и Рэма - миф, но тут его захлестнула волна неуверенности. В его-то универсуме
это точно был миф, а здесь... а здесь мог быть совершенно официальный факт.
- Они были сиротами и их выкормила волчица, верной
- Нет. Их вынянчила рысь.
Мэт переварил эту новость. На самом деле участие в этой истории волчицы
считалось символом, отражающим самую суть натуры римлян, но в таком случае
какую аналогию можно провести в этом мире? Рысь - такой же хищник, как волк,
вот только охотится за более мелкой добычей и не так злобна, ну разве что
когда защищает себя или детенышей. Что за люди создали здесь империю, создали
только потому, что были хороши в самообороне?
Наверное, параноики. Если они защищали себя и в Северной Африке, и в
Испании, и в малой Азии, и в Англии только для того, чтобы на них никто не
напал... А может быть, дипломаты?
Эта идея понравилась больше. В конце концов в мифе об основании Рима Ромул
начал возводить вокруг города стену, а Рэм смеялся над ним и перепрыгивал
через стену, чтобы показать, насколько она бесполезна. А потом Ромул убил
его...
А здесь Ромул проиграл. И его город был основан потомками человека, который
не верил в нужность крепостных стен.
- Значит, вокруг Рэма нет крепостной стены?
- Стены? Вокруг Рэма? -Манни уставился на Мэта так, словно тот тронулся
c,.,. - А на что она сдалась горожанам? Это же не Вавилон тебе и не Ниневия!
- Мы вроде бы о нравственности беседовали? Но что же тогда случилось с
городом, когда на него напали этруски, если у Рэма не было стены?
- Этруски? Напали? Это слишком сильно сказано о двух шайках молодняка,
которые занимались тем, что крали друг у дружки девушек?
Мэт не мигая смотрел на мантикора.
- Но как же... как же... Ларе Порсенна12. Как же Гораций на мосту?13
- А-а-а! Про Горация я слыхал. Это он усадил Ларса Порсенну и других
этрусских вождей за стол переговоров со старейшинами этрусков, на широкой
равнине на берегу Тибра. Это он унял их вражду, показал латинянам, как вы
глядят их набеги, если поглядеть на них глазами этрусков, а уж Ларе Порсенна,
чтобы не ударить в грязь лицом, объяснил своим, как выглядят их набеги, если
на них, соответственно, глянуть глазами латинян. И они действительно вы
строили мост, мост, так сказать, взаимопонимания между народами. И очень
жаль, - добавил он вдруг печальным тоном. - Мантикорам жилось куда
привольнее, когда в стране кипели войны. - И Манни облизнулся, наверное,
припоминая вкус человечьей крови.
Мэту пришлось срочно отказаться от этой темы.
- Ну и как же они поступили с набегами?
- А решили, что каждое племя будет держать свою молодежь в ежовых
рукавицах, однако если молодые люди хотели поухаживать за девушками, как
полагается, пожалуйста. А чтобы удовлетворить любовь молодых к дракам на
мечах и к славе, соорудили цирк, где молодые могли сражаться тупыми мечами,
зарабатывать себе известность и даже кое-какие денежки, поскольку оба племени
вкладывали деньги в призовой фонд.
- Так гладиаторы были свободными людьми? - выпучил глаза Мэт.
- А как же! - с упреком глянул на него Манни сверху вниз. - А ты думал, они
кто были? Рабы, что ли? Да как бы они дрались-то, если бы их заставляли?
Пожалуй, в этом было куда больше здравого смысла, чем в том, как решали эту
проблему римляне из мира Мэта.
- Значит, рэмляне этрусков не покорили, они заключили с ними союз?
- Да, и из этого союза выросла великая империя Лат-рурия, и ее воины пошли
по всему цивилизованному миру, чтобы защитить его от жутких орд варваров.
А вот это уже больше похоже на то, как было при римлянах.
- Ну да. И они защищали все другие народы настолько здорово, что в конце
концов завладевали ими. Манни покачал головой:
- "Завладевали" - это слишком сильно сказано. Они лидировали, они учили
греков и египтян драться по-латрурийски, а у них учились драться по-местному,
они учились всему, чему могли, у любого племени, которое брали под свою
защиту, они создавали из местных жителей легионы. Но чтобы "завладевали"...
