Но не прочь, а на него. Он прочно уселся на толстой шее быка, крепко
обхватив ее ногами. Веревка превратилась в поводья. Бык остановился как
вкопанный, широко расставив ноги. Опустив голову, он отчаянно попытался
порвать веревку. До меня по-прежнему не доносилось ни звука. Ни стука
копыт, ни свиста веревки, ни сопения. Я наполовину высунулся из своего
убежища и, замерев, забыв обо всем на свете, наблюдал за поединком
человека и быка.
Облако снова своей тенью закрыло поле. Я встал, хотел снять доску,
закрывавшую загон, и помчаться через все поле ему на выручку, какой бы
тщетной моя помощь ни оказалась. Но вдруг облако ушло, и я увидел, что бык
стоит на старом месте, а человек сидит сверху. Но вот голова быка начала
подниматься. Человек отпустил веревку и взялся руками за рога, медленно
оттягивая голову назад и вверх. Медленно, будто в ритуале капитуляции,
бычья морда задралась, и обнажилась мощная шея.
В правой руке человека блеснул металл. Он наклонился и вонзил нож в
шею животного, рассекая ее поперек.
По-прежнему в тишине медленно бык рухнул на колени. На белую шкуру,
белую землю и белый камень изваяния хлынул черный поток.
Я вырвался из своего убежища и помчался к ним, крича что-то в
беспамятстве.
Человек заметил меня и повернулся. Он улыбался. В звездном свете его
лицо казалось неестественно гладким и каким-то нечеловеческим:
отсутствовали признаки усталости и переживания. Его темные, холодные,
неулыбчивые глаза также ничего не выражали.
Я споткнулся, попробовал остановиться, запутался в волочившейся
накидке и упал у его ног. Сверху, медленно нависая, рухнул белый бык.
Что-то ударило меня по голове. Я услышал пронзительный детский крик - свой
собственный, и стало темно.
4
Кто-то сильно ударил меня по ребрам, потом еще раз. Я застонал,
попытался уклониться от ударов, но мешала накидка. К моему лицу приставили
чадивший черным дымом факел. Знакомый молодой голос сердито воскликнул:
- Моя накидка! О боже, держите его, быстро. Будь я проклят, если
коснусь его. Он грязный!
Все столпились вокруг меня, шаркая ногами по мерзлой земле. Кругом
пылали факелы, раздавались любопытствующие, сердитые и безразличные
реплики. Несколько человек приехали верхом. Их кони раздраженно топтались
сзади.
Я пригнулся, глядя снизу вверх. Голова раскалывалась, лица людей
перемешались, происходящее поплыло перед глазами. Из небытия возникали
образы и накладывались на реальные события. Огонь, голоса, корабельная
качка, рухнувший белый бык.
Чья-то рука сорвала с меня накидку. Вместе с ней слетела часть гнилых
мешков. Я сидел голым по пояс. Кто-то схватил меня за руку и рывком
поставил на ноги, за волосы повернул к стоящему напротив человеку. Он был
молод, светлорусый, в свете факелов казался рыжим, элегантная бородка
окаймляла подбородок. Голубые глаза пылали гневом. Он стоял на морозе без
накидки, в левой руке держал плеть.
Он оглядел меня с отвращением.
- Нищенское отродье. Ну и воняет. Придется сжечь накидку. За это ты
заплатишь мне своей шкурой, гаденыш. К тому же ты собирался украсть мою
лошадь?
- Нет, сэр. Клянусь, я воспользовался только накидкой и хотел
положить ее на место.
- Вместе с застежкой?
- Какой застежкой?
- Ваша застежка пока на месте, господин, - сказал державший меня
человек.
- Я взял ее только на время, - быстро вставил я, - чтобы согреться.
Было очень холодно.
- Поэтому ты стащил накидку с коня, чтобы он простудился?
- Я не думаю, чтобы он из-за этого пострадал, сэр. В загоне тепло.
Потом я положил бы ее на место, уверяю вас.
- Носить ее после тебя, вонючий крысеныш? Тебе горло перерезать мало!
- Ладно, оставь его, - сказал кто-то из конных. - Ничего особенного.
Придется отнести твою накидку к сукновалу. Несчастный совсем голый, а
стужа способна заморозить саламандру. Отпусти его.
- По меньшей мере, - сказал молодой сквозь зубы, - у меня есть шанс
согреться, выпоров его. Эй, подержи-ка его, Кадал.
Надо мной со свистом занеслась плеть. Держали меня крепко. Но прежде
чем плеть опустилась, в свете факела мелькнула тень, и чья-то рука легко
коснулась молодого человека.
- Что происходит? - спросил кто-то.
Будто по приказу, наступила тишина. Молодой опустил плеть и
обернулся.
Державший несколько ослабил руки. Конечно, почувствовав относительную
свободу, я мог бы проскользнуть между конями и людьми и дать стрекача.
Однако не стал даже пытаться и глядел во все глаза.
Пришелец был высок, выше молодого на полголовы. Пламя колебалось,
мигало, вспыхивало. На этом фоне я не мог различить черты его лица. Голова
моя раскалывалась. Холод вновь, как зубастый зверь, набросился на меня. Я
видел лишь высокую призрачную фигуру и его глаза, рассматривавшие меня без
всякого выражения.
Я чуть не задохнулся от удивления.
- Это были вы? Вы видели меня, правда? Я бежал к вам на помощь, но
запутался в накидке и упал. Я не убегал, скажите им, мой господин! Я хотел
положить накидку на место до его прихода. Скажите им, пожалуйста, что
произошло!
- О чем ты говоришь? Что им сказать?
Свет факелов слепил меня.
- О том, что произошло. Как вы убили быка.
- Что я сделал?
До сих пор было тихо, но сейчас установилась просто звенящая тишина,
нарушаемая лишь шумом дыхания и топтанием замерзших лошадей.
- Какого быка? - резко спросил молодой.
- Белого быка, - ответил я. - Он перерезал ему горло, кровь хлынула,
как из ручья. Поэтому я перемазал вашу накидку. Я пытался...
- Откуда ты знаешь о быке? Где ты был? Кто тебе говорил?
- Никто, - удивленно сказал я. - Я видел это собственными глазами.
Разве это секрет? Вначале мне показалось, что это сон.
- Клянусь светом! - прервал меня молодой офицер. Вместе с ним
зашумели остальные, выражая свое недовольство.
- Убить его, и кончено... Он лжет!.. Он лжет, чтобы выкрутиться!.. Он
шпионил...
Высокий промолчал. Он стоял, не отводя от меня взор. Во мне закипела
злость, и я с жаром заговорил.
- Я не шпион и не вор! Мне надоело это все! Что мне оставалось
делать? Замерзнуть живьем, лишь бы не простудилась лошадь?
Стоявший сзади человек схватил меня за руку, но я стряхнул его
сильным движением, которому мог бы позавидовать мой дед.
- Я не нищий, мой господин. Я свободный человек, приехавший
предложить свои услуги Амброзиусу, если он согласится. Для этого и прибыл
сюда, покинув родную страну... Я... случайно потерял свою одежду. Конечно,
я молод, но у меня есть знания. Я говорю на пяти языках...
Я запнулся. Кто-то сдавленно рассмеялся. Я сжал стучавшие от холода
зубы и добавил совсем по-королевски:
- Я лишь прошу вас помочь найти мне убежище от холода, мой господин,
и сказать, где я могу с утра встретить его.
Тишина просто давила на уши. Молодой набрал воздуха, чтобы
высказаться, но высокий поднял руку. Судя по вниманию всех окружающих к
нему, он был их начальником.
- Погодите. Он не наглец. Посмотрите на него. Подними факел, Люций.
Как тебя зовут?
- Мирдин, сэр.
- Мы выслушаем тебя, Мирдин, но рассказывай ясно и коротко. Я хочу
узнать про быка. Начни с самого начала. Итак, ты увидел, как брат привязал
коня в загоне. Взял себе накидку, чтобы согреться. Продолжай теперь.
- Да, мой господин. Я также взял из седельной сумки немного еды и
вина.
- Ты взял мою еду и вино? - переспросил молодой.
- Да, сэр. Сожалею, но я не ел четыре дня.
- Ничего, - резко оборвал начальник. - Продолжай.
