телевизор, врубившийся вдруг на полную мощь, как ни рявкал, не мог его
потревожить.
Он лишь вялым движением навалил на ухо подушку.
- Убавьте звук,- посоветовала Жозефина.
Я уже схватился за ручку, чтобы ее повернуть, и в это время женщина,
появившаяся на экране, сказала:
- Передаем подробности катастрофы в Санкт-Петербурге.
По предварительным данным, погибло около тридцати человек.
Продолжается сильный пожар на заводе "Пластмассы и полимеры", от огня
взорвалась батарея, обеспечивавшая производственный цикл, около трех тонн
горючих веществ попало на землю. Жители ближайших домов отселяются. Район
катастрофы блокирован. Вместе с городскими пожарными действуют воинские
соединения...
После этого звук пропал. Появился из кухни Леха, сжимающий в руках
два фужера, и, уставясь в дрожащее прыгающее изображение, как ребенок,
обалдело спросил:
- А разве телевизор работает? А он уже неделю, как хрюкнулся...
Экран тут же погас, и на нем проступила стеклянная гладкая серость.
Я заметил, что и вилка в розетку, оказывается, не была воткнута. То
есть, электричество не поступало. Тогда я тихо скользнул в соседнюю
комнату и, дождавшись, пока Зоммер так же тихо просочится за мной,
посмотрел на него - еле сдерживаясь, стараясь не выплеснуть раздражения:
- Это ваша работа?
- Они пытались меня захватить,- сказал Зоммер.- Они нас опять
каким-то образом вычислили. Полагаю, что без поддержки церкви не обошлось.
Подтянули военных, наверное, особые подразделения.
Между прочим, я там заметил какой-то чудовищный огнемет. Вероятно,
они собирались залить квартиру напалмом. Извините, но как мне было еще
отвязаться от них? Я ведь даже не защищался, я просто отодвинул их в
сторону...
- Отодвинул? - с отчетливым клокотанием в горле переспросил я.
А задумчивый Зоммер похлопал мягкими веками.
- Вероятно, не стоит так волноваться по незначительным поводам. Если
вас укусил, например, какой-нибудь муравей, то вы сами смахнете их всех,
оказавшихся в это время на коже. Вы не будете разбираться, какой там
именно укусил. Разумеется, всех,- и половину при этом перекалечите.
Понимаете, это чисто инстинктивное действие.- Он смотрел сквозь меня, как
будто в какие-то дали. Было тихо, лишь раздавался за дверью негромкий
звяк. Вероятно, накрывали на стол в смежной комнате. Что-то пискнула
Валечка, что-то ответила Жозефина.
Мерной поступью протопал Бампер на кухню. Зоммер сжал смешные
маленькие кулачки.- Честно говоря, меня волнуют сейчас совсем другие
вопросы. Если вы не вернулись, значит, на квартире - "замок".
Вероятно, вас именно потому и отбросило в прошлое. В то же место, но
в совершенно другую точку отсчета. И вот это мне, извините, очень не
нравится. Я уже когда-то сталкивался с аналогичной проблемой...
Он, по-моему, целиком погрузился в воспоминания. У него даже
дернулась, как будто от тика, щека, а зрачки блеклых глаз необыкновенно
расширились.
Я безнадежно сказал:
- А, быть может, вам лучше вообще оставить меня в покое? Десять лет в
своем прошлом я уж как-нибудь проживу. Осторожненько так проживу,
высовываться не стану. Но зато и гарантия, что здесь-то меня не найдут.
А там, в будущем, вы ко мне просто не явитесь. Вы же видите, как-то
не складывается у нас. Все, что я предлагаю, вам не подходит: голод,
войны, а также ненависть и любовь. Почему-то вы это все безоговорочно
отвергаете. Я уже и не знаю, что можно еще предложить. Семинар в этом
смысле ничуть не облегчил ситуацию. Там - теория, а тут - реальная жизнь.
Вам, наверное, следовало бы выбрать кого-то другого.
Вы подумайте, время, по-моему, еще есть. И, наверное, вы согласитесь,
что так будет значительно проще...
