- Это тебе удалось. Знай, ты прошел через горы. Королева Аллюстрии пытается их присвоить, поселив там кое-кого. А те притворяются, будто ее подданные. Если эти горы кому и принадлежат по-настоящему, так это горцам, которые называют себя швейцами.
Вот так неожиданно вся география встала на места. Я нахмурился.
- Но не кажется ли вам, что вы сделали большой круг? Стоило ли подходить к Аллюстрии через Швейцарию? Командир кивнул:
- Так и есть. Но нет другого пути, как можно было бы еще подобраться к пособникам королевы Сюэтэ незамеченными. Даже если мы пойдем через горы, нас могут выследить.
- Думаю, вряд ли, - неторопливо проговорил я. - Если вы пойдете через то ущелье, по которому я вышел к вам... словом, может так получиться, что того, кто следил за дорогой, уже и след простыл. А нового еще не прислали. Командир, прищурившись, глянул на меня.
- Ты разделался с ним?
- С ней, - уточнил я. - Нет, я никого не убивал. Я ее убедил в ошибочности ее поведения, скажем так. - Мне не понравился взгляд командира, поэтому я быстренько добавил: - Только не подумайте лишнего. Я не миссионер.
- Ну, стало быть, тогда у тебя язык покрыт серебром, раз ты словами одолел кого-то из приспешников королевы Сюэтэ.
Я заметил, что для рыцаря было не важно, какого пола существо я "одолел", но не удивился, человеку свойственно видеть лишь то, что он хочет видеть. А в средние века люди были ограничены в своих представлениях, оставаясь слепцами в отношении того, чего не знали. И я понял, к чему все эти разговоры насчет вооруженной борьбы со злом - еще одно оправдание поступков, христианством запрещенных, а стало быть, лицемерие.
Но ничего такого говорить вслух я, конечно, не собирался. Одно дело - отстаивать истину, а произносить истины, когда тебя никто об этом не просит, - совсем другое. Я не испытывал ни малейшего желания оказаться поколоченным или стать отверженным.
И все равно от мысли, что я угодил в лагерь ордена воинствующих монахов, мне было не по себе. Интересно, что собой представлял их монастырь? Как туда сходили? Через ворота или по опускной решетке?
- Странно, что ты так мало знаешь о своей собственной стране, - вздохнул командир. - Правда, ты так долго прожил среди язычников. И все же ты ученый, а стало быть, дворянин, хотя тебе и неизвестно, как обращаться с оружием.
Я кивнул. Кое-что я знал про классы в позднем средневековье. Дворянин стоял там ниже аристократа, но выше крестьянина - то есть поместное дворянство там являлось тем, что в нашем времени называется сливками среднего класса. Высокое положение занимали рыцари, но к началу восемнадцатого века столь же высокое положение стали занимать сквайры. Земли у сквайров было столько, что они могли подчинить себе несколько фермеров-вассалов, да и образованны они были получше многих. Попал ли я в это самое время (по моим подсчетам, примерно в 1350 год)? Я не осмелился задать вопрос - боялся выказать невежество и навлечь на себя подозрения. Образованны - это значило: умели читать и писать, знали правила застольного этикета и придворные правила.
Правда, эти ребята не показались мне такими уж ярыми поборниками классовых различий. Я наблюдал за тем, как рыцари в гамбизонах таскают ведра с водой и разжигают костры вместе со своими сквайрами...
- Как я погляжу, - осторожно проговорил я, - ваши люди трудятся наравне со сквайрами...
- Верно, - согласился командир. - Это упражнение учит послушанию и смирению.
- Но, - возразил я, - когда я подошел к вашему лагерю, ты сказал, что я гожусь только на то, чтобы таскать воду и дрова.
- О да, и очень сожалею о своих словах. Однако вид у тебя был такой, что нельзя было понять на глаз, кто ты. И все же, друг, запомни: крестьянин лишь на то и годен, чтобы рубить деревья да таскать воду, а рыцарь умеет все - ну, разве только того не умеет, что положено особам королевской крови или монахам. И, конечно, рыцари умеют таскать воду и собирать хворост. Ясно?
Я согласно кивнул. Что тут возразить? Такая точка зрения в их времена была весьма обоснована. Всегда можно делать меньше, чем умеешь - и для них такое было жестом уничижения, - но зато нельзя делать больше. От этой мысли волосы у меня на затылке зашевелились. Я прекрасно знал, что любого человека можно выучить ездить верхом и орудовать палашом - но я бы первым взялся утверждать, что некоторым это удается лучше, чем другим. Просто дело в том, что в моем просвещенном веке считалось, что любое занятие почетно - по крайней мере люди стараются так думать.
- Но вы к тому же и монахи.
- Воистину так, и черную работу мы исполняем так же ревностно, как и молитву. Тем самым мы не забываем о том, что и мы смертны и при жизни должны страдать, дабы обрести святость в Царствии Небесном.
Что-то мне в этом высказывании очень понравилось - оно как бы согласовывалось с моими убеждениями. Но я решил не обольщаться.
- Хочешь сказать, что все люди перед очами Господа равны?
Он уставился на меня так, словно я произнес речи изменника.
- О нет! Я хотел сказать только, что после смерти все могут стать святыми!
Но, несомненно, некоторые святые главнее других. Я представил себе Царство Небесное, где разгуливают святые, и у всех нимбы разных размеров. У святых-крестьян домики меньше, чем у святых-помещиков, а у святых-аристократов - и вообще дворцы. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться и не выдать себя. Я быстро переменил тему:
- В таком случае не станете ли возражать, если я вам помогу?
Командир непонимающе улыбнулся.
- Как же так? Теперь ты готов по доброй воле исполнить то, что отказался сделать по приказу?
Я ответил ему удивленным взглядом.
- Вот ты сам себе и ответил.
Командир рассмеялся и хлопнул меня по плечу.
- Так и есть, ты точно джентльмен. Будем рады принять твою помощь.
- А я рад вашему гостеприимству, - в тон ему проговорил я. - И премного благодарен. Вы куда более дружелюбны, чем тот отряд, на который я не так давно напоролся.
Командир тут же посерьезнел и напрягся.
- Кто такие? Где?
- То был рыцарь и его оруженосцы, - растягивая слова, отвечал я. - Имена их мне неизвестны, но на щите у рыцаря был изображен перевернутый и растоптанный факел.
- Сэр Голь Тарнский, - скривившись, кивнул командир. - Его репутация мне известна - одни только злые дела. Где ты встретил его?
- По другую сторону от перевала, в долине,
- Это хорошо. Его лошади не смогли бы гнаться за тобой по горам. И как же тебя встретили он и его люди?
- Плохо. Помутузили меня, словно мешок с сеном, по очереди, и в конце концов я обезумел и стал наносить им ответные удары,
- Обезумел? Так ты, выходит, берсекер11? - Нет-нет! - Я прикрыл глаза, сдерживая смех, и взглянул на командира, вымучив неловкую улыбку. - Я хотел сказать: "разозлился". Сбил с ног двоих-троих, и рыцарь решил меня в лепешку превратить, но его конь споткнулся, и его вышибло из седла.
- Чистое совпадение? - Командир нахмурился. - Не верится. Что за дух охраняет тебя?
Вопрос мне не понравился - что-то в нем было очень житейское.
- Самый обычный ангел-хранитель, - ответил я, пожав плечами.
- Значит, ты наверняка что-то сказал, - упорствовал командир. - Ты - чародей?
И снова этот противный холодок - откуда он?
- Насколько я знаю, нет.
Я не стал рассказывать про то, что случилось с ведьмой. Тут ведь скорее всего поработал мой ангел-хранитель. Или моя галлюцинация...
Интересная галлюцинация! Галлюцинация, которая что-то творит с другими? Сон, который снится не только мне?
- Может быть, у тебя прирожденный дар творить чудеса, - задумчиво проговорил командир. - Если так, будь очень осторожен! Один неверный шаг - и ты можешь угодить во власть Зла. Те, кому дан такой дар, служат либо Сатане, либо Господу и питаются силой либо от дьявола, либо от Бога, хотя и не знают этого. Берегись, как бы не пробудились силы, которым тебе не хотелось бы поклоняться.
Мне как будто под коленки ударили. Снова здорово! Да я вообще не хотел никому и ничему поклоняться! Вы сами подумайте, разве пришло бы кому-нибудь в голову поклоняться Ниагарскому водопаду только из-за того, что он производит электроэнергию?
- Спасибо за совет, - поблагодарил я тем не менее командира.
