- ...и сегодня ночью, когда я только легла, я увидела, как маг поднимается, - говорила Алисанда. - Не желая смущать его моим присутствием, но все же боясь за него, я последовала за ним на некотором расстоянии. Я увидела, как он произносит заклинания, чтобы разбудить гору. Когда я подошла ближе, я почувствовала, что он ошибся, и окликнула его, но было уже слишком поздно. Однако он загладил свою ошибку- тем, что разбудил тебя, Кольмейн.
- И тем, что помог мне выстоять против колдовства, - добавил гигант. - Однако же многое в этой истории меня беспокоит. Прошел почти год, а убийца короля все еще не наказан! Этого не должно быть! Пойдем на них сейчас же и сотрем их с лица земли!
- Быть посему! - раздался бодрый голос. Показался сэр Ги верхом на своем коне, сбоку ехала Саесса, с другого - шел Стегоман, патер Брюнел держался позади.
- Что вы так на нас смотрите? - улыбнулся сэр Ги.
Он взглянул на Кольмейна, который глядел на него не отрываясь, и они как будто бы подали друг другу незаметный быстрый знак.
Рыцарь соскочил с коня и преклонил колени перед Алисандой.
- Приветствую вас, ваше высочество. Запах воинствующей магии лежит на этой долине. Значит, час близок?
- Да, час близок, - отвечала Алисанда, глядя ему в глаза.
- Тогда я жду приказаний, моя принцесса! На войне рыцари выполняют приказы. И на этом витке вы - моя госпожа!
Мэт увидел, как Кольмейн кивает. Тут что-то подразумевалось. Что-то за всем этим было...
Раскатистое эхо донеслось до них с восточной стороны гор. Свет раннего утра заиграл на начищенных доспехах всадников, едущих на гигантских конях.
- Что это за рыцари? - спросил Кольмейн.
- Орден святого Монкера, - выдохнула Алисанда. Глаза ее сияли. - Они пришли как раз вовремя!
- Смотрите! - Саесса махнула рукой на юго-запад; там из-за скал показалась длинная ровная цепь всадниц на пони: белые воротники, темные накидки, развевающиеся по ветру. - Это идут мои сестры!
- Благодарение небесам, что вы подоспели вовремя! - крикнула Алисанда, когда оба отряда подошли поближе. - Но что заставило вас пуститься в дорогу на ночь глядя?
Аббат соскочил с коня и преклонил перед ней колено.
- Ничего не могу сказать, ваше высочество, кроме того, что в преддверии заката тревога овладела мной.
- И мной. - Аббатиса тяжело спешилась. - Я почувствовала, что время не терпит.
Она бросила на Мэта пытливый взгляд, перевела его на Кольмейна, и благоговейный трепет зажег ее глаза.
- Что это за гора в человеческом обличье?
- Гигант Кольмейн, - ответил аббат, расцветая. - Нет, теперь мы не умрем. Мы победим!
- Победим? - спросил Мэт принцессу. - Что вам подсказывает ваше безошибочное чутье?
- Этой битвы нам не избежать, - ответила она уклончиво, отводя глаза.
Очевидно, с божественным правом что-то застопорилось - или принцесса отказывалась верить в то, что оно ей подсказывало. А это могло означать...
Она обернулась назад:
- Смотрите - идут еще!
Смешанный, пеший и конный, отряд выходил из ущелья в долину. Острия копий поблескивали над головами.
- Преданные нам бароны, - с гордостью произнес аббат. - Со своими верными людьми. Сэр Ги озирал монахинь.
- Как же это, ваше преподобие? - спросил он аббатису. - Ваши леди приехали без доспехов?
- О нет, на них кольчуги под монашеским платьем и стальные шлемы под накидками. - Аббатиса посмотрела на Алисанду и вздохнула. - Только вот, боюсь, для принцессы у нас ничего не найдется.
- Найдется, - сказал сэр Ги.
Он повернул к северной стороне гор, насвистывая какой-то мотив и несусветно фальшивя.
-Что с рыцарем? - удивилась сестра Виктрикс.
Алисанда только пожала плечами и вдруг ахнула. Огромный боевой конь с изукрашенной сбруей величаво спускался по склону. К седлу его был аккуратно приторочен большой сверток с чем-то блестящим. Конь подошел к рыцарю, тот потрепал его по холке, отвязал сверток и достал стальной шлем и мужскую юбку до колен.
Принцесса взяла ее, приложила к себе. Юбка была ей впору.
