допускавшие разное толкование; говорили О том, что готовятся враждебные
выступления индейцев, и их умиротворитель поспешил в глубь лесов, нес-
мотря на приближающуюся зиму, чтобы подавить зло в самом корне. И вот,
дойдя до границы, он узнает, что опоздал. Предстоял трудный выбор для
человека, в целом не менее осторожного, чем храброго. Его положение сре-
ди раскрашенных храбрецов можно было сравнить с положением лорда Кулло-
дена, губернатора Шотландии, среди вождей наших собственных горцев в
1745 году. Иными словами, он был для туземцев единственным глашатаем ра-
зума, и все мирные и умеренные решения могли возникнуть у них только по
его совету и настоянию. Так что, если бы он вернулся обратно, вся про-
винция была бы открыта для чудовищных бедствий индейской войны: запылали
бы дома, истреблены были бы все путешественники, и воины унесли бы в ле-
са свою обычную воинскую добычу - скальпы. С другой стороны, углубляться
дальше в леса с таким маленьким отрядом, чтобы нести слово мира во-
инственным племенам, уже вкусившим сладость войны, - это был риск, перед
которым, как легко понять, он в нерешимости останавливался.
- Я опоздал, - несколько раз повторил сэр Уильям и погрузился в глу-
бокое раздумье, подперев голову руками и постукивая ногой по земле.
Наконец он поднялся и поглядел на нас, то есть на милорда, Маунтена и
меня, жавшихся к небольшому костру, разведенному для него в углу лагеря.
- Говоря по правде, милорд, я никак не могу принять решения, - сказал
он. - Я считаю необходимым двигаться вперед, но не могу себе позволить
дольше удовольствие пользоваться вашим обществом. Мы еще не отошли от
реки, и я полагаю, что речной путь на юг пока безопасен. Не угодно ли
вам и мистеру Маккеллару на лодке возвратиться в Олбени?
Я должен сказать, что милорд выслушал повествование Маунтена, не
спуская с него глаз, а после окончания рассказа сидел как бы в полусне.
В его взгляде было что-то страшное, как мне показалось, - почти нечело-
веческое; лицо худое, потемневшее, состарившееся, рот сведем мучительной
улыбкой, обнажавшей то и дело зубы, зрачки расширены до предела и окру-
жены налитым кровью белком. "Я не мог видеть его без того чувства непри-
ятного раздражения, которое, по-моему, очень часто вызывает в нас бо-
лезнь даже самого дорогого для нас человека. Другие же, как я заметил,
едва переносили его присутствие: сэр Уильям явно сторонился его, Маунтен
старался не смотреть ему в глаза, а когда взгляды их все-таки встреча-
лись, купец отворачивался и запинался. Но при этом предложении сэра
Уильяма милорд, казалось, овладел собой.
- В Олбени? - переспросил он внешне спокойно.
- Да, во всяком случае, не ближе, - ответил сэр Уильям. - По эту сто-
рону небезопасно.
- Мне очень не по душе возвращаться, - сказал милорд. - Я не боюсь...
индейцев, - добавил он с судорожной улыбкой.
- К сожалению, я не могу сказать того же, - улыбнулся в ответ сэр
Уильям. - Хотя как раз мне-то и не следовало бы в этом признаваться. Но
вы должны принять во внимание лежащую на мне ответственность. Путешест-
вие становится чрезвычайно опасным, а ваше дело - если оно у вас было -
разрешилось трагическим сообщением, которое мы слышали. У меня не было
бы никаких оправданий, если бы я допустил вас следовать дальше и разде-
лить с нами возможные опасности.
Милорд обернулся к Маунтену.
- Почему вы думаете, что он умер? - спросил он. - И от какой болезни?
- Правильно ли я понял вашу милость? - сказал торговец и, пораженный
этим неожиданным вопросом, даже перестал оттирать обмороженные руки.
На мгновение милорд тоже запнулся, но потом с некоторым раздражением
повторил:
- Я спрашиваю, от какой болезни он умер. Как будто бы простой вопрос.
- Я не знаю, - сказал Маунтен. - Даже Хэйсти не мог определить ее.
Ну, он болел и умер.
- Вот видите, - заключил милорд, обращаясь к сэру Уильяму.
- Ваша милость, я не совсем понимаю ваше замечание.
- Что ж тут непонятного? - сказал милорд. - Это вполне понятно. Право
моего сына на титул может быть оспорено, а смерть этого человека неиз-
вестно отчего, естественно, может вызвать сомнения.
- Но бог мой! Он же похоронен! - воскликнул сэр Уильям.
- Я не могу поверить этому, - ответил милорд, и судорога свела его
лицо. - Я не могу поверить этому! - вскричал он опять и вскочил на ноги.
- У него был вид мертвого? - спросил он Маунтена.
- Вид мертвого? - повторил торговец. - Он был совсем белый. Ну, а ка-
ким же ему быть? Ведь я говорю сам, я сам засыпал его землей.
Милорд вцепился рукой в плащ сэра Уильяма.
- Этот человек назывался моим братом, - сказал он, - но известно, что
он никогда не был смертным.
- Смертным? - спросил сэр Уильям. - Что это значит?
- Он не нашей плоти и крови, - прошептал милорд, - ни он, ни этот
черный дьявол, который служит ему. Я пронзил его шпагой насквозь! - зак-
ричал он. - Эфес ее стукнул об его грудную кость, и горячая кровь брыз-
нула мне в лицо, раз и еще раз! - повторил он с жестом, которого мне не
передать. - Но и после этого он не умер! - сказал милорд, а я громко
вздохнул. - Почему же теперь я должен верить, что он мертв? Нет, нет, не
поверю, пока не увижу его разлагающийся труп!
Сэр Уильям украдкой мрачно поглядел на меня. Маунтен забыл про свои
обмороженные руки, и, разинув рот, смотрел на него во все глаза.
- Милорд, - сказал я. - Вам надо успокоиться. - Но горло у меня так
пересохло и в голове так мутилось, что я к этому не мог прибавить ни
слова.
- Конечно, - сказал милорд. - Как вам понять меня? Маккеллар, он по-
нимает, потому что он знает все и уже один раз видел, как его погребали.
Он мне верный слуга, сэр Уильям, этот добрый Маккеллар. Он своими руками
похоронил его - он вместе с моим отцом - при свете двух свечей. А тот,
другой, это же истый демон, которого он привез с коромандельских берегов
[56]. Я давно бы уже рассказал вам все, сэр Уильям, но дело в том, что
это семейная тайна. - Последнее замечание он сделал с тихой грустью, и
казалось, что обуревавший его приступ проходит. - Вы можете спросить се-
бя, что все это значит, - продолжал он. - Но посудите сами: мой брат,
как они уверяют, заболел и умер, тело его предали земле; как будто все
ясно. Но для чего тогда этот демон возвращается назад? Судите сами, это
обстоятельство требует выяснения!
- Одну минуту, милорд, сейчас я буду в вашем распоряжении, - сказал
сэр Уильям, поднимаясь с места. - Мистер Маккеллар, прошу вас на два
слова. - И он вывел меня за пределы лагеря. Под ногами у нас хрустел
иней, деревья все были в изморози, как в ту памятную ночь в аллее нашего
парка. - Это - явное помешательство, - сказал сэр Уильям, едва мы отошли
настолько, что милорд не мог нас слышать.
- Да, конечно, - сказал я, - он не в своем уме. Это ясно.
- Так что же, надо схватить и связать его? - спросил меня сэр Уильям.
- Я жду вашего совета. Если все это бред, то, конечно, это следует сде-
лать немедленно.
Я смотрел на землю, смотрел назад на лагерь, где ярко горели костры и
все наблюдали за нашим разговором, и вокруг себя на леса и горы;
единственное, на что я не мог смотреть, было лицо сэра Уильяма.
- Сэр Уильям, - сказал я наконец. - Я считаю, что милорд нездоров, я
давно уже заметил это. Но и у безумия есть свои ступени, и следует ли
применять к больному насилие, сэр Уильям, об этом я судить не решаюсь.
- Тогда я сам буду судьей в этом деле, - сказал он. - Мне нужны фак-
ты. Была ли во всей этой белиберде хоть капля истины и здравого смысла?
Почему вы колеблетесь? - спросил он. - Что же, вы на самом деле уже од-
нажды похоронили этого джентльмена?
- Не похоронили, - сказал я и, собравшись с духом, продолжал: - Сэр
Уильям, вам не понять всего этого дела, если я не расскажу вам длинной
истории, которая затрагивает честь знатной фамилии (и мою собственную).
Скажите хоть слово, и я сделаю это, - все равно, хорошо это или плохо.
И, во всяком случае, скажу вам, что милорд вовсе не так безумен, как это
может показаться с первого взгляда. Это очень странная история, конец
которой задел краешком и вас.
- Я не хочу слушать ваших секретов, - ответил сэр Уильям, - но скажу
вам прямо, с риском быть невежливым, что теперешняя моя компания достав-
ляет мне очень мало удовольствия.
- Я последним решился бы порицать вас по этому поводу.
- Я не просил ни вашего одобрения, ни вашего порицания, сэр, - возра-
зил сэр Уильям. - Все, что я хочу, это избавиться от вас, и для этого я
предоставляю в ваше распоряжение лодку и людей.
- Это - великодушное предложение, - сказал я, обдумав его слова. - Но
позвольте мне привести доводы противной стороны. Мы, естественно, заин-
тересованы в том, чтобы узнать истинную правду. Даже у меня силен этот
интерес, а милорд (как вам должно быть понятно) заинтересовали того
больше. Вся эта история с возвращением индуса весьма загадочна.
- В этом я с вами согласен, - прервал меня сэр Уильям, - и я предла-
гаю вам (так как мы двинемся как раз по тому направлению) доискаться
правды. Может быть, этот человек вернулся, чтобы умереть, как собака, на
могиле своего господине. Как бы то ни было, но жизнь его в большой опас-
ности, и я намерен, если только смогу, спасти его. Он себя ничем не за-
пятнал?
- Ничем, сэр Уильям, - ответил я.
- Ну, а другой? - спросил он. - Конечно, я слышал мнение о нем милор-
да; но самая привязанность его слуги заставляет меня предположить, что в
нем были и благородные свойства.
- Не заставляйте меня отвечать на этот вопрос! - воскликнул я. - Мо-
жет быть, и в аду горит благородное пламя. Я знал его на протяжении
двадцати лет, и всегда ненавидел, и всегда восхищался, и всегда по-рабс-
ки боялся его.
- Кажется, я опять затронул ваши секреты, - сказал сэр Уильям. - По-
верьте, это не входило в мои намерения. С меня хватит того, что я увижу
могилу и (если возможно) спасу индуса. На этих условиях можете вы убе-
дить своего господина вернуться в Олбени?
- Сэр Уильям, - отвечал я. - Я скажу вам, как я это понимаю. Вы виде-
ли милорда в невыгодном для него сеете; вам может даже показаться стран-
ным, что я люблю его. Но я люблю его горячо, и не один я. Если он вер-
нется в Олбени, то лишь подчинясь насилию, а это было бы смертным приго-
вором для его разума и, может быть, для самой жизни. Таково мое искрен-
нее убеждение. Но я всецело в ваших руках и готов повиноваться вашему
распоряжению, если вы возьмете на себя ответственность приказывать.
- Я не хочу брать на себя никакой ответственности, мое единственное
желание - избежать ее! - воскликнул сэр Уильям. - Вы настаиваете на про-
должении вашего путешествия. Будь по-вашему! Я умываю руки!
С этими словами он круто повернулся и отдал распоряжение сниматься с
места. Милорд, бродивший поблизости, тотчас же подошел ко мне.
- Ну, как он решил? - спросил он меня.
- Так, как вы хотели, - ответил я. - Вы увидите могилу.
По описанию Маунтена проводники легко определили расположение могилы
Баллантрэ. В самом деле, она находилась как раз на основном рубеже лес-
ных дебрей, у подножия гряды вершин, легко опознаваемых по их очертаниям
и высоте, откуда брали начало многие бурные потоки, питающие внутреннее
море - озеро Шамплэн. Поэтому можно было держать путь прямо, вместо то-
го, чтобы следовать по кровавым следам беглецов, и мы покрыли за шест-
надцать часов то же расстояние, которое смятенные путники проделали в
шестьдесят. Лодки мы оставили на реке под надежной охраной, хотя было
вполне вероятно, что к нашему возвращению они накрепко вмерзнут в лед.
Снаряжение, которое мы захватили с собой, включало не только груду мехов
для защиты от холода, но и запас канадских лыж, которые позволили бы нам
передвигаться после того, как выпадет снег. Наше отбытие было тревожно,
