Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Андрей Столяров Весь текст 146.76 Kb

Цвет небесный

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
этого так не оставлю!" - "Да ладно". - "Нет, я в правление пойду,  сколько
можно позволять!" Лапиков хватал его за руки: "Ну успокойся, ну подумаешь:
ерунда". - "Я в суд подам за клевету!" -  "Ну  все  уже,  все,  -  говорил
Лапиков - ну закончили. Валентин Петрович, скажи ему..."
     - Кгм!.. Предоставляю слово.
     Лапиков встал.
     - У меня есть мнение, - сказал он. Покосился на Печакина, тот  шипел,
остывая. - У меня мнение. Нам  показывают  картину.  Художник  Климов.  На
картине нарисована река и деревья. Природа, значит. А вес  не  проставлен.
Ведь сколько можно говорить, товарищи! Ведь уже тысячу раз  говорили,  что
нужно проставлять вес. А все равно не проставляют.  Вот  художник  Климов,
который автор, он с какого года рождения? Не мальчик уже - пора бы понять.
А если мы будем складировать? Или,  скажем,  погрузка.  И  в  транспортных
накладных надо указывать. Я это который год говорю, а толку никакого. Пора
бы. И к тому же - член Союза. Должен соблюдать.
     Лапиков сел.
     - Совершенно согласен, - строго сказал Букетов. - Факт вопиющий.  Как
полагают члены Комиссии?
     - Париж... - задумчивым басом сказал Сигиляр. -  Один  только  раз  и
пустили... Да... Видел там Пикассо... Пабло, то есть... Ну - вы  знаете...
Ничего - хилый мужичок, а вот - художник... - Он  окончательно  задумался,
так  что  пропали  звериные  глаза,  надул   щеки,   почесал   ступенчатый
подбородок.
     У Климова кружилась голова. Назойливо звенело в ушах. Что происходит?
Голоса звучали, как сквозь вату. "Оскорбление",  -  говорил  Печакин.  "Да
успокойся ты", - просил его Лапиков. "Я все равно этого не оставлю". - "Да
ерунда". - "И вообще я опаздываю". - "Подожди, сейчас заканчиваем". -  "Не
могу я ждать, у меня встреча с Мясоедовым". - "С каким Мясоедовым,  с  тем
самым?" - "Ну, я не знаю, - вмиг погасшим голосом сказал Печакин. - У меня
просто дела". - "Нет, уж ты, Костя, не темни, разве он  приехал?"  -  "Ну,
наверное... - промямлил Печакин. - Я толком не знаю".  Букетов  повернулся
всем телом: "Приехал Мясоедов?" - "Вот Костя говорит, что приехал".  -  "Я
ничего не говорю..." - "У  тебя  же  с  ним  встреча".  -  "Не  то,  чтобы
встреча..." - "Так приехал он или нет?" - сказал Букетов. Лапиков согнулся
под его взглядом: "Ничего не известно". - "Хорошее дело, - сказал Букетов,
- приехал Мясоедов, а тебе ничего не известно". -  "В  секретариате  можно
выяснить". - "Почему же ты не выяснил?" - "Его ожидали в будущем  месяце".
- "Так сходи и выясни. Хорошее дело: приехал Мясоедов, а мы  сидим  тут  и
непонятно чем занимаемся".
     Ступая, будто в трясину, Лапиков пошел к дверям. Прикрыл беззвучно.
     Букетов поднялся.
     - Будут еще какие-нибудь мнения?
     В тишине скрипнуло кресло.
     - Вениамин Карлович!
     - Мне все равно, - сказал Борих из портфеля.
     - Кгм!
     - У Репина вот - бурлаки, - напряженно подумав, сказал Сигиляр. - Они
идут по реке. По Волге, то есть. И тащут баржу. То есть, на себе тащут.  -
Он тяжело вздохнул. - Кругом реализм.
     - Это существенно, - сказал Букетов. - Репин - величайший художник. И
мы будем постоянно черпать из его творческого наследия.
     - Именно, - ерзая, сказал Печакин.
     Букетов неторопливо посмотрел на часы.
     - Что же, на мой взгляд, обсуждение прошло очень интересно.  Возникла
острая и принципиальная дискуссия,  выявились  различные  точки  зрения...
Кгм!..  Но,  к  сожалению,  представленная  нам  работа  товарища  Климова
выполнена пока еще на недостаточно высоком художественном  уровне.  Автору
был сделан ряд серьезных замечаний. Я думаю,  он  их  учтет.  -  При  этом
Букетов посмотрел не на Климова, а в окно. - В заключение я хочу  особенно
подчеркнуть, что не всякое изображение внешних фактов может быть  признано
реализмом. Эмпирическая достоверность художественного  образа  приобретает
ценность   лишь   в   единстве   с   правдивым    отражением    социальной
действительности.