- Сколько уж лет прошло с тех пор, как мужчины носили такие? - сказала она с восхищением.
- Не лет - столетий, - ответил сэр Ги. - Пусть теперь вам послужат этот наряд и эта лошадка.
Алисанда облачилась в доспехи с удовольствием тинэйджера, примеряющего первую в жизни форму.
Мэт отвел глаза и повернулся к сэру Ги с вопросом на губах. Но этот вопрос сам собой сменился тем, который уже некоторое время свербил в его мозгу:
- Кто пишет сценарий для всего этого? Вы не находите,, что слишком много совпадений - как будто все сговорились сойтись здесь в самое подходящее время?
- Не нахожу. - Рыцарь решительно покачал головой. - Это всегда так: когда бьет час решительных действий, собираются все, кто способен бороться. Хотя бы им пришлось идти с другого края света. В такой час и Добро, и Зло стягивают свои силы для решительного столкновения.
Четкая организация, решил Мэт. Оставалось только пожелать, чтобы его сторона собрала больше сил.
- Хо! Mar! - прорычал медвежий глас с северного склона гор.
Обернувшись, Мэт увидел толпу великанов, катящихся, скачущих вниз по склону. Выглядели они безобразной пародией на людей: косолапые, мохнатые, с глазами навыкате. Это был тот самый отряд великанов-людоедов, который обещал привести Бриорг.
Они остановились в десяти футах от Мэта: вооруженные пятифутовыми дубинками и боевыми топорами внушительных размеров. Бриорг упал на одно колено.
- Приветствую тебя, верховный маг! Я пришел во исполнение моего слова. Вот твои солдаты.
- Благодарю, Бриорг. - Мэт тяжело сглотнул. - Благодарю вас всех. Сражайтесь за нас, и я постараюсь вернуть вам нормальный вид. Я постараюсь, но вы понимаете...
- Понимаем, понимаем, - хрюкнул великан со свиным рылом вместо лица. - Но знали бы мы, кто тут с тобой, мы пришли бы без всяких с твоей стороны обещаний.
Он встал на колени перед Кольмейном.
- Приветствую тебя, великий!
Великан, стоящий рядом, тоже упал на колени.
Гигант Кольмейн кивнул, улыбка тронула его губы.
- Приветствую вас, малые! Добро пожаловать в наш стан. И знайте, что по сути своей вы все равно люди.
Затем он обратился к сэру Ги:
- Четыре сотни рыцарей, сотня монахинь, пятнадцать сотен баронов с их людьми и двадцать великанов, каждый их которых стоит сотни обычных людей. Всего - две тысячи с чем-то. А сколько против нас?
- Пять тысяч по меньшей мере, - не раздумывая, сказал рыцарь.
- Тогда нам понадобится подкрепление. - Кольмейн стал лицом к южной стороне гор и громко крикнул: - Выходите, вы, те, кто живет за камнями! Вы должны вступить в сражение вместе со мной, иначе Зло завладеет этими горами, и все ваши сокровища и сама ваша жизнь перестанут принадлежать вам!
В лучах луны задвигались камни и откатились от потайных входов в пещеры. Приземистые трехфутовые человечки вышли наружу и, построившись, стали спускаться вниз. Их плотные, мускулистые тела были одеты в кожаные одежды. В руках они несли мечи и топоры.
Множество таких же человечков появилось на северном склоне гор и еще больше - на восточном. Спустившись в долину, они стали перед Кольмейном. И их предводитель сказал:
- Ты призвал нас. Владыка Гор. Видно, велика угроза, раз ты прибегнул к древнему соглашению!
Кольмейн оглядел пять сотен гномов.
- Я вызвал вас, чтобы вы обратили оружие против колдовского воинства, которое идет на нас, и чтобы вы постояли за вашу законную королеву.
Гномы повернули головы к Алисанде. Затем их предводитель согласно кивнул:
- Мы заботимся о подземной стране, а вы - о наземной, ваше величество. Мы постоим за вас.
Кольмейн снова совершил свои подсчеты. Вздохнул и покачал головой.
- Две тысячи пятьсот. Доблестные воины, которые заставят неприятеля дорого купить победу, но победа будет за ним. Нам нужно больше людей, чтобы не попасться в зубы колдуну.
- Зубы! - Мэт щелкнул пальцами. Алисанда смерила его подозрительным взглядом.
- Ты о чем, маг?
- О том, чтобы раздобыть еще тысячу, - выкрикнул Мэт и повернулся к Стегоману. - Эй, не одолжишь ли свой зуб?
Дракон содрогнулся.