Я вообще стараюсь всегда быть вежливым, а сейчас у меня для этого была масса причин.
- Особо удивляться такому приему нечего, - пояснил рыцарь. - Ведь ты вышел из Аллюстрии. Честно говоря, я вообще удивляюсь, как тебе удалось миновать эту враждебную страну.
Командир остановился около стопки кожаных ведер и вручил мне два. Я на всякий случай приготовился возразить, но рыцарь и сам захватил два точно таких же ведра и направился к протекавшему неподалеку ручью.
Я успокоился и зашагал следом за ним.
- Я в Аллюстрии недолго пробыл, - сказал я и в принципе против правды не погрешил. Рыцарь кивнул.
- Значит, ты шел через Балканы?
Врать без зазрения совести мне не хотелось, поэтому я ответил уклончиво:
- Мне не хотелось искать там гостеприимства. - Тут у меня мелькнула неожиданная мысль, и я быстро глянул на рыцаря. - Погодите минутку! Так вы поэтому устроили рукопашную схватку? Думали, что я начну всякие фокусы показывать, да?
- Мы испытывали тебя, - признался рыцарь. - Только не думай о нас дурно. Ты вышел из Аллюстрии - мы заметили тебя, как только ты одолел перевал, - и на тебе иноземные одежды. Как знать, не колдун ли ты?
Я остановился и сдвинул брови.
- А теперь ты уверен, что я не колдун?
- Что ж... Колдун использовал бы свой дар, пытаясь ослабить противника еще до того, как тот нанес бы ему первый удар. По меньшей мере он не отказался бы от ложных ударов, и ни в коем случае не проявил бы ни малейшего милосердия. Ты же позволил своему противнику нанести тебе первый удар и сделал все возможное, чтобы смягчить его падение.
Ага, стало быть, от него не укрылось, зачем я придержал юношу за руку. Я медленно поклонился. Впервые в жизни драка сыграла положительную роль. Ну почти что положительную.
Мне вдруг стало жутко неловко. Зачем я обманывал этого рыцаря, с такой готовностью оказавшего мне гостеприимство? Что же это произошло с моей всегдашней приверженностью к честности?
- На самом деле, - вздохнув, поведал я, - в Аллюстрию я попал не по собственной воле. Я пребывал у себя на родине, в тысячах миль отсюда, и меня укусил огромный паук. Я потерял сознание, а когда очнулся, то был уже там, по другую сторону этих гор. - И я махнул рукой в ту сторону, откуда пришел.
Командир остановился и уставился на меня.
- Правда? Стало быть, тебя в эти края забросила могущественная чудодейственная сила!
- Она проявляется при укусах пауков?
Рыцарь воровато поглядел по сторонам и сказал потише:
- Я слыхал про таких пауков. Среди них есть даже Король-Паук12, про которого никто толком не может сказать, какой он - хороший или дурной.
Мне ни с того ни с сего почему-то понравился этот паучий автократ.
- Где мне разыскать его? Может быть, он смог бы вернуть меня домой?
О, может быть, мне удастся победить эту галлюцинацию, если я начну действовать по ее законам?
- Этого никто не ведает, и к тому же я не думаю, что он отправит тебя домой, поскольку наверняка принес тебя сюда, преследуя свои собственные цели. - Он, прищурившись, несколько секунд смотрел на меня, после чего вымученно улыбнулся. - Но ты не теряй присутствия духа! Может быть, сюда тебя перенес святой!
Меня пробрала дрожь. В конце концов какая разница, кто меня сюда занес - Король-Паук или святой. Все равно предрассудки.
Все тут насквозь пропитано предрассудками. Так может быть, под моим умом рационалиста притаилось суеверное подсознание?
Командир рыцарского отряда отвернулся и снова заработал ногами.
- И все же, если ты очнулся в Аллюстрии, кто бы тебя туда ни перенес, деяния тебе предстоит свершить именно там. Вероятно, тебе не стоило покидать эту страну, пусть она и не очень гостеприимна.
- А может, и стоило, - в тон ему проговорил я. - В конце концов, никаких дел от меня никто не требовал. Даже советов мне никто не дал.
- Не всегда мы сами выбираем себе дороги, - вздохнул рыцарь, наклонился к ручью и, зачерпнув ведрами воды, выпрямился.