     Теперь он посмотрел на Климова.
     - Так?
     - Нет, - сказал Климов.
     - Вот и хорошо, - сказал Букетов. - Тогда давайте  решать.  Вероятно,
мнения у членов Комиссии в какой-то мере совпадают.

     Сфорца был не виноват. Он этого не хотел. Он даже не знал об этом. Он
никогда не ходит на Комиссию. Он и в этот раз не пришел. Они специально не
сообщали ему. Они же его боятся. Он говорит то, что думает. Он сказал  про
Букетова, что тот не художник, а штукатур. И теперь Букетов его ненавидит.
Печакин тоже ненавидит его. На всякий  случай.  Десять  лет  назад,  когда
Сфорца был еще никто, Борих назвал его убогим подражателем схоластическому
западному модерну. И до сих пор не может простить ему этой  своей  ошибки.
Они выжгли все вокруг него. Они никого к нему не  подпускают.  Чтобы  были
только они. Сфорца - и рядом они. Ты же ничего не знаешь. Зачем ты сунулся
на эту Комиссию? Букетов представил новую  работу.  Работа  дрянь,  но  он
председатель  Комиссии.  И  Сигиляр  представил  новую  работу.  Что-то  о
хлеборобах. Счастливые  лица  на  фоне  изобильных  хлебов.  Вечная  тема.
Неужели ты думаешь, что Сигиляр отклонит свою картину и возьмет твою.  Так
же никто не делает: пришел с улицы - подал. Нельзя быть таким наивным. Все
было решено еще  год  назад.  Борих  уже  написал  три  статьи  о  будущей
экспозиции. Он всегда пишет заранее. И не смей думать, что это  Сфорца.  Я
вижу, что ты - думаешь. Не смей! Он тут ни при чем. Я тебе запрещаю!
     Она сказала:
     - Ты его совсем не знаешь. Зачем ты говоришь, если не знаешь?  Почему
вы все судите, ничего не зная о нем?
     Сигарета догорела до фильтра. Она ее бросила.  За  соседним  столиком
оглянулись.
     - Очень громко, - сказал Климов.
     Она нагнулась вперед. Кулон в  виде  паука,  охватившего  серебряными
лапами темно-кровавый рубин, звякнул о чашку.
     - Я бы кричала. Если бы хоть кто-нибудь услышал.
     Чиркнула спичкой. Спичка сломалась. Климов с усилием вытащил  коробок
из ее побелевших пальцев. Зажег. Она прикурила так, что пламя ушло  внутрь
сигареты. Проглотила дым.
     - А ты по-прежнему не куришь?
     - Нет.
     - Бережешься?
     Тон был неприятный.
     - Берегусь, - сказал Климов.
     - Молодец, будешь жить долго.
     - Художник обязан жить долго, чтобы успеть сделать все, что он  хочет
сделать.
     Она прищурилась, пробуя сказанное на язык.
     - Придумал, конечно, не сам?
     - Конечно.
     - Все так же надеешься на признание к концу жизни.
     Климов пожал плечами.
     - Напрасно надеешься, - сказала она. - В тебе нет  искры.  Я  ведь  в
этом понимаю.
     - Искры?
     Она неопределенно повела узкой рукой.
     - Ну - такого... От чего начинается  пожар.  И  головы  идут  кругом.
Словами не объяснишь. Это либо есть, либо нет.
     - А если я сейчас уйду? - помолчав, сказал Климов.
     - Не уйдешь. Лучше принеси еще кофе.
     - Это - шестой...
     - Неси-неси. Я не собираюсь жить долго.
     Очередь  была  два  человека.  Продавщица  поглядывала  на   него   с
любопытством: они сидели больше часа. Климов хотел есть: он не  завтракал.
В морозной витрине лежали бутерброды с твердым сыром и ядовитый  сиреневый
винегрет. За прилавком,  на  дырчатом  подогреваемом  подносе  горой  были
навалены  сардельки.  От  них  поднимался  пар.  Пахло  крахмалом.  Как  в
прачечной. Решиться было трудно. Климов взял два  кофе  и,  поколебавшись,
шоколад.
     Она курила, выпуская в потолок струю дыма. Сразу же  обхватила  чашку
просвечивающими пальцами: холодно, - поправила пальто  на  острых,  зябких
плечах. Отодвинула шоколад.
     - Не ем сладкого. Ты же знаешь.
     - Я себе, - сказал Климов.
     Разгрыз коричневую каменную плитку. Шоколад был горький.
