ссутулился и повалился на землю с глухим стуком.
Фламиния, взвизгнув, ухитрилась вырваться и с отчаянным криком бросилась к
Паскалю:
- О! Ты ранен! О, как тебе, наверное, больно!
- Не мне, - усмехнулся Паскаль, явно радуясь тому, что Фламиния прикасается
к его ссадинам. - Глянь на своего женишка, если ищешь того, кому больно!
- Ты про него? - Фламиния развернуласть и изо всех сил пнула ногой
неподвижно лежавшего Волио. - Он мне вовсе не жених, и я ему об этом сказала!
Если хочешь знать. я очень даже надеюсь, что ему больно! Он заслужил каждый
твой удар и еще в десять раз больше!
- Знаете, я думаю, когда он очнется, ему будет очень больно, - покачал
головой Мэт. Он опустился на колени рядом с Волио, пощупал его пульс, чтобы
убедиться, что все будет именно так, как он сказал. - А вообще ничего
страшного. - Еще бы, ведь оба противника не знали главного о рукопашной
схватке: да, конечно, тут могли быть случайности, но при том, как они
дрались, ничего ужасного случиться не могло. - Барышня, можете считать себя
отомщенной. -С этими словами Мэт оторвал взгляд от Волио и посмотрел на
Фламинию. - Но у него, вероятно, есть дружки. Поэтому вам двоим ко времени
его пробуждения лучше бы находиться в миле отсюда, а то и подальше.
- Верно! - Фламиния прижалась к Паскалю, глаза ее стали огромными от
страха. - Ты не знаешь! А он - сын рыцаря, того, что живет в десяти милях
отсюда! И когда рыцарь узнает, как избили его сынка, он обязательно вышлет за
тобой погоню.
Паскаль явно встревожился, однако нашел в себе силы для галантности:
- Я не уйду, если ты позволишь мне и впредь защищать тебя!
Мэт понимающе кивнул:
- Сын рыцаря и сын сквайра! Нечего и дивиться, что вы дрались одинаково: вы
же оба обученные фехтовальщики!
- А как же! - удивленно воскликнул Паскаль.
- Да, но на сей раз победил сын сквайра, потому что не погнушался
крестьянскими приемами. Да, в этом смысле выучка у тебя прекрасная, Паскаль!
- Тебе надо бежать! - воскликнула Фламиния. - Если тебя схватят, то изобьют
до полусмерти, а то и до смерти!
Паскаля, похоже, эта перспектива не порадовала, однако он упорно сохранял
галантность.
- Если мне суждено погибнуть, я погибну, лишь бы только защитить тебя от
его грязных лап!
Фламиния почти растворилась в объятиях Паскаля. На мгновение их губы
слились в страстном поцелуе. Руки Паскаля беспомощно повисли, поначалу он не
соображал, куда их девать, но довольно быстро нашелся - обнял Фламинию за
талию и плечи, прижал к себе и принялся гладить. Мэт отвернулся и стал
небрежно насвистывать. Наконец Фламиния оторвалась от Паскаля и, тяжело дыша,
воскликнула:
- О, ты самый храбрый и самый благородный из всех сквайров на свете! Но ты
не должен рисковать своей жизнью ради меня! - Паскаль попробовал было
возразить, но Фламиния прижала к его губам палец. - Не бойся, я не вернусь к
этому подонку Волио. Уж лучше я убегу в чащу леса и стану разбойницей!
- Не сказал бы, что это очень удачный выбор! --поспешил вмешаться Мэт.
- Будет удачный. Если я тоже убегу вместе с ней! - возразил Паскаль. - Да,
Фламиния! Давай вместе станем разбойниками!
Фламиния растерялась. Ее мучили противоречивые чувства: с одной стороны -
благодарность Паскалю, с другой - страх за него.
- Вам бы лучше согласиться, - посоветовал ей Мэт. - Идите, а как доберетесь
до дороги, может, и передумаете, но пока для вас обоих гораздо лучше
оказаться подальше отсюда.
- Я никуда не пойду без тебя, - решительно заявил Фламинии Паскаль. -
Женщине в этой стране нельзя ходить одной.
Фламиния ответила ему медленной и страстной улыбкой и снова оказалась в его
объятиях.