Нет. Каждое племя просило, чтобы его приняли в Федерацию латинян и этрусков,
и Латрурия была рада принять их, поскольку варвары плодились со страшной
силой и оттачивали свое военное искусство. Однако требовать, чтоб каждое
племя внесло свой слог в название государства, это было бы уже слишком,
поэтому Латрурия так и оставалась Латрурией и не превратилась в
Латруригреегиптлибибери...
- Я понял, - поспешно оборвал мантикора Мэт. - Стало быть, возникла
Федерация государств, управление которой велось из Рэма, так?
Манни пожал плечами.
- Так уж вышло, что мост взаимопонимания впервые был построен Горацием,
именно его соотечественники прославились как учителя и дипломаты, да и на
поприще торговли не подкачали. Конечно, Сенат заседал в Рэме, и, конечно,
всякий провинциальный аристократ стремился при жизни хоть раз побывать в
Рэме.
- Причем все добровольно и исключительно в целях просвещения, - добавил
Мэт, чувствуя, что вот-вот лишится дара речи. - Ну а как насчет Иудеи?
- Ты про этих упрямых фанатиков? - уточнил Манни, осуждающе фыркнув. - Тем,
кто не просил рэмлян о помощи, рэмляне ее не навязывали, но когда мидийцы...
- Мидийцы? - нахмурился Мэт. - Я считал, что Восточной империей правили
персы.
- Нет. Персов давным-давно поставил на колени Александр Македонский. - Там
/` "(+( мидийцы. Мэт пожал плечами.
- Что мидийцы, что персы, все равно. Ну, так и что они сделали с иудеями?
- Как что? Покорили их, конечно же. Захватили их примерно так же, как
сделали бы латрурийцы. Наверное, иудеям стало обидно, что их покорили какие-
то члены Федерации, и тогда уж они приняли ту помощь, которую им предлагал
Рэм.
- Ясное дело... ведь членам Федерации запрещалось воевать друг с другом. -
У Мэта голова шла кругом. - Видимо, мидийцы пользовались римскими законами и
мерами наказания?
- Не только они. Все члены Федерации. - И Манни удивленно поджал губы. - А
почему ты спрашиваешь?
- Просто пытаюсь догадаться, что случилось с человеком, которого обвинили
быв богохульстве. Распятие существовало как вид наказания, так ведь, хотя
применяли его не римляне, да?
- Рэмляне!
- Ну да, прости, - вздохнул Мэт. - Рэмляне. А с карфагенянами они как
поступили?
Манни осклабился:
- Как-как... Победили их, естественно. И не раз. А карфагеняне и слышать не
желали про объединение. Но вот как-то раз, после очередного поражения,
прозорливый государственный муж по имени Ганнибал убедил своих сооте
чественников, что раз уж они не могут победить рэмлян, то лучше всего им
вступить с ними в союз. И он отправил в Рэм посольство с богатыми дарами...
- И слонов в том числе?
- Значит, ты слышал об этом?
- Нет, но очень похоже. Итак, Карфаген остался Карфагеном, но присоединился
к Федерации.
- Истинно так, и стал могучей силой, поддерживающей империю золотом и
серебром...
- Да... коммерческий колониализм тут начался преждевременно, - печально
проговорил Мэт. - Трудно представить, что такая империя когда-нибудь
распадется. Манни пожал плечами:
- А она разве распадалась? Да нет - просто сделала слишком много успехов.
Она окультурила варваров вокруг своих границ и даже гуннов, когда они немного
остыли и призадумались о жизни. Но сначала они, конечно, нападали на рэмлян,
но легионы их одолели, сурово наказали вождей и отправили остальных домой с
богатыми дарами для их царей.
Мэт выпучил глаза.
- Что, и гунны вошли в империю?!
- Нет, но они были проучены и кое-что поняли. Они перестали кочевать по
степям со своими стадами. Они так и остались пастухами, но в своих поместьях,
конечно, если это можно назвать поместьем, когда на многие мили тянутся луга
и поля, засеянные овсом.
