штаб, - отозвался Агапеев.
- К сожалению, у генерала Стесселя частенько пошаливают нервы. Вероятно,
и сегодня он чувствует себя не в своей тарелке.
- Ваши предположения, ваше превосходительство, совершенно справедливы.
Разговаривая таким образом, Кондратенко со своими спутниками скоро догнал
колонну войск, двигающуюся по шоссе к Голубиной бухте. Тяжело нагруженные
винтовками и вещевыми мешками, солдаты шли не в ногу, многие выходили из
строя и садились у обочины, перематывая портянки.
- Сразу видно, что полк недавно сформирован! - сказал Агапеев.
- Это Двадцать восьмой полк. Он еще даже не вполне укомплектован,
новобранцы и запасные продолжают прибывать каждый день. Где командир полка?
- спросил Кондратенко у одного из офицеров.
- Не могу знать, где-то впереди, - отозвался тот.
- Наведите порядок в роте и следите за его сохранением на походе, -
сделал замечание генерал и направился дальше.
Обгоняя роты, он на ходу здоровался с солдатами, которые отвечали
вразброд, с удивлением глядя на неизвестно откуда взявшееся начальство.
Во главе полка на жирной лошади медленно ехал командир полка полковник
Мурман. Полный, уже сильно пожилой человек, лет за пятьдесят, в очках и со
свисшими вниз длинными запорожскими усами, он писклявым бабьим голосом подал
команду: "Смирно!" - и подъехал с рапортом к Кондратенко.
"Каков поп, таков и приход", - подумал Агапеев, глядя на мешковатую
фигуру Мурмана.
Приказав командиру немедленно привести полк в порядок, Кондратенко
широкой рысью двинулся дальше.
Вскоре он нагнал артиллерийский дивизион. Хорошо кормленные сильные
лошади легко тащили полевые пушки. Рослые, подтянутые артиллеристы шли рядом
с пушками. Едва генерал поравнялся с последней запряжкой, как солдаты
голосом сообщили командиру дивизиона о появлении начальника дивизии, и через
несколько минут Кондратенко увидел скакавшего ему навстречу полковника
Мехмандарова.
Весь заросший густейшей черной бородой, которая сливалась с усами и
волосами на голове, полковник казался Черномором, стремительно мчавшимся на
своей огромной вороной лошади. Эффектно отсалютовав шашкой, он остановил
коня в нескольких шагах от генерала и зычным, низким голосом отдал строевой
рапорт. На вопрос генерала, выслана ли вперед разведка, полковник доложил,
что все конные разведчики подкомандой адъютанта дивизиона уже давно
выдвинуты вперед и с минуты на минуту можно ждать от них донесения.
Поблагодарив Мехмандарова за прекрасный вид его части, Кондратенко
направился к идущему впереди Двадцать пятому стрелковому полку. В отличие от
Двадцать восьмого, он шел в полном порядке, в ногу, соблюдая дистанцию и
равнение в рядах. Командир его, полковник, четко отдал рапорт и доложил, что
вперед выслана рота с пулеметами и разведчики.
- Вы слышали ружейную перестрелку? - справился Кондратенко.
- Так точно. Временами очень даже сильную, - отозвался полковник.
- Вот, например, сейчас...
Спереди из-за поворота дороги донеслось несколько ружейных залпов,
сменившихся частым огнем. Захлебываясь, затакал пулемет. Затем все сразу
смолкло.
- По-видимому, японцы прикрывают свою высадку ружейным и пулеметным огнем
с мелких судов, которые могут близко подойти к берегу, - решил Кондратенко.
В это время на дороге показался старик китаец. Он шел не торопясь и даже
не оглядываясь на выстрелы. К нему подъехал Бутусов и заговорил с ним
по-китайски.
- Что он сообщает? - поинтересовался Кондратенко.
- Уверяет, что никаких японцев нет, а стрельбу ведет "русска капитан", -
ответил подполковник.
Китаец подошел сам и, низко кланяясь, продолжал что-то бормотать.
- Японси нет, китайси бойся нет, - разобрал генерал.
- Кто же тогда стреляет? - недоумевал командир полка.