- Что ж, тогда я пойду с тобой, или ты пойдешь со мной - это все равно, но
c,.+on тебя, если ты от меня устанешь, если я тебе надоем, скажи мне об этом
прямо, не стесняйся! Обещай мне это!
- Ладно... обещаю, - промямлил Паскаль. - Ну а если я не устану от тебя,
тогда как?
- Ну тогда и говорить нечего! - весело воскликнула Фламиния, быстро, но
очень крепко поцеловала Паскаля и изящно выскользнула из его объятий, не
выпуская, впрочем, его руки. Затем она оглянулась через плечо на Мэта. - А ты
пойдешь с нами, менестрель?
- Пойду, пожалуй, - неторопливо отозвался Мэт. - В конце концов мне с вами
по пути.
Но они даже недослушали его - они не сводили глаз друг с друга, смеялись и
уже шли к дороге.
А на дороге им повстречались идущие на север компании молодых людей, среди
которых попадались иногда люди постарше. Вид у них был либо тусклый и
изможденный, либо угрюмый и унылый. Для них, судя по всему, веселье закон
чилось, когда они еще не добрались до Венарры. Вот только Мэт почему-то
думал, что в каком-то смысле им даже повезло. Особенно же отчетливой эта
мысль стала тогда, когда они с Паскалем и Фламинией проходили мимо разворочен
ного участка земли размером с акр - очевидно, тут останавливалась на ночевку
толпа, шедшая впереди. Немного в стороне разместились пять прямоугольных
холмиков с дощечками. В стране, которая только раздумывала о том, стоит ли ей
вернуться в лоно Церкви, еще не могли ставить на могилах крестов, вот и
воткнули в землю дощечки. Мэт на некоторое время оставил Фламинию и Паскаля и
сбегал к могилам, чтобы посмотреть, нет ли хоть каких-нибудь надписей на этих
импровизированных надгробиях. Надписи были, примерно такого плана: "Здесь
покоится прах юноши, который ушел из дому, чтобы искать славы и богатства в
столице". И все. Никаких просьб молиться о спасении души усопшего, но и,
слава Богу, никаких назиданий с выводами о том, почему его постигла такая
судьба. Однако и имен покойных на дощечках тоже не наблюдалось. Этих детей -
а может быть, среди похороненных были и люди среднего возраста - проводили в
последний путь местные крестьяне - те немногие, которые пока сидели по домам.
А их соотечественники, пустившиеся в странствия, даже не удосужились за
держаться и предать земле своих бывших спутников.
Мэт с большой радостью и облегчением нагнал Фламинию и Паскаля.
Они были молоды, а потому беспечны. Они смеялись, шутили, с притворной
серьезностью спорили о том, какие танцы лучше - те, что танцуются в хороводе,
или те, что танцуются "цепочкой". Прошло несколько минут, и тема спора
поменялась: теперь Паскаль и Фламиния заспорили, какого цвета ручеек, мимо
которого они проходили: сине-серого или серо-синего. Спорили они пылко, и
каждый приводил крайне убедительные доказательства своей правоты, причем оба
старались перещеголять друг дружку в убедительности. Но вскоре Фламиния
начала хихикать, да и Паскаль расхохотался. Мэт шел позади, и сам не мог
сдержать улыбку, которая становилась все шире и шире. Теплота веселья,
исходившая от Паскаля и Фламинии, помогала таять льдинке, образовавшейся в
его сердце.
ГЛАВА 15
Солнце выглянуло из-за горизонта, отворились громадные ворота, и толпа с
радостными воплями ввалилась в Венарру.
Ей эхом ответила другая толпа, поджидавшая за воротами, - ее восклицание
подозрительно напоминало междометие "arai".
Около каждого из взрослых мужчин моментально оказался богато одетый
горожанин - мужчина или женщина. Не остались без внимания и женщины. Если
парочки пытались держаться вместе, их все равно разлучали - шутками,
прибаутками, лестью ли, комплиментами ли. То же самое происходило и с
молодежью, только гораздо быстрее. Девушки, сверкая очами, выслушивали
нашептывания полногрудых горожанок, старательно разыгрывавших роль добрых
мамочек. Правда, бросалось в глаза то, что на лицах у этих дам косметики или
слишком много, или она слишком яркая. Но кто знал? Может, горожанкам так и
/.+.&%-. выглядеть? До Мэта долетело несколько очень странных фраз, и потому
он повел своих спутников через толпу акул-горожан, крепко держа за руки.
- Да, миленькая, я тебе предлагаю крышу над головой, покуда тыне оботрешься
в Венарре, - говорила одна - с виду этакая добрая бабуся. - Чистые простыни,
да еще и подзаработать сумеешь. Твои ровесницы научат тебя всему, чему нужно.
А какие красавцы господа к нам захаживают!
- Ну почему вы хотите нам помочь? - поинтересовалась девушка с горящими
глазами, которую подобным же образом "обрабатывала" другая женщина, увешанная
фальшивыми драгоценностями.
- Ой, деточка, а как же иначе? Помогать новеньким - это же мой долг! -
ворковала женщина. - Каждый обязан творить добрые дела!
Громкие обещания безбедного житья заставили прислушаться даже Фламинию. Она
обернулась и, вытянув шею, попыталась получше разглядеть даму, которая
проповедовала альтруизм.
- О, какие они тут все добрые! А почему бы мне не пойти жить к ней, друг
Мэтью?
- Потому что, как только ты к ней попадешь, она ни за что не отпустит тебя.
Она купит тебя с потрохами, - угрюмо пробурчал Мэт. - Ты будешь отдавать этой
мадам каждый заработанный пенни из тех, что тебе заплатят красавцы мужчины за
удовлетворение своих страстей, - вот и вся ее благотворительность. Кстати,
"красавцы" - это еще бабушка надвое сказала. Среди них будут и уроды, и
старики. На самом деле речь идет именно об этом.
Фламиния побледнела, но ей явно не хотелось сразу признавать свою ошибку.
- А парням они тогда что же говорят?
- Некоторым - то же самое, а их станут посещать богатые старухи. А
другим...
- Работенка не пыльная! - К Паскалю пристроился мордатый парень. - Всего
только отнести вот этот узел с вещичками в один дом на Флотской улице!
Паскаль готов был поддаться искушению, он уже протянул было руку, но
вмешался Мэт.
- И, считай, повезло, если не попадешься, но если выйдет так, что тебя
изловит стража и заглянет в узел, то потом тебе придется пару лет провести за
решеткой, и ты даже не сможешь толком объяснить, кто же тебя нанял.
- Эй, а тебе-то какое дело? - грубо проговорил парень, пытавшийся всучить
Паскалю узел.
- Мои друзья - это все мое дело, - отрезал Мэт. - А порой - и мои враги
тоже. - Позволив себе изобразить волчий оскал, Мэт поинтересовался: - Хочешь
стать моим врагом, приятель?
Парень трусливо попятился. По глазам было видно, что он перепугался.
- А я хочу, - объявил чей-то бас за спиной у Мэта. Мэт обернулся и увидел
широченную грудную клетку, густо заросшую волосами. Рубаха на здоровяке была
расстегнута. Взгляд Мэта проследовал вверх, задержался на небритом
подбородке, лиловой картошке носа, скользнул к маленьким блестящим свинячьим
глазкам. Здоровяк склабился щербатым ртом. Мэт почувствовал, как сердце у
него сначала ушло в пятки, а потом снова подскочило, но он совладал с собой,
призвал на выручку всю свою храбрость и дерзко вопросил:
- Да ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?
- Угу, - кивнул бычина.
И вдруг откуда ни возьмись вылетел здоровенный кулачище, и Мэт увидел сноп
блестящих искр на черном фоне, вскоре после чего пребольно стукнулся спиной о
стенку дома. Он выпрямился, прислонился к стене, чтобы не упасть, и немного
выждал, пока перестало звенеть в ушах и он смог расслышать утробный хохот
здоровяка, который в это время уже успел приподнять одной ручищей возмущенно
кричащего и пытавшегося вырваться Паскаля. У Фламинии был открыт рот - она
тоже явно кричала, но Мэт не слышал ее голоса за хохотом здоровяка.
Вот разве что до его слуха донесся звон лютни, задевшей бедро, когда он
отшатнулся от стены. Мэт поймал лютню и удержал ее, на чудо целехонькую.
Наверное, она описала широкую дугу и поэтому ударилась не об стену, а угодила
в него. Мэт, пошатываясь, пошел на великана, на ходу сбросив с плеча веревку,
на которой висела лютня. Он шел и напоминал себе, что он не кто-нибудь, а