     Кафе находилось в подвале. Немытое окно, забранное толстой  решеткой,
едва высовывалось из тротуара. За треснувшим стеклом безостановочно ходили
ноги - в ботинках и в сапогах, потом опять в ботинках и опять  в  сапогах.
Казалось, что людей нет: бесчисленные ноги - от ступней  до  колен  -  как
заведенные, самостоятельно разгуливают по городу.
     - Эту экспозицию повезут в Англию, - сказала она.  -  По  культурному
обмену. Я скажу Сфорца. Он  позвонит  в  Комиссию,  и  тебя  возьмут.  Они
побоятся с ним ссориться.
     У Климова плеснулся кофе.
     - С ума сошла, - сказал он.
     Она беспощадно улыбнулась.
     - Ничего, время от времени их следует ставить на место. Пусть помнят:
без Сфорца они ничто.
     Климов выпрямился.
     - Мне с барского плеча не надо.
     - От него не примешь?
     - Нет.
     - Гордость - оружие нищих, - процитировала она. - Денег  ты  тоже  не
взял.
     С откровенной насмешкой оглядела его сильно потертое пальто.  Верхняя
пуговица  болталась,  грозя  отлететь.  На  рукавах  просвечивали   белые,
разлезающиеся нитки.
     - Ты видела мою "Реку"? - резко спросил Климов.
     - Ты так и не женился? - сказала она. - Тебе надо жениться. Все будет
иначе.
     - Ты обязана ее посмотреть.
     -  И  еще  тебе  надо  устроиться  на  нормальную  работу.  Например,
оформителем. Хочешь, я найду? Твердый заработок и все прочее...
     - Не лезь в мои дела, - с тихим бешенством сказал Климов.  -  Я  тебя
прошу - раз и навсегда.
     Она покивала - ладно.
     Да, она, конечно, видела картину. Это хорошая  картина.  Может  быть,
действительно лучшая у него. Нет, она ничего не забыла.  Дом  был  старый.
Бревна в три обхвата: в  дождь  они  пахли  гниющим  деревом.  И  крыша  -
латаная-перелатанная.  Там  не  было   электричества.   Оказывается,   еще
сохранились такие места, где нет электричества. Хотя  -  сама  хозяйка  не
хотела. Да, она помнит хозяйку  -  такая  смешная  старушка,  перевязанная
платком. Девяносто  лет.  Ей  предлагали  провести  электричество,  а  она
отказалась. Хотела, чтобы все было, как прежде. Многие не хотят перемен. Я
тоже не хочу перемен. И умывальник был во дворе. Бр-р-р... Выбегали к нему
утром, в рассветный холод. Хозяйка сама  носила  воду  -  за  километр.  В
девяносто лет таскала полные ведра. А вода была невкусная - очень пресная,
отдающая железом. От нее скрипели волосы. Темнело рано, и вечерами  сидели
при керосиновой лампе. В наше-то время. Где она только доставала  керосин.
Сначала нравилось - этакая таинственность, полумрак, погружение в прошлое.
Но как надоело потом. Безумно надоело. Этот тусклый и  вечно  колеблющийся
свет. Нельзя пройти по комнате - длинные тени начинают плясать по  стенам:
стекло в лампе разбито. Невыносимо  раздражало.  Невозможно  читать,  даже
смотреть трудно - болят глаза. Удивительно, как  это  писали  при  свечах.
Река была рядом, через луг. Напрасно он поменял название. Соня  -  гораздо
лучше. Конечно, не в смысле женского имени, а - сонная, ленивая.  Она  еле
текла. Омуты были подернуты ряской. Но вода не коричневая, как в болоте, а
прозрачная до самого дна. И дно чистое, песчаное. Из  омута  действительно
торчала коряга, черная и скрюченная,  будто  рука  водяного.  Может  быть,
здесь и водились водяные, могли же они где-то сохраниться.  Почему  бы  не
здесь? Место подходящее. За день вода  прогревалась  и  вечером  была  как
парное молоко. Но прозрачная. В самом деле похоже  на  густой  воздух.  Не
хотелось вылезать. Она сказала: "Только не надо подробностей. Я тебя очень
прошу - без подробностей". Да, она помнит. Была ночь, и звезды, как сливы,
сияли в воде. И плавала луна - в черноте, под самой ивой. Будто  неведомая
рыба. А на лугу колыхала серебряными метелками сухая, высокая трава. И был
от нее сладкий запах. И одурение. И если лечь на спину, то  небо  казалось
звездной рекой, текущей в темных, загадочных, древних,  травяных  берегах.
Жалобно и протяжно  кричала  какая-то  птица,  и  от  крика  веяло  ночным
одиночеством. И по верху трав полз слабый ветер,  и  шелест  его  был  как
заклинание на священном, жестоком, давно умершем языке.
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама