстро сунул наход-
ку в заранее приготовленный мешок и побежал в сторону лесопарка. "Кто за
нами пойдет, тот на этом свете не жилец!" - прокричал Джо диким голосом,
убегая вслед за Ференцем.
Забежав в лес, они тут же вытряхнули на траву содержимое мешка - в
нем оказалось два свертка, как раз по штуке на брата.
- Да это Стелкина кукла! - удивился Джо, развернув свой целлофановый
сверток. - Такая же, только без головы! Чего ты пищала-то, дура, ты ж
пластмассовая! А у тебя чего? - спросил он у Ференца.
На ладони у Ференца лежал маленький игрушечный железный пистолет, в
некоторых местах поеденный ржавчиной. Лешка сразу узнал его: это был тот
самый пистолет, который он взял с собой в первый день первого класса в
школу. Он отчетливо вспомнил, как директрисса отобрала его на входе и
выбросила в мусор, и как он достал его потом оттуда на выходе из школы и
закопал во дворе "до лучших времен"... Ему стало стыдно.
- Так, фигня какая-то, - промямлил он.
- Ну, дела! - заржал Джо. - Хорошо, никто не видел, что мы нашли, а
то засмеяли бы. Ходили бы потом в шестерках!
- Да, - сказал Ференц, - скажем, что нашли настоящий "Магнум" с пат-
ронами.
- Точно! - обрадовался Джо, - Тогда нас еще больше ссать будут.
В тот же вечер они распорядились находками: пистолет утопили в пруду,
а куклу набили головками от спичек и подорвали на костре.
Через неделю их коллекция находок пополнилась ржавым напильником без
ручки, дюжиной гвоздей и болтов и неработающими часами "Полет" с разби-
тым стеклом. Все свои приобретения они уничтожали самым верным способом,
чтобы никто уже никогда их больше не нашел.
- Не там мы ищем, - сокрушенно сказал Ференц, когда они нашли кривой
ключ, густо обросший ржавчиной.
- А где надо? - живо заинтересовался Джо, которому их занятие стало
изрядно надоедать.
- Брошеные бараки под снос на краю лесопарка знаешь?
- Точняк! - воспрял духом Джо.
На третий день рыскания по баракам им сказочно повезло: в одной из
комнатушек под половицей запищало так, что у Ференца полезли на лоб гла-
за. Когда они разломали ломами доски, то обнаружили под полом дряхлый
сундучок, доверху набитый золотыми монетами, цепями, браслетами, оже-
рельями и кубками c алмазной инкрустацией...
- Что будем делать? - с неожиданным испугом спросил Ференц.
Джо молчал. Целую минуту он пялился на Ференца большими круглыми гла-
зами, в которых cреди прыгающих золотых зайчиков не было заметно ни ма-
лейшей искры разума, а потом вдруг сказал с глупой хулиганской улыбкой:
- Давай утопим!
- Зачем? - спросил Ференц без особого удивления.
- Просто так! - радостно рассмеялся Джо.
Это незамысловатое "просто так" подействовало на Ференца сильнее вся-
кого аргумента: он сразу согласился. Они погрузили тяжелый ящик на уг-
нанную с ближайшей стройки тачку, отвезли ее в лес и сгрузили сундук с
сокровищами в пруд.
- Ничего, надо будет - достанем! - утешил сам себя Джо, сплевывая
длинной струей сквозь зубы в медленно расходящиеся по затянутой ряской
зеленой воде круги.
4. КЛЕН и СЛОН
- Ловко ты выкрутился! - похвалил доктор, когда проходчик кончил читать. -
Всему твоему бреду нашлось более-менее логичное объяснение. С пистолетом -
это удачно!
- А что мне оставалось делать? - виртуально зарделся проходчик от
похвалы. - Люди ведь не могут переписать свою жизнь, вот и я книгу пере-
писывать не стал, чтобы все "по правде" было.