- Часть моего тела? Ты что, маг? - Но тут же его голова покорно поникла. - Я отдам тебе и тело, и душу, я дал клятву.
- Благодарю, Стегоман. Ты не пожалеешь. Мэт отвязал у него с шеи кожаную торбу, вытряхнул оттуда зуб и встал на колени, держа его в руках.
Дух Плодородия раз подмигнет -
Будь ты хотя б табурет -
Если уж кто размножаться начнет -
Удержу в общем-то нет.
Пусть этот зуб размножается всласть
Хоть бы и тысячу раз!
Нам Плодородьем дана эта власть -
Употребляй, кто горазд!
Зубов стало два, потом четыре, потом они стали множиться скорее - и вот уже рядом с Мэтом лежала огромная груда драконьих зубов.
Под взглядами своих соратников Мэт вынул из ножен меч, воткнул его в землю и пошел, прочертив по земле длинную борозду. Потом - на обратном пути - вторую. И повторил процедуру, пока у него не образовалось шесть борозд. Затем он взял в руки несколько зубов и начал сажать их в землю на расстоянии восемнадцати дюймов друг от друга. Минуту спустя к нему присоединился патер Брюнел, тоже принявшись сеять драконьи зубы. За ним - Саесса. А Мэт тем временем нараспев говорил:
Кто только не сеял драконовы зубы -
Мудрец, патриот, инвалид...
Жил в Греции Кадмус, он грекам подсунул.
Чтоб делом занять - алфавит.
А время текло, и минуты шуршали,
Империи строили и разрушали,
И даже в штабах генералы узнали -
Слова убивают, ведь слово едва ли
Слабее кинжала разит.
Ах, буквы - драконовы зубы кривые!
В вас дремлют тайфуны и гром!
Вы встанете в ряд на листе, как живые -
Не вырубить вас топором!
В наш век человеку весьма оборзели -
На слово людям - наплевать.
Но все же и я, словно Кадмус, их сею -
Пусть вырастет славная рать!
Из земли позади него взошли острия копий и потянулись вверх, как побеги, за ними гривы и греческие шлемы. Суровые лица греков показались из-под шлемов, затем - нагрудные латы, воинские юбки и наголенники. Когда троица кончила сеять, за ними уже выстроился длинный ряд воинов. Скоро последний зуб достиг своего полного роста. Греки переглянулись и обратили взоры к первому. Тот кивнул и, сделав шаг вперед, что-то спросил.
Мэт думал, что два года изучения греческого пропали для него даром - эти бесконечные дела со стратегос, едущим верхом на своем гиппос к потамос, и все эти допотопные военные маневры. Но теперь, к своему удивлению, он понял, о чем говорит этот стратегос: он спрашивал, что происходит.
Мэт глубоко вздохнул, вспомнив из Эсхила, и выкрикнул:
- Герои! Эллины! Призываю вас защитить свободу, как это было и будет свойственно вам!
Предводитель насторожился, услышав греческий язык, хоть и исковерканный, из уст закованного в сталь чужака, но тем не менее кивнул.
- Какой враг грозит нам сейчас?
- Злой волшебник, - ответил Мэт, - и целая орда его приспешников.
- Персы! - хором воскликнули греки, а их предводитель приказал:
- Как делали наши предки при Фермопилах - стройтесь в фалангу!
Когда пыль осела, Мэт оказался перед фалангой греков и целым лесом четырнадцатифутовых копий. Предводитель выступил вперед и отрапортовал:
- Мы готовы к битве, полководец!
Мэт кивнул с бесстрастным, как у игрока в покер, лицом, не веря сам себе, что это все сотворил он.
- Отдыхайте пока, Стратегос, но будьте готовы. Враг может напасть в любую минуту.
Греки опустились на землю там, где стояли, вонзив рядом свои копья, терпеливо ожидая сигнала тревоги.
Мэт сказал Кольмейну:
- Три тысячи пятьсот, Кольмейн.
- И два десятка великанов. - Гигант уважительно взглянул на Мэта. - Ты можешь призвать больше?
Мэт мысленно выругался. Из драконьего зуба он мог получить и две тысячи, и больше, но он дал волю своему бездумному суеверию и выпалил первое же круглое число, какое пришло на ум. А теперь было слишком поздно. Он с горечью покачал головой.
- Нет.
- Что ж, можно выиграть бой и у превосходящего тебя числом противника, - со вздохом сказал Кольмейн. - Надежда всегда остается. Побеждают не только числом, но и уменьем, и духом.