- Я укрылся в углу в куче сушняка и вроде бы заснул. Когда проснулся,
то увидел у камня быка. Он там тихо пасся. Потом с веревкой в руках
появились вы. Бык кинулся на вас, вы набросили на него веревку и прыгнули
ему на спину. Затем, подняв ему голову, перерезали ножом шею. Все кругом
было залито кровью, я побежал вам на помощь. Не знаю, чем мог бы вам
помочь, но все равно побежал. Потом запутался в плаще и упал. Все.
Я остановился. Человек прочистил горло. Все молчали. Мне показалось,
что Кадал - слуга, державший меня, отошел подальше.
- У стоячего камня? - очень тихо спросил предводитель.
- Да, сэр.
Он обернулся. Люди и кони находились совсем близко к камню. Его
очертания виднелись на фоне озаряемого факелами ночного неба.
- Отойдите, пусть взглянет, - сказал высокий. Несколько человек
расступились.
До камня было футов тридцать. Замерзшая трава у его основания была
истоптана сапогами и копытами. Место, где упал белый бык и ручьем
пролилась кровь, пустовало. В тени камня выделялся лишь притоптанный снег.
Человек, державший факел, приподнял его, освещая землю. Свет упал на
человека, который расспрашивал меня, и я впервые четко разглядел его. Он
оказался не так молод, как я предполагал. Лицо избороздили морщины, брови
нахмурены. Глаза, в отличие от брата, не голубые, а темные. Он был более
крепкого сложения, чем показалось с первого взгляда. На запястьях и на шее
виднелись золотые украшения. С плеч до самой земли ниспадала тяжелая
накидка.
- Это были не вы, - заикаясь проговорил я. - Извините, теперь я вижу,
что мне все приснилось. Никто не пойдет на быка с веревкой и коротким
кинжалом. Никакой человек не отогнет быку голову и не перережет ему горло.
Мне это лишь приснилось. Это были не вы. Теперь я это ясно вижу. Я думал,
что человек в колпаке - это вы. Извините.
Люди начали переговариваться. Но угроз уже не слышалось. Молодой
обратился ко мне совсем иным тоном.
- На кого он был похож, тот человек в колпаке?
- Не имеет значения. Потом, - быстро прервал брат. Он протянул руку и
поднял за подбородок мое лицо.
- Ты сказал, что тебя зовут Мирдин. Откуда ты явился?
- Из Уэльса, сэр.
- А, так это тебя привезли из Маридунума?
- Да. Вы знаете обо мне?! - поглупев от холода и удивления, сделал я
вдруг запоздалое открытие. Меня, как беспокойного коня, охватила дрожь. Я
сгорал от волнения, любопытства и страха.
- Вы Граф! Должно быть, вы сам Амброзиус!
Он даже не ответил.
- Сколько тебе лет?
- Двенадцать, сэр.
- А кто ты такой? Единственное, что ты можешь мне предложить, так это
оставить тебя сейчас в живых и позволить этим джентльменам поскорее
вернуться в дом.
- Кто я такой, не имеет значения, сэр. Я внук короля Южного Уэльса.
Но он умер. Королем теперь стал мой дядя Камлак, но мне от этого не легче.
Он хочет убить меня. Поэтому я не могу быть вам полезен даже в качестве
заложника. Значение имеет не мое происхождение, а моя личность. У меня
есть вам кое-что предложить. Вы сможете сами в этом убедиться, если
позволите мне прожить до утра.
- Ах, да! Ценная информация и пять языков. И конечно же, сновидения,
- он явно насмехался, но лицо его было серьезно. - Говоришь, внук короля?
Ни Камлак, ни Дайвид не были твоими отцами? Никогда не знал, что у старика
был внук, не считая ребенка Камлака. Из донесений своих лазутчиков я
понял, что ты его побочный сын.
- Иногда он выдавал меня за такового, чтобы спасти от позора мою
мать. Но она никогда не считала это позором. Моей матерью была Ниниана,
старшая дочь короля.
- А... была?
- Она еще жива, но сейчас ушла в монастырь Святого Петра. Мать
наверняка бы ушла раньше, но ей разрешили покинуть дворец только после
смерти деда.
- А твой отец?
- Она никогда не упоминала о нем. Говорят, он был Принцем Мрака.
Я ожидал обычной в таких случаях реакции - сцепленные пальцы, быстрый