- Я только не усек, - вмешался укладчик, - чего это у тебя папаша Фе-
ренца до сих пор в нью-йоркской полиции нравов служит, когда ему давно
пора в совковские менты переквалифицироваться?!
- Во-первых, - ответил проходчик, - у меня во второй главе уже ничего
не говорится про то, где он служит, а во-вторых, должны же быть в "жиз-
ни" какие-то загадки, а то совсем неинтересно будет!
- Мне только конец главы показался сомнительным, когда они клад наш-
ли, - нахмурился доктор.
- А что здесь сомнительного? - спросил проходчик, подумав при этом:
"Опять ему поспорить захотелось, придирается по мелочам". - Я в одной
книге вычитал, что дети играли в котловане на стройке и нашли там алюми-
ниевый бидон с золотыми монетами царской чеканки.
- В кот-ло-ва-не! - многозначительно поднял палец доктор. - В котло-
ване, но не в бараке.
- Это не принципиально, - уверенно возразил проходчик. Он уже себя
чувствовал специалистом если не по всей Земле, то по Советскому Союзу
наверняка.
- Но сам факт! - распалился доктор. - Клады на Земле находят крайне
редко, и вероятность...
- Но ведь находят! - перебил его проходчик. - Если мы говорим "нахо-
дят", то это значит, что они не сами находятся, а их кто-то находит, и
что в том невероятного, что этим "кто-то" оказался Ференц?!
- Да что вы все "клады, клады", - встрял укладчик, - что вам этот
мертвый металл дался? Лучше бы они живую женщину нашли, а то у тебя там
секса явно не хватает.
- Они еще дети! - строго глянул на него проходчик.
- А вот в одном анекдоте... - начал было укладчик.
- Все твои анекдоты мы знаем наперед, - не дал договорить ему доктор.
- Да в одном анекдоте больше правды про Землю, чем во всех сраных
книжках! - взвился уязвленный укладчик. - А я, между прочим, не одни
анекдоты читаю. Вот недавно книжку прочел, где все про нас давно уже
сказано.
- Какую?? - в один голос спросили доктор и проходчик.
- Так я вам и сказал - сами найдите! - важно надулся укладчик.
- Раз не можешь сказать, значит врешь, - лукаво заявил проходчик.
- Ничего и не вру, "Москва-Петушки" называется, - купился укладчик. -
Там тоже мужики линк тянут, он у них каким-то собачьим именем называет-
ся... "Кабель", вот! Только они не так скучно работают, как мы, а с ве-
сельем. Я, правда, не понял, где эти Петушки находятся - не то на Украи-
не, не то на Чукотке.
- Все ясно, - горестно вздохнул доктор (познания укладчика в геогра-
фии СССР ограничивались Москвой, Одессой, Грузией, Арменией, Чукоткой и
Украиной).
- Раз вам все ясно, умники-разумники, - вошел в раж укладчик, -
объясните мне, темному и неграмотному, почему люди ходят в разные сторо-
ны, а у нас нет ни "право", ни "лево", ни "назад", а только вперед, заре
навстречу?!
- Какой еще заре? - не понял сразу проходчик.
- "Вперед, заре навстречу, товарищи в борьбе..." - песня такая есть,
не из анекдота, кстати, жалко, нот не знаю!
- Потому что мы движемся навстречу великой цели, - как можно спокой-
нее ответил доктор, - а цель может быть только впереди, она не бывает
справа или слева.
- А откуда эта цель знает, где у нас перед? - возопил укладчик.
- Хватит дискутировать, давайте работать, - оборвал доктор разговор,
который начал принимать опасный оборот.
И они снова взялись за работу. Проходя Сеть, проходчик прочел уже
почти все книги, которые имелись в ней о России. Теперь он научился од-
новременно и читать чужие книги, и писать свою. Писал он, конечно, не
так, как пишут люди, да у него и не было ни бумаги, ни компьютера. Свою
книгу он писал "в голове", при этом сразу и начисто, ничего из написан-
ного не исправляя. Написав очередной кусок, он по нескольку раз его пе-
речитывал, ставя смысловые ударения то на одном слове, то на другом, и
сам при этом удивляясь тому, что в результате меняется смысл не только
отдельных фраз и предложений, но и целых глав. В этом ему представлялась
аналогия с человеческой жизнью, где все с одной стороны прочно, как сама
материя, а с другой - зыбко и неустойчиво, потому что одни и те же явле-
ния и события можно рассматривать под разным углом и, соответственно,
по-разному объяснять и трактовать. Единственное, что он позволял себе
добавлять к написанному - это виртуальные кавычки, которые часто меняли
смысл слова на прямо противоположный. Он очень удивлялся, каким образом
такая пустяковая с виду вещь, какая-то жалкая пара черточек, меняет весь
смысл человеческой жизни. Сам этот смысл вроде бы казался ему простым и
ясным, как и смысл его работы (проход Сети), но в то же время он посто-
янно ускальзал из вида, и на нем никак нельзя было сосредоточиться.
Наконец, после долгих раздумий, проходчик понял: смысл человеческой
жизни нельзя выразить в двух словах, для этого нужно написать целую кни-
гу, и он с удвоенной энергией принялся за свой писательский труд, уже
ясно осознавая его цель и значение.
Когда доктор объявил очередной перерыв, проходчик продолжил свой
рассказ:
К 18-ти годам Алексей Артамонов окончательно осознал себя сформиро-
вавшейся личностью. Теперь для него было ясно, как божий день, что он
живет в стране мелких кооператоров, для процветания которых и была зате-
яна вся так называемая "перестройка, демократизация и гласность". Окру-
жающий мир к тому времени значительно упростился: в нем не было уже ни
коммунистов, ни демократов, ни отрешенных от всего и вся интеллектуалов,
- в нем были только бедные и богатые. Вопрос, кем быть, уже не стоял.
Все хотели быть богатыми, и те, кому это удавалось, ими и были, а те,
кому это не удавалось, оставались бедными.
Более конкретно, вопрос стоял так: не "что" и "зачем", а "как"? Иллю-
зий здесь быть не могло - обогатиться можно было только за счет других,
поэтому вопрос "как" расшифровывался без вариантов: как отобрать у дру-
гих деньги? Ответ тоже был незамысловат: только силой, потому что какой
же дурак добровольно отдаст свои кровные деньги чужому дяде?! И Алексей
вывел формулу силы, которая оказалась простой, как выстрел: мускулы плюс
оружие.
И еще он знал другое, но из той же серии: женщины любят сильных и бо-
гатых, но не любят бедных и больных. Это, он, можно сказать, всосал с
молоком своей матери, то есть познал на примере своих родителей. Отец
его всю жизнь проработал инкассатором во Внешторгбанке и, по его словам,
"перетаскал на своем горбу" сотни миллионов долларов, фунтов-стерлингов
и марок, не говоря уже о лирах и японских йенах. В итоге он вышел на
пенсию с хроническим радикулитом и нищенской рублевой зарплатой. Все,
чего он добился в жизни - это презрение своей жены, которая любила пов-
торять: "Ты, Миша, святой. В твою честь нужно поставить церковь и напи-
сать на ней: "Собор Михуила Блаженного". И Алексей был полностью солида-
рен с матерью.
Вообще, про женщин он уже не считал, что все они проститутки (хотя
Стелка, как и накаркал папаша, стала-таки ей), да и самих проституток он
больше не осуждал. В конце концов, они не виноваты в том, что Бог не дал
им крепких мышц и умения владеть оружием. Всем хочется иметь много де-
нег, в этом нет ничего зазорного, просто у мужчин и женщин разные пути
достижения своей цели.
Алексей мечтал встретить в своей жизни красивую стройную девушку с
огромными голубыми глазами в пол-лица, длинными вьющимися волосами цвета