- Русска капитана, пу, пу, пу, - подняв руки, как для стрельбы, ответил
китаец.
- Поехали вперед, - решил Кондратенко и вместе с Агапеевым и несколькими
разведчиками поскакал по шоссе.
За поворотом перед ними открылась широкая панорама моря с четко видимыми
километрах в пяти от берега японскими кораблями. Ни на море, ни у берега не
было ни одной лодки.
- Где же десант? - в один голос воскликнули все.
- Его нет и не было! - убежденно ответил Бутусов. - Китайцы давно об этом
бы знали, конечно, находились бы в большом страхе.
Неожиданно в стороне от дороги раздался резкий свист, и тотчас затрещали
ружейные выстрелы. Испуганные лошади бросились в сторону.
- Что за черт! Стреляют, а пуль нет! - удивился генерал.
- Я сейчас узнаю, в чем дело! - И Агапеев, перескочив через канаву,
поскакал напрямик по сжатому полю. Скоро он увидел стрелковую цепь,
совершавшую перебежку. Сзади нее спокойно ходил поручик и поправлял солдат.
- Помни, ребята, когда соседний взвод побежит, усиленно стреляй,
поддерживай его своим огнем, - пояснил он и громко свистнул.
Цепь побежала, сопровождаемая частым огнем.
- Кто вы такой? - подлетел к офицеру Агапеев.
- Начальник команды разведки Четырнадцатого полка поручик Енджеевский.
- Это вы с утра здесь стрельбой занимаетесь?
- Так точно! Сейчас буду кончать занятия, - взглянул Стах на часы.
- Разве вы не знаете, что японцы бомбардируют Артур?
- Они мне не мешают, господин полковник. Если бы они вздумали высадить
десант, то у меня для наблюдения высланы разведчики. Пока на море все
спокойно.
- Что бы вы могли сделать, имея только учебные патроны, в случае
появления десанта?
- У меня есть целая двуколка боевых. При появлении японцев рассыпал бы
команду в цепь и открыл по ним огонь. Одновременно послал конного ординарца
с докладом о действиях японцев в штаб крепости. Думаю, что продержался бы до
подхода подкреплений из Артура, - спокойно отвечал поручик.
- Заварили вы кашу! В штабе Седьмой дивизии решили, что японцы
высаживаются в этом районе и двинули сюда всю Седьмую дивизию.
- Об этом мне ничего не известно! Я провожу занятия, согласно расписанию,
утвержденному командиром полка, - оправдывался Енджеевский.
- Прекратите огонь и отправляйтесь к генералу Кондратенко. Он ждет вас на
шоссе, - распорядился Агапеев.
Узнав о причине переполоха, Кондратенко громко расхохотался.
- Вот что значит, у страха глаза велики! Вместо этого чтобы направить
сюда хорошую разведку, двинули всю дивизию. На будущее время такие занятия
необходимо все же согласовывать со штабом крепости, - решил генерал.
- Вы не видели разведчиков Двадцать пятого полка? - спросил у подошедшего
поручика Рейс.
- Так точно, видел! Они отправились по берегу моря и не хотели мне
верить, что японцами здесь и не пахнет. С ними были и артиллеристы, -
пояснил Стах.
Тем временем японские корабли, усиленно задымив, прекратили стрельбу и
начали отходить в море.
Когда Стессель узнал о причине переполоха, то пришел в неистовство и
приказал посадить Биджеевского на десять суток на гауптвахту.
- Да за что же, Анатолий Михайлович, вы хотите наказать этого чрезмерно
старательного юношу? Он только выполнял приказ своего командира полка, -
заступился за Енджеевского Кондратенко.
- За глупость!
- Последняя по уставу не наказуема, - усмехнулся Кондратенко.
Но Стессель был неумолим, и в тот же день Водяга водворил Стаха на губу.
Вечером, после бомбардировки, Макаров созвал экстренное совещание на
"Петропавловске" с участием всего генералитета крепости.
К семи часам в приемной адмирала собрались уже все адмиралы и командиры
судов, а также Стессель, Никитин, Кондратенко и Белый со своими адъютантами,
- всего человек около тридцати.
Макаров, поглаживая бороду, открыл совещание коротким анализом событий
минувшего дня.