- Я бы сказал, что это "ранчо", - кисло проговорил Мэт. - Но если рэмлянам
удалось проделать такое с гуннами, что же тогда случилось с галлами и
германцами?
- О, эти стали такими рэмлянами - еще лучше, чем сами рэмляне! Даже тот
глупенький народец с северного островка - ну эти тупицы, что размалевывались
синей краской и мазали волосы мелом, - даже они стали строить рэмские дома и
бани и носить рэмскую одежду! Но потом они решили, что сами обойдутся, и
вышли из Федерации. А потом и другие государства последовали их примеру, и
одно за другим принялись объявлять независимость. Поглядел как-то Рэм из-под
руки и видит, что остался один, но, правда, у него было много друзей. Но
когда эти друзья принялись воевать друг с дружкой, останавливать их было
бесполезно. Нет, латрурийцы посылали послов, и те уговаривали и объясняли, но
галлы, германцы и готы в своей гордыне не желали никого слушать. Наконец
вандалы набрались наглости и напали на Рэм, и тот день можно было считать
концом империи. Обиженные, разгневанные, с горечью в сердцах, жители города
на берегу Тибра принялись заново отстраивать свой город и поклялись больше не
печься о судьбе других народов, а заботиться только о себе.
- Ага! - Мэт победно глянул на свою лютню. - Значит, стену Ромула все-таки
".'$"(#+(!
Манни изумленно уставился на Мэта.
- Странная мысль, но если так посмотреть на это дело, то, пожалуй что, ты
прав. Но это не стена из камня или кирпичей - это стена гордости и горечи, -
и все равно это стена!
Мэт прищурился.
- Скажи, а откуда ты все это знаешь? По тебе не скажешь, что ты большой
любитель чтения.
- Откуда я знаю про это все? У меня и у моих предков долгая память.
Мэт смотрел на мантикора не мигая.
- Ты что, все это видел?
- Ну, не я сам, а мой прапрадедушка. Правда, Ромула и Рэма он не видел, -
признался мантикор. - Если хочешь знать мое мнение, я считаю, что их история
- обычная выдумка. Но мой прапрадедушка родился тогда, когда латиняне еще
жили племенем, а этруски уже были благородными господами. Он видел своими
глазами Горацио, но не мог подойти поближе в шатру, в котором шли
знаменательные переговоры между Горацием, Ларсом Порсенной и уважаемыми
старейшинами. Но он видел, как они, улыбаясь, выходили из шатра, и вот это
его очень сильно огорчило...
Ну, ясное дело: мир означал более скудную трапезу. Мэт поспешил переменить
тему.
- Ну а ты что видел своими глазами?
- Только то, как империя распадалась, - вздохнул мантикор. - Я родился
около семисот лет назад. Тогда я решил, что мне и моим сородичам должно
житься хорошо, - и так оно и было, ведь тогда страны воевали между собой. А
потом пришли колдуны...
- И надели на тебя намордник.
- Намордник и сбрую, - с отвращением проговорил мантикор. - Я уже начал
задумываться над тем, зачем я вообще живу, но тут явился ты и развлек меня.
- Рад слышать, что мне есть ради чего жить, - буркнул Мэт.
Итак, значит, империя была мертва уже пару столетий до того, как Гардишан
вышел походом из Галлии, чтобы снова объединить всю Европу и уничтожить
колдунов или хотя бы оттеснить их настолько, чтобы они перестали чинить вред.
Видимо, затем колдуны просочились в новую империю. Мэт почти воочию видел
деяния их рук в войне между галлами и германцами, между галлами и ибирийцами.
Его очень интересовало, что происходило за кулисами во время драматических
эпизодов борьбы Добра и Зла. Что ж, может быть, когда-нибудь ему удастся
провести такое исследование. Конечно, он пока не получил степени доктора
философии - вот и тема для диссертации!
- Послушай, все вроде стихло, - сонно пробормотал Мэт. - Но ты вряд ли
согласишься постеречь меня, если я немного сосну?
Манни пожал плечами:
- Это как раз можно. Ты мне в последние дни сколько напокупал овечек и
быков. Они, правда, не такие вкусненькие, как...