Зоммер, однако, меня не слушал, осторожно втянул в себя воздух,
повел, как локатором, головой и расставил ладони, точно принимая сигналы.
- Нет,- сказал он после длительного молчания.- Нет, по-моему, здесь
все в порядке. Извините, меня насторожил эпизод с телевизором.- И,
наверное, успокоившись, весьма снисходительно объяснил.- К сожалению, тут
все не так просто, как кажется.
Вы однажды уже просили хлеба, и тогда начался поворот к земледелию и
ремеслу. Вы просили любви и мира, и вам - со всей атрибутикой - дана была
Нагорная проповедь. Вы просили затем личной свободы - началась Реформация,
приведшая к множественности конфессий.
К сожалению, все это уже было опробовано. А каковы результаты? Хлеба,
чтоб накормить голодных, по-прежнему нет, войны стали ожесточеннее,
особенно за последний век, а дарованная свобода приводит к затуханию
личности. Человек растворился в среде вещественных благ: погружается в
быт, превращается в окультуренное животное. Искра божьего духа в нем
медленно угасает. Вы, по-моему, слышали об этом на семинаре. Нет, здесь
требуется что-то иное.- Зоммер неожиданно замолчал и вдруг, сморщившись,
сунул руку куда-то за ворот рубашки - с наслаждением почесался и
выпрямился, несколько обескураженный. Мордочка его слабо порозовела.-
Пррроклятье!..- смущенно сказал он.- Досаждают слабости человеческого
организма.
То одно отвлекает внимание, то - другое. Между прочим, как вы
полагаете, нас здесь покормят?..
- Наверное,- сказал я.
И тут дверь открылась, и просунулась из гостиной раскрасневшаяся
Жозефина.
- Тебя к телефону...
- Меня, точно? - одновременно тревожась и изумляясь, спросил я.
- Тебя, тебя, такой вежливый голос...
И Жозефина исчезла.
Я глянул на Зоммера, который пожал плечами, а затем переместился в
прихожую и взял со столика трубку.
- Сергей Петрович, вы нашу передачу смотрели? - сразу же спросили
меня.- Вот сейчас, она прошла по первой программе?
- Кто это? - выдавил я, внезапно похолодев от предчувствия.
А серьезный вежливый голос в трубке сказал:
- Неважно. Просто мы хотели увидеться с вами. Возвращайтесь обратно,
ваша квартира свободна. Мы восстановили там всю прежнюю обстановку.
А теперь - дополнение к показанному материалу.
В трубке что-то негромко щелкнуло, и Рита, как будто из могилы,
произнесла:
- Сережа, я тебя жду. У меня все в порядке, но ты поторопись,
пожалуйста. Я тебя очень прошу: приходи обязательно...
И опять внутри что-то щелкнуло.
- Эй!..- растерянным шепотом сказал я.- Подождите минуточку, не
разъединяйте!..- Из прихожей я видел Риту, раскладывающую в это время
салфетки. Она чуть прогибалась - так, что обрисовывалась фигура.
Чувствовалась в ней некоторая оживленность.
И одновременно она находилась за десять лет от меня и безжизненным
ровным голосом говорила, точно под чью-то диктовку.
Повеяло сквозняком.
- Алло! Я вас слушаю!..
Трубка, однако, молчала - не было ни обычных легких потрескиваний, ни
гудка. И только когда я положил ее обратно на аппарат, что-то слабенько
тенькнуло, свидетельствуя, что линия заработала.
- Все в порядке? - спросил Зоммер, появляясь в прихожей.
- Да,- надеясь, что он не прислушивался, кивнул я.
- Ну и отлично! Зовут...
Зоммер что-то жевал, равномерно двигая челюстью,- проглотил и понюхал
затем следующий кусок колбасы. И лицо его выразило очевидное наслаждение.
Светлые глазенки замаслились.
- Вкусно,- сказал он...
Мне казалось, что в помещении пахнет дымом. Это было довольно
обширное гулкое помещение с мощным каменным нефом, поддерживающим низкий
свод, совершенно без окон и находящееся, видимо, ниже земной поверхности.
Вероятно, было сделано все, чтобы придать ему некоторое подобие уюта:
темным бархатом была задрапирована облезлая штукатурка стен, прикрывая
кирпич, висели картины религиозного содержания, громоздился в простенке
двух ниш распятый деревянный Христос, причем краска на дереве уже местами
облупилась, еле слышно шуршал, по-видимому включенный, кондиционер, и
ворсистый ковер растянулся от нефа до каминной решетки. Желтело медное
ограждение. Полукругом стояли три кресла с широкими подлокотниками, и
торчал перед ними на тумбочке прямоугольник плоского телевизора -
видеоаппаратура возле него образовывала уступчатую пирамиду.
Здесь был даже высокий и узкий аквариум: в яркой-зеленой воде, между
водорослями, подсвеченные люминесцентными лампами, еле-еле подрагивали
плавниками лунообразные рыбы. Сплюснутые их тела походили на игрушки из
дымчатого стекляруса, выделялись лишь бусины внимательных глаз и
раздвоенные хвосты со слюдяными прожилками.
Дыма, вроде бы, не было.
И тем не менее, мне казалось, что горький раздражающий запах
пропитывает помещение. Я сразу закашлялся. Я, наверное, уже сроднился с
гарью пожаров. Дымом пахло в квартире, куда я, шагнув, переместился из
прошлого, дымом пахло на лестнице, когда я спускался к "мерседесу",
ожидающему меня, вдоль всей улицы слоились сиреневые густые усы: воздух
был напластован, как будто в призрачной штольне. Солнце создавало ощущение
миража. А когда "мерседес", прорываясь к окраинам, мягко вылетел на
середину выгибающегося моста, обнаружились в открывшейся панораме проемы
развалин - зубы зданий, скорлупы задранных крыш - и колышущаяся над ними
поросль рыхлого дыма.
Вероятно, город был наполовину разрушен.
Даже мрачный, как мне показалось, туповатый шофер, соблюдая,
по-видимому, инструкцию, не вымолвивший за всю дорогу ни слова, тут слегка
покосился на догорающий универмаг и всхрапнул, будто горло его было
сделано из железа:
- Сожгли город, сволочи...
- Кто? - спросил я, на всякий случай прикидываясь идиотом.
- Мы куда направляемся? И зачем? Что - вообще происходит?
Но шофер, уже взяв себя в руки, опять замолчал и молчал все то время,
которое мы еще ехали. И только когда машина остановилась во дворе
кирпичного монастыря, окруженного строительными лесами и, вероятно,
бездействующего, открывая дверцу передо мной, он произнес неприветливо:
- Ну, приплыли...- и добавил, уже не скрывая накопившейся яростной
злобы.- Шевелись, сейчас тебе все расскажут...
А затем деловито достал из багажника весь обтертый "калашников".
Так что, дымом, наверное, пахло и здесь, но особо прислушиваться к
ощущениям времени не было - из ближайшего кресла поднялся навстречу мне
человек и кивнул, не подавая руки, как будто боялся испачкаться:
- Наконец-то... Садитесь... А мы вас порядком заждались...
- Это вы мне звонили? - так же без какого-либо приветствия спросил я.
А человек покивал:
- Давайте по порядку. Располагайтесь...
Он был одет во все темное: гладкий черный костюм и бадлон цвета сажи,
из чернеющих туфель тянулись черные шелковые носки, а фалангу его
безымянного пальца охватывал черный же перстень. Бриллиант, украшавший
его, казался каплей воды. И он, видимо, не привык терять время даром,
потому что с ходу представился, сказав, что его зовут Флавиан, к
сожалению, имя не русское, но так уж принято, усадил меня в кресло рядом с
собой и, нажав какую-то кнопку на плате, включил телевизор.
- Вы город - видели? Я сейчас покажу вам еще кое-что - в том же духе,
имеющее к вам непосредственное отношение...
Экран телевизора прояснел, появилась заставка: зеленые иероглифы в
рамке, а потом без всякого перехода пошли документальные кадры.
Я увидел остатки знакомой деревни в Африке: пропыленную мертвую улицу
и купы зонтичных на горизонте. Сохранилась даже станина грузовика -
закопченная рама с торчащими электроприводами. Сам ребристый контейнер уже