- Вчера у коменданта крепости я указал, что Ляотешань наиболее уязвимое
место в обороне Артура. Не прошло и суток, как все мои опасения
подтвердились. Сегодняшняя бомбардировка наглядно показала, где именно мы
наименее защищены, вернее - совершенно не защищены, - продолжал Макаров. -
Самое верное средство раз и навсегда отучить японцев от стрельбы через
Ляотешань - это установить на нем орудия. Но этого скоро не сделаешь. Нужен,
по крайней мере, месяц для постройки батарей. Поэтому я решил пока что
устроить там лишь наблюдательный артиллерийский пост и соединить его
телефоном с эскадрой.
- Этот вопрос нужно еще обсудить у меня в штабе.
- Пока мы его будем обсуждать, японцы могут повторить сегодняшнюю
бомбардировку. Действовать надо немедленно, - пытался урезонить Стесселя
Макаров.
- Если флот будет и впредь прятаться в гавани, то японцы смогут каждый
день упражняться в такой стрельбе.
- Эскадра, ослабленная еще двадцать шестого января, пока не в состоянии
принять бой с японцами в открытом море, стоя же на якоре в порту, она сможет
отвечать тем же перекидным огнем через Ляотешань.
- Как твое мнение, Василий Федорович? - спросил Стессель у Белого.
- Предложение адмирала Макарова можно только приветствовать, - ответил
генерал.
- По-моему, не следует этого делать, - вмешался Никитин. - Если нужен
наблюдательный пункт на Ляотешане, то пусть его обслуживают наши крепостные
артиллеристы.
- Крепостные артиллеристы незнакомы с нашими орудиями и правилами
стрельбы, - возразил Молас.
- Нехитрая штука и научиться, - бросил Никитин.
- Быть может, мы пошлем туда представителя и от флота, и от крепостной
артиллерии? - вставил Кондратенко.
- Я считаю, что довольно будет и одних моряков, - ответил Белый. - Пусть
они наблюдают и отвечают за результаты стрельбы.
- Присоединяюсь к мнению генерала Белого, - сказал Стессель.
- Итак, морякам разрешается иметь свой наблюдательный пункт на вершине
Ляотешаня, - иронически резюмировал прения Макаров. - Перейдем теперь к
вопросу о сооружении батарей.
- Тут надо договориться с крепостным инженером и нашими артиллеристами.
Первый даст саперов для проведения дороги, а вторые помогут технически, -
уже миролюбиво проговорил Стессель.
- Поручим полковнику Агапееву согласовать все связанное с этим вопросом,
- решил Макаров.
- Мы от себя выделим или капитана Гобято, ила прапорщика Звонарева, -
предложил Белый, - они и проведут эту работу.
- Что может в артиллерии понимать прапорщик? - удивился Никитин.
- Он весьма успешно вел переделку лафетов на Электрическом Утесе, -
ответил Белый. - Сейчас я ему поручил ту же работу и на других батареях. На
Ляотешане он вполне справится.
Когда перешли к обсуждению вопросов связи берега с флотом, Макаров
предложил выделить матросов-сигнальщиков на все батареи. Стессель решительно
запротестовал.
- Нам такой связи не надо. Сами разберем, что делается у нас перед
глазами, и будем сообразно действовать.
Макаров предложил Агапееву договориться об этом со штабом крепости и
крепостной артиллерии.
Под конец заседания Макаров сообщил, что наутро он намеревается вывести
всю эскадру в морей попробовать поискать отдельные небольшие отряды японцев.
- Нынешняя война прежде всего война за обладание морем. В настоящее время
мы значительно слабее японцев, и, чтобы выровнять наши силы, необходимо
нападать на их отдельные корабли или маленькие отряды. В заключение не могу
не выразить горячей надежды, что наши отношения с крепостью наладятся в
ближайшее время, - закончил адмирал свою речь.
После заседания Макаров пригласил всех ужинать на корабль. Стессель и
Никитин демонстративно отказались и уехали, а Белый и Кондратенко приняли
приглашение.
В дружеской беседе они очень быстро договорились по всем пунктам и решили
на будущее время действовать сообща, минуя по возможности штаб крепости.
