Род дал ему выход.
- Ты спал там?
Он ткнул большим пальцем через плечо в сторону двери, охранявшейся
часовыми.
Вопрос пробился через растерянность Туана, юноша обернулся, посмотрел
и кивнул.
- Ну, значит, здесь-то и будет Пересмешник, - Род посмотрел на Тома.
- Капитан внизу был одним из личных кадров Пересмешника?
- Да.
- Значит, остаются еще двое. Каковы шансы на то, что они оба
находятся в каждой из этих комнат рядом с комнатой Пересмешника?
Когда Большой Том потянул себя за нижнюю губу и кивнул, Род
продолжал:
- Значит, по одному на каждого из нас. Вы, ребята, берете
приспешников, а я - самого Пересмешника.
Он повернулся к двери. На плечо ему упала мясистая рука Тома.
- Это как же так? - проворчал рослый крестьянин. - Почему это
Пересмешник должен стать твоей добычей, а не моей?
Род усмехнулся.
- Я - человек, стоявший посередине, помнишь. Кроме того, какой у тебя
пояс?
- Коричневый, - признался Том.
- А у Пересмешника.
- Черный. - неохотно проговорил Большой Том. - Пятый дан.
- У меня - черный, восьмой дан. Ты берешь приспешника.
- Что это за болтовня о поясах? - нахмурился Туан.
- Просто спор о юрисдикции, не беспокойся об этом, - Род повернулся к
центральной двери.
Большой Том снова схватил его за руку.
- Мастер, - на этот раз он, похоже, употреблял это выражение всерьез.
- Когда с этим будет покончено, ты должен поучить меня.
- Да, разумеется, все, что угодно. Ты у меня получишь диплом
колледжа, только давай покончим с этим, идет?
- Спасибо, - усмехнулся Большой Том. - Но у меня уже имеется диплом
доктора.
Род сделал быстро переоценку, затем уставился на него.
- Чего?
- Теологии.
Род кивнул.
- Это укладывается. Слушай, ты ведь не выдвигал каких-нибудь
атеистических теорий, да?
- Мастер, - обиженно запротестовал Большой Том, - посудите сами, как
можно доказывать или опровергать существование нематериального существа
посредством материальных данных? Это-то и есть врожденное противоречие...
- Господа, - вмешался с сарказмом Туан, - мне крайне неприятно
перебивать столь ученую беседу, но Пересмешник ждет и может вполне даже
проснуться.
- А?... О! Ах, да!... - Род повернулся к двери. - через пять минут
увидимся.
- Да, мы должны продолжить беседу, - ухмыльнулся Большой Том и
повернул к двери справа.
Род приоткрыл собственную дверь, напрягая мышцы рук. Но дверь все
равно заскрипела. Она стонала. Она завизжала. Она подала формальный
протест.
Род бросился вперед, времени у него было только только, чтобы
сообразить, что Пересмешник заботливо оставил дверные петли несмазанными в
качестве примитивной, но очень эффективной системы сигнализации, прежде
чем Пересмешник завизжал: "Караул!" и вскочил с постели, нанося рубящие
удары ладонями.
Род блокировал удар сверху и сделал выпад в солнечное сплетение. Его
рука была тоже умело отражена, в следующий момент визг Пересмешника: "На
помощь!" пронзил ему уши.
У Рода как раз достало времени, чтобы оценить юмор ситуации: черный
пояс зовет на помощь, прежде чем увидел удар ноги, метящей ему в пах.
Он отпрыгнул назад, но Пересмешник прыгнул следом за ним. На этот раз
удар прошел.
Род покатился по полу, корчась от боли.
Он увидел ногу, нацелившуюся ему прямо в челюсть. Ему удалось как раз
достаточно отвернуть голову: нога скользнула по левой стороне черепа.
Он увидел россыпь красных звездочек, пылающих на черном фоне, и
бешено затряс головой, пытаясь как можно быстрее прояснить ее.
Сквозь звон в ушах он услышал еще один визг, неожиданно оборвавшийся,
затем глухой стук, потом рев Большого Тома.
- Твоя праща, Туан! На этот визг сейчас сбегутся охранники!
Затем великан склонился над ним, приблизив лицо.
- Ты сильно ранен, мастер?
Род никогда не подозревал, что пивной перегар и лук могут так хорошо
пахнуть.
- Со мной все в порядке, - выдохнул он. - Слава небесам, удар
пришелся немного не по центру!
- Ты можешь сам встать?
- Через минуту. Гвендайлон, однако, может быть временно разочарована.
Как это тебе удалось, Большой Том?
- Я поймал его ногу на взмахе, - усмехнулся Большой Том, - затем
подбросил его ввысь. Затем провел апперкот, допрежь он приземлился.
Род недоверчиво уставился на него.
- Что?
- Апперкот. В поддых.
Род перекатился, подобрал под себя колени и в изумлении покачал
головой.
- Апперкот вырубает черный пояс. Зовите репортеров!
Снаружи раздался крик, но он внезапно оборвался.
Род вскинул голову, прислушиваясь. Затем он с трудом поднялся на
ноги, все еще прижимая руки к паху, и только что не выпал из двери,
игнорируя озабоченные протесты Большого Тома.
На каменном полу пивного зала лежало еще три тела.
Туан стоял на перилах балкона, туго натянув в руках пращу, плотно
стиснув челюсти, с выражением холодного страха в глазах.
- Сперва появился один, - монотонно произнес он. - Потом другой,
затем третий. Первых двух я отправил к праотцам, допрежь они успели
закричать, но с третьим я запоздал.
Туан повернулся спиной к залу. Через минуту он медленно и твердо
произнес:
- Не нравится мне это убийство.
Затем его глаза прояснились.
- Так, - кивнул Род, охнув, когда короткий спазм тошноты заставил его
вцепиться в перила. - Никакому человеку, стоящему звания "человек
разумный" не нравится это, Туан. Но не позволяй этому тревожить себя, это
война.
- О, я убивал раньше, - губы Туана сжались. - Но убивать людей,
которые еще три дня назад пили за мое здоровье...
Род кивнул закрывая глаза.
- Я знаю. Но если ты лелеешь хоть какую-нибудь надежду стать королем,
Туан Логайр, или даже могущественным герцогом, ты должен в первую очередь
научиться не позволять этому беспокоить себя.
Он поднял взгляд на юношу.
- Кроме того не забывай - они бы без колебаний убили бы тебя, если бы
только смогли.
Том вышел на балкон, неся скрученного Пересмешника в руках, словно
младенца.
Он быстро оглядел пивной зал, и его лицо отвердело.
- Новые убитые? - он отвернулся, осторожно положил Пересмешника рядом
с распростертыми телами его приспешников и вздохнул. - Ау-оем! Но увы,
таковы уж времена и мода.
Он нагнулся заняться связыванием одного из приспешников, высокого
тощего человека-скелета со шрамом там, где ему полагалось иметь ухо -
сувенир на память о королевском правосудии.
Род посмотрел и кивнул: Пересмешник толково выбрал себе соучастников.
Они имели веские причины ненавидеть монарха. Род медленно выпрямился,
содрогнувшись от боли.
Туан взглянул на него.
- Тебе следует присесть и отдохнуть, Род Гэллоуглас.
Род сделал быстрый резкий вздох и замотал головой.
- Это просто боль. Не лучше ли нам сволочь этих вниз, в тюрьму?
В глазах молодого Логайра сверкнул огонек.
- Нет, свяжите их и держите здесь. У меня есть для них отличное
применение.
Род нахмурился.
- Что ты имеешь ввиду под словом "применение"?
- Не спрашивай, мастер, - поднял руку Большой Том. - Если Туан
нуждается в них - предоставь их ему. Этот малыш прекрасно знает свое
ремесло. Я никогда не видывал и очень редко слыхивал о каком-либо
человеке, который мог бы так управлять толпой.
Он повернулся и спрыгнул вниз по лестнице, проверил павших на
сердцебиение, связал одного, все еще живого и уволок под балкон их всех.
Затем он подхватил их капитана у очага и перекинул его через плечо.
- Том, - окликнул Туан, и когда великан поднял взгляд, приказал. -
Принеси тот рог, что висит над каминной полкой и барабан рядом с ним.
Том кивнул и взял с гвоздя помятый, закрученный спиралью охотничий и
забрал один из барабанов - ничего большего, чем пустой бочонок с
натянутыми по обеим сторонам шкурами - с его места на каминной полке.
Род нахмурился, сбитый с толку.
- Для чего тебе понадобились барабан и горн?
Туан усмехнулся.
- Ты умеешь играть на роге?
- Ну, я не совсем подхожу для первого кресла в филармонии, но...
- Сумеешь, - сказал Туан с пляшущими от возбуждения глазами.
Большой Том взбежал по лестнице с Пересмешником на одном плече и
трубой и барабаном на другом.
Он бросил инструменты и положил связанного к его товарищам. Затем
выпрямился, уперев кулаки в бока, и ухмыльнулся.
- Здорово, мастера! Ну и что теперь ты велишь нам сделать с ними,
Лордик?
- Ты возьмешь барабан, - сказал Туан, - и когда я дам тебе знак,
повесишь этих четверых на перилах балкона, но не за шею. То намного больше
к нашей чести, что мы взяли их живыми.
Род вскинул бровь.
- Это не тот старый анекдот, что мы, мол, достаточно могущественны,
чтобы быть милостивыми?
Он не услышал ответа, потому что Большой Том принялся бить в барабан.
Помещение наполнил топорный рокот.
Род поднял рог.
Туан ухмыльнулся, вскочил на перила, встал, широко расставив ноги и
сложив руки на груди.
- Созови их, мастер Гэллоуглас! - крикнул он.
Род поднес к губам мундштук и заиграл "побудку".
Она звучала довольно-таки странно на охотничьем роге, но свое
воздействие все же произвела. Прежде чем он добрался до середины второго
куплета, зал заполнился нищими, грабителями, хромыми, однорукими, ворами,
карманниками и убийцами.
И ропот - прибой и ветер перед штормом - наполнил зал как контрапункт
к барабану и рогу. Все они были спросонья, с осоловелыми глазами, с
затуманенными мозгами, швыряющими друг другу тысячи недоверчивых вопросов,
с потрясением и испугом увидевшие Туана, брошенного ими в тюрьму, который
теперь стоял высоко и гордо в зале, из которого он недавно был изгнан.
Ему полагалось страшиться их, ему следовало страшиться возврата, а
если уж он вернулся, созывая их к себе горном и барабаном - а куда же
делся Пересмешник?
Они были потрясены и больше чем малость испуганы. Люди, которых
никогда не учили мыслить, теперь столкнулись с немыслимым.
Род закончил свое туше и резко оторвал трубу от губ, завертев ее
сверкающим кругом, кончившимся тем, что раструб уперся ему в бедро.
Большой Том дал барабану последний, заключительный "бум".
Туан провел рукой в сторону Большого Тома и начал очень тихо щелкать
пальцами. Барабан снова заговорил, рокочуще, настойчиво и очень тихо.
Род поднял взгляд на Туана, который усмехался, уперев руки в бока -
ни дать, ни взять, царственный эльф, явившийся в свое королевство. Он
посмотрел на зрителей, потрясенных и преисполненных страха, пялившихся,
разинув рты, на повелительную, командующую фигуру возвышающуюся над ними.
Род был вынужден признать, что это был отличный способ начать речь.
Туан вскинул руки, и зал затих, за исключением мерного рокота
барабана Тома.
- Вы прогнали меня! - крикнул Туан.
Толпа съежилась, бормоча, полная страха.
- Прогнали и выбросили вон! - воскликнул Туан. - Вы отвратили от меня
глаза свои, отвернулись от меня, думали никогда больше не смотреть мне в
Ропот усилился, начиная принимать угрюмый, отчаянный оттенок.
- Разве это не так, разве я не был изгнан вами? - вопросил Туан, а
затем добавил обращаясь к толпе. - Тихо!
И как по волшебству зал затих.
Он навел на толпу обвиняющий перст и прорычал:
- Разве я не был изгнан?
На этот раз были некоторые пробормотавшие:
- Да.
- Разве не так? - в третий раз обратился Туан.
Хор "да" еще более усилился.
- Разве не так?
- Да! - наконец это слово прокатилось по головам всей толпы.
